На рабочем месте

— Суавес! Хуан хмыкнул, показывая, мол, слышу тебя, Педро, — но не обернулся. Станок дело такое, моргнул не вовремя — и все, нету пальцев. Вон как с Дораком вышло: оттяпал себе полкисти и уже двадцать лет сидит охранником на проходной. Работка, конечно, непыльная, но на зарплату охранника трех детей в одиночку не прокормишь. А у Хуана зарплата хорошая, так что лучше башкой не вертеть. На его место главного специалиста очередь из желающих стоит, и Педро — первый. —Тебя начальство к себе требует. —Сейчас? — удивился Хуан. — Не. Велели передать, чтобы после работы зашел. — Ладно, я понял. Спасибо, Педро. Новое начальство, значит, знакомиться собралось, а Хуан его даже издали еще не видел. Только слышал, что директором стал молодой хлыщ из столицы, которому хозяева компании велели всякие нововведения проворачивать. Народ волновался, что всех поувольняют нахрен, но Хуан не дергался. Если кого здесь и оставят, то его. Второго такого спеца им сходу не найти, это вам не секретаршу на более сисястую сменить. До конца смены оставалось сорок минут. Выполняя привычные, доведенные до автоматизма действия, Хуан думал о том, как разрулить конфликты младшенького, Росио, с учителями и о том, в какой колледж отправлять старшего, Карлоса, в следующем году. Ну и о том, какая же сука их мать, бросившая троих детей и ускакавшая с любовником в Гайифу «искать себя». Хуан не был мстительным, но Долорес, которую когда-то любил, как одержимый, желал найти не «себя», а достойный такой предательницы конец. Есть вещи, которые просто нельзя прощать. Ладно он сам — взрослый мужик, переживет. Но дети-то чем виноваты? Росио только недавно плакать по ночам перестал... Хуан уж и забыл, что такое личная жизнь здорового мужчины. Куда там, если надо всю ночь мелкого успокаивать, а утром на работу. Зло выдохнув, Хуан выключил станок. Поныли — и хватит, надо к директору переться, знакомиться и производить хорошее впечатление. Премии, они никому не лишние. Он быстро сполоснулся, надел обычную одежду, оставив рабочую в раздевалке. Фен был сломан, так что порядком отросшие волосы пришлось просто промокнуть полотенцем и кое-как расчесать. Видок, конечно, не тот, в котором надо показываться высокому начальству, но что делать. По пути в административную часть комплекса Хуан пытался сконструировать возможный диалог с директором, чтобы потом отвечать быстро и красиво, а не мямлить простые фразы. Хорошо, дети не в него пошли — все как один языкастые, особенно Росио. Хоть что-то полезное у матери переняли. В приемной ждал первый сюрприз. Вместо хорошенькой блондинки Катарины, секретарши бывшего директора Оллара, за столом сидел серьезный парнишка в очках. Прям как с картинки «Отличник учебы и труда». — Здравствуйте. Хуан Суавес? — Да, это я. — Господин Валме ждет вас. Проходите, — парень церемонно указал на дверь в кабинет с таким видом, будто премьера к королеве провожал, а потом, вдруг стушевавшись, добавил: — А меня зовут Герард. — Рад знакомству, — Хуан дружелюбно улыбнулся и открыл дверь. Кабинет директора он видел только один раз, пару лет назад. Тогда стены в нем были отделаны дубовыми панелями, стояла тяжелая, громоздкая мебель, и на окнах висели темные портьеры. Сейчас же глаза разве что не слепило от яркого света: стены и мебель белые, занавесок нет вообще. Теперешний кабинет отличался от прежнего примерно так же, как новый директор — от старого. Фердинанд Оллар был грузноватым, не слишком симпатичным мужиком лет сорока пяти и видом походил на среднестатистического работягу, разве что шмотье носил получше. Новый же шеф выглядел скорее как модель из рекламы, чем как деловой человек. Хуан таких видел разве что в журналах, которые раньше покупала Долорес. Прямо человек из другого мира. Он с любопытством разглядывал начальство. Начальство сидело за стеклянным столом, заваленным бумагами. — Добрый день. Присаживайтесь. Хуан вежливо склонил голову: — Здравствуйте. — Хуан Суавес, не так ли? — Он самый, дор... — Валме. Марсель Валме. Да вы садитесь, у меня к вам разговор. Хуан, стараясь не выдать волнения, уселся на белый кожаный стул. Какой-то белый Закат, аж не по себе. Но чего же шефу надо-то от него? Все показатели у него хорошие, норму регулярно перевыполняет... — Подождите пару минут, я закончу с этим документом, — Валме