Часть 1
16 ноября 2018 г., 21:18
Берен воткнул лопатку в уже насыпанный рядом с выкопанной ямой холмик земли и деловито выволок из кустов тело орка. «Тушу», — мысленно поправился он.
Серолап повёл носом и слегка взвизгнул, совсем по-собачьи вывалив язык.
— Сейчас-сейчас, — бросил ему Берен, связывая туше ноги и перекидывая веревку через пригодную для дела толстую ветку дерева над головой.
Быстро полоснул кинжалом по шее, и орочья кровь закапала в яму.
Серолап ожидающе фыркнул, зарывая нос в опавшие листья между лапами.
Мелкий он был и бестолковый, и, покуда не вошёл в возраст, охотился вместе с Береном — с тех самых пор, когда тот наткнулся на растерзанное тело самки и волчонка чуть поодаль от нее. Мать его, должно быть, загрыз гаур, которого та по неосторожности подпустила слишком близко, приняв во время гона за обычного, не порченого волка.
Крок и Крак устроились на той самой толстой ветке молча, только Крак время от времени щелкал клювом — чистил перья под крылом.
Вокруг было тихо, и лопата, маленькая, походная, какую удобно носить с собой, вновь вонзалась в мягкую землю с почти неслышным звуком — на сей раз то была костровая яма с секретом: для бездымного костра.
Наконец, проверив, правильно ли сладилась яма и сухие ли дрова, Берен запалил костерок и с удовольствием выдохнул — дыма, который можно заметить издали, не было.
Потянувшись, он быстро сорвал и бросил в яму лохмотья, которыми несчастное порченое существо прикрывало свою наготу, а следом развязал веревку и сбросил тушу на землю.
Перевернул орка на спину и одним быстрым, уже сделавшимся привычным, движением ножа вскрыл орочьи грудь и живот. В несколько приёмов отделил и вынул мясисто блестящие, тёмные, ещё дымящиеся потроха и тоже выбросил в яму. Мало ли, что тварь жрала при жизни — такого и Серолапу не стоило есть.
После он вытащил налитые кровью ярко-красные, пенящиеся, ещё наполненные воздухом и лопающиеся под пальцами лёгкие и тёмное, мясистое, влажное сердце — и бросил их волчонку.
Тот принялся за еду — удивительно деликатно для дикого зверя.
Не спеша, Берен отделил от мяса блестящие красные лоскуты кожи с налётом бело-блестящего жира. Последними в вырытую яму отправились уже очищенные от мяса кости и уродливая, словно бы приплюснутая с боков, голова.
Следом Берен разрезал мясо на небольшие кусочки, которые можно было бы потом быстро испечь на углях, и нанизал их на загодя заготовленные палочки, вырезанные из тонких, но прочных веток. Часть мясных кусков он подбросил в воздух, и они тотчас же исчезли в вороновых клювах.
По оркам нельзя было сказать, что они хороши на вкус, но орки вообще (и именно этот) действительно оказывались хороши, хотя и немного жестковаты: как-то даже иногда вспоминалось, что орки, если верить легендам, не всегда были орками, но эти мысли Берен старался от себя отгонять.
В ветвях щебетнула какая-то птаха — о том, что вокруг всё спокойно, — а полный желудок обещал довольно сил на следующий день.
Кажется, именно что-то такое и обозначала старая поговорка о сытости волков и целости овец.