поцелуй со вкусом ментола

— курящая девушка – это некрасиво. Питер не знает, зачем это говорит – слова сами вырываются из линии губ, потрясая ночную тишину. Не знает, потому что сам готов стать одной из ее пачки marlboro, зажатой охуенным чудесным ртом. Стать привкусом табака на кончике языка и едким дымом, что ядом проникает в сады её легких. Не знает, потому что курящая Кристина, сокращённо Крис, это, до зуда под рёбрами, прекрасно. Он завороженно смотрит на то, как её губы обхватывают фильтр; оставляют следы на белой сигаретной бумаге. Она плюет на стериотипы и прожигает свою жизнь, вдыхая смертельный никотин – потому что Крис Андерсен уже не исправить. Крис Андерсен тонет в грязи этого мира без спасательного круга, утягивая Питера за собой. — просто ты не умеешь курить, малыш-паркер. — научи, – шепотом, не поднимая глаз. И она подходит, с тихой кошачьей грацией ступает по гравию крыши, дразняще-маняще щевелит бедрами. Подходит слишком близко, нарушает его мыслительный процесс холодными руками под ткань толстовки, коготками легко царапает грудь. А Паркер глотает внезапно скопившуюся слюну, ощущает электрические разряды от ее прикосновений и совершенно не знает что делать. Знает только то, что его собственный пульс отдается в ушах раскатами грома. Дыхание сбивается, ладони неприятно потеют, а смущение выводит "законченный девственник" краснотой на лице. Крис не торопится, мучает его своей близостью, травит смесью дешевой копии dolce gabana и сигарет с ментолом, пока он фениксом возрождается и умирает с каждой секундой ожидания. Делает затяжку, отмечая то, к а к парень следит за ее движениями, и начинает чертовски медленно сокращать расстояние между их лицами. Питер инстинктивно закрывает глаза, красиво напрягается каждой мыщцей сильного тела и чувствует как ротовую полость заполняет густая прохлада, сладким послевкусием щекочет нёбо, а губ касаются другие, мягкие губы. Мгновение и дыхание перекрывает, миллионы бабочек рождаются в низу живота, трепетом крыльев будоражат чувства. По коже ровным строем пробегают мурашки, а интимное касание языков взрывает сознание сверхновой. Андерсен утягивает его за собой на ребристую поверхность крыши, завораживает Питера танцами бесов на дне индиговых зрачков, змеей извивается под сильным телом и выгибается до хруста в крестцовых позвонках от его неумелых прикосновений. Сигарета тлеет на холодных камнях, частицами пепла летает в ночном воздухе. Они сплетают тела вместе и выдыхают клубы молочного дыма в звездное небо, выжигая инициалы друг друга на внутренней стороне парафиновых век.