Теплая сегодня ночь

— Еще! — Хидан звонко опустил на стол кружку, требовательно обращаясь к мужчине за стойкой. Тот хотел бы возразить, что рисовое вино не принято пить такими порциями, а тем более в пивном фужере, но не сказал и слова. Зачем ему? Странноватый мужчина ведь уйдет, оставив в его заведении крупную сумму. Это повторялось не впервой. Раз в несколько недель Хидан всегда приходил, заказывал пиво или сакэ, сидел до поздней ночи, а ближе к закрытию вываливал звенящие монеты на стойку и, хлопнув дверью, уходил. Он никогда не говорил ничего лишнего, но в этот раз заговорил. Впервые. — Теплая сегодня ночь, — полусонно пробормотал шиноби, откинувшись на стол и оперевшись головой о руки. Когда на его мощное тело был накинут лишь длинный синий плащ, в руках не было громадной пугающей косы, а на лице свирепого выражение, заставляющего сердце трепетать. Он походил на абсолютно обычного мужчину. Пьяного в дрова, уставшего, печального, но абсолютно обычного. — Поразительно теплая, — владелец кивнул и подлил вина, заполняя громадный стакан до краев. Ночь не была особенной. Совершенно такая же как и обычно, прохладная ночь, но сейчас значения это не имело. Больше Хидан не говорил ничего, а чуть позже и вовсе пригрелся у камина и заснул, подперев руками голову. Так и проспал до самой ночи, владелец его не стал трогать. Пожалел. Хидан выглядел слишком уставшим и разбитым. — Вас не потеряют? Вам не пора, господин? — плеча Хидана легко коснулась чья-то рука и он тут же открыл глаза. Хотел было замахнуться на «врага», повинуясь выточенным рефлексам. Вот только перед взором предстал не свирепый противник, а владелец. Голова раскалывалась, тело казалось ватным. Сегодня с алкоголем явно переборщил. Вставать не хотелось, а у камина было так тепло, что глаза смыкались. Мацураси хмыкнул: — Меня некому ждать. Куда бежать? Той ночью он так и не ушел. Остался на диване первого этажа, в пустой, но очень теплой комнате. Владелец ночевал на втором этаже, и спал он столь спокойно, будто присутствие незнакомого мужчины его ничуть не смущало. Так оно и было, он не боялся его. Чуть позже Хидан проснется, даже отважится поблагодарить за ночлег, молча отведает со владельцем завтрак. — Мне тоже некуда спешить, — чуть улыбнется его новый знакомый, опустошая чашку с рисом, а потом Мацураси уйдет. Вернётся он спустя пару дней, сразу после тяжёлой миссии, забыв о сне и еде, и желая лишь вновь посидеть у теплого камина в таверне.

***

Так он и приходил вновь и вновь, иногда пропадая на месяц, а иногда каждый вечер занимая привычный столик. Пил, отдыхал в одиночестве, а потом садился за стойку и ронял уже ставшую привычной фразу — «Теплая сегодня ночь». Так прошла зима, а ночь всё еще была для них теплой. Они ничего друг другу не говорили — и не нужно было. Между ними возникла незримая, тонкая нить, и связала действительно крепкой дружбой. Друг о друге они не знали ничего, даже имени, но часто в тишине завтракали вместе, а с миссий Макураси изредка привозил маленькие сувениры, получая счастливое «спасибо» и огромную кружку лучшего пива. Однажды Хидан пришел, заказав лишь чашку чая — и то, для приличия. Долго сидел и смотрел на огни в камине, вслушивался в голоса вокруг, треск дров, а после тихо проговорил, когда в таверне не осталось никого больше: — Ночь сегодня такая морозная. Они проговорили до самого утра. Таверна закрылась, а они всё сидели у огня, пели под гитару, шутили и смеялись, как не смеялись никогда раньше. Поглощенные компанией друг друга, просидели до рассвета. Вновь завтракали вместе, но в этот раз всё было иначе — они обсуждали жизнь, веру, людей… Всё, что приходило на ум. А после шиноби ушел, обещая в следующий раз обязательно рассказать владельцу о дальних странах, приключениях и свободе. Следующим днём Хидан был погребен заживо.