***
— Арчи, перестань! Смех. Птица набралась сил и оказалась очень озорной сорокой. С красивым турмалиновым хвостом и мягкими, словно искусственный пух, перышками. Поначалу давать птице имя девушка не хотела. Не хотела привязываться к ней. Но, впоследствии, все вышло вот так. Арчи жил в этой маленькой квартире уже два месяца. Пел свои трескучие серенады, рвал обои, клевал рамки с фотографиями. А она улыбается и все прощает. Пусть это будут обои, а не душа. И все же, она чаще стала замечать, с какой тоской птица смотрит на весеннее солнце за окном. За первой капелью Арчи наблюдал завороженно, словно видел такое явление лишь пару раз. Трель телефона извещает о пришедшем сообщении. «Прости, сегодня я не смогу прийти. Столько дел навалилось. Целую.» Она вздыхает, положив телефон обратно на стол. Экраном вниз. Пора что-то менять. И, как бы не было больно, начать стоит с Арчи. Она подходит к окну, нажимает на ручку рамы. Щелчок. В помещение врывается холодный весенний воздух. Девушка облокачивается руками на подоконник, наблюдая за ошалевшей птицей. Арчи неуверенно перепрыгнул через раму, оглядываясь на девушку, и словно не верит. Она усмехается, проводит пальцами по его спинке. — Лети. Лети на край света… Тихий напев колыбельной. Где-то она слышала её. Только уже и не вспомнить где. Сорока расправляет крылья. Изящно. Взмах. Шорох перьев. Одно перо упало на край подоконника. Девушка улыбается, а по её щекам бегут горячие слезы. Надо что-то менять. И свое решение она уже приняла. — Я буду ждать тебя… Там…Часть 1
15 октября 2018 г., 16:07
Она любила наблюдать за птицами. Наблюдать, как они погибают в снежных холмах сугробов. Нет, она отнюдь не была живодеркой.
Просто…
Это было красиво. Опавшие перья, распростертые по белоснежному снегу крылья, стеклянные глаза смотрящие в небо.
Не сказать, что она не любила птиц, нет. Была одна такая… Особенная. Глупо, наверное, но была одна птичка, мимо которой она пройти не смогла.
Вытащила из снега, аккуратно сжимая в ладонях, растирала пальцами окоченевшие лапки, осторожно разминала крылышки и ускоряла шаг, стараясь быстрее попасть домой.
Туда, быстрее, быстрее к теплу.
Проще не бывает.
Принесла, согрела, завернув в махровое полотенце. Накормила. Пшеном, что оставила утром у плиты. Хотела сделать кашу, но абсолютно об этом забыла.
И подолгу сидела на табуретке около кресла, где лежало едва дышащее тельце. Сидела, нервно раскачиваясь из стороны в сторону.
Просидела до утра, очнувшись лишь от звука открывающейся двери.
— Я дома, солнце.
Вздрагивает от звука его голоса, но успевает натянуть на лицо улыбку и повернуться, встречая его взглядом.
— Ты все же пришёл.
Она улыбается, чувствуя, как внутри ничего не остается. Нет того тепла, которое разгоралось в ней раньше при встрече с ним взглядами, при его прикосновениях.
Его руки обнимают её за плечи и она застывает, борясь с желанием скинуть их.
— Тебя не было пять дней.
— Ты же знаешь специфику моей работы.
— Да, точно…
Девушка хмыкает, обессиленно опуская плечи.