Он

      Я почувствовал его присутствие, едва ОН вошёл в галерею.       Если вы думаете, что это легко, то вы ошибаетесь. Шёл третий день показа, и наличие хвалебных отзывов гарантировало приток как любопытствующих, так и настоящих ценителей.       Покрасоваться.       Блеснуть интеллектом.       Напомнить о себе великом.       Тупо поглазеть.       Избавиться от скуки.       Ну и к какой группе вычурных эстетов можно Его отнести?       Хм. Высокий. Стройный. Смотрю на его ноги, и во мне зреет здоровое чувство зависти. Нереально длинные. Разве такой парень обратит свое внимание на коротышку вроде меня? Безусловно — нет. Впрочем, это не мешает мне рассмотреть данный мужской образчик. Тёмно-синие джинсы «Дизель» обтягивают его безупречные ягодицы. Чуть-чуть отступаю, чтобы понаблюдать за тем, как сокращаются и растягиваются от ходьбы мышцы его ног, и улыбаюсь. Парень двигается так плавно, словно ленивый хищник. Он точно знает, как привлечь к себе внимание. Он любит его. Живёт ради него.       Ему, конечно, есть что показать. Длинные руки с изящными пальцами. Тонкая талия и широкий размах плеч, обтянутых высококачественным хлопком черной рубашки, небрежно заправленной только с одной стороны. Явное желание показать, что ему плевать на свой внешний вид.        Только это сплошное позерство и фальшь. Эта рубашка из последней коллекции Донны Каран. Я держал подобную в руках, заливая слюнями розовую строчку и мелкие, едва заметные элементы тонкой ручной вышивки, слегка оттеняющей основной тон. Эта рубашка настоящее произведение искусства. И стоит соответственно. Столько же, сколько стоит моя средних размеров картина без вычета комиссии и налога. Но главное не это. На этом парне она сидит так, словно была создана лично для него. И это тоже несправедливо.       Хорошо, мы уже установили что этот образчик альфы-самца имеет великолепное телосложение. Только это не объясняет, что он делает в галерее. Это место для вычурных педиков, как я, занудных, богемных дрочеров, мечтающих снять такого же неудачника, как они сами, и, безусловно, тупых коллекционеров, для которых приобретение картины новомодного чудо-художника смысл существования, дабы за его счет вновь почувствовать себя на вершине пищевой цепочки.       Люди убоги.       Но вернёмся к объекту моего наблюдения. Подхватываю фужер с подноса услужливого официанта и прикрываюсь им, стараясь явно не демонстрировать свой интерес к необычному посетителю. Не хочется, чтобы меня заметили раньше времени. Возможно. Нет. Наверняка он не стоит моего потраченного времени.       Ан нет, стоит! Он великолепен. Крупный, античный профиль. Густые брови и алые губы, которые он облизывает кончиком языка, а я не могу отвести глаз от его движущихся губ.       Чёрт! Он что-то спрашивает у меня. Слегка трясу головой и улыбаюсь. Ага, ему нравится. Так чего же ты хочешь, жеребец?       — Извини, не расслышал.       — Разбираешься в искусстве?       О нет! Он пришёл сюда за банальным съёмом. Парень начинает смеяться.       — А у тебя выразительное лицо.       — А? — Боже, я ещё никогда не чувствовал себя глупее.       — Ну, это просто. Ты явно подумал, что я тебя снимаю.       Боже! У него красивый смех и такой же красивый голос. Это должно быть под запретом. Нельзя быть настолько красивым! Во всём.       — А ты этого не собирался делать?       — Почему бы и нет? Но мне действительно нужен совет.       Невольно выпрямляюсь и чувствую себя важным. Блеск его глаз подсказывает мне, что именно этого он и добивался. Пусть и банально, но ведь я купился. В первую минуту.       — И какой именно?       Он делает изящный жест и хватает у проходящего мимо официанта бокал с вином и отпивает.       — Не похоже на то дерьмо, что обычно раздают в таких местах.       