Шёпот сердца

Воскресенье наступило очень быстро. А как иначе? Носились ребята до самого позднего вечера по извилистым улочкам небольшого городка, в поисках нахождения или, хотя бы каких-то зацепок на него, своей любимой розоволосой подруги-заводилы... И нет... Уснуть они, собравшись вместе дома у гостеприимного Здоровяка, сделавшего всё для их удобства на эту "непростую" ночь, после всего случившегося, так и не смогли! Ворочали всё время. Стараясь хоть как-то заставить себя пропустить эту новость и отдохнуть, объясняя это всё как недостаток сил на завтрашний день... Однако, всё безуспешно! Ручеёк всю ночь думал лишь об одном... Как бы поскорее найти свою подругу в полной целости и сохранности, без единой царапины на теле. И было ясно — чего он так за неё переживал! Она лучший его друг... Без неё тот бы просто утонул в этом своём тихом и безжизненном бытие... Она наполнила его существование смыслом. А сколько ночных разговоров у них произошло! Сколько смеха было выплеснуто за эти долгие годы насыщенной дружбы! Впервые, рядом с нею, он понял, что такое настоящая дружба... И, казалось, её отсутствие могло бы быть окончанием его жизни. Но, так хотелось верить в обратное. Под утро он наконец уснул... Не видя ни единого, даже короткого и бессмысленного сна, который мог хоть как-то расслабить его и отвлечь от этих мыслей! Думал он всё о том же... Чувствовал всё те же — тревогу, страх, боль, обиду... Утро началось с тихих посапываний в сонной, без бодрственной комнате, наполненной развалившимися и спящими ребятами... Будильники прозвонили, лишь солнце поднялось на востоке, сияя бледно жёлтою полосой. Было рано! Но, о встрече компания договорилась ещё вчерашним вечером, так что, проблем и разногласий по этому поводу возникнуть не должно было. Быстренько перекусив на завтрак горячим чаем или же кофе, кому-что, подростки съели, любимые всеми, самоиспечённые Здоровяком печенья, в с теми же грустными сонными мордашками и в полной печальной тишине, нарушаемой тиканьем настенных часов и характерных звуков глотков, жеваний... Нечего им было сказать! Сейчас они это понимали как никогда до этого... Нужно просто действовать как можно скорее. И вот, спустя каких-то 40 минут после этого сумбурного и какого-то всеми неохотного подъёма, всех утренних дел, перед компанией стояла центральная, главная, самая престижная городская школа, место, которое должно было сегодня, поменять их мнение о чём-то... или же ком-то. Место, где учился тот самый Цветан, так неожиданно вырвавший подругу из их жизни! Хотелось знать — почему?... Для чего? Как? А главное, — по какой причине она так просто исчезла, обманывая всех вокруг, и переплюнув, наверняка, в этом, самого ужасного лжеца... Идя по коридорам школы, видя всю обстановку даже поверхностно, можно было каждому из них создать для себя впечатление... Престижная, как и говорилось! Прекрасная, тихая, спокойная обстановка, множество "Стен почёта", наград за победы в соревнованиях, как школьных, городских, так и региональных, масштабных государственных и так далее... Таблицы "вердиктов" последних олимпиад, а так же положительных, разумеется, результатов экзаменов. Кроме того, приличная обстановка, хорошо обустроенные специализированные музыкальные, химические, биологические (лабораторные) кабинеты. Множество зеркал, увеличивающих пространство визуально... И опять! Опять их отвлечённые мысли приходят здесь в норму, по дороге к нужному кабинету, в проходе узкого коридора с "зеркальными" стенами... Когда они видят свои уставшие, опечаленные лица, которые так и говорят: "Мы пришли сюда по делам! И не уйдём без каких-либо результатов..." Все эти слова, как юла, крутились у них в мыслях, пока молодая женщина, лет 34, симпотичной наружности, и, явно, с прекрасным внутренним миром, встретила компанию школьников, уже полу студентов, и вела их по коридору в нужно направлении... — Проходите, пожалуйста, ребята! — открыв