Первый день рождения в Берлине

Слэш
NC-17
Завершён
334
GretaMueller соавтор
Ross_13 бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
392 страницы, 50 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
334 Нравится 229 Отзывы 187 В сборник Скачать

II.1 Кулинарная книга мёртвых

Настройки текста
Меньше всего Йорг ожидал проснуться с Максом в одной постели. Йорг с трудом приподнимается на локте. Макс мирно сопит, устроив голову у него под боком. В косухе и грязных кедах поверх покрывала. От движения он просыпается, поднимает взгляд мутно-кошачьих глаз: — Не напрягайся, Йорг! Ведь ты же больно-ой, бгг.

***

Температура подскочила ещё в ночь с субботы на воскресенье. Йорг даже обрадовался: выходит, он умолил всех лавкрафтовских тёмных богов, чтобы болезнь с Макса перешла на него. Но к утру эта радость истаяла. — Сам нагулял, сам и разбирайся теперь, — внезапно озлился отец. Видимо, суточный марафон «Вагины-убийцы» ожесточил его душу. Целый день в жару. Жизнерадостные порошки с апельсиновым вкусом, конечно, не помогали — после пятого это стало совсем очевидно. Зато начались влажный кашель и рвота. Мать приехала к ночи, и Йоргу запомнилось, что она плакала — прямо как в детстве. И как в детстве, лечила его чаем с лимоном и мёдом. Калейдоскоп кошмаров с участием плотоядных медведей. Такси до больницы. Пять часов в приёмном покое. Рентген. — Но он ведь даже не простужался в последние дни! Правда, Ёжик? — Мм… возможно, это долгий процесс, мм. Возможно, вялотекущая пневмония перешла в острую форму?.. Вы не переохлаждались раньше, молодой человек? Йорг замотал головой и закашлял так яростно, что доктор на всякий случай отсел. — Ну, тогда это фэномэн. Оформляем госпитализацию?.. — Нет! — Молодой человек… — Нет!!! Со мной всё в поряд... — Йорг опять задохнулся мокротой. Потом он лежал на каталке, чувствуя, как сворачивается в клетках белок, и слушал радужные перспективы: один антибиотик внутривенно, другой — внутримышечно, и в идеале бы ещё капельницы с глюкозой для сердца… — Нет, я здесь не останусь. Не-не. No way. — Но у нас не хватит денег на постоянную сиделку!.. Ёжик, подумай, может всё-таки… Как тётя!.. Медсестра приходила к ним на дом дважды в день. Искусственная блондинка с серыми глазами и ядовито-алым ртом. В семь утра, с красивым и бледным лицом — в нём были все улицы, по которым она шла, углы домов, строгость архитектуры. Утренние уколы Йорг даже любил. Особенно если жар не начинался с самого пробуждения, и голова хоть немного работала. Он выпрастывал из-под одеяла левую руку, напрягал мышцы, и сестра, полюбовавшись мгновение на такого усердного мальчика, вводила иглу. Сколько Йорг потом ни разглядывал локтевой сгиб, следов не было. Даже нечем похвастаться перед друзьями. А в семь вечера это был словно другой человек. Уставшая, зачеловеченная, с отпечатками болей всех пациентов, автобусных ссор, мелких неловких подарков. Сам замученный — температурой и бесконечной игрой плакатных кайдзю, — Йорг старался не смотреть на неё. Услышав, как поворачивается в