Candy

Белые платья, усыпанные в разноцветный горошек. Жёлтые рубашки с кремовыми брюками. Словно глазурь с посыпкой и банановый бисквит. Момо такая воздушная. Как сладкая вата. И легка на подъём. Синдзи любит её кружить вокруг своей оси, развевая полы её платья, что пёстрым вихрем чарует своей лёгкостью. Девушка не сопротивляется. Смеётся звонко, но не раздражающе. И кружится, кружится. Она постоянно твердит, что тёплые тона ему к лицу. Синдзи в них выглядит куда элегантнее и немного раскованнее. Он улыбается на комплимент и поднимает девушку в воздух, заставляя её подогнуть облачённые в синие балетки ноги в коленках. А коленки у неё острые. Правильной формы. А какие они ещё могут быть? Блондин не знает. Ну, ему, впрочем, не до этого. И это не мешает ему целовать эти самые коленки вечерами, оглаживая и легонько щекоча их пальцами. И слушать в ответ тихий смех и наигранно-обиженное возмущение: «Эй, ну не надо». Волосы Синдзи пахнут свежестью после грозы. Они мягкие и пушистые, словно колоски пшеницы. Момо нравится их перебирать, пропускать сквозь пальцы. Он от таких простых действий мурлычет, как большой кот. Улыбка не в оскале, а более мягкая и довольная. Да и вообще, он как солнышко. Брюнетка тянется к нему точно подсолнух. И он тянет свои лучики к ней. Момо любит целовать его выпирающие ключицы. Ей они кажутся очень эстетичными, словно обтянутыми мастикой цвета кожи. А кожа у Синдзи слегка солоновата. Как будто вода морская на язык попала. Момо нравится расстёгивать несколько верхних пуговок на его жёлтой рубашке (это ведь чертовски сексуально, а сам он этого не сделает из вредности), разводить края рубашки, оголяя ключицы, и мягко водить по выпирающим косточкам языком. Чтобы у Синдзи крышу сносило. А руки у него сильные, не смотря на некоторую худобу. Настолько, что могут лишь одним взмахом повалить на кровать и завести её запястья над головой.

***

Леденец на палочке в её тонких пальчиках выглядит так незаурядно. Разве что девушка с большим удовольствием проводит по длинной конфете языком. Такие простые, недвусмысленные действия… У Хирако разум резко отключается. Её рот полон сладкой патоки от леденца, который он успешно отобрал. И, чуть облизав его, провёл конфетой по видимой части груди, что скрывала ткань простенького белого платья в горошек. У Хинамори дыхание перехватывает, когда его язык с пирсингом касается её кожи. А он продолжает дразнить, оставляя дорожку сахарной патоки леденца на её теле и вылизывая её. С любимым человеком и небольшие странности к месту. Но, наверное, пытаться ввести конфету внутрь девушки — это немного чересчур даже для него. И Синдзи яростно открещивается от этой затеи. Он не настолько ещё извращенец! Но тонкая девичья рука мягко отбирает леденец, и, со словами: — Смотри и не трогай, — Хинамори стыдливо и нарочито медленно водит ребристой поверхностью конфеты по клитору. Вот это уже вообще выходит за рамки понимания. И Хирако лишь молча и поражённо наблюдает, как юбка платья задирается, как подгибаются коленки, как пальчики ног сжимают простынь. Как краснеют её щёчки, а свободная рука прикрывает глаза, откидывая голову назад. Им обоим было чертовски стыдно. Но их, к удивлению, это устраивало. Очень сильно устраивало. Ткань кремовых брюк стала слишком тесной. Хотелось волком выть. Синдзи не железный, а вид его девушки столь развратен, что до сих пор не верится. Пряжка ремня звякает для них незаметно и падает на мягкий ковёр с глухим стуком. Отобрав конфету, он целует её бёдра, лоно, проводит языком по слегка сладкой коже половых губ. Момо выгибается, сжимая его волосы в кулачках, и хрипло стонет. А Синдзи это ещё больше распаляет, заставляет вылизывать каждый миллиметр её тела. Платье резко снято с хозяйки и летит куда-то в угол, широкие мужские ладони оглаживают тонкий стан, играют с сосками. Брюнетка стонет ещё громче, её голос ударяется о бежевые с оранжевым узором стены и распадается на неуловимое эхо. Их руки переплетаются в пальцах, а губы — в поцелуях, когда блондин плавно входит в податливое, бархатное тело. Синдзи оставит укус на её покатом плечике, а Момо вопьётся ноготками в спину. И дальше будут только рваные вздохи, стоны с поцелуями и смена позиций. Её маленькая, но упругая грудь будет колыхаться от каждого толчка. Его крепкие, жаркие объятия будут плавить тело партнёрши, прижимая к себе так, словно силясь растворить её в себе. И, в какой-то мере, у него это получится. Когда она начнёт выстанывать его имя, до боли стискивая волосы на блондинистом затылке. Когда он в унисон с ней начнёт рычать её имя и терять голову окончательно. Глазурь с посыпкой сладкая и хрустит на зубах. Банановый бисквит тает на языке и расползается сладостью по нему. Синдзи и Момо будут дальше упиваться сладостью и близостью друг друга. И, пожалуй, рискнут попробовать что-нибудь ещё.