Слишком важен

Темно. Одиноко. Грустно?.. Да, пожалуй. Время то тянется, то ускоряется, сотнями лет проскакивая вперёд, стоит только моргнуть. Тяжело. Пусто. Холодно?.. Нет, такого ощущения здесь нет. Но гулкое эхо, раздающееся на мили и мили таинственного пространства, вызывает дрожь, что пробирает до костей. Так было, пока не пришёл Широ. Странное маленькое существо, столь не похожее на Первого Паладина. Хотя — нет. У них было много общего. У Заркона и Широ. Сильный характер, железная воля, доброе сердце, умение сопереживать, поддерживать, вести за собой. Прирождённые лидеры. Чёрный принял человека несмотря на то, что его связь с Первым ещё не была разрушена окончательно: что-то всё ещё держало, всё ещё тянуло где-то внутри его бездонного и необъятного тела. Львы не меряют иных существ по их меркам. Зло и добро для них понятия размытые, искажённые. Важно, чтобы Паладин был достойным, а то, что он делает, садясь в кабину магического робота — на его совести. Заркон выбрал свой путь. Дорогу, что не пришлась по душе остальным членам команды. И их разлучили. Чёрный не считал это правильным или ошибочным — он принимал данность. Его связь с Паладином ослабла — иначе Заркон смог бы призвать Льва к себе. Но, за десять тысяч лет, этого не случилось ни разу. Чёрный ждал. Долго, терпеливо. И его усидчивость оправдалась. Широ он признал сразу — такого сильного, отважного и заботливого. Только его Новый паладин страдал. Много, по-разному, глубоко и скрытно. Подавляемый страх за жизнь товарищей, понимание угрозы для вселенной от галра, боль от потери памяти, давящие воспоминания о плене, фантомная боль шрамов, тоска по дому, ответственность за команду... Чёрный не жалел его. Уважал. Почти восхищался тем, сколько выдержки в этом, по его меркам, хрупком теле. Но Заркон был всё ещё жив. И он был сильнее. А Лев признавал силу. Однако, не одну лишь её. Доверие. Узы. Широ напомнил ему о том, о чём Лев успел забыть за десять тысяч лет. Так Чёрный смог сделать выбор. Казалось бы, окончательный. По крайней мере — на время. Результатом тяжёлого боя стала связь столь крепкая и глубокая, что Широ смог пробудить крылья и забрать баярд, тем самым лишний раз подтверждая своё право управлять Львом. Только радость была недолгой — в этой же битве Широ погиб. Его физическое тело буквально растворилось, разодранное на атомы вспышкой иноземной, далеко превышающей пределы человеческого существа, силы. Но Чёрный ухватил его душу — он не хотел, впервые за всё время отчаянно не желал расставаться с близким... другом? Да. Широ был очень важен для него. Возможно, даже слишком. Но запереть сознание Второго Паладина в своём ментальном пространстве — единственное, что мог сделать Чёрный. Даже его неизмеримой мощи и возможностей не хватило на большее. Грустно. Не одиноко, но так тянет внутри. Почему жизнь этих маленьких, вроде бы сильных, существ так хрупка? Защищать их — не столько долг, сколько желание Львов. Ведь Вольтрон гораздо сложнее победить. И он будет подниматься, раз за разом, ведомый волей своих Паладинов. Но, чтобы создать Вольтрон, нужны пять пилотов, не четыре. Так в его кресле оказался Кит. Кит. Красная отпустила его, поскольку понимала, что так будет лучше. Они все понимали. Чёрный чувствовал и одобрение со стороны души Широ — ухваченного, заключённого, потерянного во времени, но по-прежнему переживающего за дорогих ему людей. А вот сам Чёрный... только потерявший своего Паладина, к которому едва успел привыкнуть, притереться, привязаться... и ведь Широ, пусть в нетелесной форме, эфемерной, едва уловимой, ощутимой лишь ими — Львами — был рядом. Близко, по-прежнему тут, всё так же взволнованный, скованный грузом ответственности, но добрый и мудрый... Чёрный не знал, что он чувствует. Кит был другим. Вспыльчивым, горячим, порывистым — не даром его признала Красная — с душой сильной, отзывчивой и пока ещё слишком молодой, чтобы вынести ту же тяжесть на плечах, что