замке выданный сестре на время ключ, Йорг сам поворачивался на живот и ослаблял завязку пижамных штанов. А вот дальше было уже очень больно. Днём приходил Макс. Йорг просыпался и чувствовал его холодную ладонь у себя на лбу. — Воды принести? Та, что в графине на тумбочке, казалось, протухала мгновенно. Йорг кивал, кивком же и благодарил, и снова проваливался в муторный сон. В жару плыли стены, плакаты; чудовища на них устраивали драки в невиданных комбинациях, Франкенштейн бился с мумией, а Годзилла захватывала Берлин. Иногда доносился монотонный, глухой голос Макса — но что он говорил, было не разобрать. Однажды Йорг понял, что друг лежит рядом, свернувшись под боком — как кот, только очень костлявый. В иные времена он бы даже обрадовался. А теперь едва сил хватило сказать: — Макс, не надо… ты заболеешь… — Пневмония не заразна, — буркнул тот и зарылся носом Йоргу подмышку. Этой ночью во сне Йоргу явилась медсестра. Она смеялась, оскалив красивые острые зубы, и медленно расстёгивала свой залитый кровью халат. Под ним не было ничего. Так же медленно она опускалась на Йорга, тугая и стерильно-холодная, с запахом церковного ладана. Он тянулся к её полной груди — но в этот момент замечал, что его рука уже наполовину сгнила. Цветом она была как заплесневелая овсянка, да и консистенцией тоже. Впрочем, медсестру это совсем не смущало. Наверно, в других местах он сохранился чуть лучше. Утро встретило Йорга странными звуками. Сначала было похоже на глохнущий мотор мотоцикла: — Оргхр! Хррай! Хргр! Йорг с усилием прислушался — и не мог сдержать улыбку. — Ёорг! Вставай! Рхы! Ёо-оргх! — доносилось с улицы утробное рычание Арнольда. На пятый день к полудню температура наконец спáла. Йорг открыл глаза. Первое, что он увидел, был пластиковый Кинг-Гидора, посаженный ему на живот. Дальше, в ногах, устроился Темпельхоф. Макс ждал рядом с большим чёрным томом наготове. — Бананчик хошь? — он кивнул на тумбочку, где лежала целая связка. — Там калий для сердца. Йорг ошалело помотал головой. — Ну, тогда «Тибетская книга мёртвых». Кулинарная. Итак, глава пятнадцатая... В те моменты, когда Макс не читал, он проигрывал другу пластинки Puhdys и Донны Саммер. — Это чтоб ты быстрее встал на ноги, — пояснил он, чавкая очередным бананом. После того, как он включил демо коллектива «Зелёный Сойлент», Йорг действительно встал и побежал в туалет. На шестой день до Йорга дошло кое-что. — А как ты здесь… — начал он, но Макс вдруг шикнул и спрятался под кровать. Мать вернулась пораньше по случаю пятницы. — Уже и музыку свою слушаешь, — укоризненно кивнула она на магнитофон. — Ведь говорил же доктор: надо чтобы мозг совсем отдыхал... Определенно, творчество Яна и Дирка подходило для этого как нельзя лучше. — Макс! — Йорг свесился под кровать, когда мать наконец ушла в магазин. — Так как?.. Вместо ответа в глаз ему чуть не вонзилась гнутая скрепка. — Вот! — гордо хмыкнул Макс. — Кстати, у тебя там сухарики были. Я доел. — Дурак! Это черви сушёные! Для рыбалки! — А. Ну, моим тогда будет не так одиноко.

