Созвездие Стрельца.

***

Лондон, 21 декабря 1980 год. Небо Лондона в этот день было мрачнее, чем обычно. Массивные тучи сгустились над городом, предвещая сильную бурю. В одночасье откуда-то сверху посыпались белые хлопья, покрывая землю плотным одеялом. Зажглись фонари, освещая тёмную аллею, идущую вдоль улицы. Люди с небывалой скоростью торопились к себе домой, быстро перебирая трясущимися от холода ногами, и совершенно не замечали странную парочку, стоящую напротив высокого дома уже продолжительное время. Та фигура, что была пониже, зашевелилась и резким движением стянула с себя капюшон. Из-под него показались густые кудрявые локоны угольного оттенка, спускающиеся по плечам до груди. Незнакомка встала под светом фонаря, показывая себя. На бледном лице женщины появилась лёгкая усмешка, а в карих глазах читалась едва уловимая усталость. Она надменным взглядом посмотрела на своего спутника и с осторожностью шагнула вперёд к зданию, доставая из-под мантии палочку, похожую на коготь какого-то гигантского животного. Прошептав что-то непонятное, женщина сдунула непослушный локон, упавший на лоб, и вновь усмехнулась. Дом принялся менять свой естественный вид: он начал раздвигаться, оставляя свободное место для другого строения, которое в ту же секунду поравнялось с ним — казалось, что люди, живущие в том длинном доме, вообще не почувствовали никаких изменений. Невесть откуда возникшее здание почти ничем не отличалось от рядом стоящих сооружений, лишь грязные окна и полуразрушенное крыльцо выдавали себя. Едва уловимый свет показался только в дальнем окне на последнем этаже. Заприметив свою цель, пара зашагала ко входу, оставляя на белоснежной дорожке следы от обуви. Они с осторожностью поднялись по ступеням. Спутник женщины легонько отдернул массивную дверь, но та не спешила открываться. Замявшись он хотел было постучать, но встретился с насмешливым взглядом своей супруги. Лишь только после взмаха палочки дверь отворилась, запуская в дом непрошенных гостей. Они остановились в коридоре, встав друг напротив друга, и отдышались. Спутник женщины не спешил показывать своё лицо, скрываясь за густотой каштановых волос. Он был выше её, широкоплеч. Прямая осанка, бархатный жилет, скрывающийся под дорогостоящей мантией, лакированные ботинки, накрахмаленный и идеально выглаженный воротник рубахи и белоснежная кожа выдавали в нём аристократа. Устало вздохнув, мужчина всё же скинул с головы капюшон, поднимая голову к потолку, разглядывая пыльную люстру. Закатив глаза, он взглянул на супругу, открывая рот, намереваясь сказать что-то гневное в сторону её чистокровных родственников. Медленно поднеся палец к пухлым розовым губам, призывая молчать, женщина указала на лестницу, находящуюся в конце коридора. Понимая свою спутницу без слов, мужчина широкими шагами направился вглубь дома, доставая из кармана палочку. «Люмос», — тихо прошептал он, и коридор озарил неяркий свет. Лестница от своей древности скрипела под каждым тяжелым шагом гостей. Чертыхнувшись себе под нос, мужчина случайно задел затылком голову домовика, отчего та отвалилась и с шумом покатилась вниз. Сию же секунду женщина схватила одной рукой своего спутника за воротник, а другой — приставила палочку к щеке, с силой вдавливая в кожу. — Мы здесь не одни, безмозглый ты дурак, — прошипела она над его ухом. Через несколько минут сверху послышались измученные крики, заставившие женщину отстраниться от мужчины. Она посмотрела наверх обезумевшим взглядом и, отстраняясь от супруга, быстро поднялась до последнего этажа. — Поторопись, Рудольфус, у нас впереди ещё много дел. Мужчина не сказал ей ни одного слова за все то время, что они провели в одном доме, чем выбешивал женщину. Он только смотрел на неё своими мрачными светло-карими глазами и иногда кивал головой в знак согласия или же отрицания. — Неужели тебе настолько плевать на всё происходящее вокруг? — Её нервы сдавали, а сама она уже начала было трястись от переполнявшего её гнева, как на плечо женщины легла тяжелая ладонь. — Веди себя достойно, племянница, как подобает чистокровной волшебнице, — по коридору разнесся стальной женский голос, который мог принадлежать только Вальбурге Блэк. — Что за представление вы устроили