взмахнул бумагой, которую держал в руках, — и мы поговорим. Манеры нового директора совсем не вписывались в представления Хуана о начальниках. Тот говорил спокойно, даже доброжелательно, без всякой напускной важности или высокомерия. Интересный тип. Пока Валме читал свою бумажку и периодически что-то в ней черкал, Хуан от нечего делать озирался по сторонам. Увидел свое отражение в огромном цельном зеркале за директорской спиной и задержался на нем взглядом, хотя зрелище было хорошо знакомым. За последний трудный год он сдал — а ведь был когда-то первым красавчиком в своем городишке. Похудел, скулы стали резче, между бровей залегла складка, придававшая и без того хищным чертам совсем уж зловещее выражение. Выглядеть перед начальством бандитом с окраины не годилось, и Хуан спешно состроил морду поприличнее и поблагонадежнее. И вовремя — Валме как раз отложил свои бумаги и уставился на него в упор. Глаза у Валме были неприятные. Вроде и красивые, но как-то сразу становилось от них не по себе. А может, не в глазах было дело, а во взгляде. Цепкий, как у крокодила или удава, мать их. Валме вдруг улыбнулся, и гадкое впечатление рассеялось. — Прошу прощения, что заставил вас ждать. Не желаете шадди или воды? Ишь ты, извиняется! Еще и шадди предлагает. Выпить горячего Хуану хотелось, но стало неловко. — Нет, спасибо. — Как пожелаете, — Валме снова улыбнулся. Улыбка у него была приятная, располагающая. С таким парнем здорово в баре посидеть вечерком, выпить и за жизнь потрепаться. И чего он Хуану поначалу не понравился? — Не хочу вас задерживать после тяжелого дня, так что перейду сразу к делу. Из кабинета директора Хуан вышел через час. Неожиданные перспективы, замаячившие после разговора с новым начальством, оказались настолько сияющими и манящими, что он чуть ли не впервые за полтора года почувствовал, что жизнь-то и не дерьмо вовсе. Даже наоборот — неплохая, в сущности, штука. Валме оказался на редкость дельным типом. Все, что он говорил о планах реорганизации подразделения, в котором работал Хуан, было очень завлекательным. А больше всего Хуану понравилось, что ему предлагалось этим подразделением руководить. К завтрашнему утру Валме велел подготовить доклад с предложениями по технической части, и Хуан малодушно надеялся, что к его возвращению Росио будет спать и не придется два часа читать ему вслух. Хуану повезло: Росио, уставший после школы и тренировки, действительно уже спал. Карлос сказал, что проверил у малого уроки и покормил его, а за Рамоном и проверять ничего не было нужно, слава Абвениям. Наскоро перекусив остатками жаркого, приготовленного с утра, до смены, Хуан засел на кухне, разложив на столе бумаги с расчетами. Через пару часов рацпредложение было готово. Удовлетворенно вздохнув, Хуан откинулся на жесткую спинку стула и потянулся. Неожиданный поворот с повышением пришелся как нельзя кстати. Хуан уж начал сомневаться, что черная полоса в жизни когда-то закончится — и вот тебе. *** Валме похвалил Хуана за оперативно сделанную работу и обещал посмотреть доклад вечером. Хуан немного волновался. Больше для порядка — в своих знаниях и опыте он был уверен, и если директор действительно такой толковый мужик, каким показался поначалу, то оценит его усилия по достоинству. День прошел без эксцессов, если не считать небольшого инцидента в сварочном цеху. Валме все не звал его к себе, и это немного расстраивало и даже нервировало. Вдруг начальство сочло его доклад пургой, бестолковой и бессмысленной? Хуан периодически начинал изводиться, и сам же себя за это бранил. Не мальчишка уже, пора бы себя в руках держать. До конца рабочего дня оставалось пять минут, когда к Хуану подошел очкастый секретарь Валме. В цеху эта аккуратная чистая пташка смотрелась инородным телом. — Господин Валме велел передать, что ждет вас после рабочего дня. — Ага, спасибо, Герард. Хуан не удержался от широкой улыбки, и Герард улыбнулся в ответ. Приятный парнишка. Хуан с рекордной скоростью принял душ и оделся. Заставлять себя ждать хоть одну лишнюю минуту не хотелось, и до кабинета директора он добирался почти бегом. Благо, он был в хорошей форме и в кабинет вошел не запыхавшись. Валме стоял возле окна и вертел в руках какую-то безделушку, но при виде Хуана тут же ее отложил. — Хуан. — Добрый вечер, дор Валме. — Я ознакомился