***

В субботу Макс является уже официально: в полдень, с цветами, позвонив перед этим — и только на полчаса. — Мы все по тебе очень скучаем. Вот, — хлюпает он и запускает мимозами Йоргу в лицо. — Дирк даже написал песню. Называется «Ёжик наш больной ублюдок, чуть недавно не подох». Хой! Мать дробно стучит по косяку и тут же открывает дверь: — Макс, загляни потом на кухню. — Наверно, шпината тебе вручит, — ржёт Йорг. И понимает, что в первый раз с начала болезни снова смеётся. На следующий день Макс приходит обиженным. — У твоей матери плохой товар! Я принял всю пачку, а меня даже не торкнуло. Только живот заболел, — он машет смятой картонкой. — Дай, — Йорг ловит его руку и напрягает глаза. «Левамизол». Ясно. — А почему ты думал, что должно торкнуть? — Когда брат Арнольда нас угостил аскорбинкой, меня потом с крыши снимали. А тут… Нахуй. Гнилые приколы. И сам ты гнилой. Да. Больной, — ворчит Макс. — Никакой веры вам. Вся семья такая. Больные. А я, между прочим, ей брошь подарил. Что за времена… Даже предки обманывают. Ну бля. Я пошёл. И не жди меня. Ёжик. Пока. Скрестив руки на животе и продолжая глухо ворчать, он уходит. В понедельник его действительно нет. Йорг уже думает, что всё ему только чудилось. Да и как бы Макс мог столько раз незаметно вскрывать их замок?.. Но пластинка Puhdys намекает, что это был не сон. А страшная реальность. Зато звонит Ян. Он вкрадчиво выясняет: правда ли, что Йорг от ужасной болезни ослеп, лишился обеих рук, ног и члена, и теперь не сможет снять для них клип? Или Макс как всегда приукрасил?.. Йорг уверяет, что один глаз и член у него пока что остались, а этого вполне достаточно, чтобы снять клип для такой гениальной группы как «Зелёный Сойлент». Вечером доктор долго его выстукивает, и наконец заявляет с досадой: — А молодой человек и вправду пошёл на поправку, мм… Говорите, температура уже три дня в норме? Йорг виновато кивает. — Ну что ж, завтра заканчиваем курс антибиотиков, а после сдадите анализы... Да, и обязательно контрольный снимок! И Йорг понимает: пора. Завтра его последний шанс обратить на себя внимание медсестры. Это раньше он был варёной треской, а сейчас бодрый красавец. Даже лежит он для отвода глаз, так сказать. А она ведь прекрасна! Особенно по утрам. Её архитектурные скулы и глаза цвета берлинского неба… Наверно, с таким же недрогнувшим невинным лицом она душит подушкой одиноких старух. Во время утреннего укола Йорг будто невзначай гладит её свободной рукой по плечу. Медсестра не реагирует, продолжая вводить лекарство. И тогда Йорг, не вполне веря в собственную смелость, перекладывает ладонь ей на грудь. Она твердая на ощупь и почему-то холодная. Женщина улыбается с оттенком презрения: ну наконец-то. — Возможно, вечером буду пораньше, — говорит она на прощание, и с улыбкой уходит. Йорг сначала скачет на кровати, как агрессивный дебил. Потом со всеми предосторожностями принимает душ и бреется до самых ключиц, чуть не взрезав два раза артерию. Волосы сушит под одеялом — всё чтобы заново не простудиться. Когда он вылезает на свет, взъерошенный словно Страшила, на него с удивлением смотрит Макс. — Ты чо? — Ничо, — огрызается Йорг и пихает ему в руки фен. — Хорошо, кстати, выглядишь. — Ты тоже. Всех глистов вывел? Макс уже кидается на него, чтобы в своей привычной манере выдергать волосы и наплевать в глаза, но тут же вспоминает что-то. — Прости, тебя нельзя волновать. Ведь ты же больной. — Уже почти выздоровел. — А колоть сегодня будут? — плотоядно облизывается Макс. — Возможно, — Йорг нервно расправляет одеяло. — А что? — Просто знаешь, в последний раз больнее всего. Они дают двойную дозу. В смысле, два укола. Инфа на сто проц. Но я тебя поддержу, не волнуйся. Йорг в бессильной злобе закрывает глаза. — Спать хочешь? Так я тебе почитаю, — воркует Макс. — Йорг ведь любит, когда ему читают? Правда, Темпельхоф? «Прявда!»

***

Медсестра приходит в четыре, с хищным карминовым ртом и тяжелым запахом ладана. Она видит Макса, и в миловидном усталом лице появляется нечто гитлеровское. Йорг изо всех сил пытается взглядом вымолить прощение, но куда там. — На живот, — впервые за время их относительного знакомства командует она. Йорг повинуется и слышит, как Макс частит: — Здрасьте. А вот вы что, прям каждый день людей колете? И всё туда? Ужас, я бы не выдержал. Йорг вспоминает, что делать, и приспускает штаны. А Макс бы хоть отвернулся. — Синячки какие. Больно, наверно? Места живого нет. Ну ничего, вы найдете, я верю. Медсестра распространяет волны загробной, сверхчеловеческой злобы. На этот раз игла входит особенно резко и глубоко. Йорг охает от боли. Макс хватает его за руку и вдохновенно упрашивает: — Не плачь, Ёжинька. Тётя сейчас перестанет. А я поцелую потом, где болит. Ты же любишь так?.. — он ерошит Йоргу волосы и дует в ухо. Медсестра молча кладет ключи на тумбочку и выходит, на этот раз — захлопнув дверь. Йорг тут же натягивает штаны и сталкивает Макса на пол. Сам прыгает следом, и после непродолжительной борьбы укладывает его на лопатки. — Из-за тебя я лишился трёх часов ебли! — Предлагаешь наверстать? — хитро щурится Макс. — Да пошёл ты. Педик. — Геронтофил. — Истеричка. — Ёжик. — Мудак. — Ладно, — Макс кивает ему, чтобы слез. — У меня есть кое-что получше старых сифилитических пёзд с перепадами настроения. Я не про тебя, если что. Смотри. Он достаёт из-за подкладки косухи пёструю коробку с кассетой. — «Flash Gordon. Uncut»! — Режиссерская версия? Я видел уже. — Точно? — улыбается Макс. — Это немного другое. Он протягивает кассету Йоргу, и тот её внимательно изучает. Лицо мгновенно начинает пылать. — А что такое «double penetration»? — Увидишь! И заметь, там все необрезанные. Такому чистокровному немчику как ты это по нраву, не так ли?..

