Прикосновение

И в мир неизведанный, новый Осторожно сделаешь шаг, Закрывая глаза от страха, Трепеща и не зная, как.

Зарксис всегда знает, что этот мир страннее его самого. Как вам, например, здешнее поверье: если есть два человека, в течение трех лет не признавшиеся в любви друг другу, старший из них непременно должен ослепнуть. И зрение вернется к нему, когда его возлюбленный скажет ему правду. Или он сам решится на признание. Но Брейк знает, что шуточки судьбы еще не окончены. Кто его любит?! В нем всегда будут видеть клоуна с улыбкой до ушей. От людей будто ускользнет мысль, что Зарксис – тоже человек со своими страхами и переживаниями. Понимают его лишь Рейм и…Шерон. Для которой он друг, старший брат, всегда готовый защитить или развеселить. И нельзя надеяться на большее. Бутоны цветов в саду фамильного особняка лишь начали распускаться и еще не так сильно источали аромат. Фраза из ее любимого романа «Обещание»! Как тут снова нацепить маску с улыбкой во все зубы, если мир вокруг веет безысходностью, издевательски напоминая о госпоже. Даже в темноте он вспоминает ее лицо, взгляд, походку… И те времена, покуда был зряч и способен созерцать безобразие, окружавшее их. С которым они должны бороться. Но ни одна победа не обходится без жертв… Во имя чего? Побеждена лишь скука? Ничего не помешает этому, самому коварному чувству, хуже ненависти и равнодушия, снова набрать обороты. Коснуться бы единственный – запретный раз русых волос, прижаться щекой к ее руке! Нельзя. Он – «найденыш», птенец, которому подрезали крылья, просто названый братец. Отныне с того момента, как Заркс, раненый, найденный в саду, нареченный новым именем, прижился в их семье, не взлетишь. Ее шаги как никогда быстры. Пусть давит корсет, а юбки колышутся. Пусть растреплется прическа, с которой истинная леди обязана ходить весь день (даже дома!). Почему так много «нельзя»? Нельзя одеваться, как ты хочешь, нельзя читать, что хочешь, нельзя открыто выражать свои чувства. Особенно то, что распоряжается судьбами, сердцами, душами. Даже если ты станешь матриархом семейства, не спеши признаваться первой. Жди, что мужчина посчитает тебя достойной себя, завоюет. Хотя человек – не крепость и не столица, думает маркиза Шерон Рейнсворт, а обладатель сознания, мыслей, воли, наконец. Хочется быть нужной. Не ждать дома в светелке, а сражаться наравне с ним. Бабушка учила преодолевать слабости и страхи, так почему нельзя избрать именно такой путь для борьбы с недостатками? Шерон любила романы, где у героинь есть цель в жизни, помимо романтических отношений, и все же радовалась, когда девушки, сошедшие с книжных страниц, были взаимно любимы. Но одновременно с этим они трудились, учились, путешествовали. И мужчины считали своих возлюбленных за равных. Обычно книги, где героиня становилась покорной рабой супруга и домохозяйкой с семерыми детишками, маркиза Рейнсворт после первого же прочтения ставила в дальний угол шкафа. Выбрасывать подобные произведения не хотелось (Шерон вообще не помнила случая, когда она порвала или выкинула книгу). А расставаться с горестными воспоминаниями – да, хотя это было сложнее. Пусть бы ее поняли многие люди – дерзкая Алиса, гордая Ванесса, загадочная Ада (ни одного человека мужского пола, замечает впопыхах девушка). Но разве им объяснишь, что больше всего в жизни желаешь его понимания и любви? Человека, который является твоим слугой? При внешнем соблюдении субординации он ближе тебе. Но ты для него – лишь младшая сестренка. И подобная ситуация будет продолжаться до того, пока кто-то из вас не покинет мир, в котором вы и так страдаете слишком долго. Сад всегда являлся местом, где каждый из них мог побыть один, чтобы никто его не беспокоил. Тишина, окружившая ее, кажется удивительно зловещей, словно в ночных сказках и жутких снах. О которых Шерон тоже не скажет Зарксису. А раньше, пока не выросла, не познала чувства любви, делилась с ним всеми секретами и волнениями (а еще - тайно украденным с кухни, крошащимся в руках и карманах печеньем). Она замедляет шаг и на цыпочках подходит к Брейку. Как он неподвижен! Беловолосый, в светлом костюме (куда девался яркий плащ?!). Если бы не вздыхал, можно было подумать, что перед тобой статуя, а не человек. «Наверняка ему больнее нас всех», - чувствует сердце Шерон. Уж ей не знать, когда Заркс грустит! Вспоминает ли он свою прежнюю хозяйку? Рейнсворт успела забыть, сколько лет исполнилось Эмили на момент смерти, но всякий раз замирает, когда Брейк начинает говорить за куклу, сидящую на его плече (кстати, она тоже пропала! Что за день?). Тогда в памяти всплывают рассказы об его прошлом. Или его сердце отдано госпоже Шелли, ее матери, унесшейся в мир теней? Гложет ли Зарксиса мысль умереть, чтобы его душа встретилась с возлюбленной на том свете? «Судьба вообще хитро раздает нам карты, - думает девушка. – Кто знает, может быть, завтра расстанусь с жизнью я, а не он? Так будет только страшнее… Тогда….». Дальше она набирается смелости – ладно, что лишь на миг, - отводит в сторону нежелательные предчувствия и соединяет руки на талии мужчины, стоящего впереди нее. Начинается ветерок. Дрожат синие примулы. Как хорошо, что в этом году расцвели именно они! Шерон никогда не любила желтые. Из уст звучит хрестоматийное: - Братик… Зарксис поднимает голову. Его окутывает тепло. И это не пламя гнева или сомнения. При всем при том умирать не хочется. Прямо сейчас, да, вершительница судеб? Даешь мне ощутить подлинное дыхание бытия лишь в последние его минуты? Отчего-то закружилась голова. Сегодня солнца нет. Вокруг белизна облаков, но дождь и холод не приближаются. Трава уже зеленеет. Госпожа вновь надела голубое платье. Почаще бы – наряд подходит к ее стройной и хрупкой фигуре. Но ведь цвет лазури обозначает и свободу, душу – словно портал мечтаний и размышлений… Он знает, какой сильной может быть маркиза и насколько глубок ее внутренний мир. Постой, Судьба… Это обман или его глаз вновь обрел основную функцию? Шерон не отстраняется. - Уже далеко не братик, - с присущей одному ему ироничностью отвечает Брейк. – Судя по движению, проделанному вашими руками, я могу заявить, что вы сами об этом прекрасно знаете, госпожа. Солнце не торопится возвращаться на облачную сцену небес, однако сияние ярче разгорается в их душах. Это хорошо – видеть. И обстановку вокруг, которая не надоест, и любовь к тебе самому. 02.11.18 21:30