Весь мир сошелся на тебе

Он видит ее в отражении большого окна бара, когда невзначай поворачивает голову, чтобы хоть немного размять затекшую шею. Она убирает со столика, где минуту назад сидел полупьяный парень, которого здесь же недавно бросила девушка. Рихард не понимает, почему надо устраивать из этого процесса цирковое представление. Ну, бросила и бросила, разошлись бы мирно. Эх, молодежь… Круспе усмехается уголком рта, когда думает об этом. Да уж, и когда только успел постареть настолько, что скоро перевалит за пятый десяток? Это повод выпить. Он поднимает руку, чтобы подозвать к себе официанта. Однако натыкается на ее взгляд, полный усталости и какой-то тоски. А глазищи-то какие! Потонешь — не заметишь, захлебнувшись в отчаянии. Она подходит, неловко цокая каблуками из-за усталости в ногах и доставая замасленный блокнот и карандаш. На одном из пальцев тускло блестит посеревшее кольцо, самое простое. Рихард вспоминает, что где-то дома уже второй год валяется похожее, только обручальное. — Что будете заказывать? — ее голос кажется таким же обветренным, как кожа губ, покрытая прозрачным блеском. — Светлое пиво, — его — напоминает холодную пощечину, отвешенную какому-нибудь простаку с улицы. Однако кого в этом мире это может смутить? — Это все? — дежурный вопрос, который и не требует ответа. Рихард на него лишь кивает, продолжая следить за плавными покачиваниями женских бедер под темной юбкой. Да уж, сколько бы ему не было лет, бабником от этого он быть не перестает. Круспе прикрывает глаза, представляя это тело под собой. «Старый извращенец», — хмыкнул бы Пауль, тем не менее предложив перепихнуться разок-другой. Было бы неплохо. — Ваш заказ, — слышит мужчина голос рядом с собой, а потом звук опустившегося на стол стеклянного стакана. Пиво шипит, как ядовитая гадюка, готовая отправить любого на тот свет. Рихард открывает глаза, улыбаясь девушке уголком рта. Она копирует его улыбку, едва слышно хмыкнув, разглядывая его с головы до ног. Он расценивает это как предложение, потому сидит до самого закрытия, а потом ждет еще минут десять у заднего выхода. Девушка выходит, закуривая тонкую сигарету, прикусывая один кончик и пачкая его бледной помадой. Понимающе кивает замершему рядом Круспе, который уже успел выкурить кое-что посерьезнее. — Из вас отвратительный клиент, — замечает она. — Почему же сразу отвратительный? — Одно только пиво и никаких чаевых, а просидели весь вечер, — она выдыхает серое облачко дыма, вытягивая губы в трубочку. — Значит, надо заплатить. Что насчет секса? — Круспе зычно смеется, когда девушка неопределенно пожимает плечами. — К тебе или ко мне? — Секс со знаменитостью? Нет уж, увольте. Потом с вами проблем не оберешься. — Не такая уж я и знаменитость. — Ну да, сегодня без подводки под глазами, в очках и обычной одежде вас прямо не узнать. Теперь уже Рихард неопределенно пожимает плечами, раздраженно притопывая ногой какой-то простенький ритм. — Хотя, — это растянутое «хотя» заставляет Круспе посмотреть девушке в глаза, — было бы неплохо. — Тогда поехали, — кивает он, забирает у нее недокуренную сигарету, затягивается и выкидывает в грязную лужу. — Дерьмо какое-то. Девушка лишь хмыкает на это. Он тянет ее за собой к машине, сиротливо стоящей в тупике улицы, думая, что приятный вечер затягивается. Нужно еще добраться до дома, миновав вечные пробки. Галантно открывает перед девушкой дверь в салон, по старой памяти. Сам садится за руль, чуть тряхнув вечно опьяненной головой. — А в машине уже не комильфо? — Хочешь прямо тут? — Рихард кивает на заднее сиденье, испачканное блевотиной Тилля и Пауля и заваленное разным музыкальным и не очень хламом. — Нет, — девушка отрицательно морщит нос, — хочу быстрее. — Ну, детка, тогда пристегнись. Он гонит на полную, наплевав на скоростной режим и даже перестав в какой-то момент опасаться постов дорожной полиции. А потом резко жмет на тормоза, когда чувствует холодную ладонь на своем колене, которая медленно движется вверх. Рихард резко втягивает воздух сквозь сжатые зубы. — Полегче, мы еще не приехали. Она театрально дуется, отворачиваясь к окну. Белоснежка да и только. Обветренные губы все покрыты кровавой сеточкой, бледная кожа на фоне черных волос кажется болезненной. Только вот он отнюдь не гном из «Sonne», и ему хочется ее наказать, чтобы не сильно наглела. Круспе и так едет на полной мощности. Спустя десять минут, он, наконец, тормозит у своего дома, буквально вытаскивая ее из машины и сразу сжимая в крепких объятиях, врываясь языком в податливый рот. Заплетаясь в ногах, Рихард кое-как переступает через порог и увлекает девушку куда-то по темному коридору, не позволяя оглядеться и передумать. Хотя, он на сто двадцать процентов уверен, что она не передумает. — Раздевайся, — коротко бросает он, садясь на кровать и ожидающе смотря на девушку снизу вверх, а потом, видя ее замешательство, Круспе вдруг ухмыляется, опускаясь перед ней на колени. Его руки обхватывают ее бедра и тянут узкую юбку вниз — по коленям, лодыжкам. Не отрывая от него взгляда, девушка уже сама стягивает светлую рубашку-поло через голову. Затем она тянет мужчину за ворот футболки, заставляя подняться. — Иди сюда. Круспе отступает, тянет ее за собой, упираясь в край кровати. Он расстегивает брюки и ложится на спину в ожидании. Девушка ставит на кровать одно колено, а потом, упираясь ладонями ему в грудь, и другое. Улыбнувшись, Рихард обхватывает ее бедра и передвигается ниже, чтобы было удобней. Потом стягивает оставшуюся мешающуюся ткань ниже и двигает тазом вверх. — Господи, — еле слышно стонет девушка, зарываясь пальцами в жесткие волосы мужчины, а потом неожиданно широко распахивает глаза. — Как тебя зовут? — Что? — Круспе замирает, не поверив своим ушам. — Как тебя зовут? Я знаю, что ты гитарист Rammstein и все такое, но имя… — Рихард. Меня зовут Рихард Круспе, — спустя мгновение после осознания вопроса, произносит мужчина. — Приятно познакомиться. — О, взаимно, — хмыкает Круспе, чуть двинувшись бедрами вперед. — Ты будешь Белоснежкой, ладно? Он не дает ей право ответить, затыкая рот своим языком и переворачивая на спину. Девушка что-то шипит, но не может даже пошевелиться, зажатая между мужским телом и кроватью. — Тебе хорошо? — спрашивает мужчина, уткнувшись носом в ее шею. — Угу, — еле слышно мычит она куда-то ему в макушку, не отпуская из своих объятий. — Тогда держись. Эта девушка действительно похожа на принцессу. Не считая, конечно, того, что они делают. Принцессы так не поступают. Но сейчас, в данную минуту, в конце концов, весь мир Рихарда заключен только в ней. И он чувствует себя частью этой идиотской сказки под названием жизнь.