перед подростками дверь в тёмное помещение, и суетливо нащупывая выключатель изнутри его, сопроводительница наконец погрузила комнату в свет, продолжая объяснять заинтересованным ребятам всю ситуацию, не медля и ничего не скрывая, — Цветана я знаю с осени... Работаю здесь зам детектором с начала этого учебного года... Однако, уже успела заметить за ним прекрасное искромётное стремление к учёбе, к познанию всего ещё большего... — Он прекрасно учится? — раскрывая запыленные белые, хотя, теперь уже черные, жалюзи, и неимоверно морщась от яркого уличного ворвавшегося к ним света, задал свой вопрос Алмаз. — Да! Он очень старается в этой сфере, дабы поступить в хороший университет! И, по соображениям логики, в этом ведь не должно быть ничего плохого... — А что, вы считаете иначе? — вмешалась одна из сестёр-близняшек, Сатинка. — Учиться — это прекрасно! — объяснила свой ответ женшина, поправляя прядь крашенных в лёгкий розово-бежевый цвет волос, и пододвигая на нос оправу своих тёмно-синих очков, — Но, когда ты полностью в это погружаешься — "от головы до ног", забывая обо всём на свете, когда ты знаешь слишком много... Это уже сомнительно! — Неужели? — рассматривая различные, разбросанные по столу, в личном кабинете лучшего ученика этой престижной школы, какие-то бумажки, с "большой заинтересованностью", задался вопросом к заму деректора Сапфир Сноу Ручеёк. — Я общаюсь с ним и всё это долгое время стараюсь разобраться — как можно жить практически отстранённо от всего мира, всех людей, лишь только погрузившись в учёбу?! Как можно не иметь ни друзей, ни... — А как же родственники? — прервала её монолог Диджей Звуки, несколько предвещая поток мыслей разговора их собеседницы. — У него только бабушка! Родителей нет... — слегка преунылым тоном, рассуждая буквально о сироте Цветане, говорила Сапфир. — А что бабушка думает по всему этому поводу? — оставив желание достать что-либо с верхней полки высоченного шкафа, и найти там пару возможных "интересных секретиков", Кроха наконец обратила внимание на зама и её слова всерьёз. — С ней я тоже на эту тему тесно общалась... Для неё оказалось главным, чтобы внук сам решал — что ему делать! Но, и сама она прекрасно понимает, что так ведь нельзя... Нужно иметь друзей! Иметь вокруг себя хоть какое-то окружение! Приятно проводить время, отвлекаясь хоть иногда от этой учёбы... Мы тоже всё понимаем! — после недолгого молчания и неуверенных взглядов ребят, зам продолжала куда более уверенно высказывать свою позицию, — Ведь, все мы, взрослые, бывшие дети! Хотелось бы, чтобы Сапфир Сноу рассказала им куда больше о Цветане, его занятиях, семье... Всем, кроме Ручейка! Ему это было... Не интересно вовсе. Они пришли сюда для того, чтобы набиться на след подруги! Всё остальное для него было не важно. Легко намекнув, окружившим и с нескрываемой заинтересованностью слушающим зам директора, ребятам, что они забыли своё предназначение здесь, "сигнальным кашлем" он обратил на них своё внимание, продолжая дальше пялиться в экран ноутбука, принесённого замом. — В журнале написано, что Цветана нет в школе уже неделю... — он резко захлопнул крышку ноутбука, повернувшись с невозмутимым выражением к женщине-заму, — Где он? — Ну, в последнее время... Он болеет... И остаётся дома. Но там же и обучается и присылает нам по почте готовые задания, а экзамены собирается сдать экстерном... — Все что-ли? — Все... Вновь она тяжело вздыхает, осознавая и переваривая всю эту ситуацию в мыслях. А у Ручейка тем временем появляется идея, понимание того, что Розочка так же, наверняка, собиралась сдавать все экзамены экстерном... Если вообще собиралась! И на это явно она была натолкнута этим самым Цветаном... Медлить было незачем, да и некогда! Нужно было скорее действовать. Им был необходим точный домашний адрес этого черноволосого, голубоглазого, высокого парня, который так