осколки.

Гет
PG-13
Завершён
59
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
59 Нравится 10 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Серёжа — человек тёплый. Уютный что ли. Он друг хороший. Всегда поддержит и выслушает. Если плохо — какао напоит. Если очень плохо — коньяком.        Эрик к нему всегда приходит нажаловаться на девушку, которой через пару минут будет говорить приторно милым голоском: «Да солнышко, скоро буду. И я тебя люблю». А потом и убежит от Серёги также быстро, как и прибежал.        Свобода приходит со своей бутылкой коньяка, пачкой сигарет, блокнотом с новыми песнями и удивительными историями о Кошелевой.        Кошелева же наоборот, приходит с мармеладками, тёплыми объятьями и весёлыми историями. Она, наверное, единственная кто хоть как-то обратно часть себя Серёже отдаёт, в объятия заключает и говорит о том, как сильно он ей нужен, и что он ей уже как брат старший.        Олег всегда к нему за советом приходит, мол «Что можно Софе подарить?», «А какие она цветы любит, можешь узнать?». И так каждый раз. Узнаёт информацию и убегает в припрыжку, не удосужившись даже спасибо сказать.        И так каждый из них. Кроме Крис конечно. Получить помощь и поддержку — пожалуйста. Поблагодарить за помощь и спросить, как у Серёги самого дела — никогда. Он в душу не лезет. Всегда правильные слова находит. О своих проблемах не ноет, а сам их решает. Друзей никогда не прогоняет. Не человек, а находка.        Кристинку этот факт беспокоит. Она знает, что Серёжа из последних сил держится, и что терпение его на исходе. Что ещё немного и музыку бросит. Что ещё немного и пить начнёт, как самые заядлые алкоголики. Что ещё немного, и в петлю полезет. И знает, что из таких «немного» складывается вся его жизнь.        Ему бы девушку. Такую же мягкую и тёплую, как он. Которая любить и оберегать его будет. Которая, как и он, себя полностью до последней капельки отдавать будет.        И Крис хотела бы ему помочь, да только вот не знает, чем. У неё все подруги такими не являются. Да она таких людей, как Серёжа больше и не встречала то никогда. К дополнению всего, Трущёв после развода 2 летней давности, девушек к себе буквально не подпускает, Крис исключения.        Она до сих пор не понимает, как его бывшая могла ему так нагло изменить. Как вообще можно такому человеку изменить? Он же её заботой и любовью полностью окружал, цветы и конфеты дарил, кофе в постель носил, про все важные даты в отношениях помнил. Это видимо девушку и избаловало или надоело ей (хотя тут Кристина тоже не понимала, как можно устать от такого проявления любви) и она просто взяла и ушла от Серёжи. Перед этим его сердце раскрошив на мелкие кусочки, изменой своей.        А он это сердце теперь до сих пор склеить не может. Или не хочет. Просто зачем? Чтобы его в очередной раз растоптали и новых шрамов оставили? Он больше не хочет боли. Лучше уж ничего не чувствовать, чем так. У него до сих пор мурашки по коже бегут от упоминания имени бывшей, но он про это старается не думать, и запихивает осколки оставшихся чувств куда подальше.       

