петля пристрастия.

      Просыпаться ночью от собственного крика в холодном поту стало нормой. Захлебываться слезами, холодными руками доставать из пачки последнюю сигарету и судорожно подкуривать, задыхаться от терпкого дыма и смотреть на Луну, в надежде, что она расскажет что-то. Но она лишь светит и молчаливо вздыхает, не в силах ответить всем безответно влюблённым. Лучше промолчать, чем кого-то обделить. Лёша садится на подоконник и открывает форточку, из которой идёт осенний холод, пробирая до самого мозга костей. Сигарета вновь тлеет до фильтра после первой затяжки, а Узенюк зависает где-то в своих мыслях, где есть тот, по ком он так изрядно пиздострадает весь год и, кажется, будет пиздострадать ещё долго. Пепел падает на пол и прожигает новый линолеум, постеленный весной вместе с Федей. Лёша до сих пор помнит как это было неудобно! Тесный балкон, душный воздух и Инсарова так много в помещении, что из глаз Узенюка искры. Он не знал, что так сильно влюбится в этого парня с ореховыми глазами, от которого постоянно сладко пахнет. Лёша помнит всё и унесёт с собой в могилу эти чертовы воспоминания! Пьяные поцелуи на кровати Феди, каждое прикосновение, как электрический разряд, будто все тело Узенюка — эрогенная зона, сжимания плеч до боли в суставах, мягкие губы вкуса ликера или коньяка. Инсаров никогда не говорил, что любит, ему просто хотелось быть с Лешей, пока последний в его руках дрожит и тает. Он — его тряпичная кукла, которой так не хватает своего кукловода. Узенюку хочется быть частью Фёдора, хочется залезть под кожу и растечься по венам кровью. Они так далеко друг от друга, раньше виделись почти каждый день и этого вдоволь хватало. Просто быть рядом с Инсаровым, разговаривать или сидеть молча рядом — неважно! Он — все, что нужно Лёше для жизни, без него она ему просто не нужна! Всё вокруг в серых и безжизненных тонах, даже концерты не доставляют тех эмоций эйфории, которые он испытывает рядом с Инсаровым. Ни одного человека на этом свете Элджей не любил так, как любит Федука! Лёша сам отказался от общения, ведь это стало невыносимо, ему хотелось больше, чем просто пьяные обжимания под не вышедшие треки на заднем фоне. Федя так любит включать свои не сведённые демки и напевать, а Лёша — слушать. Хочется быть с Федуком двадцать четыре на семь, закрыть его в своём сердце, чтобы он был только его. Но, как оказалось позже, Лёша всего лишь мимолетное отвлечение Феди от отношений, которые закончились совсем недавно. Инсарову нужен был человек, который сможет выслушать, поддержать и, по возможности, залечить раны в сердце, оставленные несчастной любовью. Бинты закончились и кто теперь поможет Узенюку выжить и не залезть в петлю добровольно?       Сигарета тлеет почти до конца, Лёша делает ещё одну затяжку и тушит её у себя на запястье рядом с остальными шрамами и ожогами. Он, словно подросток, считает, что самоистязание — это лучший вариант в данной ситуации, оно приносит своеобразное удовольствие, отвлекает от всего, заставляя зациклиться только на нем, а потом хочется снова и снова. Как наркотик. Только попробуй и больше не остановишься. Узенюк замкнулся в себе. Видеть себя в зеркале, разглядывать черты лица и тело, находить в себе все больше недостатков стало привычным. Кажется, он насчитал пока что около двадцати пяти. Лёша разбил все зеркала в квартире, изрезал руки в кровь и запачкал всю квартиру. Осколками зеркал резал запястья в прокуренной ванной с ультрафиолетовой лампой, забившись в угол. Хочется как можно больше нанести себе вреда и как вообще такое ничтожество, как он, все ещё жив? Он считает себя законченным неудачником, которого пора было уже давно пристрелить и сбросить в канаву, чтобы не мучился. Будь у Леши травмат, он бы давно вышиб себе мозги, размазав по белым обоям.       Уход Элджея со сцены привлёк много внимания, все гадали и до сих пор гадают, что же всё-таки случилось в жизни артиста, но тот упрямо молчит. Даже Чероки не знает настоящей причины, он думает, что Узенюк просто взял отпуск, а сам Сережа временно работает в московском клубе и прокачивает людей там. Их общение ограничивается скайпом, Лёша просто не подпускает никого к своей квартире. Чертков каждую неделю звонит и рассказывает смешные истории, которые происходят на его работе, а Узенюк слушает, изредка улыбаясь чему-то.       — Что с тобой? — невзначай спрашивает Чероки.       — Приболел. — Объясняется Элджей, одернув рукава водолазки. Серёжа предложил привезти лекарство, на что «больной» отказался, но Чероки упрямый. Он купил кучу дорогих лекарств, возможно потратил весь свой гонорар за ночь, и поставил под дверь Узенюку и написал в телеграме: «лекарства под дверью, забери, пока их не забрал кто-то ещё». Тот факт, что друг не стал вламываться в квартиру, немного успокоил Лешу, но ему все так же не хотелось, чтобы кто-то заботился о нем. Он не заслужил этого как и всего того, чего добился за последние годы. Он так считает.       Одной из поздних ночей, когда блондин снова вышел покурить, заметил, что у подъезда стоит красная Ауди Феди. «Что она тут забыла?» — думает Лёша и высовывается с балкона, разглядеть не ошибся ли он, но номер тот. Парень решил выйти на лестничную клетку и оглядеть её, но когда он открыл дверь, то прямо перед собой увидел Инсарова, которой роется в контактах телефона. Брюнет задумчиво поднимает взгляд и, видя перед собой старого друга, улыбается, широко распахнув руки и заключая Узенюка в объятия. Последнего пробирает дрожь, он закрывает глаза, его руки безответно болтаются, а по щекам текут слезы ручьём. В конце концов, Лёша жадно впивается пальцами в сильную спину Феди и в мыслях ругает брюнета за то, что тот так долго не приходил и не выходил на связь, хоть Элджей сам и запретил звонить и появляться. Федук соскучился, ему просто захотелось снова побыть вместе с блондином, выкурить на двоих пачку сигарет за ночь и выпить бутылку вина. Он находит в этом что-то романтичное. Узенюк как всегда начнёт засыпать к утру и предложит лечь в одну постель, но Инсаров предпочтёт уехать домой и захлопнет за собой дверь после того, как Лёша уснёт.       — Прости, что нарушил твой запрет. — Молвит Федя и накрывает Лешу своими розоватыми губами, обхватив лицо большими ладонями. Последний расплывается в довольную лужицу и добровольно впускает свой предмет пиздостраданий в квартиру. Брюнет натыкается на разбитое зеркало и спрашивает что произошло, но Узенюк просто тянет его за руку в зал и роняет вместе с собой на диван, снимая с Инсарова серое пальто и колючий шарф. Лёша настолько соскучился по этому кареглазому парню, что хочет прочувствовать всего, чтобы каждая клеточка чувствовала его тело, чтобы сердца бились в унисон и никто не помешает ему, ведь он так сильно влюблён. Федя прикрывает глаза, ресницы нервно подрагивают, а внутри борется сам с собой, ему нужен Узенюк, но лишь сейчас. А Лёша бы провёл целую жизнь с Федей, не нужны ему друзья, тусовки и алкоголь. Нужен только он. Элджей умрет за Федука, пойдёт на край света и вообще сделает все что угодно. А вот Федук — вряд ли. Он только в треках такой романтик, на самом деле ему эта сопливая фигня нахуй не нужна. Свечи, лепестки роз, признания под Луной — от этого тошнит, насмотрелся он на такое и сыт по горло обещаниями. Зачем загонять себя в рамки и быть кому-то обязанным? Сколько продлилось последнее «навсегда»? Пять лет? «Навсегда» тут даже и не пахнет, скорее, потерей пяти лет впустую, а после она уходит к твоему менеджменту, по совместительству другу, аргументируя тем, что «устала от этих отношений». Надо же, настолько устала, что дальше друга уйти не смогла, стерва.       — Я люблю тебя. — Наивно шепчет Лёша, утыкаясь Феде в шею и прижимаясь всем телом к нему.       — Глупый. — Отвечает Инсаров и прикуривает сигарету прямо на диване. Федя не любит, ему просто комфортно с Узенюком. Можно рассказать все свои секреты и быть уверенным, что он точно никому их не раскроет. Лёша глупый мальчишка, который ещё не понял, что всего лишь жилетка, в которую можно поплакаться, просто друг и ничего больше. Пепел падает на мягкий серый диван и прожигает обивку. По щекам Леши невольно стекают слезы, а футболка Феди становится мокрой. Последний тушит сигарету в забитую бычками пепельницу и хватает Узенюка за запястье правой руки.       — Ты продолжаешь это? — В голосе Инсарова даже мелькает нотка волнения и заботы.       — Ничего не могу с собой поделать. — Леше становится немного стыдно за своё поведение, но это действительно выходит машинально.       Немного позже они плавно переместились на балкон. На горизонте уже виднелось горячее солнце, Федук пробыл в доме Элджея всю ночь. Глаза блондина уже начали предательски слипаться, он буквально засыпает в руках Феди и с сигаретой между пальцев. Он счастлив, внутри него, в кромешной темноте, загорелся огонёк, освещающий искалеченную душу и собственных монстров, которые съедают своего хозяина изнутри. Пока Инсаров здесь, Узенюк не представляет опасности для самого себя, но сделай первый шаг за порог этой квартиры — Лёша быстро хватается за лезвие или осколок зеркала, похуй, лишь бы резало, и уродует свои руки. Федя не любит такое, он считает, что это бессмысленно и иногда считает Лешу придурком. Докуривая сигарету, парень привычно тушит её об руку, а Инсаров смотрит на это с каким-то интересом, он видит лицо Узенюка и недоумевает, как на нем не дернулась ни одна мышца. Когда Узенюк заканчивает, брюнет бьет его по кистям. Первый понял, что сделал это на глазах Феди и ему стало дико неловко.       — Федь, — Элджей выдохнул остатки дыма, — ты любишь меня? Федук молчал пару минут и просто разглядывал лицо Леши. Он красив, но нет никаких чувств к нему. Инсаров разочарован в любви и не может поверить в её существование.       — Нет. — Отвечает брюнет и кладёт руку на щеку Элджея, заглядывая в глаза. Они полны разочарования и боли. Через несколько секунд из них полились горькие слезы. Следует оттолкнуть, но нет сил на это, хочется просто провалиться сквозь землю и больше не появляться на этом свете. Никогда...       Инсаров уходит, захлопнув за собой. В какой-то степени он винит себя, но можно ли винить человека за то, что он не любит? На самом деле лучше быть мудаком, чем вот так вот причинять боль человеку. Лёша остался один, Федя унёс с собой последний свет из сердца и оставил гнить в темноте и холоде. У блондина началась настоящая истерика, он плакал и даже разбил всю посуду из шкафа, изрезав всего себя, стену бетонную от злости лупил ногами. Хуже безответной любви нет ничего, уж лучше умереть, чем испытывать эти муки! «Как после всего то, что было между нами, он может говорить, что не любит меня?» — думает Лёша, перематывая колючим шарфом, забытым Федей, кровоточащую руку. Он около получаса ходит из стороны в сторону, роняя слезы, а потом в один момент его взгляд падает на бар. Парень небольшой шкафчик и достаёт оттуда дорогой виски. За несколько часов он выпил практически весь бар, состоящий из десяти бутылок элитного алкоголя, его уже мутило и тянуло блевать, он не мог связать ни одного слова. И нужно же было позвонить в этот момент Черткову! Узенюк, конечно же, ответил и раскрыл всю правду Серёже, то что не было никакой простуды, просто Лёша влюбился и теперь пиздострадает. Блондин просил друга приехать, но тот, как назло, уехал в Новосибирск к родителям. Элджей показал все свои раны Чероки, на что тот слёзно умолял ничего больше не делать с собой, но Лёша не послушает его. Он никого не послушает кроме Феди.       Дни тянутся так долго, что кажется, будто время остановилось, когда он ответил «нет». На солнечном свете виднеется пыль, которая уже словно покрыла самого Узенюка, а он, подобно старому механизму, скрипит и вот-вот развалится. На его руках не успевают заживать раны, как появляются новые. Лёша отрывает корку запекшейся крови, заставляя рану снова закровоточить. Его кровать настолько в плохом состоянии, будто на ней убили и освежевали человека. Ещё и тело забыли убрать, а оно воскресло и сейчас страдает и вряд ли когда-то перестанет. Узенюк решает снова выпить и на третьей стопке становится одиноко. Он пишет Инсарову с просьбой приехать, но тот не отвечает. Ни через час, ни через два. «Он никогда не ответит. И зачем я вообще написал?!» — нервничает Элджей и начинает расчесывать руки в кровь. Зачем жить, когда нет любимого человека рядом? Зачем дышать, пить и есть? Лёша отпивает из бутылки несколько глотков и, немного шатаясь, встаёт со стула. Сердце