с вашими предложениями, — Хуан затаил дыхание, — и нахожу некоторые из них весьма дельными. — Я очень рад, дор Валме. Хуан изо всех сил сдерживал улыбку. — Хотел обсудить их с вами подробнее, — продолжил Валме, — но не здесь. Я хочу промочить горло в приличном баре. Составите мне компанию? Отказывать начальству в таких вещах было немыслимо, вот только... — Дор Валме, я бы с радостью. Но мне надо предупредить детей. — Да, конечно. Можете позвонить с этого телефона. Валме указал на черный аппарат на столе. — Спасибо. Я мигом. Валме сделал широкий жест рукой, показывая, что не так уж он и торопится. — Тяжело с тремя детьми... — он внимательно смотрел на Хуана. — Одному нужны репетиторы, другому — новые гаджеты, третьему — колледж... — Ох, да уж, — искренне отозвался Хуан, — не знаешь, куда бежать, хоть порвись. Валме сочувственно поцокал языком: — Не представляю, как вы управляетесь. — А что делать, дор Валме? Мне их оставить не на кого. — И с вашей зарплатой... — Валме хмыкнул. — Думаю, я найду возможность выбить вам хорошую надбавку. Хуан как раз набрал номер, когда Валме это сказал. Карьярра, неужели правда! Хотя с чего директору врать? — Вы не представляете, как я вам благодарен за помощь, дор Валме. — Ну, пока еще рано,— Валме улыбнулся. Все-таки какая у него улыбка приятная, сразу видно — приличный человек. — Надо все оформить соответствующим образом. И я включу вас в программу медицинского страхования, предусмотренную для руководителей высшего звена, у меня есть резерв. На ваших детей она тоже будет распространяться. Хуан никогда не был гребаным нытиком, но он так затрахался за последний год, пытаясь заткнуть дыры в бюджете и решить постоянно возникающие проблемы с врачами то для Росио, то для Рамона, что еле удержался от слез. Словно камень с души свалился. — Спасибо вам. Я... — Бросьте, — отмахнулся Валме, — толковых людей нужно поощрять. Росио наконец поднял трубку: — Да-а-а? — Это папа, малыш. Карлос дома уже? — Да. А ты скоро? — Я немного задержусь сегодня. Дай трубку Карлосу. — А почему ты задержишься? — Дела, малыш. Передай Карлосу трубку. — Да, пап, — вступил Карлос. — Карлос, я буду попозже. Покорми младших и проверь у Росио уроки. — Ладно. Пока. — Пока. Давно уже на душе у Хуана не было так легко. Он положил трубку и глянул на Валме. Тот гулять и пить, похоже, не передумал. — Ну что ж, Хуан, пойдемте. Идти не пришлось — до самого дорогого питейного заведения в городе их довез водитель. Хуан напрягся: он подозревал, что на такую выпивку его денег не хватит. Валме, видно, почувствовал его беспокойство. Белокожая, холеная и красивая, как у бабы, рука легла Хуану на колено: — Чтобы избежать неловкости, договоримся сразу: я вас пригласил, я и угощаю. — Но... — Я настаиваю. Хуану стало совсем уж неловко. Он не привык быть тем, кого угощают, что-то в этом было неправильное. И слегка сжавшаяся на колене рука тоже напрягала. Хотя, может, среди таких, как Валме, это нормально. Хуан понимал, что его грубое воспитание — не чета изысканным манерам, обычным в высшем обществе. Чего уж. — Дор Валме, я так не могу. — Да бросьте, Хуан. Вы окажете мне услугу. Терпеть не могу пить один или в неприятной компании, так что ваше общество просто спасет мне вечер. — Ну-у... — Идемте. Если вы откажетесь, мне придется надираться с членами правления, и этого я вам не прощу. Вы же не хотите испортить отношения с новым начальством, правда? Валме лукаво улыбнулся, показывая, что шутит, и Хуан расслабился. — Хорошо, дор Валме, как скажете. — Вот и отлично. В ресторане Валме потребовал отдельную кабину. Хуана это обрадовало — место было пафосное, посетители соответствующие, и он среди такой публики чувствовал себя не в своей тарелке. Валме вручил ему меню и настоял, чтобы он выбрал чуть ли не самые дорогие позиции. Хуан вякнул было, что тогда он сам заплатит, но Валме прения пресек. Официант зажег свечи на столе и свалил, задернув за собой тяжелую бархатную портьеру. Хуану не доводилось раньше бывать в таких шикарных заведениях, и он с любопытством разглядывал отделку на стенах, картины, роскошные скатерти и столовые приборы. Вдруг подумалось, что он готов жизнь положить, лишь бы у его детей, когда они вырастут, была возможность обедать в таких ресторанах. А для этого надо понравиться новому директору. Для начала. — Все