поднимали и Первый, и Второй Паладины. В одиночку. Но Вольтрон, это пять Паладинов и пять Львов. Вместе они способны творить чудеса. Кит переживал. Само существо его было сковано скорбью и, в то же время, неумолимым желанием, стремлением, уверенностью в том, что Широ всё-ещё-где-то-там, где-то рядом, близко. И он был прав. Но их связь была недостаточно сильна для того, чтобы Кит мог увидеть, почувствовать, узнать, где сейчас его дорогой, важный, незаменимый друг. Чёрному хотелось прорычать, дотянуться, втолковать в их маленькие головы где тот, кого они так отчаянно ищут. Но он не мог. Когда воспоминания клона позвали его сквозь пространство, Чёрный увидел в этом возможность, шанс показать, что-же-случилось с Широ. Глупые маленькие существа — они не поняли. Истолковали всё совсем иначе. "Неужели вы не видите, что это не ваш Широ", молчаливо-грациозно вопрошал Чёрный, отказываясь взлетать. "Приглядитесь, прислушайтесь, прочувствуйте. Он — другой". Команда не реагировала. Команда была слишком занята. И даже "возвращение лидера" не могло отвлечь их от спасения мира, защиты вселенной. Ведь жизни многих важнее одной. Реакцию Льва восприняли не верно. Снова. Но, пока в команде был Кит, это было терпимо. Он стал спокойнее и, одновременно, всё больше беспокоился о том, что он всё-ещё-не-на-своём-месте. Что здесь, в кресле Чёрного, должен сидеть Широ. Мальчик стал отдаляться. Его душа, едва воспрянувшая из-за того, что его важный человек жив и наконец-то рядом ("ах, Кит, ну уж ты-то должен был заметить! Но как же слепо бывает тягучее горестно-сладкое счастье возвращения потерянного"), теперь снова металась. Он ушёл в Клинки в поисках себя, в попытке обрести дом, предназначение. Чёрный принял это. Да и кто он такой, чтобы влиять на решение человека? Всего лишь груда таинственного материала с собственной волей, пространством и чувствами. Но было и ещё кое-что в этом порывистом, и, тем не менее, взвешенном уходе — Лев знал, что Паладин вернётся. Чувствовал. А пока им управлял Курон. "Это не Широ". Чёрный лучше всех знал это. "Он — другой". Но такой до скрежета в зубах схожий... и искренний в своём желании защитить, помочь, уберечь. "Сильный, похожий..." Достойный? Да. Пусть он был лишь копией, искусственно созданной формой жизни с вложенными, не принадлежащими ему на-самом-деле воспоминаниями, его эмоции, стремления оставались живыми и действительно исходили от него. Рождённый быть Паладином. Пожалуй, лишь Широ, теперь заключённый в ментальном пространстве Чёрного, мог осознать, увидеть, постигнуть всю трагедию существования Курона. Они оба — и Паладин, и Лев — видели, что этот новый-Широ действительно делает всё, чтобы быть хорошим лидером. Тем, кого команда, сама не зная того, потеряла так давно и до сих пор не нашла. Но, тогда как Чёрный признавал за Куроном право управлять собой, Широ чувствовал и опасность, исходящую от клона. В том не было ни его вины, ни желания, ни тусклой, от момента создания подавленной, воли. Но Широ волновался за своих гораздо сильнее, чем испытывал жалость к этому странному, так-похожему-на-него-самого, созданию. Всё едва не закончилось печально. Только команда оказалось сильной. Пидж справилась. Вытянул и Кит. Курона не стало. И его тело — теперь лишь сосуд, в котором едва теплилась жизнь. Поместить туда душу настоящего Широ было верным решением для людей, кто так дорожит вторым чёрным Паладином. Льву не оставалось ничего другого, как отпустить. Ведь именно для этого он и удержал его — чтобы дать возможность спасти. Пусто?.. Одиноко?.. Нет. Но... Почему-то гудит где-то внутри, отзываясь слезами в серых глазах Широгане. Так хочется снова притянуть к себе, заточить, спрятать и не отпускать. Важен. Слишком важен. Но не со Львом Широ будет лучше. Они оба знали об этом. У Чёрного теперь есть Кит. У Такаши — Атлас. И только их связь — искренняя, чистая, светлая и крепкая — не исчезнет никогда. Это Лев знал наверняка.