Taeyong Frost

«Я — не живой и не мёртвый. Я холодный, каким ты и посчитал меня с самого начала. Я хочу, чтобы ты жил нормальной жизнью и общался с нормальными людьми. И я не хочу, чтобы ты пострадал от моего холода. Прошу, забудь меня, будто меня и не было никогда в твоей жизни. Ты очень хороший, и я думаю, ты достоин общаться с такими же людьми, а не с таким существом, как я. Ты — действительно одно из лучших происшествий в моей долгой жизни, но я не могу остаться. Обещаю, я буду оберегать тебя от всего плохого и никогда не дам в обиду. Прости. Тэён.»

      Когда Марк читал письмо, Тэёна не было рядом, но он слышал, как младший кричал и плакал. Но он просто эгоистично ушёл, оставив Марка в полном одиночестве, чтобы ничего не слышать и не терзать себя виной. Он считал свой поступок верным решением, но чувство вины всё равно давило где-то под рёбрами и разъедало изнутри.       Тэён изредка посещал Марка и радовался его новым друзьям. Иногда просил своего друга-хранителя Песочника, чтобы он посылал Марку приятных снов. Песочник никогда не говорил ему, но младшему были приятны лишь сновидения с участием Тэёна. Никогда не говорил, но Тэён и без того всё знал.       Когда Марк познакомился с Донхёком, Тэён, пытаясь скрыть грусть, улыбался, глядя на то, как младший на Марка смотрит. Надеялся, что Марк ответит ему взаимностью и будет счастлив, окончательно забыв Тэёна. Но время шло, и этого не случалось. Марк каждый раз мягко отвергал Хёка, говоря, что их отношения никогда не выйдут за рамки дружбы. Извинялся, неловко улыбался, а потом уходил.       С наступлением осени настроение Марка становилось стабильно хмурым, с приходом новой зимы Марка не узнавали друзья. Он становился нервным, злым, почти никогда не выходил гулять и очень редко с кем-либо разговаривал. Никто не знал, что почти каждую ночь Марк пропитывал слезами свою подушку, вспоминая прошлую зиму, произносил снова и снова лишь одно имя и спрашивал «За что ты так со мной?»       И вот наступил тот день, когда Тэён впервые появился в жизни Марка. Записи младшего в этот день в личном дневнике были самыми яркими из всех остальных.       А сейчас Марк сидит на холодном полу ванной с ножом в руке, пустым взглядом глядя в одну точку. В мыслях только «Как же надоело» и «Не хочу больше жить». Он вспоминает тот момент, когда встретился взглядом с большими добрыми глазами, белыми с голуба волосами и милой ухмылкой. Как восторженно смотрел в ответ и улыбался. А ещё вспоминает голос. Такой… самый обычный, но самый приятный и самый-самый любимый. Марк слышал, как этот голос говорил «Ты нужен мне», пока он спал, а просыпался весь в слезах. Потому что это был лишь плод воображения, и на самом деле, похоже, он был и не нужен вовсе.       Марк прикладывает лезвие к левому запястью и пытается надавить, но нож резко превращается в лёд и отлетает в стену, разбиваясь на мелкие кусочки, которые вскоре станут лужей. Марк закрывает дрожащими холодными ладошками лицо, пытаясь сдержать истерику. — Зачем ты пришёл? — спрашивает он каким-то не своим голосом, слышит тихий треск мороза и поднимает глаза, видя заледеневшее зеркало и вырисовывающиеся на нём буквы.       «Я обещал оберегать тебя, помнишь?»       — Не надо оберегать меня от самого себя! — Марк рычит, раскладываясь на полу и прижимая колени к груди. — И я помню! Я всё помню, в отличие от тебя! Это ты! Ты ни разу за этот год не появился! Ты бросил меня одного!       «Ты был не один. У тебя были родители.»       — Родители?! Родители, которые никогда не понимали меня?! Никогда не принимали?! Они хотели показать меня психологу, когда я сказал, что меня бросил друг, потому что, видите ли, никаких друзей у меня не было! — Марк лежит на полу, крича и срывая голос, и уже в открытую захлёбывается слезами. Если бы люди увидели эту картину, подумали бы, что он действительно сумасшедший. — Они выгнали меня из дома, когда узнали, что их сын гей! Какие они родители?! Знаешь, как мне было трудно!       «Но ведь ты справился. И потом всё было хорошо»       — Ничего не было хорошо! Хорошо мне было, когда ты был со мной, Тэён! — Марку больно произносить его имя, а Тэёну больно его слышать из его уст, да ещё и в такой ситуации. — Когда я спал, а ты лежал рядом, гладил по волосам и говорил «Ты нужен мне». Ты думал, я тогда ничего не слышал?! Я всё слышал. И не мог ожидать тогда, что ты вот так просто уйдёшь! Я думал, что действительно дорог тебе, но на самом деле, оказалось, нет. Ты вот так просто меня оставил. Зачем ты появился сейчас?!       «Успокойся» — появляется на зеркале, а Марк ничего не отвечает. Лежит на полу и содрогается в громкой истерике. И чувствует, как больно ему сейчас от того, что не может коснуться Тэёна. А ещё как в глубине души приятно, что он всё-таки появился.       — Уйди и дай мне умереть.       «Ли Минхён, ты придурок!»       Марк читает надпись и слёзы льются с новой силой. Прожигают мокрыми дорожками щёки и заставляют снова начать крупно дрожать. А с раковины и полочек падают врассыпную разнообразные баночки и тюбики.       — Я придурок? Да, я придурок. Потому что влюбился как идиот. Даже не в человека. Тэён, проваливай! Я не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать, ни помнить! Слышишь?! Уходи!       Марк продолжает что-то кричать, но вдруг из лейки душа на него льётся вода, заставляя замолчать. Тёплая вода. Смешивается со слезами и, замерзая, падает на пол ледяными бусинками.       Вдруг вода отключается, тело Марка поднимается и он, открыв глаза, видит перед собой размазанный из-за слёз образ Тэёна. Своего милого, любимого Тэёна. Он немедленно обнимает, вцепляясь руками и больше никогда не собираясь отпускать. Дрожит и плачет, бьёт Тэёна в спину и повторяет «Ненавижу».       — Знаешь, как больно мне было?! Знаешь, как я скучал?! — кричит Марк и слышит тихое:       — Ты думаешь мне было легче? Я тоже скучал.       — Почему ты не пришёл раньше?! — Марк пытается успокоиться, но тело всё ещё дрожит и всхлипы вырываются из груди.       — Прости, я не мог. Мы с хранителями должны были кое-что сделать.       — Ты не уйдёшь? Тэён, не уходи… пожалуйста… Пожалуйста, больше не оставляй меня одного… Умоляю… — Марк шепчет постоянно жалобное «чебаль»* и, кажется, начинает трястись ещё больше, но Тэён покрывает мелкими поцелуями его лицо, слизывая солёные слёзы, и младший начинает успокаиваться. Тэён берет в ладошки лицо Марка и, глядя прямо в глаза, говорит:       — Малыш. Послушай. Я больше не уйду. Обещаю. Больше не оставлю тебя, слышишь? Верь мне.       Марк кивает и крепко-крепко обнимает того, из-за кого страдал год, но теперь, кажется, счастлив. Тэён обнимает своего малыша в ответ и шепчет:       — Теперь я всегда буду с тобой, Минхён-и…       Марк ослабляет хватку и заглядывает в глаза, видит такую родную тёплую улыбку и сквозь слёзы улыбается в ответ.       — Нуу, малыш, перестань плакать. Всё будет хорошо, слышишь?       Марк поджимает губы и смотрит на Тэёна. Старший касается носом носа младшего и улыбается, доверительно глядя в глаза. А потом прижимает Минхёна к себе и мягко целует, чтобы убедить в своих словах до конца. Минхён с трепетом отвечает, обнимая за шею, и больше не боится, что его Тэён уйдёт.       — Пойдём в комнату? — отстранившись, спрашивает старший, на что Марк кивает и обнимает его руками-ногами. А Тэён, поняв намёк, звонко смеётся и поднимается в воздух, придерживая младшего и улетая в комнату Марка, но теперь, кажется, их общую комнату. Он переодевает младшего в сухую одежду, укладывает на кровать и ложится рядом, обнимая. Марк скоро засыпает и всю ночь не выпускает Тэёна из рук, чтобы наверняка. А Тэён не может сдержать счастливую улыбку, смотря на своего малыша и изредка поглаживая его по спине. Больше не уйдёт. Не сможет уйти.