Верность

Гет
R
Завершён
14
автор
Эр_Джей бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
14 Нравится 6 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      В комнате был кто-то ещё, прятался в темноте, считая, что незаметен, но Канда слышал чужое дыхание даже от самого порога. То ли паранойя, то ли эффект «Калибаны», которая на последних часах действия обостряла слух. Со времени последней инъекции прошло уже около суток, и потому сейчас экзорцист чувствовал лёгкое головокружение и слабость в теле. Больше всего на свете ему хотелось упасть и уснуть, не тратя времени на разбирательства, но прогнать чужака было необходимо.       — Выметайся, — совсем неприветливо сообщил в темноту Канда, на ходу расстёгивая пояс на плаще. Ему было всё равно, кто это — лишь убрался побыстрее.       Гость, понимая, что обнаружен, перестал таиться и вышел из-за шторы, где и прятался. Очень изобретательно.       Юу смерил своего нежданного визитёра взглядом и про себя хмыкнул. Ясно, как она оказалась в его комнате — ученицу генерала не могли не пропустить, особенно если она предельно убедительно утверждала, что учитель приказал ждать его именно там. В собственной спальне, ага. И ни у кого никаких подозрений не возникло. Теперь начнут по Ордену циркулировать слухи, что генерал Канда-де спит с ученицей. Хотя ему-то какое дело? Что-то кому-то доказывать он просто не видел смысла.       Аллен смиренно потупилась, но глаза её выдавали — в них не было ни капли раскаяния, эта маленькая бестия точно знала, зачем пришла. Но голос её оставался ласковым и невинным, как песнь херувима, и заставлял задуматься о том, сколько усилий она прикладывает, чтобы эту невинность изобразить.       — Я ждала вас, учитель.       Девушка глядела на экзорциста из-под пушистых ресниц и нервно мяла юбку своего простого платья.       Актрисулька.       Канде становилось смешно, когда он наблюдал за ней, и только это спасало Валкер от быстрой расправы. Кроме того, бить девушек, наверное, неправильно.       Канда отвёл взгляд и стянул плащ с ломящих от усталости плеч. Надо было поскорее уснуть. Или сначала сделать новую инъекцию, а потом спать. Или… А, какая к чёрту разница? Главное, поскорее бы снова остаться одному, в темноте и тишине.       — Чего тебе? — хмуро осведомился экзорцист, надеясь, что ученица пришла всё-таки по делу. Если так, то придётся выслушать, а потом с чистой совестью выпроводить и захлопнуть дверь у неё перед носом.       Аллен облизнула розовые губы, сделала неуверенный шаг вперёд — насколько неуверенным он мог быть у той, которая явилась сюда с вполне конкретной целью. Учитель был интересен ей не только лишь как наставник, и сам Канда это тоже знал, но все попытки и намёки игнорировал, кося под непонимающего идиота. Однако Аллен была упряма и не желала сдаваться так просто, а потому каждая новая уловка становилась всё более откровенной. Чего только стоила её слёзная просьба перешить её форму. Из вместо вполне удобного и приличного плаща до колен, получилась коротенькая курточка и ещё более короткие шорты, что технически обеспечивало большую подвижность, но при том выглядело до страшного вульгарно. Валкер профессионально и соблазнительно виляла стройными бёдрами, наклонялась в самых выгодных для созерцания декольте ракурсах, но наставник всё также морозился и вообще не шёл на контакт. Поэтому, плюнув на всё, она решила просто сказать ему обо всём прямо. Серьёзно, не станет же он сбегать от неё, как от проказы. Аллен себе цену знала — лицом не уродина, фигура что надо, взгляд голубых глаз завораживает, и так далее, и тому подобное. На самом деле она была просто ходячим воплощением всего того, что мужчины считали сексуальным в женщинах.       Обычно другие быстро сдавались ей на милость, становились послушными собачками и в тот же момент переставали интересовать Аллен. Вершина была покорена, а притягательность потеряна.       