в порядке? Мне кажется, вы загрустили, Хуан. Валме сидел напротив, небрежно откинувшись на подушки, разбросанные по дивану. В мягком неярком освещении его глаза казались темнее, чем были на самом деле. Красивый мужик, с бабами, небось, проблем нет. Хотя с его деньгами он мог как лысый Педро выглядеть, все равно б давали. — Просто задумался. Все время дети в голове. Портьеры раздвинулись, заперлись два официанта с подносами. На одном бокалы, на втором — закуски. — Благодарю, дальше мы сами, — небрежно сказал Валме. — Надеюсь, Хуан, аперитив вас немного взбодрит. Настоятельно рекомендую вот это сухое, и обязательно закусите валмонским сыром. Вино Хуану понравилось, и после третьего бокала он повеселел. К тому же Валме оказался чудесным товарищем для пьянки — он легко пил и легко болтал, и Хуан позволил себе расслабиться и просто наслаждаться моментом. Раз уж начальство само хочет простоты в общении, чего кочевряжиться? Разговор, как это часто бывает, быстро свернул на баб. Хуан вроде как не собирался вываливать свои семейные передряги малознакомому человеку, да еще и начальнику, но Валме умел раскрутить собеседника на всякое. Двадцати минут не прошло, а Хуан уже с чувством и не стесняясь в выражениях живописал, какой паскудой оказалась его жена и как вообще можно верить женщинам после такого. Валме сочувственно кивал, поддакивал и подливал, подливал... Хуану бы остановиться, но он так давно не пил... В конце концов, имеет человек право отдохнуть раз в полтора года? Да и вино было волшебным — напряжение, копившееся так долго, отпускало с каждым выпитым бокалом. К тварям, решил Хуан. Если Валме что-то не понравится — скажет, не обломится. Сам его сюда притащил. — По правде, мы с вами, Хуан, в некотором роде собратья по несчастью. — Это как это? — Хуан с искренним интересом качнулся в сторону собеседника. — Вас тоже баба кинула? — Представьте себе, — Валме развел руками. Какой он милый, когда так делает! Напоминает Росио. — Это было давно, еще в колледже, но я был влюблен по уши, и мне казалось, что это взаимно и, разумеется, навсегда. Но моя пассия думала иначе. — Бедняга, — вздохнул Хуан. — Ну их, этих баб! Сами не знают, чего хотят. — И не говорите. Но зато после этой истории я смог понять, чего хочу сам. — В смысле? — не понял Хуан. — Я понял, пусть и не сразу, — медленно сказал Валме, — что мне гораздо лучше с мужчинами. Хуан непонимающе нахмурился. Нет, не может быть, он неправильно понял. Хотя… а как еще можно эти слова понять?.. Но нет. Не может быть. Это же директор, мать его! Валме понимающе, даже сочувственно посмотрел прямо в глаза Хуану: — Вы удивлены? Я вас шокировал? — и накрыл ладонью его руку, лежавшую на столе. От таких поворотов в сюжете Хуан мигом протрезвел. Внимание начальства к нему теперь выглядело совсем иначе, чем десять минут назад. Карьярра, карьярра, карьярра!!! Это ж надо так вляпаться на старости лет! И что теперь? Дать в морду и сесть в каталажку? Сбросить руку и получить в зубы приказ об увольнении? Он собрал все свое самообладание и помотал головой: — Н-нет. Не шокировали. — Вот и прекрасно, — просиял Валме. Теперь от его улыбки Хуану стало не по себе. Руку Валме так и не убрал. Хуан поерзал, вежливо и молча давая понять, что хорошо бы прервать этот деморализующий контакт. Но Валме намеков не понимал или, скорее, не хотел понимать. Хуан вдруг почувствовал себя ужасно несчастным. Помимо его обычных проблем, на плечи тяжелым грузом легло разочарование. Валме, поначалу такой милый и классный — мечта, а не начальство, — оказался обычным извращенцем. Которому только и надо, что добраться до Хуановой жопы. Обидно! — Дор Валме, я... — Хуан подвис, лихорадочно пытаясь придумать, как послать начальство нахрен так, чтоб не остаться к утру без работы. — Да? Руку погладили проклятые тонкие пальцы. Хуан втянул воздух через зубы и подумал о медицинской страховке для мальчиков. — Дор Валме, чего вы от меня хотите? Вышло как-то жалобно, ну и хрен с ним! Перед кем тут выделываться, перед этим педрилой? Валме наконец отпустил руку, и Хуан тут же убрал ладонь от греха подальше — на свое колено. Господин, мать его, директор неторопливо оглядел его — будто жеребца на ярмарке осмотрел, ублюдок, — и внес ясность: — От вас, друг мой, я хочу вас. Но вы и сами наверняка уже это поняли. Я