***
— «Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который долго скитался с тех пор, как разрушил священную Трою…» — декламировал Аркейд, отдавая изрядно потрёпанную книгу сияющему от счастья парню. — Ничего себе! Это же целое сокровище! И вы всё это знаете наизусть?! — Наизусть помню любимые отрывки, — Аркейд улыбнулся. В голове вдруг всплыла сцена, когда Курьер чистил винтовку и делал вид, что ему вовсе не интересно, что за книга в руках у доктора, но смотрел в неё чаще, чем в разобранный механизм на столе. — А можно… Можно я тут посижу? Я тихонько, обещаю, не буду мешать! — Конечно, не проблема. Только присядь вон туда, на кровать, — разрешение далось с трудом, но почему-то сейчас не хотелось оставаться одному. Геннону казалось, что он близок к тому, чтобы начать от тоски выть вслух — а это вовсе не соответствовало тем критериям психического здоровья, которые он знал. После ужина он решил не выбрасывать результаты сегодняшних исследований — возможно, у них был кое-какой потенциал, нужно было только немного доработать формулу. Слева тихо шуршали страницами и восторгались древней поэзией, а форт погружался в сонную тишину. Мимо палатки прошёл кто-то, жалуясь, что уже десять часов вечера и он опоздает на ночной бой в «Торне». Аркейд продолжал звенеть стеклом и переливать растворы, пока не обнаружил себя сидящим на земле и неотрывно смотрящим на пробирку с янтарного цвета раствором. В голове разматывалась катушка совершенно несвязных мыслей: похоже на его цвет глаз; давно никто не хвастался, что не пьянеет от двух бутылок виски подряд; надо добавить сюда экстракт агавы… Джерри давно уснул там, где и читал, бережно обнимая книгу. Геннон сходил в соседнюю палатку за тонким покрывалом и решил провести ещё несколько опытов, прежде чем самому идти спать. Почему-то казалось, что их необходимо провести именно сейчас, нельзя откладывать на утро, иначе… «Иначе что?» — спрашивал он себя, но ответа не было. В соседней палатке с криком проснулся один из пациентов и кто-то из врачей («Кейб, наверное, он сегодня дежурит» — вспомнилось отстранённо) подбежал, успокаивая и стараясь не перебудить остальных. Период между 3 и 4 часами ночи обычно самый тяжёлый. Людям чаще снятся кошмары, проявляются осложнения от лекарств. Они чаще умирают… Поэтому Аркейд почти не обратил внимания на скрип главных ворот — мало ли, кто за чем пришёл или вышел. Он смотрел на пробирку, жидкость в которой почему-то никак не хотела реагировать на новый компонент и, хоть убей, не понимал, почему снова жертвует сном ради бесполезного, бессмысленного… — Лапушка, нагрей и потряси, — хрипло посоветовал человек в проёме, затягиваясь сигаретой и выпуская дым прямо в палатку. В первые секунды Аркейд подумал, что ему послышалось, дёрнул головой и продолжил смотреть на стол. Но когда над столом зависло серое привычно отвратительно пахнущее облако, он вскочил, ошеломлённо глядя на появившегося из темноты Курьера. — Ты!.. — он тут же понизил голос, — Ты чёртов идиот! — Я же всё правильно сказал, — с улыбкой возмутился тот. — Я не об этом, — отчеканил Аркейд, — где ты был?! Я чуть ли внутрь этой консервной банки не залез! — О-о-о, ты так беспокоился? — Курьер театрально прижал одну руку к сердцу, другой смахивая несуществующую слезинку. — Да, в общепринятой моральной системе принято беспокоиться, если твой напарник бесследно исчезает в полночь посреди пустыни, — съехидничал Геннон, скрещивая руки на груди. — Детка, я тоже очень соскучился, — Курьер сделал шаг вперёд, распахивая объятия, но напоролся на тут же выставленную ладонь сердитого доктора. — Мне нужны ответы. Где. Ты. Был? — чётко, как для интеллектуально обделённого, произнёс он. — В большой задни…дыре, — оговорка была вовсе не случайной, — Не знаю, как меня туда унесло — похоже, какой-то телепортирующий механизм в спутнике. Я проснулся в доме, напиханном такой техникой, что любой паладин из Братства умер бы на месте от восторга. Ну или от того, что из него разом вытащили мозги, сердце и позвоночник. — Подожди, это как, — от удивления Аркейд забыл сердиться, — без мозга, сердца, позвоночника — и проснулся? — Ага. А всё потому, что мне в голову и всё остальное, где освободилось место, засунули ещё немного продвинутой техники. В частности, здесь, — Курьер постучал по виску, — были катушки Тесла. Катушки НИКОЛЫ ТЕСЛА, — он повысил голос, явно кого-то передразнивая. Аркейд шикнул, устало опускаясь на стул: — Не кричи, людей разбудишь. Я начинаю жалеть, что попросил, но продолжай. Курьер плюхнулся с размаху на соседний и потушил окурок об грязную тарелку: — Ну, я немного оклемался и решил, что надо поискать этих добрых докторов и спросить, какого чёрта. А когда нашёл, решил, что у меня глюки начались. Поднимаюсь, значит, в какой-то зал, а там пять летающих банок с мозгами и мониторами. Курьер попытался в воздухе руками нарисовать силуэты, но бросил взгляд на совершенно обалдевшего Аркейда и перестал. — Они переругивались между собой, пока не увидели, что я их понимаю. Такие интересные вещи обсуждали и никак не могли договориться, — хохотнул он, поднимая ладонь, — пальцы это или пенисы. Геннон молча хлопал глазами, слушал этот поток абсурда и думал, что таки уснул прямо за столом и их разговор ему просто снится. Иного объяснения этой чепухе точно быть не могло. Совершенно точно. — …а после передачи Мёбиуса они решили, что меня надо сплавить искать какие-то сверхпродвинутые технологии, чертежи и прочую научную хрень. А мне захотелось найти другие чипы для техники в доме — этот центральный модуль был жу-у-утко правильным. — Курьер подмигнул и ухмыльнулся, щёлкая зажигалкой. — Ты сейчас меня с искусственным интеллектом сравнил? Я должен быть польщён? — Нет, я говорю, что ты и твоя «правильность» на самом деле уникальны, лапушка, — он понизил голос до пробирающихся под кожу интонаций. — Рассказывай дальше, — потребовал Аркейд, пытаясь совладать с лёгкой волной тепла, пробежавшей по телу. — В общем, когда я нашёл все эти чипы, в моём доме оказались книгоприёмник-агитатор, тостер-садист, озабоченная биостанция и мини-секьюритрон, помешанный на чистоте. — Садист?.. Озабоченная?.. — Ну тостер просто хотел сжечь весь мир в ядерном огне. А биостанция… «О да, детка, всади в меня своё семя», — этот голос мог дать фору любой проститутке Стрипа, о чём Геннону с радостью сообщили собственные физиологические реакции. — Я нашёл несколько интересных вещей, пока искал эти их сраные технологии, отбиваясь от толпы из агрессивных скелетов в костюмах, робоскорпионов и безмозглых, которым повезло меньше. Надо заняться ими позже, — Курьер размышлял вслух, пока вокруг рассеивался сигаретный дым. — Например? И скажи наконец, кто именно тебя похитил. — А я не рассказал? О, они все по своей…м-м… — Курьер пытался подобрать слово, — эксцентричности не уступят даже нашей синей бабуле. Мозги в банках, слишком умные, чтобы быть нормальными. Тебе нужны их имена, что ли? Аркейд кивнул: — Если у тебя всё в порядке с долговременной памятью. — Клейн, Бороус, Ноль — хотя все зовут его О, Восемь и, — губы дёрнулись в улыбке, — доктор Дала. — О-о-очень интересно, — протянул Геннон, откидываясь на спинку стула и поднимая одну бровь, — «доктор Дала»? — Ну они все доктора вообще-то. Хотя у меня ощущение, что я ни разу не слышал о тех науках, которыми они там заняты, — Курьер забавно нахмурился. — И чем же они заняты? В особенности «доктор Дала»? Такая несвойственная Геннону настойчивость вызвала широкую довольную улыбку: — Аркейд, если бы я не знал тебя… Погодите-ка, я же знаю. Мне не