Всё, что у них есть

— Следуй за мной, — говорит Арья, и Санса, кажется, впервые ей повинуется. Всё, что у них есть — все неправильно. Грубое «не хочу» при родителях и драки до слёз, усмешки в спину и горькие, как пожарный дым, слова, теплые поцелуи перед сном. — Лисица, — смеётся Арья, касаясь коры обмерзших деревьев в лесу близ родного и холодного Винтерфелла. Всё, что у них есть — это только они сами. Внимательные глаза Арьи в половину лица и яркие до безобразия волосы Сансы. Жесткая и стертая до мозолей маленькая ладошка и пальцы, унизанные перстнями. — Люди знают, что те, кто их ведут — это волчий бастард и лисица из дома Старков? — Арья хмурится резко и вместе с тем мило, и ее скорченные в усмешку губы, что так (не) хочется целовать. — Вместе с ними девочка без лица, — парирует Санса и чувствует, как под кожей, там, где вроде как место костям, прорастают перьями крылья. Всё, что у них есть — это наносная нелюбовь и лютая привязанность под ширмой. (Не) радость видеть друг друга на глазах у брата и смятая, вывороченная до дыр постель. Они-словно-привязаны-связаны-вместе. Не разорвать. — Вместе с ними — громко сказано, — Арья имеет привычку перетягивать на себя, брать за волосы с силой и нетерпением, прижимать ближе. — Ради единой цели. Всё, что... Да, у них есть только сегодняшний день, жесткие корни древ и легкий снег по мохнатым макушкам. А еще глаза напротив — до трепета в сердце родные, и руки, что нужно-нужно-нужно сплести, переплести пальцами, скребнуть по шее и вниз, к плечам, ключицам, лопаткам. Забираясь под одежду, кожу, точно в душу, где давно уже оставлено нагретое местечко и вечно ждут, как если бы ждали у родного очага. — Единая цель — это месть? Санса задает вопросы, на которые не хочет знать ответов. Но тишина заставляет щуриться, закрывать ладонями уши и бояться, бояться пуще, чем если бы Арья скажет тихое «да». Арья не говорит — лишь поправляет воротник, сдирает с нее меховой плащ и обнимает. Крепко, до хруста и сдавленного сипа. Обнимает с зверской силой и желанием — не так, как подобает Безликой, Бесчувственной, Безразличной. И Санса понимает — без слов, без дыхания, без единого касания губами к губам. Всё, что у них есть — это перевернутое с ног на голову сестринство, где принимают на веру не родственные узы, а цепочку засосов по позвонкам и властное прикосновение к груди. И любовь — такую по всем понятиям неправильную, неверную, болезную, извращенную. Всё, что у них есть — это всё, ради чего они еще держатся.