Темная сторона

      Доктор Элвин Брикс отвлекся от лежащей перед ним рукописи и повернулся к окну, наблюдая через пыльное стекло за первыми лучами солнца. Они окрашивали редкие, невесомые облака всеми оттенками красного.       Утро было любимым временем доктора. Он любил тишину и какой-то потусторонний покой, свойственный этой части суток. А еще ему нравился воздух. Легкий и прохладный, совсем не похожий на тот, что тяжелой вуалью зависает над городом днем. Иногда Элвин ходил встречать рассвет на холм за старой, на ладан дышащей электроподстанцией. Просто лежал на зеленой, мокрой от росы траве и смотрел на горизонт, чуть жмурясь, а после и вовсе закрывал глаза, наслаждаясь теплом первых лучей на собственной коже. Ему так редко удавалось расслабиться и забыться, что в такие минуты он чувствовал себя плывущим в невесомости. Вот и сейчас, когда Эл наблюдал за медленно поднимающимся из-за горизонта солнцем, ему хотелось выбежать на улицу и упасть на аккуратно подстриженный газон, которым был окружен его дом. Но он не мог. Брикс апатично посмотрел на свои старые, но любимые наручные часы, отметив про себя, что кожаный ремешок порядком износился и его следует заменить, и вздохнул. Без десяти шесть. Через час он должен быть в больнице приступить к своим обязанностям главного врача маленького городка, а именно перекладыванием бумажек и выслушиванием редких посетителей, считающих, что им совершенно необходимо оперативное вмешательство, что, в большинстве случаев, было не так.       Сегодня, правда, дела у него были. И имя им было Стиви Портер. Мальчик был полностью здоров в физическом смысле, если не считать нескольких синяков и пары царапин, но совершенно сломлен в моральном. Он бредил, иногда начинал метаться по кровати с такой отчаянной силой, что на ночь его пришлось привязать к постели, и постоянно звал “Леди”. Коупленд и Салливан вкратце поведали Бриксу о произошедшем, и мужчина понимал, кого так хотел увидеть Стиви - Охотницу, ту самую, что спасла ему жизнь. Доктор вколол мальчику успокоительное, и это помогло, но не сильно. Он все равно продолжал метаться, правда, уже не так активно, как раньше. И все равно тихонько звал “Леди”, даже после того, как уснул.       Эл позволил матери Стиви, Луизе, остаться в больнице на ночь, выдав в ее распоряжение соседнюю с сыном койку и комплект белья. Вот только он был уверен, что все это ей не понадобится. Миссис Портер была слишком обеспокоена произошедшим с ее мальчиком. Настолько, что Брикс даже подумывал сделать укол успокоительного и ей, но передумал. Луиза была сильной женщиной и док был уверен, что она справится.       Мужчина аккуратно сложил листки, исписанные слишком идеальным для врача почерком, в ровную стопку. Выдвинув ящик старого, почти антикварного стола, он бережно уложил туда рукопись и задвинул его обратно. Металлическая ручка с витиеватым узором мелодично постукивала по деревянной поверхности, сходясь в унисон со стрекотом стрелок настенных часов, купленных Элвином только для того, чтобы прикрыть осыпавшуюся от времени краску.       Брикс встал со стула, удобного и современного, резко контрастирующего с остальной обстановкой комнаты, большая часть убранства которой выглядела так, будто ее владелец обожал посещать блошиные рынки. В общем-то, так и было - Элвину нравились старинные вещи, их запах, облик, фактура - все это очаровывало его и навевало воспоминания о детстве, проведенном в доме у его бабушки. Он тоже был наполнен старинной мебелью, оставшейся от ее предков, и Брикс, тогда еще ребенок, любил бродить по дому и прикасаться к этим, на его взгляд, произведениям искусства. А еще ему нравилось фантазировать: придумывать истории жизни людей, которым когда-то принадлежал тот или иной предмет. Больше всего ему запомнилась та, которая была связана с большим овальным зеркалом в резной металлической кайме, стоявшим в спальне у его бабушки. В его фантазиях, раньше оно принадлежало несчастной девушке, покинутой своим возлюбленным, и проводившей все свое время глядя на свое отражение. Она хотела понять, почему любимый оставил ее и каждый день находила все больше и больше не существующих изъянов в своей внешности.       -Нэнси Ротерфилд, - произнес Брикс, и мягкая улыбка пробежала по его тонким губам, - Ее звали Нэнси Ротерфилд.       Удивительно, как выборочно работает человеческая память: Элвин сохранил свою детскую фантазию в мельчайших деталях, но, когда пару недель назад его пригласила на ужин дочка местного аптекаря, не мог вспомнить ее имя как ни старался.       Впрочем, за это он уже расплатился, о чем свидетельствовала некрасивая горбинка на его переносице.