кажется? Детка, ты что, ревнуешь? — Ещё чего, — яд в голосе свидетельствовал ровно об обратном. Курьер подался вперёд, чуть ли не мурлыча от удовольствия из-за своего внезапного открытия: — Клянусь всеми фишками здешних казино — у нас ничего не было и не могло быть. Чокнутые летающие мозги не в топе моих предпочтений, — он посмотрел прямо в глаза Аркейду. Тот судорожно вдохнул — во взгляде был не намёк, а почти признание. И оно было слишком горячим, ещё бы чуть-чуть этого напряжения и… За спиной громко и жалобно скрипнула кровать, разрушая всё очарование момента. — А это ещё кто? — Курьер только заметил спящего парня. Пришла очередь доктора оправдываться: — Это Джерри, из Ханов, помнишь? Он… Ну, он зашёл, хм, зашёл за книгой. И случайно уснул. — Так-так-та-а-ак. Стоит мне отвернуться… — Ты не отвернулся, а пропал на месяц! — обиженно воскликнул Аркейд, отводя глаза. Нужна была небольшая пауза, чтобы не сорваться в обвинения Курьера в собственных страданиях и скуке. Взгляд очень кстати упал на ряд пробирок — образец был безнадёжно испорчен. Вот он, шанс: «Теперь пусть он подождёт хоть немного» — с лёгкой долей мстительности подумалось Геннону. Он легко хлопнул по столу, вставая: — Мне нужно сходить за новым реактивом. Курьер, гордившийся своим умением быстро адаптироваться к ситуации, остолбенел от неожиданности решения и того, насколько быстро тот выскочил из палатки — только полы халата мелькнули перед лицом. Он машинально побарабанил пальцами по планшету на столе, вызвав падение нескольких листков бумаги. Стряхнул пепел с сигареты, медленно затянулся. Понажимал на кнопки на Пип-бое. И наконец сообразил, что там, куда сбежал Аркейд, сейчас вряд ли целая толпа людей — есть возможность побыть наедине и убедить его в том, что реакция на возвращение издалека должна быть несколько иной. Например, три-четыре дня в «Лаки 38», заполненных алкоголем, хорошей едой и развратом. И желательно без Виктора в номере, который в каждой бочке затычка… Мысленно пожелав себе удачи, Курьер отправился на поиски. Аркейд нашёлся среди контейнеров и ящиков в восточной башне — в помещении охраны, которое Последователи использовали в качестве склада. Он читал этикетку на какой-то банке, и игнорировал узнаваемое и нарочито громкое топанье по лестнице. И всеми силами уговаривал себя не поддаваться на провокации — в провокациях его напарник был экспертом. Уговаривал, потому что знал, что ему нечего противопоставить даже самой слабой из них. — Лапушка, ну прости, что я так исчез. Обещаю больше не трогать странные незнакомые железяки, — Курьер резко нарушил личное пространство самым беспардонным образом, обвивая Геннона руками и мурлыча ему в ухо. Эту карту крыть точно было нечем. — Прощу с одним условием — заткнись и используй момент по назначению. Курьер присвистнул, прижимая Аркейда к ближайшей стене: — Знал бы, что это сработает, давно бы туда смотался.Часть 1
17 ноября 2018 г. в 23:31
Неуёмная беготня по пустошам в течение нескольких недель подарила Аркейду привычку проводить время активно, с пользой для окружающих и неизбежной угрозой своему здоровью. После такого возвращаться обратно в палатку в форте было почти кощунством. Теперь казалось, что дни тянутся невозможно медленно, ползут, как геккон с перебитыми лапами и норовят перепутаться в памяти. Аркейд забывал, вторник сейчас или суббота — они были похожи друг на друга, как содержимое пробирок на его рабочем столе. Столе, который больше не принадлежал аккуратному и уравновешенному человеку — скорее уж невротику-грязнуле. Папки, планшеты, обрывки записей, колбы, баллоны с горючим для плитки — всё периодически пыталось упасть, разбиться или разлететься, чтобы только не видеть отчаянной решительности в глазах исследователя и желания сделать уже ну хоть что-нибудь.