А вот Канда не сдавался уже почти год, всякий раз глядел на неё холодно, словно в его глазах застыл вечный лёд, который не растопить сотням и тысячам солнц. Но Валкер не хотела быть ему солнцем. Она хотела быть страстью, бесноватым пламенем, жаром, который сковывает тело. Этот огонь его точно растопит, и если не навсегда, то хотя бы на то время, за которое она успеет получить желаемое.       Она часто смотрела на учителя, не пряча взгляда, вызывающе покусывала губы или перебирала собственные белёсые пряди, перекинутые через плечо. Он кривил рот и отворачивался, а Аллен про себя злилась.Какой же всё-таки невыносимый тип — заносчивый и холодный до того, что всем льдам Антарктиды не снилось. О таких, как он, томно вздыхают, но никто не может выдержать долго. И Аллен знала, что не сможет. Но при этом не могла, как ни старалась, прогнать из головы его образ, не могла перестать представлять, как его руки будут сжимать волосы у неё на затылке, тянуть назад, а губы — оставлять поцелуи-ожоги на коже. Всё это будет. Надо только подтолкнуть, приманить, как дикого зверя.       — Повторяю для глухих: что тебе нужно? — теряя терпение, поинтересовался Канда снова.       Аллен уже приблизилась к нему достаточно, и ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза.       — Вы, учитель, — с томным придыханием произнесла девушка, подавшись вперёд. — Вы ведь и сами это знаете.       Мечник остался стоять на месте, не шелохнувшись, хотя на деле испытывал трудноподавляемое желание шарахнуться от девушки. Вместо этого он только прищурился, награждая Валкер самым ледяным своим взглядом, от которого по коже бежал вполне ощутимый мороз. Но Аллен это не проняло, даже наоборот — её глаза загорелись ещё сильнее.       — Проваливай, — бросил Канда, борясь с желанием придушить нахалку. Как она вообще додумалась прийти к нему по такому поводу?!       Он, задев её плечом, прошёл мимо, надеясь, что до девушки всё-таки дойдёт и ему не придётся её вышвыривать. Но, кажется, не дошло. Вместо того, чтобы тихо отойти к дверям и так же тихо выйти, Аллен приблизилась к наставнику и с потрясающим недоумением в голосе спросила:       — Но почему? К чему скрывать, учитель, я вам интересна.       — Меня не возбуждают костлявые девчонки. Уходи.       Он почти кожей ощутил волну недовольства с её стороны, но вместе с тем понимал, что постепенно сдаётся. Он кривил душой — не была она костлявой девчонкой. Да и физический интерес — чего уж таить — вызывала. Если откровенно — что с того, если он переспит с кем-то, пусть даже и с ней? Небо на землю от этого не обрушится и апокалипсис не наступит. Да и брачные клятвы, которые он произносил когда-то годы назад, уже едва ли действительны…       Канда тряхнул головой и мысленно себя отругал. Оправдываться — скверное дело. Особенно в таком вопросе. Он и сам прекрасно знал, что другие женщины ему не были интересны, потому что и душой, и телом он был предан только одной — навсегда. Другие казались просто бледными тенями, мерзкими подделками, которым ни на йоту не стать похожими на неё.       Фальшивые.       Неинтересные.       Не те.       И Аллен, как бы не лезла из кожи вон, тоже будет лишь подделкой — даже не заменой. Да и сгодится не больше, чем только на одну ночь.       Когда за спиной послышался лёгкий шорох ткани, Канде даже не нужно было оборачиваться, он и так знал, что увидит. Кажется, девочка решилась на крайние меры, и сейчас на ковре у её ног лежит её собственное платье.       Он всё-таки повернулся и понял, что угадал. Из одежды на ученице были только миниатюрные трусики, которые и за одежду считать нельзя. В полумраке комнаты бесстыдно обнажённое тело казалось изысканной статуэткой из слоновой кости, и оказалось чертовски тяжело отвести от неё взгляд. А стоило ли?       