отчаянно бьется в грудной клетке, разум противоречит сердцу, но оно сильнее и не уступает. Блондин не хочет жить, ему и незачем. Он пытается найти что-то, что поможет ему лишиться жизни. И, к сожалению, находит. Канат, а точнее полиамидный шнур, он нужен был при ремонте и от него остался излишек. Погуглить о том, как правильно совершать самоубийство через повешение не составило труда, как и завязать этот шнур в петлю. Стоит только спрыгнуть резче и с высокого места, чтобы переломать себе пару-тройку шейных позвонков. Вспомнят только когда тело начнёт гнить и вонять. С застывшей гримасой, безликим взглядом. Лёше остаётся только куда-то прикрепить петлю висельника. Его взгляд падает на самодельный турник в проходе и, кажется, это единственный адекватный вариант. Хотя какая адекватность, если речь идёт о самоубийстве? Узенюк закрепляет шнур на турнике и пододвигает стул ближе. Из глаз невольно полились слезы безысходности. Парень не видит больше выходов из этой ситуации. Суицид — не выход, но вариант. Блондин собственноручно надевает удавку, дрожащими руками держа в руке телефон.       — Если это последнее мое сообщение тебе, — Узенюк всхлипывает, — то я скажу, что люблю тебя настолько сильно, что хочу умереть! — его голос срывается на крик, — Когда ты сказал, что не любишь меня, у меня было чувство, словно тысячи шипов пронзают тело. Но почему-то я до сих пор продолжаю любить тебя... — парень пару секунд нервно дышит, пытаясь подобрать нужные слова, — Ты самый важный человек в моей жизни.       Лёша отпускает значок микрофона и голосовое сообщение отправляется прямиком к Феде. Парень бросает телефон на пол и выдыхает горячий воздух. Шаг в бесконечную темноту, полную безмолвности. Скорее всего, он попадёт в ад, его даже не станут отпевать в церкви и похоронят в конце кладбища, подальше от всех, а ходить на могилу из друзей будет только Серёжа. Он поселится там! А может Бог сочтёт, что отправить Узенюка в рай будет лучшим вариантом, ведь он поведал ад на земле и это полный пиздец. Хватит с него страданий. Элджей сглатывает ком, который встал в горле и, закрыв глаза делает шаг. Но смерть не наступила мгновенно, данной высоты было недостаточно, чтобы сломать шею и шнур сильно стянул горло. Воздух быстро закончился и сработал инстинкт самосохранения: Лёша начал пытаться хватать воздух ртом, вылезти из петли, но тщетно. Кажется, он даже передумал. В его тело будто втыкали иголки, а голова была кругом. На смертном одре он все ещё думал о Инсарове, о том, как они могли бы быть счастливы вместе. Узенюк потерял способность к периферическому обзору, воздух уже был на исходе и вот-вот парень отключится навсегда, его руки ослабевают и он не в силах бороться с канатом вокруг шеи. В глазах темнеет и вот уже его принимают у мир иной, как вдруг к голове волной приливает свежесть. Лёша широко раскрывает глаза и, как рыба хватает воздух ртом, прокашливаясь. Зрение ещё не до конца восстановилось и взгляд не может сфокусироваться на объекте, который его спас. Элджей хватает за руку своего спасителя, сильно сжимая, и, когда картинка наконец проявилась, он видит перед собой Федю. Тот явно перепуган и шокирован. — Ты ненормальный?! — звенит в ушах Узенюка. «Я попал в рай?» — спрашивает сам у себя блондин. Он дотрагивается кончиками пальцев до лица Инсарова. «Прямо как настоящий» — думает Алексей и улыбается. — Лёша, очнись! — Федук слегка шлепает парня по щеке, чтобы привести в чувства. Последний встрепенулся и понял, что нет никакого рая и он остался в аду, то есть на Земле. — Федя, ты меня любишь? — Вопрошает вновь полумёртвый Элджей. — Нет... — выдавливает через силу из себя Инсаров, а по щекам потекли слезы. Нет ни малейшего чувства, кроме привязанности и сострадания. Лёша нелепо улыбается, уставив взгляд на плафон. — Лучше бы ты оставил меня в петле. — Он нервно смеётся и давится слезами. Это все похоже на глупую шутку судьбы, ведь она послала Федю к Узенюку и приковала последнего железными оковами, с которыми ему теперь ходить до конца своих дней. Он всегда будет любить Инсарова и пиздострадать, пока его веки не нальются свинцом, а сердце не перестанет биться окончательно.