***

Ночью Йорг в полусне видит высокий силуэт. Крашеные светлые волосы, чёрный в сумерках алый рот. Йорг понимает: она вернулась. Как — неважно, главное, она здесь. У него мгновенно встает, даже после того, как они дважды сегодня передёрнули с Максом. Это — другое. Настоящая женщина! Настоящая женщина мягко опускается на постель и по-змеиному ловко подползает к нему. — Шш! — кладет на глаза холодную узкую ладонь и целует его в губы. У Йорга кружится голова; он в жизни так не целовался — глубоко, жадно, по-взрослому. Он хочет прижать её к себе, а лучше — подмять под себя, но гостья отстраняется. С неожиданной для женщины силой рванув за плечо, она переворачивает его на живот. Йорг не знает, что будет, но уже хочет этого. Он зачарованно ждёт, пока суккуб стаскивает с него пижамные штаны. А потом он чувствует на себе вес другого тела и укол холода в поясницу от ременной пряжки. Кто-то навалился сверху — зажимает ему рот и шепчет на ухо: — Да ты же совсем больной, Йорг!.. Тебя и вправду лечить надо!

***

Снимок просто отличный — в Олимпийскую сборную бы с такими лёгкими. Или Параолимпийскую — Йорг не совсем расслышал. Ему назначают курс физиотерапии и витамины стоимостью как коллекционная отливка Мегалона, — но говорить об этом родителям он, конечно, не будет. И курить нельзя, хотя это даже к лучшему. Экономия! Йорг с полчаса бродит вокруг больницы, ожидая, не появится ли та самая медсестра. Но все, кто снуют у служебного входа, какие-то живые и неинтересные. А потом Йорг наконец едет домой — уже на автобусе. На своей улице он видит Макса. Тот идёт куда-то и поначалу даже не обращает на друга внимания. — Эй! Макс! Мюллер! Я тебе! Эй! — Йорг бежит к нему, прикрывая рот от холода варежкой. Макс нехотя останавливается и ждёт, пока одышливый Йорг доковыляет к нему. — Ну, чего тебе? — Привет! — Привет, — Макс не выдерживает и обнимает его. — Ты как вообще? — Живой, — Йорг стискивает его до хруста костей, и только покружив, отпускает. — Может, ко мне? Макс мотает головой. — Увы. Дела, дела, — но не двигается с места. — И знаешь… спасибо, что приходил. Тебе мама ведь ключ дала?.. — Шта. — Ну, чтобы ты днём открывал. Ты ухаживал за мной. — Нет. — Да ладно. Ты даже бульон мне грел, помнишь? — Йорг, боже, нет. Ты бредишь, — Макс крутит пальцем у виска и кривится. — Ну ты же навещал меня каждый день! — восклицает Йорг. — Почти каждый, ладно. Макс смотрит на него с подозрением. — Если бы я и пришёл, то только нассать тебе на ебучу. А сейчас до свидания, — он демонстративно разворачивается и исчезает за углом. Дома Йорг падает ничком на кровать и какое-то время лежит без движения. Потом вздыхает, достает из-под матраса «Книгу мёртвых» и продолжает читать с того самого места, где вчера закончил Макс.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.