бесчестно украл у них из жизни Розочку! Зам не проигнорировала их просьбы, так как ребята объяснили ей всю ситуацию, связанную с их дорогой подругой, её пропажей и её связях с Цветаном, ещё по вчерашнему телефонному разговору, лишь легко напомнив об этом только сейчас. Сапфир кивнула в ответ на их просьбу, медленно вышла из кабинета в ещё более подавленном состоянии, чем до встречи, и удалилась за необходимой подросткам информацией. «Ну, всё... Считай, мы нашли тебя, Розочка...» Более-менее тихие смешки, раздающиеся из комнаты-кабинета Цветана, стали ещё громче, когда в коридоре, распахивая деревянную дверь настеж, и опрометью вылетая оттуда с всё тем же удушливым смехом, не выбежала розоволосая смешливая веснушчатая девчонка, протягивая руку выходящему вслед за нею высокому парню, так же заливающемуся хохотом, с чёрными, полностью в саже очками для экспериментов и руками, одетыми в перчатки. Парень мигом залетает в расположенную за стенкою ванную, дабы отмыться и привести себя в порядок, а девушка остаётся ждать друга за дверью, выкидывая из себя нелепые смешки. — Розочка, милая, подойди сюда... — из кухня донесся милый, как обычно певучий для себя голос Бабушки, который заставил девушку ненадолго отвлечься от своих дел, ожиданий и обратить внимание на пожилую женщину, тихо занимающуюся готовкой на кухне. — Да? — с энтузиазмом и всё той же милой улыбкою на лице, девушка вбежала в кухню, откликнувшись на зов хозяйки дома, в котором она уже так достаточно долго гостила... А казалось, ещё вчера она прогуливалась по улицам тихого печального парка, встретясь взглядами с этим высоким голубоглазым парнем... — Держи... — стоя там и держа в руках большое блюдо с пышными, разносящими такой плавный, такой нежный свежий запах, с такой аппетитной поджаристой корочкою, черничными пирогами... Она улыбалась, глядя на милую смущённую их гостью, которая стала уже что для неё самой, что для её внука как родной, — Вам хоть немного перекусить-то надо)) — Да что вы... Не нужно! — отказывалась смущённо розоволосая девчонка, так усиленно стараясь увести взгляд от этих аппетитных изделий, которые так вкусно готовила бабушка Цветана, которые он так ярко ей описавал... Описывал такое умение и золотые руки бабушки в приготовление выпечки! — Мы ведь работаем... Мы не голодны! — Забирай)) — настаивала ещё сильней женщина, видя это желание на лице девчонки, — Не голодны они! Знаю я, как ваша учёба да работа силы отнимает... — Спасибо)) — оставив полную тарелку счастья сладкоежек и любителей выпечки, по совместительству одно расстройство для фитоняшек, ни к одному из которым Розочка себя не относила полностью, на столе, она напрвилась как можно скорее стягивать насилу с рук лабораторные перчатки, мыть их с мылом, отдающим приятным апельсиновым ароматом, и без жалости жевать эту выпечку, черничный сок внутренности которой так и тёк ей в горло. Много ещё благодарностей она мямлила, пережёвывая, сидя уже за столом, свой единственный на сегодня завтрак, обед и ужин, помимо утреннего кофе, разумеется. Как же без этого? Но, пусть и почти ничего хозяйка не поняла из её "речи", знала она по-настоящему лишь одно — пироги удались на славу! — Ну, как вы там, — работаете? Труженики)) — улыбалась она, разглядывая доедающую уже второй пирожок Розочку. — Ага... — чуть было не поперхнулась розоволосая, стараясь не забрызгать всё вокруг сладко-кислым черничным соком, — В гору дела идут! — Когда домой собираешься? — невзначай задалась вопросом хозяйка, подавая девушке салфетницу, с противоположной стороны стола. Розочка не восприняла и даже не думала воспринимать это как намёк на её уж очень длительное присутствие в этом доме... Но, ради чистой шутки, она смешливо произнесла, оставляя на белоснежных салфетках следы тёмных сине-фиолетовых сочных ягодных пятен: — Надоела я вам уже, да? — Да что ты? И думать не смей о таком... — остановила поток