Четыре дамы

Дама пик Кейт Арджент всегда была своевольной. Еще в детстве, когда мама пыталась заставить ее надеть розовое платье с кружевом, она отчаянно сопротивлялась и в итоге изрезала непонравившуюся тряпку в клочья столовым ножом. А еще через пару недель отец повел ее в тир. Там ей понравилось намного больше, чем на светских раутах ее мамаши. Кейт знала, как обманывать людей, как влюбить в себя любого идиота или даже строптивого упрямца. Она могла всего лишь одним взглядом вызвать похоть не только у мужчин, но и у женщин. А еще она могла бы каждого из них разделать ножом, который подарил ей папа на ее девятый день рождения. В семье Арджентов не бывает кротких и напуганных женщин. Они всегда были убийцами монстров, охотницами, что стерегут деревни и шествуют из ночи в ночь, вооружившись кривым серебряным ножом. Кейт осталась верной себе, даже превратившись в монстра, за которыми раньше охотилась сама. Дама треф Мелисса Маккол всегда знала, когда надо смолчать, а когда постоять за себя или за сына. Будучи еще совсем юной, она совершенно не разбиралась в мужчинах, что не принесло ей счастья. С возрастом пришел здоровый прагматизм и умение видеть людей насквозь: теперь ей хватало полувзгляда, чтобы понять, что перед ней за человек. Но с мужчинами, увы, дела все еще обстояли плохо. Главным для нее всегда был сын. Потом работа. Потом Стайлз, потому что Стайлза в пространстве Скотта было всегда слишком много. А на мужчин, увы, сил не оставалось. Узнав о сверхъестественном, она даже задумалась: а сколько же мужчин в ее жизни могли сожрать ее в буквальном смысле? Сколькие из них были настоящими монстрами, а кто – простыми уродами? Ответа не было, сын, даже превратившись в оборотня, требовал много внимания, которое Мелисса отдавала ему с радостью. Работа каким-то непонятным образом переплелась с фильмом ужасов, а шерифа она стала видеть чаще, чем его сына. Мелисса давно научилась быть товарищем, но, кажется, разучилась быть женщиной. Дама бубен Талия Хейл всегда умела найти компромисс, наладить отношения, решить проблему. Она видела миллион возможностей, путей, способов. Даже замужество стало для нее точно выверенным ходом, который она спланировала вместе с матерью и братом. Впрочем, тут ее в первый раз в жизни настигло удивление – в мужа она влюбилась за первую неделю их договорного брака. И при этом абсолютно взаимно. Так Талия осознала, что расчетливость не отменяет чувства. Что можно быть не только властной альфой, но и заботливой и любящей женой. Матерью. А потом она окончательно погрузилась в семейную жизнь. Талия была занята то выбором детского сада для маленькой Лоры, то режущимися зубками Дерека, а то и вовсе играми с маленькой Корой. Она была счастлива, что в этом такого? А Питер, всегда поддерживавший ее брат, вдруг стал ядовитой змеей, что сбивает праведников с верного пути. Стал язвой, шепчущей ей на ночи всякие гадости и предсказывающей беды. Талия никогда не думала, что, став менее расчетливой и стервозной, она погубит свою семью. Дама червей Клаудия Стилински всегда была немного не от мира сего. Муж часто говорил ей, что она напоминает ему фею. Ей это льстило. Но да, в детстве она могла часами рисовать мелками лилии на стенах родного дома или танцевать в полной тишине во время тихого часа. И даже став взрослой, она не растеряла любви к жизни. Казавшись всем слишком «воздушной» и немного сумасшедшей, она не теряла связи с миром и радовалась окружающим ее чудесам каждый день. Например, каждое утро она удивлялась, как муж забывает свои часы на столе во время завтрака. Ей так нравилось догонять его уже у машины и со смехом и поцелуями отдавать забытую вещицу. Или потрясающая любознательность ее чудесного мальчика. Сын мог часами расспрашивать ее о динозаврах, чтобы потом сделать какой-то невероятный вывод о смене часовых поясов. Он разделял каждую ее мысль, а она была готова подарить ему целый мир. Клаудия, умирая, осознавала мир так ясно и четко, хотя до этого месяцами могла никого не узнавать. И гладя вихрастую макушку сына, была счастлива.