***

       Свобода во Владивосток улетает с семьёй повидаться. А Кошелева не может с ним, у неё запись альбома. И в один из вечеров во время сто тысячного звонка Максу, на другом конце провода голос женский слышит, а внятного объяснения кто это не слышит. Девчонка трубку кидает, глаза стеклянными становится, но не плачет, держится. Думает о том, что делать. Принимает одно из худших своих решений — в клуб поехать, напиться и забыться, как Свобода это делал всегда.        На часах 2 часа ночи. Серёжа не спит, песню пишет, пока вдохновение и силы есть. Да только видимо не судьба, потому что творческую обстановку вокруг развеивает телефонный звонок. Макс. Серёжа клянется, что если тот пьяный в дрова и будет просить его забрать, то пошлёт он друга куда подальше, наверное, впервые в жизни. Но не тут то было.        — Серёг, выручай, — «как всегда» проносится в голове у Серёжи. Радует его конечно, что голос у друга трезвый — это уже хорошо. Но чего-то он больно обеспокоенный. — Я во Владивостоке сейчас, Крис звонила, услышала голос сестры на фоне, подумала, что я ей изменяю, а теперь в клубе каком-то ошивается. Мне девушка с её телефона звонила, мол заберите её. Умоляю, помоги. Ни о чём больше не попрошу, только Кристинку спаси из этого клуба. А я завтра первым же рейсом прилечу.        Серёжа уже послать его хочет. Да только вот Кристинку он не бросит, конечно. Она его не бросает. Единственная. Так что спасти девчонку, можно сказать, его долг. Он же всё-таки, как её старший брат уже.        — Где она? — Позвони на её номер, тебе девушку скажет в каком клубе.        Серёжа быстро сбрасывает и уже другой номер набирает. Гудки слишком долгие. Он уже сам весь на взводе. Пока ждёт ответа, хватает куртку и идёт в сторону двери. Наконец трубку снимают, а на другом конце провода слышится женский голос.        — Да? — Какой клуб? — Серёжа церемониться не любит. Тем более с девушками. Тем более зависающими в клубах. «Дай бог, она Кошелеву не обворует», — думает Трущёв, забывая о том, что эта самая девушка её сейчас из клуба спасает. — Москва Сити. — Еду.        Серёжа трубку бросает и благодарит то ли Кошелеву, то ли Всевышнего за то, что девчонка пошла в клуб не далеко от его дома. Ехать-то буквально 10 минут.        В клубе атмосфера всегда одинаковая. Полураздетые тела, тесно прижимающие друг к другу, едкий запах табака, одурманивающий запах алкоголя всех видов, громкая музыка, яркий свет софитов, бьющий в глаза — не место это для маленьких девочек вроде Крис.        Серёжа сквозь всю эту толпу пробирается к барной стойке. Либо девчонку там найти хочет, либо у бармена спросить, потому что внешность Кошелевой уж, очень запоминающаяся. Но спрашивать не приходится, потому что видит на мягких диванах в углу саму виновницу торжества, сидящую к нему спиной и девушку какую-то, обнимающую её и приглаживающая выбившиеся пряди непослушного каре. Он подходит совсем медленно, пытаясь разобрать сквозь шум, что там Крис этой девушке говорит.        — Он не любит меня. Никогда не любил. Он специально улетел, чтобы больше не возвращаться. Чтобы меня потом по телефону бросить. Я так его любила и люблю, а он...он…        Голос у девушки явно нетрезвый.        — Не плач, малышка. Он любит тебя, ты может всё не так поняла. Он приедет сейчас за тобой и всё наладится.        Голос у неё какой-то дофига добрый, — думает про себя Серёжа, но продолжает слушать разговор двух девушек, стоя за небольшим навесом, отделяющим диванчики.        — Никуда он не приедет. Между нами 7 часовых поясов. Я уже успею уехать от сюда с каким-нибудь парнем. Ха, думает только он может изменять.        Кошелева фыркает и пытается с дивана встать, да только девушка её руки удерживает, а с другой стороны уже Серёжа подоспел, за плечи её хватающий.        — Ну че Кристинка, повеселилась? Пора в кроватку и баиньки. — Серёжа? А как ты? А че ты? Подожди… — у девушки речь была конечно, как у алкаша из соседнего киоска. Ну оно и понятно, она пила-то только по праздникам шампанское, а тут что-то явно по крепче глотнула. — Спасибо вам девушка, что спасли её, иначе бы она дел наворотила. — говорит Серёжа, обращаясь к девушке, которая позади Крис встала. — Ты ему позвонила? — Свобода мне позвонил. — говорит не то серьёзным, не то весёлым голосом.        Он, конечно, пытается быть строгим, чтобы Кристинку отчитать, но твою ж мать, пьяная Кошелева — это то ещё явление, и смех, и грех, как говорится. Она в такие моменты на маленького ребёнка похожа, которому самые элементарные вещи приходится объяснять.        -Молись кошелёк, чтобы он завтра голову тебе не открутил, потому что голос у него в трубке – это его сестра.        Серёжа говорит и следит за тем, как взгляд Кристины сначала радостью наполняется, а потом досадой и страхом.        — Он меня убьёт. — только и произносит Крис. — Зачем ты ему вообще позвонил? И вообще, что ты тут делаешь? — девчушка, кажется, за секунду протрезвела, когда поняла, что никто ей не изменял и изменять не собирается. Ну или это только голос протрезвел. — Эта девушка Максу позвонила, а тот мне, чтобы я приехал тебя спасать. — Прости пожалуйста, — шепчет девочка с каре. — Ты, наверное, как обычно песню писал, а я тебя отвлекла. — Ты песни пишешь? — вырвалось из девушки позади Кошелевой. Она и сама не поняла, что сказала. Просто от шока вырвалось. — Да, он у нас великий талант. Не слышала его альбом? — Так, Крис, с тебя сегодня хватит. Ещё раз спасибо, что спасли её, но нам пора домой. — говорит Серёжа, хватая Кристинку и таща к выходу.        — Серёёёж, ну давай Назиму до дома хотя бы довезём, она же меня всё-таки спасла. — канючит Кристинка.              «Ей богу, вроде в разводе, и только 30 лет, а как будто дочку из клуба забираю» — думает Трущёв.        — Кстати, вы не познакомились. Назима — это Серёжа. Серёжа — это Назима. Вы кстати похожи, оба в разводе, оба разбитые.        — Тебе точно пора в кровать, — говорят одновременно Серёжа и Назима, подавляя злость в голосе от того, что их душу наизнанку вывернули. — О, уже и говорите одновременно.        Серёжа Крис на руки берёт, чтобы та больше ничего не вякнула и кинув Назиме: «Мы тебя всё-таки подвезём. Пошли», направляется на выход.       

