becoming untouchable

Они никому об этом не рассказывают, и даже друг с другом редко это упоминают, но Пак и Куинн договариваются с Шелби Коркоран, прежде чем она забирает их ребенка навсегда. На первый день рождения Бет они смогут прийти и увидеть её. Лишь на час — только на мгновение, но оно у них есть. Они держат это в секрете и спокойно ждут, когда это, наконец, произойдет. Этого не случается. Бет Коркоран умирает в марте теплым весенним днем. *** У них нет никаких прав, чтобы увидеть её, но они получают приглашение Шелби и едва смотрят друг на друга. Куинн оглядывается на него, чтобы просто убедиться, что он все еще дышит. Пак не оглядывается — его взгляд устремлен куда-то вдаль. Если бы все было просто, то они бы помогли друг другу пережить это. *** В течение недели перед похоронами идут дожди. Пак делает вид, будто он с легкостью может ей позвонить. Он смотрит на телефон, набирает её номер и гипнотизирует зеленую кнопку вызова. Зеленые глаза. Пак может поспорить, что у его дочери были зеленые глаза, как у Куинн. Зеленые, зеленые, зеленые. У неё была бы бледная кожа и каштановые локоны. Она была бы такой же красивой, как Куинн, и смелой, как Пак, и весь мир был бы у её ног. *** На похоронах не так много людей. Бет — лишь ребенок, у неё не было реальных друзей и большой семьи. Только они. Только Шелби. Только Куинн. Только Пак. Черные платья и черный галстук. Никто из них не смотрит друг на друга. Священник говорит пару слов. Бет Коркоран. Слишком мала, чтобы умереть. Так говорят. Её жизнь даже не началась. Куинн большую часть похорон смотрит на небо. Пак смотрит тоже, надеясь на чудо. Будто если он будет смотреть достаточно долго, сам Бог спустится на землю и Бет вместе с ним. Но облака закрывают солнце, и небо кажется серым. Поднимается холодный ветер. — Аминь. Пак повторяет. Аминь. Бог присмотрит за ней. Аминь. *** Выпускной наступает слишком быстро. Пак игнорирует её пару, улыбается и протягивает руку, приглашая на танец. Он не помнит, когда в последний раз Куинн улыбалась, но она немного кривит губы, и Паку этого достаточно. Её голова лежит на его плече, когда она шепчет: — Ты не умеешь танцевать. — Я никогда и не говорил, что умею, — но они скользят по танцполу в особом ритме. Иногда в этом нет ничего плохого, что вместе им легко. Куинн смеется: — Я не стала королевой бала. Пак бросает взгляд на танцпол, где танцуют Курт и Сэм в своих коронах. — Не имеет значения. Они двигаются в такт медленной мелодии. — Как думаешь… — Куинн запинается, но находит в себе силы продолжить. — Как думаешь она была бы похожа на меня? Пак сжимает её талию чуть сильнее. — Да, — отвечает он. — Я думаю, что она была бы полной твоей копией. И она бы выиграла эту корону только поэтому. Куинн глубже утыкается в его плечо. Он замолкает, прежде чем добавить: — Я все еще люблю тебя. Песня заканчивается, как и их танец. Все рано или поздно заканчивается. Куинн отстраняется и смотрит на него, положив ладонь на его щеку: — Нет. Она была бы похожа на тебя. Пак целует её, и пары вокруг них начинают двигаться в новом танце. На вкус это как любовь, вечность и начало. До этого у них никогда не было возможности начать.