не лукавил, когда говорил, что вы — самый толковый человек на том несчастном производстве, которым мне придется управлять. По правде, ваш живой ум изрядно придал вам обаяния в моих глазах. — На самом деле вам показалось, я очень тупой, — угрюмо буркнул Хуан. Валме рассмеялся: — Не наговаривайте на себя. Тем более, что это бессмысленно: я свое мнение о вас уже составил. А я не ошибаюсь в людях. — Да ну? Все ошибаются. Вы же с чего-то решили, будто я... — дипломатично прикусив язык, Хуан успел заменить слово «педрила» на другое: — Ну... гей? — Создатель с вами. Мне и в голову это не приходило. Уверен, у вас с мужчиной ничего никогда не было. — С чего ж тогда вы ко мне подкатываете? Если знаете, что я мужиков не хочу? — Мужиков, может, и не хотите, — легко согласился Валме. — А нормальное образование и медицинское сопровождение для детей хотите наверняка. Или скажете, что я ошибаюсь? По больному бьешь, сука? Хуан злобно посмотрел на самодовольную физиономию Валме. Тот нисколько не смутился, напротив — улыбнулся так лучезарно, что Хуана аж передернуло. Алкоголь, бродящий в крови, подсказывал красиво и гордо послать извращенца, и будь что будет. Трезвые остатки разума категорически запрещали это делать. Хуан чуть не застонал: внутренняя борьба давалась нелегко. — Вижу, вас терзают сомнения, — Валме подался вперед, излучая дружелюбие. Ни дать ни взять педофил обхаживает ребенка, угощает конфетами и зазывает домой посмотреть котят. — Позвольте, я помогу их разрешить. Ничего страшного вам не грозит, уверяю. Я не увлекаюсь травматичными сексуальными практиками, не снимаю видео и тому подобное. Вам решительно нечего опасаться. — Кроме порванной жопы и похеренной гордости? — буквально выплюнул Хуан. — А ваша гордость хранится в, как вы изящно выразились, жопе? — Валме смотрел так, будто ответ и правда был ему интересен. — Вы прекрасно поняли, о чем я, — отрезал Хуан. — Общую идею уловил, — Валме усмехнулся и налил себе еще вина. — Но разделить ее с вами не могу. Хуан тяжело смотрел на Валме, тот не спеша потягивал из бокала «Кровь» и смотрел в ответ. И в серых глазах Хуан отчетливо видел сейчас стальной оттенок. Как нож. Высказать хотелось много чего — пусть это и будет бессмысленно, но хоть душу отвести. Но, открыв рот, Хуан задал вопрос, который удивил его самого: — Вы с самого начала это задумали? Когда вызвали меня к себе? Валме отставил свой бокал и изящно промокнул губы салфеткой: — Нет. Вызывая вас к себе, я еще не знал, что вы мне так понравитесь. Хуан ощутил донельзя нелепую в этих обстоятельствах гордость за то, что вот так, сходу, понравился такому крутому парню, как Валме, но сразу же строго себя одернул. Ишь, растаял! Вот так небось и становятся педиками. — Вы же наверняка можете найти того, кто с вами ляжет добровольно. — Могу, — кивнул Валме, — но я хочу вас. Хуан открыл рот, но Валме его перебил: — Вы будете что-то еще заказывать? — Нет, я... Валме подозвал официанта и попросил счет. Повернулся к Хуану: — Прошу прощения, я, кажется, прервал вас?.. Хуан молчал. Валме обозначил, чего хочет, теперь ход за ним. И, по чести, был только один вариант ответа, после которого Хуан не перестал бы себя уважать. Уж за тридцать, поздновато в проститутку играть. Но если выкинет его Валме с завода... Перед глазами встали лица детей, и у Хуана вспотели ладони. Карьярра... Валме тем временем оплатил счет. Хуан заметил, какую сумму он дал. Без малого четверть его, Хуановой, зарплаты. Отчего-то именно это обстоятельство особенно взбесило и стало решающим аргументом. — Я с вами не пойду. Валме, сохраняя на холеной физиономии пакостную доброжелательность, закатил глаза: — Подумайте хорошенько. — Да нечего думать, — буркнул Хуан. — Староват я для карьеры проститутки. — Ну что вы говорите, — поморщился Валме. — Если бы я хотел проститутку, я бы ее и снял. А вам я просто делаю предложение. Весьма выгодное для вас, кстати. Хуан изобразил на морде кирпич: — А если я не приму это ваше выгодное предложение? — С вашей стороны разумнее его принять. Хуан поднялся: — Понятно. Я... Договорить ему опять не дали. — Да сядьте вы... — скучающим тоном велел Валме. — Мы не в провинциальном театре, обойдемся без сцен. — Я хочу уйти. Извините, что разочаровал, — упрямо ответил Хуан, надеясь, что сарказм в его голосе слышен хорошо. Валме