таких мыслей девушки хозяйка, погрузившись в воспоминания этой такой лёгкой, наполненной каким-то умиротворением неделей, — Без тебя наш дом ещё никогда так не жил... Вообще, от таких людей как ты, Розочка, невозможно не заряжаться позитивом! Просто смотришь на твою милую улыбку — и самой улыбнуться хочется)) — Да хватит... Девушка засмущалась, опустив взгляд вниз и изо всех сил стараясь не накинуться прямо сейчас на хозяйку с крепкими объястьями... Она была к ней так добра! Так добродушно приняла её у них дома. А то ведь, если подумать, — кто она такая? Зачем сюда пришла? Что она здесь забыла? На её месте любая сказала бы так... Но нет! Она поняла ситуацию и пригласила Розочку к ним погостить. Много они общались за этот период времени, что с нею, что с Цветаном. Розочка о многом узнала. Во многом усовершенствовалась! А, по большей части, в учёбе. С Цветаном ей было всё так легко познавать, во всём подтягивать свои знания, ведь... Тогда... Обняв он её впервые в том парке, она поняла какой девушкою должна стать — такой, которая заслуживала бы этих объятий, комплиментов, речей... Давая ему в ответ хоть что-то. Она решила кардинально изменить свою жизнь! — Как с Цветаном дела? — опять таки, как бы невзначай протянула бабушка. — В смысле? — слегка поперхнувшись очередным куском пирога, девушка, скрывая на лице свой, ярко выступающий, румянец, принялась за глупые оправдания, — У нас всё хорошо... Мне очень интересно слушать его рассказы, объяснения. — Думаешь, я не понимаю? Не вижу, думаешь, да? Розоволосая покраснела ещё сильнее! Что делать? Нельзя было бы не заметить эту страсть в её разговоре, взгляде, лишь только рядом появлялся Цветан. Бабочки в её животе закружились с ещё удвоенной силою. Всё было предельно ясно и доступно — она безвозвратно влюблена! Что уж теперь... — Ты смотри... Любовь — любовью... А как же ты экзамены сдавать будешь? Как в школе восстанавливаться? Как же там твои друзья? ... Молчание длилось около минуты... Друзья? Она и забыла, как произносить это слово в контексте со школою, их дружбою, весельем, и радостью... Кроме как в контексте со словом Цветан! Что такое для неё сейчас было "друзья"? Те, кто её окружают? Или те, кто её по-настоящему любят, ценят, верят в её силы, беспокоятся, несмотря на все её выходки? Неверное, она и сама не знала! Бабушка вновь внимательно взглянула на девчонку с опущенною головой и распластавшимися по плечам яркими бьющими своею красочностью волосами, закрывающим лицо... Она подняла голову. И наконец, в подавленном состоянии, поднимая "на мокром месте" глаза, она произносит фразу, которая была за сегодня первой, и так хотелось, чтоб была последней, её печальной фразою. — ... Друзья... Не знаю... Тихий протяжный звонок в дверь дома, и последующие за ним хлопки, стук, отвлекли от обычных жизненных дневных рутинных дел хозяйку и заставили направиться к входу в дом, дабы узнать — кто же так яро хочет оказаться в их доме? Когда дверь открылась и пред ней предстала компания уставших потрёпанных подростков, вежливо объяснивших ей всю ситуацию, по какой причине они сейчас находятся здесь, и почему так неожиданно навестили их, она смогла за всё это время произнести лишь одно слово, окаменев в таком резком ступоре от появления пред её очами верной команды, любимых друзей розоволосой девчонки, о которых она вечерами рассказывала хозяйке в первые пару дней, а сейчас и понятия не имеет — что с ними? Как они там? Всё так быстро забылось... — Здравствуйте... Очередной листок в полной конспектов и записей тетради был исписан её уже изрядно припухший, с покрасневшей мозолью на среднем пальце, рукой, которая скользила своим лёгким каллиграфическим подчерком по чистой бумаге. Дверь в тёмный кабинет приотворилась... Послышался милый и немного растерянный голос хозяйки, обращающейся к занятой девушке: — Розочка, милая, тут к тебе ребята пришли... — Ребята? Розоволосая