Книжница

      Холодно. И это не только расклад погоды, но и души. Состояние, которому подвержены миллионы. Неважно почему, у каждого своя причина, но сердца их тонут в вечных льдах, сосуды сжимаются, кровь застывает и отливает мертвенно синим. Внутри все напрягается так сильно, что еще секунда и раздастся хруст костей. Душевные раны порождают физические. Ледяные слезы превращают кожу беленое полотно. Сжатые в кулаки пальцы оставляют шрамы на ладонях. А моральное бессилие проявляется в многоцветных синяках, что прячутся под длинными рукавами.       Бесконечная зима царит не только на полюсах. Даже там порой таят гигантские льды, но не внутри людей. Снег покрывает все с каждым ударом судьбы, не давая шанса и на каплю тепла. Море снежинок приносят в жизни друг друга люди. Да они красивы, универсальны, однако опасны. Их узор раскраивает души на кусочки без доли жалости. Но проблема в том, что нитки для каждого свои, а найти мастера, что сможет собрать все воедино, чертовски сложно.       Поэтому у многих есть коробочки, хранящие в себе осколки внутреннего мира. Они наполняются с годами и, к сожалению, часто запечатаны. В воздухе лишь вьется бирка с названием: «работа», «алкоголь», «секс», «наркотики», «гнев». И мало кому везет найти ключик от ржавой скважины замка. Но когда такие счастливчики находятся, то им требуются года, чтобы вымести весь снег, занесенный серой бурей.       И после они открывают глаза.       Это пришлось сделать девушке, когда сияющее зеркало портала пропала за спиной. Яркий свет тут же ослепит ее, но стоило привыкнуть, и все волнение исчезло, оставив лишь не скрываемое восхищение. Все оказалось близким к тому, что представляла Кэролайн. Только никакими словами не передать магию, которой был пронизан принявший ее лес.       Стволы вековых стройных деревьев нарядились в утонченные наряды из инея. В нем можно было увидеть: бушующие волны океана, которые готовы в любой момент накрыть тебя с головой, тропическую листву, плотно прижавшуюся друг к другу, веточки весенней сирени, покрывала драгоценных камней, не сравнимых ни с какими сокровищами, звездное небо Белых ночей в Петербурге. Тонкие фаланги непроизвольно потянулись к ближайшему узору, напомнившему о доме. Подушечки пальцев кольнул сложный рисунок, что вызвало улыбку, а не боль.       Под легкой поступью перекатывался свежий густой снег. Он не позволял ступням уйти глубоко, бережно сопровождал девушку. Каблуки ее постукивали, и казалось бы, такой тоненький звук должен заглушиться белым морем, но вместо этого каждый ее шаг отдавался эхом в величественном лабиринте природы.       Редкие снежинки спускались с затянутого обмерзшей кроной неба, удобно устраивались в волосах и на платье Кэролайн. Ледяные слезы превращали из без того прекрасный наряд в дар, сотворенный самой магией эльфийской земли. Только вдоволь насмотревшись, голубоглазая заметила, что, несмотря на ее легкий вариант одежды, она совершенно не мерзнет. Ее дыхание не отдает замысловатые клубы пара в воздух. Тело не дрожит из-за низких температур. Поразившись волшебной аномалии, Книжница тут же захотела узнать тайну этой сказки и вспомнила, что пришла не одна.       Придерживая подол, она повернулась в поисках вампира, но нигде на белоснежном фоне не было видно ее спутника. Он зашел чуть дальше в лес, как только портал перебросил их в Белую гавань, и встал за одним из деревьев, чтобы дать Кэролайн возможность увидеть все самой. Что-то не позволяло ему разрушить этот момент. Первый переход в другой мир (не считая переправы на Землю еще в ее детстве) обязан был стать особенным, и Клаус сделал все, чтобы так оно и было. Теперь, когда девушка встрепенулась и сбросила наваждение, он мог вернуться к ней.       