Доброе утро

Часы показывают 1:03. Я сижу в студии за компьютером и обрабатываю треки. Совсем недавно, Честер, сидя рядом со мной, что-то увлечённо рассказывал. На несколько мгновений повисла тишина. Затем голова Беннингтона медленно опустилась на моё плечо. И наконец устроившись поудобнее, он умиротворённо засопел. Я замер. Эта ситуация происходила уже не первый раз. Этот парнишка появился в нашей группе совсем недавно. Он сразу очень нас полюбил и привязался. У него была съёмная квартира, но он предпочитал ночевать в моей студии. Я был не против. Он подолгу сидел около меня, а потом вот так вот засыпал. И каждый раз, когда я слышал его спокойное сопение, ощущал горячее дыхание и прикосновение холодного носа к моей шее, у меня перехватывало дыхание. Я сидел неподвижно, боясь его разбудить. Во всём его существе, в этой счастливой улыбке, в этих густых подрагивающих ресницах, в этих тонких изящных губах с колечком, была какая-то хрупкость, нежность и беззащитность. Его светлое умиротворённое личико вызывало невозможное желание зацеловать его до потери пульса. Такой тощий, маленький. Эти худые плечики, которые столько выдержали за его немногочисленные годы жизни. Татуировки: смелые, яркие; Волосы: эти колючие шипы, которые он постоянно забавно взъерошивает, вероятно думая, что это выглядит круто. От него пахнет чем-то сладким: от его шевелюры, от его белой тонкой кожи. Он наверно и на вкус сладкий… Невольно провожу тыльной стороной ладони по его щеке и спускаюсь к острому подбородку. Он что-то недовольно бурчит. Смешной. Сколько ночей я уже не спал? Довольно много… Приходится дремать днём, правда это чудо вечно норовит тебя защекотать, так что не особо выходит.Собственно говоря, ночью ты тоже не спишь из-за него. Просто сидишь и любуешься. Иногда позволяешь себе прикоснуться. Ты не знаешь сколько уже сидишь, перебирая его волосы, но готов поспорить на что угодно, что просидел бы так ещё целую вечность! Или больше… Удивляешься сам себе: «Неужели возможно за такой короткий срок привязаться к человеку?!», снова смотришь на его подрагивающие веки увитые венками, на алые слегка приоткрытые губы, на румяные ото сна щёчки. И понимаешь, что да. Не ко всем, но к нему. К нему можно… В глаза ударяют первые солнечные лучи. Смотришь на время. Уже утро. Пора его будить. В нерешительности наклоняешься, чтобы поцеловать, но снова не хватает храбрости. Ты уже не пугаешься такого желания, уже не думаешь, что всё это неправильно, просто… Так вышло. Так вышло, и ты без малейшего понятия почему. Просто это Честер. И это единственное тому объяснение. Тяжело вздыхаешь. Начинаешь нежно щекотать его шею. Он хихикает и просыпается.  — Дай поспать, Шиннизл! — заливисто смеясь, но упрямо не открывая глаз мурлычет Честер.  — Ну нет, Чеззи — ухмыльнувшись начинаешь щекотать его бока. Он начинает брыкаться и валится вниз со стула, но тут же вскакивает и бросается на шею. За эти пару секунд ты кажется вспоминаешь все возможные молитвы.  — Доброе утро! — снова смеётся, так счастливо, так искренне, что невольно начинаешь улыбаться. Вдруг он становится серьёзным.  — Опять всю ночь не спал? — залезает к тебе на колени и берёт твоё лицо в свои ладони. Они холодные, но от них идёт тепло. Физически неощутимое. Лишь душевно. Наверно потому, что это ЕГО руки. Смотрит тебе в глаза, а ты от такой близости забываешь как дышать. Прислоняется лбом к твоему лбу. Носом к носу. Между губами всего несколько сантиметров. «Ох, что же ты творишь со мной…» — успевает пронестись в голове прежде чем, словно по щелчку все мысли исчезают из головы. Сердце делает сальто с вращением вокруг собственной оси и пропускает пару ударов, а затем начинает бешено колотиться. Он сидит и ничего не делает, просто смотрит своими добрыми шоколадными глазами, в которых хочется утонуть. — Ты так себя загубишь — шепчет, а по телу пробегает дрожь от его дыхания — а ты мне нужен живым и здоровым… — Зачем? — глупый вопрос… Лучше бы молчал. Слишком близко. Невыносимо близко, но чёрт возьми как далеко. Казалось бы одно движение головы и ваши губы встретятся, и это то чего хочет всё твоё существо. Но какая-то крохотная разумная часть бьёт тревогу, кричит: «Нельзя, неправильно, подумай о последствиях, что скажет он, что скажут друзья, и что случится с твоей мечтой?! Ты потеряешь вокалиста, потеряешь группу! Опомнись!!!», все эти мысли тянутся буквально три секунды, те три секунды, которые были нужны Честеру, чтобы дать ответ. — Люблю тебя — выдыхает в миллиметре от твоих губ и целует. В глазах темнеет и кажется, что скоро потеряешь сознание. Недавняя мысль испаряется. Испаряется абсолютно всё, и сужается в небольшой круг. Круг в котором есть только вы. Только чувства, только эмоции, только ощущения, и вы. Несмело отвечаешь. Такой нежный, такой любимый, такой… Сладкий. Да, его губы действительно невозможно сладкие. Холодное, кисловатое прикосновение колечка. Его тонкие пальцы поднимаются наверх к волосам. Просачиваются между прядями, массируют голову. Заставляя электрические разряды проносится по телу. Нежно обнимаешь его за талию. Растворяешься в этих прикосновениях, в этом вкусе, этом запахе, этом человеке. От всего этого и нехватки кислорода начинает кружиться голова. Ты понимаешь, что ОН твой кислород, ОН твоё небо, твои звёзды, твоё солнце, твоя жизнь, твоё всё… Всё же разрываете поцелуй.Пытаетесь отдышаться. Прижимаешь его к себе, словно боясь потерять, и поднимаешь. Аккуратно переносишь и опускаешь на диван, попутно отправляя сообщение об отмене репетиции. Отбрасываешь телефон. Нависаешь над ним. -Я тебя тоже…- и вновь впиваешься в его губы.