смерил его взглядом и тоже встал: — Я вас подвезу. Не бойтесь, довезу до вашего дома, а не до своего. Кровь бросилась Хуану в лицо. Какие бы ни были у него причины сносить оскорбления и домогательства этого хмыря, всему есть предел. — С чего вы взяли, что я вас боюсь? — А что, не боитесь? Желание врезать по гладкой смазливой морде было почти нестерпимым. Хуан сжал кулаки, но сдержался и только сказал, раздельно и четко: — Идите к кошкам. Однако Валме ничуть не возмутился. Наоборот — в его глазах загорелся нехороший такой, мать его, огонь. — Я в вас все-таки не ошибся. Как приятно! Хуан шумно выдохнул. С работы он, похоже, уже вылетел, теперь надо не загреметь в каталажку. Молча развернувшись, он зашагал к выходу. Внутри клокотали обида и разочарование. И злость на себя — за тридцатник уже, а все в чудеса верит, дебил! Вот что теперь делать, карьярра? Куда податься? Переезжать? Не вариант: младшие в школе, Карлос уже колледж здесь выбрал... Вот же дерьмо, а!.. Хуан добрел до остановки и сел на грязную лавку ждать автобус. Почти сразу перед ним затормозила знакомая машина. Стекло опустилось, в окне показалась морда Валме: — Садитесь, подвезу вас домой. К вам, Хуан. — Благодарю, я уж как-нибудь сам. — Бросьте, — скривился Валме, — хватит играть в оскорбленную невинность. Садитесь! Обещаю вести себя прилично. Хуан хмыкнул: — Я боюсь не ваших приставаний, а того, что дам вам за них в морду. Валме рассмеялся так весело, словно услышал что-то приятное: — Вы совершенно очаровательны, Хуан! Садитесь же. Хуан усмехнулся и поднял зад со скамейки. — Смелее, друг мой, — подначивал Валме. — Сегодня ваша невинность в безопасности. — Ура, какое счастье, — отозвался Хуан, всем видом демонстрируя недоверие и готовность отстаивать принципы кулаками. И это, похоже, веселило Валме особенно. Хуан забрался на заднее сиденье рядом с Валме и хмуро покосился в его сторону. Теперь все приятные мелочи, которые он мимоходом отмечал в образе нового начальника, заиграли новыми красками. То, как приятно от него пахнет, как красиво лежат его волосы, как классно сидит на нем одежда, даже то, какое симпатичное у мудака лицо — все это теперь казалось деталями капкана, в который попадаются вот такие честные мужики, как он, Хуан. И как дальше быть? Валме вроде не сердится, но поди знай... Похоже, он из тех, о ком говорят «мягко стелет — жестко спать». Хуан невольно вздохнул. — Отчего грустите, Суавес? — Думаю, как теперь на работе все сложится, — честно ответил Хуан. — Не выкинете ли вы меня к тварям. — К тварям — не выкину, — Валме улыбнулся. Вот вроде и приятная улыбка, а какая мерзкая! — Но будь вы посговорчивее в некоторых вопросах, получили бы карьерный рост. — Не все готовы подставляться за карьерный рост. — Не все, — миролюбиво согласился Валме. — Только те, кто хочет... ну, например, хорошего образования для детей. Хуан разве что не оскалился, но придержал язык за зубами. Валме тоже умолк, словно потерял к нему всякий интерес. Когда машина подъехала к дому Хуана, он с удивлением понял, что равнодушие Валме бесит его почти так же, как и настойчивое внимание. Это понимание не добавило Хуану хорошего настроения. Он буркнул: «Спасибо, что подвезли» и взялся за ручку дверцы. — Вам спасибо за приятный вечер, — сверкнул зубами Валме. Хуан почти ждал, что стервец добавит что-то вроде «могли бы сделать его еще приятнее», но нет. Валме больше ничего не сказал. Торопливо выбравшись из машины, Хуан пошел к дому. На душе было погано. Наверное, так себя чувствует проститутка после неудачного дня — хотя он-то как раз не проститутка, просто дурак. Хуан тихонько прошел на кухню. Голоден он не был, просто хотелось перебить послевкусие от этого странного вечера. Крепкий шадди будет в самый раз. Хуан сварил себе горькое пойло и сел за стол. Послышались легкие шаги. — Папа! Росио, в пижаме и босой, прибежал к нему и сразу залез на колени. Хуан прижал сына к себе, зарылся лицом в его волосы, черные, как вороново крыло, и вдруг понял, из-за какой фигни рискует будущим своих детей. Тоже мне, блядь, ценность — дырка в жопе! Укачивая на руках младшего, Хуан принял решение. Он завтра же пойдет к Валме и скажет, что согласен. Пусть подавится, извращенец. Уложив Росио в постель, Хуан на цыпочках вышел из детской. У себя в спальне он разделся и рухнул в