Аркейд хватался за всё сразу, проводил опыты, смешивал, нагревал, выпаривал, измельчал и неизменно вечером выбрасывал получившееся в мусорный бак.
Джули, кажется, попросила остальных не беспокоить его. И к тому же, следила, чтобы пациенты не доходили до его палатки — за это он был отдельно благодарен. Он точно не хотел никого видеть — и точно лгал, пытаясь себя в этом убедить. Потому что ужасно хотелось, чтобы один-единственный человек щёлкнул своей зажигалкой, широко улыбнулся и ляпнул какую-нибудь фамильярную глупость вроде «Ну что, детка, соскучился?».
Пожалуй, Аркейд бы уронил очередную колбу, если бы ему сказали, что в этот самый момент человек пытается решить судьбу Мохаве с пятью мозгами, плавающими в высокотехнологичных банках. Но сказать было некому, а поэтому Геннон изводился и скучал.
Он же чувствовал всеми своими шестыми, седьмыми и стотысячными чувствами, что не стоило соглашаться на идиотское приглашение пойти посмотреть кино ночью. Какое, к чёрту, кино в поле, рядом с сожжённым легионерами городом? Но всё равно согласился, потому что этому харизматичному наглецу невозможно было отказать. И когда ровно в полночь Курьер сказал «Смотри, он ещё тёплый», положил ладонь на металлическую пластину и исчез, Аркейд вместе с шоком почувствовал нечто под названием «ну я же говорил». Он просидел рядом несколько часов, надеясь, что сейчас этот болван перестанет дурачиться, снимет свой стелс-бой или что там ещё и они пойдут искать, где устроиться на ночь. Но время шло, а никто стелс-бой не снимал. Тогда он сам трогал спутник, стучал по нему кулаком и ногами — но тот уже получил свою жертву и, видимо, насытился.
Когда стало светать, Геннон написал несколько строчек на бумажном клочке, положил его рядом с тем местом, где стоял Курьер, прежде чем исчезнуть, поставил сверху бутылку воды и пошёл в сторону Фрисайда.
Каждый вечер к нему заходил Джерри — парень, которого они забрали из Ред-Рок, — приносил ужин и сочувственно смотрел на измучившегося и уставшего Геннона. Иногда пытался поговорить, рассказать о своих новых стихах, но быстро сбивался, краснел и выходил из палатки.
Сегодня же он поставил рядом с пишущим формулы Аркейдом тарелку и сел на стул напротив:
— Приятного аппетита, доктор Геннон! Сегодня жаркое из кротокрыса вкуснее, чем обычно.
— Джерри, я же уже говорил — просто Аркейд. Сокращает время. И я не голоден, спасибо.
— Доктор Фаркас сказала возвращаться только с пустой тарелкой. А вам правда нужно отвлечься и поужинать, — Джерри робко уговаривал, проявляя свойственную Последователям заботу о ближнем.
Аркейд отложил планшет в остальную гору записей, снял очки и потёр глаза:
— Не могу вспомнить, ел сегодня или вчера…
Джерри подвинул тарелку ближе к нему, удерживая гору записей от превращения в ковёр:
— Тем более. Так до истощения недалеко.
— Спасибо, — исследователь механически накалывал на вилку кусочки мяса.
Повисло неловкое молчание, пока Джерри не нарушил его ещё более неловким вопросом:
— С вашим… другом что-то случилось?
Подавив секундный порыв выгнать парня из палатки, Геннон спокойно спросил:
— С чего ты взял? Ты не так давно меня знаешь, чтобы делать выводы о моём привычном поведении.
— Да, но я слышу многое… Что от него давно нет никаких новостей. Мне очень жа…
— С ним всё в порядке, — резко оборвал Аркейд. — Он скоро вернётся.
Джерри смущённо кашлянул и постарался улыбнуться:
— Мы будем только рады — во Фрисайде по нему соскучились. Но это значит, что вы опять уйдёте с ним?
— Да, наверное… Если… Да.
— Вы же обещали, помните?..
— Конечно — и, пожалуй, поищу книгу прямо сейчас.
Джерри выглядел обрадованным.