танцы на стекле

      а ведь его так и будут обсуждать. будут вспоминать эту драку в кафе, и этот треклятый стул.       на всех федеральных каналах будут крутить одно и то же не по одному разу. и будут говорить: «так ему и надо».       и ведь окажутся правы.       и хоть саша будет просить своего адвоката не говорить прессе о том, что его провоцировали, сми всё равно узнает об этом, а люди скажут: «никакая провокация не даёт права бить человека».       и, чёрт, снова будут правы.       «они первые полезли» — произнесёт адвокат мамаева, с вызовом смотря в камеру.,       но люди злые, очень злые. они снова найдут, что сказать: «стрелки переводят, как в детском саду».       и снова не в бровь, а в глаз.       тут даже спорить бессмысленно.       а ещё многие наивно полагают, что ситуацию с кокориным и мамаевым раздули для того, чтобы приструнить их. чтобы наказать тех, кто пил шампанское под гимн россии после вылета на евро-2016., но одно — это тратить свои собственные деньги и вести себя, как позволяет совесть, и совсем другое — наносить увечья другим людям.       а ещё очень умные люди поймут, почему сми на самом деле заострило на этом внимание. это ведь такой прекрасный политический ход. если честно, я могу аплодировать стоя тем, кто придумал эту схему.       мамаево кокорище заполонило всё. интернет, телевидение, газеты и даже фикбук.       эту тему не обсуждал, разве что, ленивый. и вся эта кампания была придумана для того, чтобы спрятать людей от реальных проблем, для того, чтобы через несколько недель услышать, как царь-батюшка говорит о том, что мы попадём в рай, а американцы сдохнут.       просто им так выгодно.       просто им так надо.       не будь это кокорин или мамаев, это был бы кто-то другой.       политика политикой, конечно.       но тут человек рушится.       медленно гибнет.       мало кто думает, что кокорину в камере тяжело.       а ведь на самом деле, в камере просто.       оказавшись там, он сразу же понял, что такое свобода. он сразу же понял, что натворил.       стал ли он раскаиваться сразу после того, как увидел своих сокамерников?       нет.       но стал ли он раскаиваться после суток, проведённых в пропитанной дешёвым табаком камере?       да.       а еще это может показаться шуткой, но саша решил, что больше никогда не будет курить кальян. саша вообще сомневался, что сможет нормально дышать после выхода из камеры, ведь казалось, что этот горький дым поселился в его лёгких, как какая-то неведомая болезнь, убивающая медленно и мучительно.       а ещё саша никогда не думал, что будет чувствовать, как болит желудок. он думал, что это шутка, когда читал во вконтакте новость о том, что человек может испытывать голодные боли. он завтракал. съедал всё до последней ложки, выпивал это «тюремное капучино» и уходил в камеру. через час начинал бурлить живот. через два начинало сосать под ложечкой. а через три он уже чувствовал, что если пошевелится лишний раз, упадёт в обморок. а потом обед. и чувство сытости на несколько часов. а потом снова мучения. но ко всему привыкаешь. и саша привык уже на второй неделе.       а ещё саша привык жить без инстаграма. без постоянных историй и фотографий с дорогими тачками.       всё это вдруг стало неважно. он вообще понял, что в жизни можно купить всё.       всё, кроме свободы.       и небо в решётку тут не при чём.       после нескольких недель в камере саша потерял свободу внутреннюю.       он понял, что одиночество начинает душить его не хуже, чем сигареты прима, которые здесь курит каждый третий.       саша уже на третий день заскучал.       в голове всё чаще всплывали тренировки с командой, где дзюба мог шутить часы напролёт, а иванович пытался приструнить его. и денис денисов со своими блогами, которые кокорин вообще-то не очень любил. иногда даже хотелось услышать сейчас навязчивый голос блогера, лишь бы убедиться, что всё это не мираж. лишь бы убедиться, что трудовые и беззаботные будни в зените — не сон. не плод больной фантазии.       а ещё саша просил посмотреть матч сборной по телевизору. ну, конечно, не разрешили.       «не положено».       но молодой парень, сидящий рядом с камерой, немного сжалится над кокориным и скажет ему счёт. саша расстроится, что не дзюба забил, но обрадуется, что ребята выиграли.       