постель. *** Утром Хуан проснулся раньше обычного и таким взвинченным, будто и не спал, а работал всю ночь. За окном стояла темень, значит, не было еще и пяти. Ругнувшись, Хуан заставил себя вылезти из постели. Стоя под душем, он мрачно прикидывал, как именно у него все сложится с Валме. Интересно, чего тот пожелает? Просто отдерет в зад и отпустит или минета захочет... поди знай, что там за привычки у столичных пидарасов. На всякий случай — типа, товар лицом и все такое, — Хуан надел лучшее белье и самую красивую рубашку. Костеря себя за глупость, приготовил завтрак, разбудил детей, оставил инструкции Карлосу. Время добежало до семи тридцати. Пора ехать. На работе он в какой-то момент почувствовал легкую тошноту. Сначала решил, что давление подскочило, но потом понял, что это нервов. Хуану казалось, что у него на лбу написаны все его планы, но, к счастью, коллегам хватало своих проблем. Рабочий день никак не заканчивался, и Хуан совсем извелся. Дома все представлялось проще — Валме вызовет его прямо с утра, пристанет, и он согласится в обмен на блага для семьи. Но Валме не торопился с вызовом, и Хуан грешным делом даже успел с недовольством подумать, а не переключился ли тот на кого-то посговорчивее. Это мысль была неприятной. Хуан твердо собрался заполучить место начальника отдела. Точка. После окончания смены он пошел брать быка за рога. Административная часть здания уже почти опустела. Свет в приемной горел, но Герарда за столом не было. Хуан помялся немного, потом постучал в дверь кабинета Валме. — Войдите. Стало быть, директор у себя... Хуан глубоко вдохнул, выдохнул и вошел. — Добрый вечер, дор Валме. — Здравствуйте, Хуан. Валме сидел за своим столом, который был завален бумагами. Хуан углядел среди них чертежи, похожие на проект будущего цеха, о котором они говорили вчера. — Я... Когда Хуан прокручивал в голове предстоящий разговор, диалог с Валме выстраивался как по нотам. Он уверенно и по-деловому предлагал взаимовыгодное сотрудничество, а Валме с радостью соглашался. Но в реальности озвучить свою позорную капитуляцию оказалось непросто. Практически невозможно. — Вы?.. — Валме смотрел с вежливой, отстраненной доброжелательностью. — Я... — Хуан почувствовал, как по позвоночнику бежит холодный пот, — насчет... это... Вы вчера про новый цех говорили. Насчет оборудования того, из Придды. Я тут подумал кое-что... — А, помню, — Валме изобразил понимание. — Ваше рвение похвально, но я уже обсудил этот момент кое с кем из ваших коллег. Впрочем, вы можете изложить свои мысли письменно и оставить бумаги у Герарда. Я посмотрю, и если там найдется что-то дельное, ваши труды будут вознаграждены. Хуан тупо кивнул. — У вас ко мне что-то еще? Валме смотрел не мигая, как змея. — Нет. Больше ничего. Валме кивнул и снова зарылся в свои бумаги. Ну понятно — типа, вали отсюда, Суавес. — До свидания. — Всего хорошего, — попрощался Валме, не отвлекаясь от чтения. Хуан, злясь на себя, Валме и весь мир, вышел из кабинета. *** Следующую неделю Хуан провел как на иголках, то ожидая новых подкатов, то ревниво отслеживая все слухи о новых назначениях. Место начальника отдела пока оставалось вакантным, но уже была известна зарплатная сетка. Хуану очень, очень хотелось такую зарплату. В конце рабочего дня в пятницу его вызвал к себе Валме. Быстро переодевшись, Хуан направился к знакомому кабинету. Что делать, если Валме опять подкатит, он не представлял. В приемной сидел неизменный Герард в своих пижонских очочках. Хуан вдруг подумал, а не трахает ли Валме этого самого Герарда? Может, через то самое место, которое Хуан так яростно защищает, Герард сюда и устроился, на свою непыльную работу? — Господин Валме вас ждет. Хуан кивнул как можно увереннее и вперся в кабинет. Валме стоял возле своего стола и смотрел в какой-то журнал. И тоже был в очках. Ишь ты! Отчего-то этот факт — то, что у Валме плохое зрение, — помог Хуану малость расслабиться и даже ощутить некоторое превосходство. Интересно, почему раньше Валме очки не надевал? — Здравствуйте, Хуан, — Валме оторвался от журнала и склонил голову набок. — Мне кое-что от вас нужно. Хуан тут же напрягся. Валме в ответ усмехнулся по-кошачьи, раздраженно и криво: — Вижу по лицу, что мысли ваши приняли эротический оборот. Вынужден разочаровать. Завтра прибудет новый техник, я