Ну хорошо, хорошо, ты заинтересовал меня. Пока он заканчивает с выпивкой, я с трудом отвожу взгляд от его длинной шеи и острого кадыка, синхронно дергающегося с каждым глотком. Моё тело отзывается на его малейшее движение, и это плохой знак. Мне не нужны проблемы. А с таким парнем они ходят по пятам. Я невзначай оглядываю наше окружение и замечаю, что большинство посетителей уже сосредоточили свое внимание не на моём искусстве, а на этом парне. Их можно понять. Это вопиющая сексуальность. Мои же полотна нуждаются в наличии мозговых извилин.       Однако сейчас я торговец. Не художник.       Парень едва приподнимает палец, как официант материализуется рядом с нами и меняет пустой фужер на полный. Так же поступаю и я. Затем выразительно приподнимаю бровь, призывая его продолжить свою мысль.       — Ах да, совет.       Он похотливо оглядывает меня, и я невольно краснею. Дурацкая реакция организма. Так он заинтересован во мне или в моих рекомендациях?       — Мне в офис нужна картина. Это должно быть креативно, но не загружено смыслом.       Интересно, он знает, что я единственный художник этой экспозиции, или это случайность?       — Цветовая гамма офиса?       — Хром. Серые стены, белая мебель.       — Давай посмотрим, возможно здесь есть что-то, что тебе понравится.       Я веду его в другой зал и не могу удержаться от вопроса:       — Почему выбор пал на эту галерею? Из-за рекламы в «Нью Таймс»?       — Подруга порекомендовала. Она работает в галерее в Питтсбурге и сказала, что здесь я смогу найти то, что хочу. Обычно я доверяю её суждениям.       Странно, мой гейрадар свистел и пищал. Неужели я ошибся?       — Может, стоило привести её с собой?       — Она была бы в восторге, но у неё с женой уже запланировано мероприятие на эти выходные. А картина мне нужна срочно.       Значит, гей?       — К чему такая спешка? Так уж сложилось, что я знаю о том, что премьерный показ состоялся только три дня назад и до конца следующей недели работы останутся в галерее. А значит, приобрести картину можно в любой момент, но забрать невозможно.       Он удивленно посмотрел на меня и сексуально ухмыльнулся.       — Я обязательно что-нибудь придумаю.       Вот уж нет! Он излишне самоуверен. Ладно, это не больно - наблюдать за его попытками.       Мы остановились возле картины, которую я нарисовал в свой первый год пребывания в Нью-Йорке. Тогда я был полон радужных надежд и излучал странную высокомерность, подобно этому парню.       Он отвел от меня свои великолепные, крупные глаза и… замер.       Боже, я хочу его! Упс... Вы неправильно поняли. Черт, вы правильно поняли, но сейчас я не это имел в виду. Я хочу нарисовать его.       Он…       Настоящий шедевр. И я не приукрашиваю. Это плохо. Я сконцентрировался на картине, пытаясь погасить растущее желание. Это очень-очень плохо.       — Откуда ты узнал?       — Что именно? — Его вопрос застал меня врасплох.       — Ну, что мне необходимо именно это? Догадался?       Он наконец сосредоточил на мне своё внимание. Но в этот раз смотрит иначе. Я сглатываю под его горящим взором. Боже, какие глаза! Карие, вперемешку с жёлтыми крапинками и зелеными разводами. Одни они достойны картины! Так, необходимо успокоиться. Этот парень незаинтересован лично в тебе. Ему нужна картина. А ты уже обжигался.       — Внутреннее чутьё.       — Это хорошо.       Он оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то.       — Кстати, ты не знаешь, с кем нужно переговорить, чтобы приобрести работу?       — Случайно знаю. В первом зале маленькая восточного типа девушка с бейджиком «Грейс».       Он кивает головой в сторону выхода и приподнимает брови.       — Не желаешь пройти со мной?       О! Он ещё не готов расстаться? Это хорошо. Нет, нехорошо! Такому великолепному парню нечего делать со мной. Ну, есть, конечно. К чёрту!       — Почему бы и нет?       Парень весело хмыкнул.       — Что смешного?       — Просто я заметил, как ты боролся с желанием отшить меня и пойти со мной. И рад, что последнее решение победило.       Ого, да он клеит меня?       Его горячая рука прикасается к моей спине, дабы направить к выходу, и я вздрагиваю. Он тут же убирает её. Отлично. Теперь он знает, что я нервничаю.       