***

       Пока Крис засыпает на заднем сидении машины, Серёжа всё-таки решает поинтересоваться у Назимы сколько же ей лет, что она уже в разводе. Он бы ей больше 25 не дал. Да, и девушка к тому же живёт на другом конце Москвы, ехать долго, а тишина давит, нужно разрядить хоть как-то обстановку.        Разговор у них с опаской начинается. Ни он, ни она не хотят друг о друге рассказывать. Боятся. Ходят вокруг да около, да погоду обсуждают. Назима сначала спрашивает, как он с Крис познакомился, и кто такой Макс. Затем уже плавно переходит на тему музыки, мол «Крис обмолвилась ты песни пишешь» и «Она ещё сказала, что у тебя альбом есть». Серёжа как всегда ищет подвохи и намёки в её словах. Страх и недоверие у него на подкорке сознания. Зачем ей знать, чем он занимается и какая у него музыка?        А потом выясняется, что Назима тоже певица в какой-то степени, а ещё позже и то, что она, оказывается, даже пару его песен знает. Фраза «Ты извини, я песни слушаю, но внешностью и жизнью исполнителей не интересуюсь» всё объясняет.        Девушка к середине разговора понимает, что Серёжа чем-то на неё похож, также обжёгся когда-то, также со шрамами на сердце живёт, также боится людям открываться. Противоположному полу в особенности.        Он ей симпатизирует, да только знает, что не могут два разбитых человека что-то дельное вместе сделать, потому что себя нужно для начала из осколков собрать, а уж потом за построение отношений браться.        Назима думает, что Серёжу первый и последний раз видит, хотя мысленно помечает, что послушает все его песни, когда дома окажется, а потому постепенно открываться начинает.        Говорит о том, что в Москву переехала около года назад, о том, что несмотря на возраст уже в разводе, потому что муж изменял и избивал, говорит даже о том, что дочка есть, правда маленькая совсем, о том, что сейчас с ней родители, которые приехали ненадолго, чтобы дочь их хоть немного отдохнула, о том, что сейчас работает в баре певицей, и о том, что мечтает о действительно стоящей карьеры певицы, и о большой и крепкой семье.        У неё правда к концу разговора в глаза слёзы появляются, и она фразой извиняется мол: «Ты прости, что я тебе это всё рассказываю. Я так обычно не делаю. Никогда не делала. Просто подумала всё равно первый и последний раз видимся. Мне после этого разговора легче стало. Спасибо, что выслушал».        Серёжа к Назиме проникается, сам не понимая, как. Он её силе поражается, она, несмотря не столько жизненных трудностей и столь юный возраст, тянет всё, как машина.        Он во время её рассказа свой взгляд на неё направлял, каждую её эмоцию ловил и отмечал, что у неё взгляд смягчается, когда она о дочке говорит, а тоска и огонь в глазах, когда она про свою карьеру рассказывает. А ещё отмечает, что, кажется, впервые после развода посмотрел на девушку. Не просто взглядом, а оценивающим, взглядом симпатии. Тут он отрицать не мог. Назима ему была симпатична. Своей внешность и внутренним стержнем.        Дальше всё как в тумане проходит. Назима из машины быстро выскакивает, совсем тихое «Пока» крикнув и скрывается в одном из подъездов. Серёжа Крис домой закидывает, мысленно помечая, что с утра нужно будет позвонить Максу и спросить, что да как у них.        Домой приезжает какой-то взбудораженный и взволнованный, и быстро текст накидывает на бумагу, пока вдохновения есть. Вернее, пока аромат источника вдохновения не испаряется из его окружения.              «Я найду тебя сам.       Отыщу тебя по глазам.       Среди тысячи этих взглядов.       Так устал от них замерзать.       А в твоих найду я тепло.       Оно укрылось глубже на дно.       Синхронно мы задержим дыхание.       Проломив замерзшую бронь.»       