повела бровью... Некоторое время она не могла понять — о ком идёт речь? Но, вспомнив сегодняшний, буквально недавний, их разговор, осознала, что сейчас произойдёт... Вся правда вскрылась так быстро? Не может быть! Не верила она в это... А ведь, казалось, всё шло так хорошо. Хозяйка покинула помещения, препроводив предварительно компанию друзей нашей розоволосой "лгуньи" в полной тишине в комнату, и тихо закрыв за собой дверь. Однако... Даже по её уходу, молчание продолжалось. Как странно! Думали так абсолютно все! Столько мыслей было у них, которые нужно было им высказать своей подруге при встрече, а особенно после всего того, что они уже разузнали... Но... Голоса пропали как будто бы разом у всех! Что сделать? Она молчала... Роняя на колена капли горячих слёз. Нет! Это не были слёзы боли, печали, разочарование... Это были чистые но такие горькие слёзы стыда. Она как клинком в сердце ощущала все их взгляды за спиною и перешёптывания. Хотя, понимала, что виновата в том, что они теперь о ней подумают, сама. — Розочка! — положив, легонько даже, ладонь на плечо подруги, тут же отвернувшейся от него в сторону, Ручеёк начал этот, перевернувший всё наконец разговор, — Нам с тобой надо поговорить... — Нет! Не надо... Давайте не будем... — Но, мы уже пришли... — развёл он руками, оборачиваясь в смущении к ребятам и ищя в них поддержки, — Так что... Розоволосая молчала, вытирая с лица капли горьких слёз... А чего уж плакать? Всё рано или же поздно должно было вскрыться. — А о чём нам говорить? — приподнимаясь с места, недоуменно произносит она, наконец показавшись полностью, так скажем, "во всей красе", свои друзьям, — Я полагаю, вы уже обо всём догадались, раз уж нашли меня здесь... Глаза ребята буквально вылезли на лоб... Они не видели перед собой той самой Розочки, которую знали буквально неделю назад. Да, всё те же яркие розовые волосы, тёмные, такие выразительные глаза, всё та же визуально схожая фигура, отдалённо напоминающая их дорогую подругу. Но всё же, что-то в ней было не так! Во взгляде... В нём уже не читалось той искромётной радости, счастья, веселья, потока бурных эмоция... ТА Розочка уже бы накинулась на них с объятиями, извинениями, пытаясь рассказать им обо всей ситуации... Но нет! Её будто бы подменили. Что с ней? Она стала совершенно другой! В её взгляде читалось по отношению к ним просто ни-че-го... — Однако, я удивлена! — смотря на "друзей" с этим противным, без даже единой капельки стыда, выражением лица, — Что это раскрылось так рано... — Мда, такую-то ложь нагромоздить было бы, наверняка, нелегко... — пробормотал себе под нос Алмаз, стоя позади всех рядом с Купером и Звуки, которая тут же пихнула со злости его в бок, как бы намекая, что он что-то делает не так! — Розочка... Возвращаясь к теме — мы хотели поговорить с тобой, — продолжал этот неловкий разговор Ручеёк. — Если о Цветане, то... — Нет! — грубо прервал её парень, — Мы пришли, чтобы поговорить о нас... — Что? — недоуменно развела розоволосая руками. — С тех пор, как вы с Цветаном начали... "общаться", ты совсем забыла о нас! — Нет... — Да! — Ну... — смущённо выдавливала из себя слова девушка, снимая с рук уже грязные защитные перчатки, удивляясь такому поведению и настойчивости "друзей"... Видимо, они были очень на неё злы! — Мы с ним много работаем, для блага науки... Мы развиваем свои знания, самореализуемся! Что в этом плохого? — Да то, что с всей этой "учёбой", " работой" и Цветаном, ты совсем забыла о нас, — прикрикнул на девушку Ручеёк, дивясь тому, как она умело делает вид, что ничего не понимает, разочаровываясь от того ещё больше, — Ты только подумай, что ты сделала?! Ты обманула отца, Тихоню, НАС ВСЕХ, к тому же, ещё и соврала школе! Ты в первую очередь перестала быть примерным человеком! Идеалом, к которому все старались стремиться, а особенно в наших глазах! Ты перестала ценить нашу дружбу... — Дело в