Золотистый ретривер

Дзюбы не было уже неделю, чему Сергей Богданович был несказанно рад. Казалось бы, Артём - прекрасный футболист, хороший товарищ, душа команды и раздевалки. Но, иногда, совсем чуть-чуть, ну может немного больше, его душевности было чрезвычайно много, ну просто ОЧЕНЬ, ГИПЕР много. Неделю назад Семак твёрдо решил - хватит. Надо дать отдохнуть и команде, и Артёму. Тот по-прежнему улыбался и шутил, но в какие-то моменты во взгляде скользила такая дикая усталость, что, казалось, упади он прямо сейчас - не встанет, однако продолжит хохмить даже по этому поводу, отвлекая все внимание на себя. А тут такой повод - температура, обнаружившаяся буквально во время матча. Скрывал, зараза, до последнего и рванул в бой в полуобморочном состоянии. Нужно было принимать меры, пока ещё есть преимущество в очках - Сергей человек прагматичный, да и какому тренеру захочется терять своего лучшего форварда, а в возможной скорой травме у Артёма, на фоне таких нагрузок, Семак даже не сомневался. Дзюба был отправлен на больничный с назначением полупостельного режима, ежедневным посещением врача и угрозой при несоблюдении предписаний продлить больничный на неопределённый срок. При всем при этом остальные игроки были предупреждены - на звонки не отвечать, номер заблокировать, на базу не пускать. В общем, своеобразный домашний арест. Артём, испугавшись ещё большего продления своего заточения, соблюдал все назначения неприкосновенно. И прошла неделя, и было Семаку тревожно. Он не до конца понимал причину своего состояния, но появившись на базе, увидел выбегающего ему навстречу испуганного и растрёпанного Маркизио, он понял, что беспокоился не зря. Клавдио быстро щебетал что-то на своем птичьем языке и показывал себе за спину, при этом дико жестикулируя. Богданыч попытался понять, в чем дело, но все было тщетно, пока они не подошли ближе. На поле творилось нечто. Он пригляделся: там был ураган. Нет, цунами. Нет, это было что-то живое, дико активное и находящееся одновременно в каждом углу. Точно! ЗОЛОТИСТЫЙ РЕТРИВЕР! Ну, точнее Дзюба. "Хотя, кого ты обманываешь, Серёга, это одно и тоже" , мысленно поправил себя Богданыч. Артём носился по полю от одного игрока к другому с диким восторгом и разговаривая, наверное, со всеми одновременно. Обнимал, трогал, зацеловывал... Серьезно? "Облизывает он их так, видимо", пронеслось в голове у тренера, "вон от счастья аж хвост по земле метёт". В общем, Дзюба выпускал всю накопившуюся за неделю нереализованную гипертактильность. Семак, казалось бы, про него все знал, но такого напора не ожидал. Попался ли Клавдио под раздачу любвеобильному Дзюбе первым, было не ясно, но то, что он находился в большем шоке, чем остальные игроки, стало ещё очевиднее, когда не дождавшийся от тренера хоть какой-нибудь реакции, итальянец просто сбежал с поля, и судя по интонации, явно матерясь. Семак наблюдал, стараясь близко не приближаться. Сейчас на поле Артём, подхватив под мышки Кузяева, кружил его в странном, ведомом только ему танце. Команда, собравшаяся по разные стороны от действа, посмеивалась. Далерка же был явно испуган, но его спас Лунёв - подошёл к Артёму, остановив того и приобняв за плечи, отвлёк внимание на себя. Далер, пока эти двухметровые бугаи миловались, выкрутился из объятий Дзюбы и убежал на край поля отдышаться. Отлипнув от Андрея, Артём подлетел к группе аргентинцев. Первому досталось Себастьяну. Артём, видимо, посчитав это милым, стал щипать Друисси за щеки, а в конце сам прижался своей мордой... ох лицом! конечно, лицом к лицу, положив руки на спину, для чего согнулся в три погибели, и замер. Нашептывал ему что-то Тёма или просто наслаждался процессом - непонятно, но после того, как тот отстранился Себастьян казался облизаным, вот правда - Сергей Богданович прямо видел фантомные слюну стекающую тяжёлыми каплями с лица и наливающиеся синяки на рёбрах Себастьяна. Тот не то что был не рад, даже напротив, пунцовый румянец говорил об обратном, глаза блестели, а его самого слегка пошатывало. Остальные арги последовали в объятия Артёма уже коллективно, создав при этом кучу-малу. Вот дурни, как будто гол праздновали. На поле появился Заболотный, и Дзюба, заметив это, с диким криком "Заба" полетел в его сторону. Они встретились в полете, стукнувшись грудными клетками и продолжили брататься уже приземлившись. Сочетание дога, а именно такие ассоциации у Семака вызывал Заболотный, с ретривером было будоражущим и сметающим все на своем пути, этот атлетизм и сила, этот животный магнетизм... "Какие все-таки прекрасные создания!",- Семак аж залюбовался своими спортсменами. Засмотревшись на яркую картинку, Семак не заметил главного - он оказался в поле зрения Дзюбы. И вот уже весь ураган страсти, слюней и шерс...ммм.. мышц, бежал в его сторону. Все что он успел, это короткое "нет". Что, впрочем, было абсолютно безрезультатно. Его чуть не смело с ног добродушной, но при этом массивной "псиной". От Артёма пылало жаром, у Сергея Богдановича аж перехватило дыхание от силы этих объятий. - Дзюба хватит! - прикрикнул Семак, уверенно оттолкнув распоясавшегося форварда, - Прекращай паясничать, быстро тренироваться! - Ну, Богданыч!!! Дзюба смотрел на него своими большими глазами милой добродушной собаки. - Иди - иди, - Семак кивнул в сторону, где уже начинали заниматься другие футболисты, - И хорош болтать! Сергей Богданыч развернулся и пошел к себе. Настроение поднималось вверх, он достал смартфон и нажал быстрый набор. - Аня, привет. Да нет, ничего не случилось. Помнишь, Варя просила золотистого ретривера? Знаешь - а, давай! Почему передумал? Да, видел тут недавно одного, прелюбопытное создание.