***
Успевают ли они? Нет, не успевают. У Макото горят лёгкие и забиваются мышцы до звёздочек в глазах. Пересечённая местность не радует укрытиями, а оставаться на открытом участке против толпы мутантов - самоубийство. Сбежать тоже не получится, а умирать она сегодня не планировала. Киеши на бегу успевает связаться по рации с базой. Прикрепление пришлют, а до него еще дожить надо. Можно было бы подумать, что для Ханамии это отличный шанс сбежать, только... только вот мутанты - это не просто сверхлюди или сверхразумные животные. Это что-то иное, что не укладывается в рамки человеческого сознания, выходит за пределы понимания, рвет на части привычное представление о мире и в то же время настолько старо, что, кажется, существовало еще тогда, когда и самих мутантов в помине не было. Макото Ханамия ничего не чувствует к Киеши. Все ее мысли о нем, словно обрывки воспоминаний прошлой жизни. Жизни, когда она не была мутантом, когда люди не сидели в космических кораблях и не колонизировали планет, когда старая 《Земля》, просто Земля, без индетификаторов и номеров, была единственным обиталищем людей... когда... Он совсем не говорит с ней, только когда отдает приказы, но, кажется, знает ее так давно, что слов уже и не нужно. В воспоминаниях Макото ненависть, чувство соревнования и желание отомстить. В действительности она всего лишь его пленница, трофей и подчинённая. Киеши Теппей на хорошем счету, Макото ему подарили для 《развлечения》, но он слишком высок в своих выдуманных моралях, чтобы тронуть ее хоть пальцем. У людей нет обрывков прошлых жизней, но, кажется, Теппей все помнит, и даже гораздо чётче, чем она. - Не успеем, - выдыхает Киеши, затаскивая запыхавшуюся Макото следом за высокий камень. Он никогда не смотрит на неё, да и сейчас его внимание привлекает больше пыль на горизонте, чем мысленные терзания Ханамии. Он прекрасно знает, что мутанты никогда не трогают своих. Убийство подобных себе для них табу. Макото уже давно наплевала на это, переступив грань. Но даже в таком случае ее пощадят, всего-то сказать, что люди заставили ее. А Теппей подтвердит, подтвердит, даже если она наставит на него курок пневматической пушки. Макото всегда удивляло, что в отличие от других, несмотря на свое подкупающее дружелюбие и отзывчивость, Теппей никогда не думал о смерти. Словно он все давно это пережил. Не было запала войны, не было аффекта во время драки, не было вообще никаких чувств. Он такая же пустая оболочка, как и сама Макото. - Капитан, снимите шлем, - твёрдо произнесла Ханамия, стаскивая свой. Чёрные короткие волосы рассыпались, слишком длинная чёлка упала на глаза, губы крепко сжаты, а взгляд такой, словно все уже закончилось и пришло к своему логическому завершению. Теппей не думает, молча снимает шлем. Их нагонят минут через 15. Они не сильно-то и оторвались от погони. Его суровое лицо испещрено белыми шрамами, губы сухие в мелких трещинках, а взгляд сосредоточенный, но совершенно пустой. Словно там, за тонкой стенкой зрачков уже давно не было живой души. - Что ты хотела? - спросил он, рассматривая лицо Макото, но не заостряя внимание на чертах. Они никогда не разговаривали. Просто. Как это делают другие люди, как это делал он сам с членами своей команды, или с начальством, или с друзьями. Он говорил с ней всего один раз, когда ее тело, превращенное в кровавое месиво после опалы на их группировку бессильно висело на цепях. Представился сам и спросил ее имя. Макото помнила, что взгляд его на мгновение осветился жизнью, когда он узнал, как ее зовут, а после забрал из ада тюремной камеры и сделал из нее солдата. - Нам не дадут сбежать, - коротко говорит Макото. В обрывках воспоминаний всплывает ненависть, чувство соревнования и желание мстить. - Что ты помнишь обо мне, капитан? - взгляд Ханамии на секунду наполняется прежними жизнями, когда она действительно боролась, а не просто существовала в определенном отрезке времени. - Я не мутант, чтобы помнить свою прошлую жизнь, Ханамия, - отвечает он, желая вновь надеть шлем, словно пытаясь скрыться, заковаться в черный металл защитной униформы и дожить свою жизнь, чтобы через сотню лет вновь явиться под чужим или даже своим именем. - Но ты помнишь, - утвердительно и жёстко произносит Макото, своими словами резко подводя жирную черту. Киеши смотрит на свой шлем, но молчит. Недолго, но Ханамия будто со стороны видит, как размыкаются его губы. - Да, помню. Помню даже чётче, чем должен был бы. Только, как бы я не пытался, возродить воспоминания в жизнь не могу. Я ничего не чувствую к тебе, - говорит он, наконец, поворачиваясь к ней лицом. Киеши впервые улыбается ей, честно и так забыто, как это делал исключительно в прошлой жизни. - ...словно ты всего лишь пустая оболочка, - завершает за него Макото. - Поцелуй меня. Как тогда, когда я ненавидела тебя. Киеши усмехается. Его воспоминания целостны. Ни грамма обрывка. Он помнит все, даже то, чего не должен. Помнит каждую свою прожитую жизнь и каждую смерть, помнит, что всегда была Макото. Живая и страстная. С горьким взглядом и жестокими шуточками. Острая, как бритва, и всегда пылающая ненавистью к нему. В каждой своей прожитой жизни он любил ее, тащил из болота, в котором она регулярно тонула, терпел ее выходки и всегда шел за ней. Эта жизнь - первая, где они оба молчали, где Макото Ханамия была злой, но покорно шла за ним, выполняла приказы... и, кажется, он перегорел. Либо просто сошел с ума, помнить так много, связанного лишь с одной женщиной на протяжении десятка жизней. Развернувшись, Киеши резко рванул Макото на себя за ремень обмундирования, сминая губы, словно она действительно кричала и сопротивлялась в этот момент, проклиная его и всю его жизнь, зарываясь пальцами в волосы и прижимая к себе, словно она все еще была самой драгоценной душой в его в его вселенной. Но в глазах прежняя пустота.***
Звук двигателей нарастал. Мутанты уже добрались до цели. Отодвинувшись и так и не надев шлем, Киеши встал, взвешивая свой пистолет в руке, словно впервые видел. Макото, коротко выдохнув, поднялась на ноги следом. Их окружили почти сразу. Мутанты навели на Теппея свое оружие, игнорируя Ханамию. Генная память, выбитая не одной сотней лет эволюции, позволяла им определять 《своих》 даже на расстоянии. Табу на убийство могло бы спасти ей жизнь, но... - Я хочу увидеть тебя в следующей жизни с живыми глазами, Макото, - коротко произносит Киеши и без промаха выстреливает ей в голову, не дожидаясь ответа. Прошло ровно мгновение до того, как из нескольких оружий сразу, расстреляли и его, мстя за одну из своих.***
Киеши плыл в темноте, но он точно знал, что где-то рядом находится Макото. Ему не нужно было слов, чтобы спросить у нее, где она. Это уже стало частью его памяти, воспоминаний, которые останутся с ним на протяжении еще десятков жизней. Киеши хотел снова родиться, чтобы встретить Макото с живыми глазами.