Мы подходим к Грейс, и я ошарашенно наблюдаю, как он включает на всю катушку своё обаяние. Это что сейчас происходит? Можно подумать, он влюблен в неё не меньше. Потому что Грейс никогда не улыбается так глупо и не кивает как китайский болванчик, пусть она и китаянка. Нет, Грейс непробиваемая, всегда серьезная и расчетливая. Но вот именно сейчас она доверчиво лепечет и кивает в такт его голосу. Кстати, о чём это он?       Но именно в этот момент мой агент отводит меня к другому клиенту, не давая возможности даже попрощаться. Я оглядываюсь на парня, чьё имя так и не узнал. Грейс что-то говорит мне вслед, а я завороженно смотрю, как он улыбается мне и кивает головой.       Прощается? Жаль. Но я тоже киваю и улыбаюсь ему.       Когда час спустя я подхожу к Грейс и спрашиваю, чем закончилась сделка, она протягивает мне его визитку. Попутно сообщая, что картину придется снять сегодня же вечером и заполнить пустующее место чем-то другим. И что с Региной, моим агентом, она уже договорилась. А вот это неожиданно.       — С каких пор мы меняем заявленные картины и отдаем их раньше указанного времени?       — Но вы сами одобрили это решение. К тому же выручка за эту картину благодаря вашей сделке удвоилась.        Беру в руки матовую черно-белую карту, глажу пальцами выпуклые буквы. Брайан Кинни. Киннетик. Ему идёт. Имя перекатывается на языке. Рычит и щёлкает. Мощное. Сильное. Звучное. Кин-н-нетик…       Он дает мне право сделать первый шаг. Чтобы я ему перезвонил? Он хочет, чтобы я узнал его? Ну что ж, он сделал свой выбор. Я тоже.       Окей Гугл выдает мне официальную страницу сайта и множество ссылок в общедоступных сетях. А он общительный. Его страницы пестрят снимками. Множество друзей, клиентов, фотографий его самого в тысячах ракурсов. Он явно гордится собой. Зачем ему я? У него тысячи поклонников. Что ему даст такой асоциальный тип?       Впрочем, он одинок. Если откинуть всю поверхностную шелуху с улыбками людей и городов, наполняющую его посты, то можно заметить, что только несколько человек повторяются там с определенной периодичностью. Эти люди, может, и его друзья, но ни одного я не могу представить как его партнера. Однако все подобные снимки сделаны в клубе. Ночная бабочка? Возможно.       Никаких обязательств и отношений? И всё же его статус гласит: «Одиночество — это счастье».       Я не могу удержаться от фырканья. Такая банальная чушь. И крик о помощи. Так где ты живешь, Брайан? Гугл и здесь услужливо предоставляет мне сведения. А ты не скрываешься, Брайан Кинни. Это хорошо. Тогда ты не будешь удивлен, если мы случайно столкнемся ещё раз.       Его район чист и благоустроен. И я бы не стал ожидать от парня, носящего одежду с последнего показа высокой моды, что-то меньшее. Этаж, судя по всему, верхний. Поднимаюсь на крышу дома напротив и ухмыляюсь. Однако... Он трахает парня прямо напротив окна. Эксгибиционист? Неожиданно? Вовсе нет.       Наблюдаю ещё несколько минут, пока не замечаю нечто странное. Парень, которого он трахает, блондин. Невысокий и стройный. Не так хорошо оснащён, как я, но всё же схожесть очевидна. Да неужели? Или это случайность? Чтобы понять суть, нужно дождаться продолжения. Или уйти не оглядываясь? Сосредотачиваюсь на нём, прежде чем принять решение.       Вынослив. Поправляю ширинку. Неплохо. Очень даже. Моя рука проникает в штаны и начинает поглаживать в том же ритме, что и парень за стеклом. Не могу отвести от него взгляд. Боже, как он сексуален! Он был красив в одежде. Но в образе секс-машины он неподражаемо восхитителен. Упирается в стекло, словно протягивая ко мне руку, раскрывает глаза и... мы встречаемся взглядом.       Чёрт! Меня накрывает такой оргазм, что на несколько секунд я проваливаюсь в чёрную дымку. Вытаскиваю себя в реальность и вижу, как он выпроваживает парня.       Ладно, у Брайана есть шанс. Быстро сбегаю с крыши и выхожу через черный ход. Встреча будет. Но на моих условиях.