О чем молчит Франческо Пацци

Слова дяди звучали глухо и доносились будто бы сквозь мягкую ватную стену. Франческо все еще не был уверен, поступает ли он правильно, принимая во всем этом участие. Он переводит взгляд на Якопо, глаза того пылают ненавистью и яростным огнем. Якопо точно никогда не остановится, никогда, пока жив хотя бы один Медичи. Всепоглощающая ненависть. Франческо чуть морщит нос, это осознание посещает его не впервые, но каждый раз это неприятно, будто вонзаешь нож в мягкую плоть. Да, пусть он сам предложил руку к разработке этого плана, и сам принял решение участвовать в свержении Медичи, но странное чувство неправильности происходящего не покидало его ни на минуту, с тех самых пор, как он решил идти до конца. Остаться с дядей и навсегда забыть о мире между их семьями. А ведь мир был более чем возможен. И Франческо давно не чувствовал себя таким умиротворенным и спокойным, давно так сильно не желал жить как в эти последние полтора года, когда их семьи вдруг начали сближаться и искать общий путь. Сердце вновь неприятно сжалось, ведь все это недолгое время он так или иначе любил свою жену, и так отчаянно желал верить в эту хрупкую сказку. Но дядя… Якопо никогда не остановится, Франческо ловит на себе пристальный изучающий взгляд, будто бы дядя вновь пытается найти в нем эту слабость, дабы указать племяннику его место. Дядя вернул его с небес на землю, нашел это слабое место, посеял семя сомнения продолжал давить, случайно брошенным словом, небрежным жестом или полуправдой. Якопо был мастером в таких играх разума, не брезговал ничем: ни уловками, ни ложью, ни даже счастьем племянника. Франческо сопротивлялся всем этим мыслям, так заботливо укорененным в его голове, цепляясь из последних сил, он продержался сколько смог. И хоть сердцем понимал, что его прекрасная жена вряд ли могла быть в заговоре с Лоренцо, но разум каждый раз угодливо предлагал дядины аргументы и ненависть. Франческо Пацци был слаб. И знал об этом. Потому он отправил жену обратно к отцу, потому теперь почти не спал ночами, думая о ней и о том, что могло бы у них быть… если бы не... Франческо смотрит Якопо в глаза. Взгляд дяди способен вынуть душу, но ведь и он смотрит так же, пристально и холодно, будто препарирует тебя заживо. Якопо заменил им отца, вырастил их, Франческо наделся, что дядя хотя любил их и действовал в их интересах тоже, но дает ли это право так распоряжаться его судьбой. Дядя не перестал бы предпринимать попытки вернуть Франческо на свою сторону никогда, он живет ради этого, он живет одной лишь ненавистью к Медичи и жаждой власти. Их дядя старый безумец, и как бы Франческо ни старался, он уже не в силах ничего изменить. Но и бросить практически последнего родного по крови человека, он не может. Он знает, что это разобьет черствое сердце дяди окончательно, ведь где-то очень глубоко в душе он любит их с братом. Франческо еще помнит, как переживал Якопо потерю племянника, когда Гильельмо женился на Бьянке Медичи. Франческо бы не хотелось увидеть этого вновь, он привязан к дяде. И пока жив их дядя, не будет мира с Медичи, как бы Франческо этого ни хотелось. Сколько бы усилий он не прилагал, все будет обращено в прах… Потому он сдался этим мыслям, что вкладывал в него дядя все долгие годы. - Мы должны убить обоих одновременно, - слышит он голос Сальвиати, мускул на его щеке непроизвольно дергается, противясь этому замыслу, но он уже лишил себя дороги назад. Обрубил общение с Лоренцо, хотя они стали одной семьёй, отказался от любимой женщины, даже с братом держался холоднее, он очень старался защитить их всех. И все его усилия не должны пропасть даром, хотя бы этот замысел должен быть осуществлен и может быть тогда дядя успокоится и позволит жить ему, не оглядываясь на свое мнение. Как бы он хотел этой спокойной жизни, просто приходить домой, обнимать жену, нянчить детей, видеть своих племянников, помочь Лоренцо построить великую республику Флоренцию. Франческо обрывает себя на этой полумысли, единственный способ помочь Лоренцо осуществить мечту - это уничтожить Пацци, но на это он не может пойти. Если должна остаться лишь одна семья, то пусть это будет семья Пацци. Он больше не должен сомневаться, никогда. - Франческо встанет позади Джулиано на мессе, - слышит он голос дяди и послушно кивает. Дядя довольно улыбается и продолжает, - но запомните, оба Медичи должны умереть, иначе это не имеет смысла! Они расходятся за полночь, в твердой уверенности осуществить задуманное. *** Все как в тумане. Крики и паника уже стихли. Кровь Джулиано на руках Франческо уже успела побуреть, сам же младший Медичи лежит неподалеку. Никого больше не осталось, его сообщники покинули его, горожане, присутствующие на мессе, разбежались как крысы. Казалось, что прошли часы, но все действо длилось от силы минут десять. Франческо стоял уперевшись руками в двери ризницы, где укрылся Лоренцо. Кровь стучала в ушах, а сердце, кажется, больше никогда ничего не сможет почувствовать, оно остановилось вместе с сердцем Джулиано. Франческо прислушивался к звукам, доносящимся из-за дверей, но разобрать было ничего невозможно. Он не знал, мертв ли Лоренцо, но внутри все противилось этой мысли, даже несмотря на то, что он не жилец после содеянного, жизнь Лоренцо предвещает ему быструю смерть. Франческо не в силах сломать дверь ризницы, но и стоять здесь вечно он не может, чем дольше он здесь, тем меньше его решимость. Он вспоминает сиюминутный разговор с Лоренцо у дверей храма и это предложение об окончании вражды, что предложил сам Пацци, и дружеское объятие в честь примирения, и все лишь ради того, чтобы проверить есть ли на Медичи доспехи. Кажется, он не в силах добить Лоренцо, даже если эти двери распахнутся. - Пока жив дядя, ничего не изменится, - губы Франческо почти не шевелятся, - но я не могу его теперь бросить. Франческо закрывает глаза, и надеется, что последнее принятое им решение будет правильным, и что Лоренцо Великолепный пощадит хотя бы Гильельмо, ведь Франческо обещал младшему брату прекратить вражду между их семьями. Франческо выходит из церкви и минуту стоит на её ступенях, вдыхая полной грудью. Ему наконец-то так спокойно. Теперь он свободен...