Он не шелохнулся, когда Аллен сократила расстояние между ними до минимума; когда опустила руки на его плечи, ощутимо впиваясь в них пальцами; даже когда прильнула всем телом, выгибая по-кошачьи спину.       Только почему-то Канда по-прежнему не испытывал даже тени интереса. Только сугубо физическое влечение и едва участившийся пульс. Это даже не раздражало и воспринималось отрешённо, но при том заставляло вспомнить, что сам он тоже всё-таки не из камня.       Сколько у него уже не было женщины? Похоже, что с того самого момента, когда он ушёл от семьи, а это произошло без малого девять лет назад, и, кажется, с тех пор эта сторона жизни просто перестала его интересовать. Наверное, это как-то неправильно. Наверное.       Жизнь ведь не закончилась с его уходом. По крайней мере, физическая жизнь. Он не торопился в могилу, исправно функционировал, испытывал такие же потребности, что и раньше, кроме одной. В первые месяцы было сложно привыкнуть к вынужденному целибату, всё-таки физически он привык к регулярной близости. Потом это приглушилось, прошло и больше его не беспокоило. Даже утренняя проблема исчезла со временем.       И потому сейчас Канда с некоторым удивлением замечал, что чужие прикосновения не будят в нём ничего. Разум просто холодно отмечал происходящее, но не торопился затуманиваться пеленой дикой страсти, как бывало раньше. Может, он просто постарел?       Горячие и мягкие губы Аллен скользили по его шее и ключицам, но самой девушке казалось, что учитель над ней откровенно издевается. При его характере и темпераменте отдачи должно быть побольше. Кажется, Валкер разочаровывалась, ибо наставник оставался холоден и вообще вёл себя как бревно.       Она хотела было уже отстраниться, схватить платье и выбежать вон, когда чужая жёсткая рука с длинными пальцами сжала её шею. Аллен не успела даже пискнуть и с ужасом впилась взглядом в лицо учителя. Тот смотрел на неё… странно. Отчуждённо и холодно, словно раздумывая, что же она вообще забыла здесь, и стоит ли прервать её бренное существование здесь и сейчас. Но в следующий миг ладонь на её горле чуть разжалась, позволяя девушке дышать свободней.       Кажется, он всё-таки сдался, но Аллен не знала, радоваться ей или страшиться.       «Не то», — билось в голове у Канды, когда он проводил рукой по её спине, от шеи до поясницы.       Её кожа казалась почему-то грубой, чрезмерно влажной, так режуще-несовершенной. Его пальцы помнили совсем другое, и, вопреки самому себе, мечник искал в ученице отражение, хотя бы бледную тень той, другой, чьим подобием Аллен никогда не станет.       Какой смысл в этой больной преданности?..       «Не то».       Волосы у неё чуть ниже плеч и цветом напоминают неостывшую белёсую золу, но сжимать их в кулаке и слышать в ответ болезненный стон всё равно… забавно. Это даже не удовольствие, и она не даст ему многого, но хотя бы минуты призрачного удовольствия будут. Если только он не разочаруется раньше.       «Не то».       По-прежнему — ни капли того жара, что сжирал его до костей множество раз с другой женщиной. Той не нужно было так бесстыже обнажаться, хватало даже чуть приоткрытого плеча. И Канда сгорал от одного только её взгляда. Нет, Аллен не сравнится с ней. Даже на жалкую крупицу Валкер не сумеет стать чуть более похожей.       Аллен болезненно стонала и шипела, когда он снова впивался зубами в её шею, оставлял следы укусов на хрупких бледных плечах. Но всё-таки девушка ликовала — вот оно. Месяцы ожидания наконец себя окупят.       Она чувствовала, как внутри неё разгорается самое настоящее адское пламя, перекидывается на кожу, воспламеняя и её тоже. Дыхание у девушки сбивалось, вырывалось неровно и рвано, но вместо того, чтобы просить передышки, она ещё крепче прижималась к учителю, ощущая, как и его спокойствие постепенно идёт ко дну.       Вот теперь он точно не уйдёт, не избежит её сетей.       