думаю поставить его начальником вашего отдела, и мне нужно, чтобы вы ввели его в курс дел. Хуан мрачно смотрел на него и молчал, не зная, что ответить. Вернее, зная, но такой ответ категорически не годился. Начальство истолковало его молчание по-своему. — Вам оплатят дополнительные рабочие часы. — Не в этом дело. — А в чем? Валме поправил очки, которые странным образом делали его не старше, а моложе. — Вы... — Хуан помолчал, а потом решился: — Вы ведь хотели меня начальником поставить. — Хотел, — согласился Валме, даже не пытаясь делать вид, будто все не так, — но я не всегда получаю то, чего хочу. Это так прискорбно! Скорбящей эта холеная морда уж точно не выглядела. — Ну так а чего не ставите? — с вызовом спросил Хуан. — Вы же понимаете, что на требование отдать вам отчет о своих решениях менее демократичный начальник, чем я, выставил бы вас вон? — Ну, допустим, понимаю. Еще Хуан понимал, что его несет. И еще — что Валме уже выгнал бы его, если б реально был зол. Валме рассмеялся: — Что ж вы творите, Хуан? Каждый раз, когда я уже близок к тому, чтобы выбросить вас из головы, вы умудряетесь выкинуть что-нибудь эдакое, что только делает вас прекраснее в моих глазах. Хуан моргнул. А потом вдруг заржал, как гребаный конь. Прекраснее, бля!.. Нашел прекрасную принцессу!.. Наверное, это была истерика — нервное напряжение последних дней дало о себе знать, — но остановиться Хуан не мог. На глазах уже выступили слезы и он, тяжело дыша, вытер их рукавом. — Если я скажу, что незамутненное веселье делает вас еще очаровательнее, вы же не сочтете это за издевку? — Валме улыбался как... как голодная гиена! Вот, вот кого он напоминает этой своей усмешечкой! Хотя с виду все же посимпатичнее, конечно. Хуан был справедливым человеком и не отрицал очевидное: сволочь Валме был красив. Так. Стоп. Это с чего вдруг мысли в ту сторону понесло? Нашел тоже... прекрасное... — Сочту. Потому что вы надо мной неделю издевались и сейчас издеваетесь. С этим... начальником новым. — Да что ж такое! — Валме всплеснул руками. Он, похоже, не играл и действительно был если не растерян, то в недоумении. — Экий вы подозрительный! Ага. Попался. Охота пуще неволи тебе? Ну-ну. За последнюю неделю Хуан успел перегореть, послать все к тварям, заново собраться и теперь наконец чувствовал себя в приличествующей мужчине роли. Не жертвы, а совсем даже наоборот. Он нашел в Валме слабину — тот не любил обламываться в своих желаниях, и на этом можно было сыграть. Хуан пошел ва-банк. — Станешь тут подозрительным, — он уверенным жестом поправил волосы. — У меня к вам новое предложение. — Я весь внимание, — тянет слова, а ведь Хуан успел уловить проблеск удивления в серых глазах. — Так вот, — Хуан значительно глянул на Валме. — Вы ставите меня начальником отдела, а я проведу с вами время. На свое усмотрение. Сразу говорю — в зад не дам. Валме молчал и смотрел, как девчонка, перед которой поставили торт, а она на диете. Но не заржал и не послал, что Хуан расценил как дипломатический успех. Наконец Валме открыл рот. — Щедрое предложение, — сарказм в его голосе Хуана не обманул. Клюнула рыбка. Голодная была, вот и клюнула. — Другого нету. — Что ж, — Валме выпрямился и скрестил на груди руки, — раз уж у нас деловой разговор, я хочу знать детали. Что именно вы мне предлагаете? Будьте любезны, конкретно. И оглядел Хуана — демонстративно, наверняка имея в виду смутить. Но Хуан уже зашел слишком далеко, чтобы смущаться. — Могу вам подрочить. Могу трахнуть. Наверное. Валме рассмеялся — искренне и весело, красиво так рассмеялся. Надо отдать должное ублюдку — он все делал красиво. Может, потому, что пидарас? — Что ж, Хуан. Я готов обсудить ваше предложение, скажем, за ужином... — Хорошо, — перебил Хуан. Всем нутром он чуял, что сейчас преимущество на его стороне и можно даже ставить условия. — Но приглашаю — я, оплачиваю — я, и идем мы туда, куда я скажу. И я за мужика. Это даже не обсуждается. Валме молча смотрел, широко раскрыв свои бесстыжие серые глазищи. Потом медленно поднял ладони в жесте капитуляции. Хуан усмехнулся: то-то же. Потом в свою очередь оценивающе осмотрел Валме. Может, особых проблем с тем, чтобы вставить, и не возникнет. — Ну что, идем? Не дожидаясь ответа, Хуан развернулся и пошел. Звук легких шагов за спиной говорил о том, что он победил.