в моём доме и какими судьбами сюда явились? Оцепенев от внезапного появления своей родственницы, Беллатриса мельком заглянула за спину женщины, которая стояла перед ней, скрестив руки, явно ожидая ответа, и увидела молодую блондинку, лежащую на кровати. Её лоб покрылся испариной, пальцы вцепились в простыню темно-зелёного оттенка, а сама она смотрела куда-то вдаль. Рядом с ней присела незнакомая Лестрейнджам женщина, держа в руках младенца, укутанного в теплую ткань. Встретившись с умоляющим взглядом блондинки, та протянула ей ребенка. — Я чту традиции семьи своего пропавшего супруга, — вялым голосом протянула девушка, горько улыбаясь. — Назовём тебя Сагитта, моя малышка. Она нежно провела трясущимися пальцами по крохотному лбу маленькой девочки и медленно поднялась, чмокнув её в носик, отчего та нахмурилась, а потом схватила маму за указательный палец. Отдав малышку в руки женщины, блондинка в лучезарно улыбнулась и обмякла. Пустой взгляд её светло-карих глаз устремился в потолок, из которых полились слёзы. О чём она думала в последние секунды своей жизни? О том, что она ненавидела Тёмного Лорда, отнявшего жизнь её супруга? О дочери, оставшейся без родителей? Или может о бедной женщине, которая под старость лет осталась совсем одна с ребёнком на руках — не знал никто. — Лилия умерла, — шмыгая носом, произнесла полноватая женщина. На руках она держала то драгоценное наследство, что оставили после себя рано ушедшие из этого мира молодые родители. Девочка спокойно лежала, изредка подавая признаки жизни. — Как же жить малышке без родите... — Мы её забираем, — перебивая женщину, достаточно громко произнесла Беллатриса, растягивая каждое слово. Она, точно кошка, крадущаяся к своей жертве, обошла родственницу с гордо поднятой головой и выхватила маленькую девочку из рук незнакомки, разбудив малышку. Сагитта начала плакать, но встретившись с непослушным кудрявым локоном, который вновь выпал из прически женщины, схватила его и начала играться, перебирая волосы между тонких пальчиков, вызывая искреннюю улыбку у Лестрейндж. — Мы уже подружились с девочкой. Среди своих ей будет гораздо комфортнее. — Своих? Кого ты имеешь в виду, используя это слово? — Вальбурга Блэк истошно засмеялась, схватившись за живот. Успокоившись, она смерила дочь своего брата насмешливым взглядом. — Я бы не хотела, чтобы девочка пошла по стопам своего отца и примкнула к вашей шайке. — Поосторожнее со словами, — прошипел Рудольфус, подходя ближе к хозяйке дома. — Мы пришли забрать ребёнка и мы заберём его добровольно или силой. Мужчина тотчас устремил свою палочку в сторону Блэк, подзывая к себе Беллатрису. Она медленно стала передвигаться в сторону своего супруга, держа в руках ничего не понимающую девочку, следя за каждым движением Вальбурги. Рядом с ней, разбив пару рамок с колдографиями, пронесся красный луч, обдавая ногу Лестрейндж теплом. Пожирательница взвизгнула от негодования и посмотрела в сторону полноватой женщины, которая стояла с обезумевшим взглядом, держа в руках палочку, направленную на неё. Выпустив ещё одно заклятие, незнакомка начала передвигаться вперед, отталкивая в сторону хозяйку дома. Её пустые серые глаза не выражали ничего — женщина понимала, с кем вступает в бой. На щеках появился румянец, а некогда собранные волосы теперь торчали во все стороны. Она двигалась в сторону Лестрейнджей, посылая заклятия, которые Рудольфус отбивал, явно наслаждаясь происходящим. — Глупая женщина, — прорычал он, отбивая ещё одно заклятие. Лестрейндж спрятал за свою спину супругу с ребёнком в руках и сам начал наступать на женщину, посылая древние проклятия. — Знаешь же, кто мы такие. Неужели не боишься? Незнакомка не ответила ему — теперь пришла её очередь отбиваться. Она с трудом успевала ставить защитные чары, еле передвигаясь обратно к стене. Противник был слишком силён, и женщина это понимала. Глаза неприятно обожгло — по щекам покатились слёзы, а сил уже совсем не осталось. Через секунду коридор озарил зелёный свет. Бездыханное тело женщины упало на пол под громкий смех Беллатрисы и истошный крик Вальбурги. Супруги поспешили удалиться, оставляя последнюю с двумя мертвыми дорогими ей людьми в доме и полностью разбитым материнским сердцем...