нужно сказать, что в сборной он всегда был чужим. безусловно, он был важным игроком, когда-то, в далёком 2016, но чужим. с ним практически никто не общался и единственным его другом его был мамай. да-да. тот самый, который сидит сейчас в соседней камере.       но жизнь не могла издеваться над кокориным вечно.       и у него появился артём.       его лучший друг. самый лучший теперь.       они познакомятся, как все спортсмены. на сборах. на тренировке. на матче. да, не важно. саша не помнил, когда и при каких обстоятельствах познакомился с дзюбой. артём и сам этого не помнил.       но саша молился всем богам, благодаря за такого хорошего друга.       конечно, дзюба тоже успел многого натворить за свою жизнь. но люди-то его простили. приняли и полюбили. по отдельности они могли сгнить. но вместе… они становились лучше. это тот вариант дружбы, где лермонтов был не прав, говоря, что в дружбе всегда один раб другого. они дополняли друг друга.       были одним целым, если хотите.       саша, кстати, по артёму скучал, как ни по кому другому. и чувствовал вину, которая сжирала его каждый день. по маленькому кусочку.       но кокорин зря переживал, что артём отвернётся от него.       потому что дзюба.       в отличие от паши.       дзюба был настоящим другом.       он даже письмо саше написал.       со словами поддержки. написал, что дождётся кокорина обязательно.       саша тогда даже слезу пустил.       плакал кокорин редко. всего лишь раз в день примерно. иногда больше, иногда меньше.       но чаще, конечно, плакал по ночам.       когда никто не видел.       он забирался под влажное одеяло, пахнущее подвальной сыростью и плакал.       беззвучно, как ему казалось, он мог пускать слёзы до самого утра, вставая на завтрак с красными глазами.       сначала шутки сокамерников про это были раздражающими. потом саше было всё равно.       но еще спустя пару дней подколы прекратились.       потому что даже злостные нарушители порядка, не раз устраивающие нападения на улицах москвы, ждущие суда в камере вместе с кокориным, слышали эти всхлипы и завывания по ночам.       каким бы плохим не был человек, у него есть душа.       ещё через пару недель сокамерники перестали гнобить сашу. даже иногда делясь своей едой. но ночные завывания не прекращались. каждую ночь возвращаясь в камеру.       они его простили, кстати.       он им ничего не сделал. но почему-то они были злы на него. но так было раньше.       «каждый человек заслуживает прощения».       кокорин тогда подумает, что они шутят. но по сочувствующим глазам поймет, что ребята говорят серьёзно.       после этого жить стало намного легче. и это скорее от того, что саша чувствовал, что не одинок сейчас, в этой пропитанной табаком комнате.       на удивление, сокамерники кокорина окажутся не самыми глупыми людьми. понимающими и заслуживающими прощения.       «я ведь отношусь к тебе теперь хорошо не потому что считаю, что ты был прав, ударив человека стулом. просто все мы люди. и все мы совершаем ошибки. я сам-то до этого случая ни разу никого не прощал. ну, знаешь, не давал людям второй шанс. а сейчас… а сейчас я сам нуждаюсь в этом чёртовом втором шансе. вот я и думаю, что ты этот шанс тоже заслуживаешь».       в ту ночь, кстати, саша не плакал.       не потому что слёз не было, а потому что мысли заполнили голову.       он вдруг понял, что для того, чтобы быть прощённым, нужно признать свои ошибки. нужно сказать, что ты был не прав. нужно быть настоящим и искренним.       а ещё в сети вдруг начнут появляться слова поддержки в адрес кокорина.       он не узнает об этом.       но позже.       позже ему начнут поступать десятки, нет, сотни писем со словами поддержки.       и жить станет ещё легче.       появится еще большее желание выйти скорее на свободу и делать добро. и извиняться перед всеми.       и самое главное.       прощать.       прощать всех.       а ещё, я давно простила сашу. не потому что считаю, что он прав во всей этой ситуации, а потому что у меня у самой в голове полно тараканов.       я никогда не прощала.       не давала второго шанса.       никогда.       представляете?       но все эти убеждения казались мне до мозга костей правильными лишь до тех пор, пока меня не простили.       не дали мне второй шанс.       и я разрушила всё.       всё, что только могла разрушить.       и теперь я прощаю.       даю людям право исправить свои ошибки.       потому что все мы люди.       и все мы заслуживаем прощения.       и саша тоже заслуживает.