Hello.

Лорна опаздывала и злилась. Несколько раз переходила на бег, заставляя тяжёлые армейские сапоги громко клацать металлическими подошвами по асфальту, но тут же одёргивала себя и замедляла шаг. Нет, она не опаздывает, а просто задержалась, ей можно. И всё же, несмотря на уговоры, Дэйн не покидало опасение, что она чертовски так облажалась. Удивлённые прохожие расступались в стороны перед высокой, затянутой в чёрное девушкой с растрёпанными зелёными волосами. Многие бросали неодобрительный взгляд, который за столько лет она привыкла прекрасно игнорировать. Подростки и молодые люди не сильно акцентировали внимание на чьей-то вызывающей внешности, но старики почему-то не оставляли попыток вразумить глупую – по их мнению – Лорну. Вот только чьё-то мнение никогда её не интересовала, свой цвет волос она выбрала в тринадцать, когда в ссоре с отцом случайно оступилась и опрокинула на себя пузырёк с зелёной краской, которой он рисовал на холсте. Зелёный был красивым. Цвет молодости и ошибок, цвет лета – самого тёплого времени года, цвет самой природы, живущей в каждом из людей. Эрик никогда не возражал, чтобы его дочь сама выбирала свой путь. Тогда он лишь посмеялся и купил ей настоящую краску для волос. Зелёную, естественно. Казалось, это произошло целые века назад. На самом деле Лорна не так уж и изменилась, десятилетие жизни никак не отразилось на ней. Всё тот же яркий цвет волос, всё те же чёрные шипованные вещи, правда, уже не ручной работы, как ранее, когда их в принципе не существовало, а купленные в обычном магазине. Как иногда Дэйн любила шутить: она начала носить куртки с впаянными в них острыми заклёпками ещё до того, как их полюбили все остальные. Неизменности стиля мешала лишь одна маленькая деталь – часы. Они совершенно не смотрелись с надорванными джинсами и привычной растянутой майкой, слишком дорогие, слишком заметные. Тоже чёрные, конечно же, но заметно выбивающиеся из «дешёвых» шмоток Лорны, которыми она любила себя окружать. Будь её воля, она бы никогда не купила такие, да и вообще, кому нужны часы, когда есть телефон. Он и калькулятор, он и навигатор, он и фотоаппарат, а если понадобится, может быть и секундомером. И в нём есть часы. Лорна бы не стала носить никакие другие, но эти часы являлись особенными. Они были подарком. И, она бы не призналась, однако смотреть на руку, вместо того, чтобы искать телефон по всем карманам одежды, оказалось куда проще. Вот и сейчас, она оттянула край рукава и бросила взгляд на циферблат, тот услужливо подсветился. Восемь пятнадцать. Встреча была назначена на три минуты девятого. Лорна прорычала нечто бессмысленно-матерное, продолжила быстро шагать и попыталась не представлять, что будет, если она опоздает. Когда краем глаза она уловила приятный желтоватый отблеск неоновой вывески, затем по привычке прочитала знакомое название «Подполье», а в окне заметила силуэт блондинки, которая перелистывала меню, девушка почувствовала, как её сердце застучало заметно быстрее. Это не были её первые отношения, и тем более не первое свидание в принципе, но всё равно каждый раз Лорна ловила себя на такой реакции. Она глубоко вздохнула, думая, что не хватает именно воздуха, но сердцебиение не замедлилось. С Диазом всё было по-другому. С ним Лорна ощущала себя в безопасности, он успокаивал одним только видом, и этой привычкой произносить её имя практически в каждом своём предложении. Ему нравилось, как оно звучало, а ей – как он говорил его. Да, с ним было спокойно, но не более. Он не вплетался в её воображение, не вызывал чувства восторга и этих самых бабочек в животе, о которых постоянно твердила её лучшая подруга Клариса. Маркос был… Маркосом. И это всё, что она могла бы о нём сказать. Дэйн любила его, как ей казалось, больше всего в мире. Вот только мир имел свойство меняться. Она уже смирилась с ролью будущей жены и матери, и хотя её свободолюбивая натура морщилась при одном упоминании об этом, Лорна вовсе не противилась. Она и правда хотела иметь ребёнка от Маркоса. Он был бы лучшим отцом из всех... Многие люди знают, как обычная встреча может изменить всё, но ни она, ни Маркос не думали, что это случится с ними. Когда Лорна встретила Эсме Фрост, она не была пьяна, не принимала наркотиков и не лечилась в больнице. Словом, списать всё на неадекватность никак не получалось. И сколько бы вопросов «почему» она себе не задавала, ответить на них так и не смогла. Не было никакой причины, она не уставала от отношений с Маркосом, она не собиралась уходить от него, она действительно любила его. Но в тот момент, когда её взгляд встретился с голубыми глазами блондинки, Лорна поняла, что она живёт неправильно. Впервые в жизни она ощутила, как внутри неё что-то поднимается. И нет, это не оказалось похоже на порхающих бабочек. Ну, только если эти бабочки не были строителями и не носили с собой отбойные молотки. Некоторое время Дэйн пыталась сравнивать Маркоса и Эсме, но быстро поняла – ни к чему хорошему это не приведёт. Он был простым в общении, интересующимся политикой и… своим. Она носила безумно дорогие вещи, ездила на универсале и предпочитала разумный эгоизм. Он часто попрекал её бездумной тратой денег, она лишь приподнимала левую бровь и интересовалась, кому какое дело до того, кто сколько зарабатывает. Он любил смотреть бейсбол по телевизору, в колледже она состояла в популярном обществе Клуб Адского Пламени. Он без сомнения верил людям, даже после того, как его предавали, она не любила домашних животных. Их интересы не пересекались нигде, кроме одного. Они оба любили Лорну. Но Маркос был предсказуемым, а Эсме сводила её с ума. Дэйн вновь посмотрела на часы – подарок Диаза. Даря их, он сказал, что они помогут ей соответствовать её выбору. Спустя время Лорна поняла – он всегда знал, кого она выберет. И, честно говоря, она ни разу не пожалела. Выходящий из кафе мужчина придержал ей дверь, девушка проскользнула внутрь. Тут же тихая музыка окутала её, а в нос ударил приятный запах пищи. В животе заурчало, давненько она не ела. Приближаясь к столику, который выбрала Эсме, Лорна замедлила шаг. Она опоздала, она каждый раз опаздывала. На неё не злились за это, но самой ей казалось, она делает ошибки, которые могут стоить много. Эсме подняла голову на звук шагов, голубые глаза ярко сверкнули в свете ламп, показалось, будто даже зажглись. Этот взгляд, то, как она смотрела на неё, у Лорны не хватало слов и фантазии, чтобы описать это. Она бы сказала, что это обожание, но и такое слово казалось блёклым и неправильным. Восторг, смешанный с чем-то большим, чем уважение, и гораздо большим, чем восхищение. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы бьющееся с немыслимой частотой сердце Лорны пришло в норму. Она никогда не умела правильно реагировать, вместо бабочек – монстры с кувалдами, вместо сильного сердцебиения, наоборот, успокаивание. И если она, чёрт побери, не была этаким мутантом в мире чувств, то кто знает, как правильно описывать её вообще. – Привет, – произнесла Лорна, имея в виду «я люблю тебя, Эсме Фрост». – Привет, – ответила Эсме и улыбнулась. «Я люблю тебя тоже, Лорна Дэйн».