том, что... Цветан готовится к поступлению в престижный университет, а я... Тем временем, Цветан возвращался из магазина, забежав домой именно через чёрный ход, с полными пакетами и переполняющим его энтузиазмом, так как тот вёл напрямую к его комнате-кабинету. Войдя в небольшой плохо освещённый коридор, он бросил пакеты на стоящий рядом стол-тумбу, и собирался было уже распахнуть дверь в кабинет, как вдруг... Из комнаты донеслись странные голоса. Они там о чём-то спорили! Что это? Почему они находились там? Кто это были? Он не знал по-прежнему... На двери со стекольным окном, стоящей перед ним, висели чуть приоткрытые жалюзи. Парень тихо подсмотрел в щель... Пред ним предстала столь неожиданная картина. Там были ребята... Ручеёк, и остальные её друзья, о которых она так рассказывала, которых так любила! А сейчас они все стояли там, ополчившись против неё... Но, пока он не знал о смысле всего происходящего, было трудно сказать или подумать что-либо, а уже тем более вмешаться! — Нет! Ты не уедешь с ним! Ты не бросишь нас совсем! — крепко держа подругу за плечи, он изо всех сил старался сдержать её, старался переубедить, приводя доводы и доказательства на их точку зрения, — Почему ты просто не можешь понять — он тебя использует, чтобы самому развиваться! Ты для него как... Как... Домашняя подопытная зверушка! Он не любит тебя... Это её в конец извело... Так не хотелось девушке верить в то, что слова её друга чистейшая правда! Не хотелось ей верить в то, что человек, в которого она по уши влюблена, просто пользуется ею, её помощью, и вот так вот просто намеревается бросить! Они её вывели... Не было уже сомнений в предстоящей ссоре! — Я стараюсь делать всё, чтобы это случилось! Я меняюсь ради него! Я работаю над собой... А вы что? Думаете счастье вас само найдёт?! Сколько можно верить с судьбу и сказки?! Это просто глупо! Вы глупые... — НЕТ, РОЗОЧКА! Мы оставались вместе! Мы помогали друг другу, мы старались держать своё счастье, своих друзей РЯДОМ С СОБОЙ! Мы не обманывали друг друга и никогда так не предавали! Единственный глупый здесь человек — это ты! — Но, я делаю всё, чтобы поскорее закончить работу! Я очень хотела быть с ним! Я добьюсь этого... — Но в твои планы, я уверен, не входило бросать своих друзей! — А, может быть, мне будет лучше без таких друзей как ты, Ручеёк?! Все умолкли... И она тоже... Хотя было в мыслях у неё ещё много таких обидных страшных для их долгой, такой искренней дружбы слов... И это было будто нож в спину для бедного Ручейка! Его лицо тут же поменялось... Вместо прежнего гнева и неимоверной злобы на нём зависло выражение изумления и обиды... Знаете то чувство, когда в сердце что-то отмирает? Когда кто-то, кто тебе дорог бросает тебя... кто-то, кто тебя так дорог погибает! И всё, что ты можешь сделать — просто молчать... Не желая НИЧЕГО! Он был сейчас таковым... Розочка окаменела, осознав лишь через секунду, что она сказала... Какую боль она могла ему этим причинить! Пред глазами пронеслась вся жизнь! Что она натворила... — Ручеёк... Я... — Я не хочу говорить с тобой сейчас... Он направился к выходу, подзывая друзей вслед за собой и наконец пропустив их вперёд, прочь из этого помещения, он поворачивает голову назад, глядя на остолбеневшую подругу... И говорит: — Делай, что хочешь...Только знай, Розочка: пытаясь обмануть всех нас... Ты, в первую очередь, обманула именно себя! И никому от этого лучше не стало. Поступай, как знаешь! Дверь захлопнулась, а вслед за ней, из глаз девушки полились горячие горькие слёзы, которые она из всех сил так старалась сдержать... А высокий, черноволосый, голубоглазый молодой парень, по-прежнему наблюдавший за всем этим из-за двери, забирая с собою пакеты, тихо направляется на кухню в теперь уже таком дурном расположении духа, не произнеся ни слова... Это было эгоистично — можете подумать вы... Признаться честно, он и сам то понимал...