***

       Трущёв уже несколько дней ходит загруженный. И ладно бы если грузился по поводу песни или по поводу альбом. Так нет. Все его мысли заняла Назима. Девушка, с которой он едва знаком. Его что-то тянуло к ней будто они ёбаные соулмейты, нашедшие друг друга. Он думает об этом день, два, неделю. А на восьмой день срывается.        Ему блять так больно осознавать, что он впервые после развода что-то чувствует. Чувствует, как осколки его сердца медленно собираются воедино, чтобы снова что-то почувствовать, но теперь, кажется, что-то действительно стоящее, что грандиозное, что-то большее. Намного большее, чем то, что он испытывал ранее. И он боится, что вот сейчас он увидит её. А она лишь скажет, что всё это глупость и было ошибкой. Гонит на всех скоростях по МКАДУ надеясь, что хоть как-нибудь, но найдёт её. Подъезд знает, а найти квартиру не проблема.        Но судьба, кажется, решила над ним сжалиться. Ну или постебаться. Сейчас и узнает. Потому что на детской площадке прямо на против дома видит маленькую девочку похожую на Назиму и национальность, и внешностью. Рядом с ней женщину видит, и понимает, что, либо сейчас, либо никогда.        — Извините, а вы не подскажете, вернее мне кажется вы точно должны знать. Как мне найти Назиму?        Серёжу всего трясёт будто он на электрическом стуле сидит, но виду старается не подавать. Подумают ещё, что он наркоман или больной какой-то.        — А вы ей кто?        Пампам-пам, хороший вопрос. Кто он ей? Сказать, что он просто довёз её из клуба не вариант.        — Я её знакомый, дозвониться до неё не могу. Мы песню записываем вместе. — офигенный вариант придумал, подумал Серёжа. — Вы наверно тот самый PLC, да?        Вот сейчас Серёжа ахерел, конечно. У него в голове так и вертелось «Чего блять? Вы меня знаете?»        — Назима ваши песни слушает. Точно вам говорю. Она, правда, говорила, что ей до дуэта с вами совсем далеко. — Она, наверное, хотела вам сюрприз сделать. — говорит Серёжа еле придя в себя. — Так где я могу её найти? — Ах, да. Так она дома. — видимо уловив вопросительный взгляд мужчина, добавила. — 30 квартира. — Спасибо вам огромное.       