Прелюдия была грубой, без лишней нежности и нежности вообще. Канда, кажется, вообще не знал, что это такое. Его руки — горячие и жёсткие — оставляли почти видимые следы на её теле, сжимали тонкие запястья и стройные бёдра, безжалостно терзали грудь, заставляя девушку кусать губы и постанывать от боли и удовольствия. Каким бы грубым наставник не был, он определённо умел ладить с женщинами.       Всё должно было произойти так же быстро и безжалостно, опалить сухим жаром и напоминать о себе наутро болью в теле. Для первого раза, пожалуй, самое то. Потом будет лучше, намного лучше.       Но Канда не церемонился с ней. Всё-таки на столь откровенную провокацию тело отреагировало и сейчас требовало разрядки. После этого он просто её прогонит и позабудет обо всём, что было.       Аллен испуганно вскрикнула, когда её резко толкнули на кровать, но через секунду девушка маняще улыбнулась и протянула руки навстречу наставнику. Тот перехватил её запястья и прижал их к постели над головой ученицы.       Валкер жадно вглядывалась. Впервые на её памяти Канда предстал перед ней в таком виде — с обнажённым торсом, растрёпанной шевелюрой и нехорошо блестящими даже в темноте глазами. На секунду — совсем короткую — внимание Аллен привлекло кольцо на цепочке, которую мечник носил на шее. Простой серебряный ободок с затейливой гравировкой, был слишком узок даже для достаточно тонких пальцев Канды, но от этого девушка быстро отвлеклась.       И поняла, что наставник смотрит на неё слишком долго.       А Канда не мог понять, что же не так. Почему сейчас, на миг, ему показалось, что под ним лежит, прижатая им к постели, совсем другая женщина. Что это её волосы цвета воронова крыла разметались по подушке. Что это она смотрит на него своими невозможными, непозволительно светлыми серыми глазами. Что сейчас она разомкнёт губы и позовёт его по имени. И в этот момент он будет совершенно и бесповоротно счастлив.       Его мечта. Его любовь. Женщина, которую он возвёл в свои личные боги.       На короткое мгновение это была она. Но мираж развеялся, а самого Канду словно окатило ледяной водой. Нет, перед ним была другая — наглая, нахальная девица, которую стоило бы сдать в публичный дом.       Юу отпустил её руки и в следующую секунду грубо скинул Аллен на пол.       — Вон отсюда, — приказал он и, видя, что девица в недоумении медлит, рявкнул: — Убирайся!       Валкер испуганно отшатнулась, подхватила свою одежду и, на ходу одеваясь, почти вылетела из комнаты. Только задержалась на пороге и в приступе нездоровой смелости и женской обиды выпалила:       — Мерин!       — Шлюха!       Она захлопнула дверь, а Канда устало рухнул лицом в подушку.       Отлично. Восхитительно. Он чуть было не соблазнился дамой лёгкого поведения. И какая часть этого предложения была худшей, Юу даже не знал. Вечное напоминание об оставленной супруге мерещилось ему почти в каждой и этим отталкивало — они не были даже её подобием. И потому он не мог быть с кем-то ещё. Пусть даже всего на один раз.       Мечник перевернулся на спину и потянулся к цепочке на шее. Тонкий ободок кольца был сейчас горячим, как будто горел от неодобрения. Канда тихо и нервно засмеялся. Вещи не могут испытывать чувства или выражать неодобрение, это безумие. Это кольцо — просто кусочек металла, который она носила почти четыре года. А потом оно досталось Канде. И он почему-то не мог с ним расстаться, словно в этом простом серебряном ободке сохранилась какая-то часть её самой, и потерять её было страшно.       Сейчас, сжимая кольцо в ладони, он мысленно окрестил себя дураком. Он так по-безумному верен ей, всё так же безумно влюблён, как мальчишка, по-прежнему пленник своей безумной и бессмысленной преданности, хоронящей его с каждым днём всё глубже.       Но женщина, возведенная Кандой в его личные боги, больше не с ним. Потому что, несмотря на всё, он сам её покинул.       Воистину — преданность бывает зла.       
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.