***

       — Ну привет, — говорит Серёжа, который зашёл через приоткрытую дверь. — Что ты здесь делаешь?— Назима от его голоса мурашками покрылась и чуть кастрюлю с плиты не свалила. У неё ситуация идентичная Серёже была. Она всю эту грёбную неделю думала о нём и о том, что он первый и единственный кому она открылась после развода. Видеть его перед собой было неожиданно. Очень твою мать неожиданно.        — Хотел пригласить тебя куда-нибудь. А заодно записать дуэт.        У Назимы дыхание перехватывает. Она внимательно в лицо Серёжи вглядывается и бровь в вопросе изгибает.        — Ну знаешь, просто та женщина на улице, которая видимо с твоей дочкой гуляет, я…эм…мне нужно было узнать где тебя найти, и пришлось сказать, что у нас трек совместный, и, что вот я до тебя дозвониться не могу. А она как оказалось знает меня.        Девушке сначала страшно становится, а потом она смехом заливается, громким и мелодичным, от чего у Серёжи улыбка на лице появляется.        — Это моя мама была. — говорит Назима, продолжая смеяться. — Ну она выглядит слишком молодо для твоей мамы, так что извини не знал кто она. Так что насчёт ужина, например, — говорит Серёжа путаясь в словах. Ему сейчас пиздецки страшно. Если сейчас он услышит что-то вроде: «Прости, Серёж, не могу. Мы с тобой друг другу не подходим», то он просто не выдержит.        — Прости, Серёж, — раз, и земля медленно начинает уходить у него из-под ног.        — Не могу, — два, его сердце совершает кульбит и медленную остановку.        — Не могу сегодня, мне не с кем оставить Амелия, родители уезжают.        Господибожеспасибо. Серёжа сейчас помолился всем и сразу. Амелия, насколько он понял, её дочь. Так в этом вообще проблемы-то не было. Большинство мужчин может и смущает наличие ребёнка у девушки. Но он не большинство.        — Это не проблема. — «Ну давай, пересиль себя чувак. Сделай шаг навстречу новой жизни», — говорит подсознание, и он ощущает, что действительно готов сделать этот шаг. Сегодня. Сейчас.        — Если ты не против, то мы можем просто погулять в парке. Я, ты, Амелия. Покормим лебедей, поедим сладкой ваты, ну знаешь, что-то вроде… — …свидания? — добавила Назима слишком радостно, на что поймав сосредоточенный взгляд Серёжи, смутилась. — Свидания, — уверенно сказал Трущёв. — Я согласна, — говорит девушка, даже не подозревая, что этим ответом осчастливила как минимум троих людей.       

***

       Прогулка проходит в сотни раз лучше, чем можно было представить. Девчушка, маленькая копия своей мамы, видимо сразу почувствовав своим детским нутром, что и мама, и этот неизвестный ей дядя напротив чувствуют некую скованность, перебралась к этому усатому дяде не ручки и начала по-детски что-то лепетать. Внимание Серёжи тут же переключилось на маленького пупса, а Назимы на то, как он обращается с ребёнком. Её это завораживало, чуть ли не до слёз.        — Я схожу куплю воды, — сказала Назима, немного отдалившись от этой сладкой парочки, которая, кажется даже не заметила её отсутствие.        Девчушка крепко держась за руку Серёжи вела его куда-то вперёд, будто знала этот парк лучше, чем он.        — Стой, а где твоя мама? — говорит Серёжа, садясь перед малышкой на корточки и застёгивая её курточку, так как поднялся ветер. — Она поса за водитькой. — её детское коверканье слов умиляло Серёжу.        Каждый раз, когда ему приходилось возиться с детьми друзей и знакомых, он задумывался о том, что и сам хочет уже семью – жену и ребёнка. Он думал, что это случится, когда женился на Алине. Но у судьбы видимо были другие планы. Пока Назимы не было поблизости, Серёжа решил спросить волнующий его вопрос у Амелии. Это, конечно, не было его секретной миссией, он это мог и у Назимы спросить, но всё-таки.              — Амелька, а где твой папа сейчас? — девчушка в руках плюшевого зайца теребит и взгляд на Серёжу поднимает. Такой пронзительный, от чего у мужчины по коже мурашки бегут. Смотрит как-то с опаской, будто сказать боится.       — Воть, — говорит и кидается к Серёже на шею, крепко-крепко маленькими ручками его обнимая.        У Трущёва дыхание спирает, а сердце будто из груди сейчас выпрыгнет. Он малышку крепко к себе прижимает и поднимает на руки. Серёжа, кажется, ещё никогда столько любви и нежности одновременно не испытывал.        Он ещё не знал, что скажет на это Назима, но точно знал, что никогда не бросит двух этих прекрасных девочек, которые поселились в его сердце, кажется, навечно.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.