Блондинка стояла к нему спиной, вглядываясь в серый проход между стволами. Вампир уже хотел заговорить с ней, но что-то привлекло его внимание и заставило остановиться в шаге от цели. Крупная снежинка медленно спускалась в вальсе. Ее дрожащая юбочка приземлилась на шею, прямо под поднятой прической Кэролайн. Та вздрогнула и развернулась в резком порыве, чуть было, не запутавшись в подоле платья. Неожиданные чувства накрыли вампира с головой. Он был готов поклясться, что намеривался разорвать эту ничтожную снежинку только за то, что она посмела коснуться ЕЕ.       Она так смотрела на него. В омуте голубых глаз еще задержалось искреннее восхищение, и смешался с ним испуг. Майклсон прекрасно понимал, что он вызвал только последнее, а это породило каплю… странных эмоций. Вампир быстро отогнал их, напомнив, что девчонка перед ним не меньший игрок, чем он сам. И не раз она показывала, что не так уж проста. Да, Сиралак удивил ее, но не более. Никогда она не позволит себе потерять голову из-за такой глупости. Это говорили себе они оба. — Где ты был? — тут же выдала она, вроде как осуждающе. — Тебе здесь нравится? — оставил он ее без ответа, чем только подпалил огонек раздражения. — Можешь не отвечать, твои глаза говорят лучше слов.       Он незаметно отстранился, перетянул внимание на свою улыбку. Кэролайн только закатила глаза, сделав вид, что ничего не заметила. Полная решимости действовать она потребовала у вампира объяснений их дальнейших планов. — Все очень просто, дорогуша, — почти мечтательно поднял он взгляд наверх. — Если я правильно понял, то мы у восточных границ гавани, а значит, недалеко есть то, что нам нужно. Заберем и направимся на юг. — И что же нам нужно? — прищурив взгляд, поинтересовалась она. Поддержать игру было сейчас куда проще, чем начать спор. Его она приберегла на дальнейшее время. — Лошади, — коротко кинул он и указал вроде бы в никуда.       Но первое впечатление чаще всего бывает обманчивым. Только ступив в указанном направлении, Кэролайн ощутила опору под ногами. Под покровом снега затаилась выложенная тропа, ведущая через весь лес. Чем дальше они двигались, тем чаще девушка поскальзывалась. Вампир неизменно помогал ей удержаться, но не получал благодарности, на что наиграно и обижался. Так, перебрасываясь едкими комментариями, пара преодолевала все большее расстояние. Пока деревья не начали редеть, они шли вполне уверенно, но, когда солнца стало больше, а видимость меньше (от обилия снега лучи отражались прямо в глаза, поэтому девушка все время щурилась), скорость их снизилась. Клаус все чаще стал замечать движение и тени вокруг, да и Кэролайн ощущала на себе чужой взгляд и далеко не один.       Вскоре ловкие и быстрые фигуры перестали так хорошо скрываться, будто намеренно пытались указать на свое присутствие. Блондинка невольно стала держаться ближе к вампиру. Тот обязательно бы отметил это иронией, если бы не необходимый от него в тот момент контроль над ситуацией. Деревья фактически исчезли, перед парой открылась девственно чистая поляна. Поляна, окруженная дюжиной фигур, заключивших их в кольцо.       Одна за другой они выходили из слабой тени. Сердце Кэролайн сжалось при виде великолепных мужчин и дев, в равных долях сочетавших в себе красоту и опасность. Абсолютно белые волосы опускались ниже лопаток, косички различной сложности или просто закрепленные на затылке пряди неизменно акцентировали внимание на острых ушах. Такие же сверкающие ресницы обрамляли глаза. Все оттенки синего и голубого, но неизменно ледяные.       Одежда почти не отличалась, несмотря на разницу полов. Легкая рубашка из полупрозрачного шифона, кожаный жилет с боковыми разрезами и витиеватыми линиями, узкие штаны, заправленные в сапоги до колен и ремни с одинаковыми эмблемами в виде совы. Видимо, это была форма. Они были настолько светлыми, что казались частью этого леса, поэтому Кэролайн не сразу распознала в их руках луки с натянутой тетивой, серебристые колчаны за спинами, а за поясами тонкие лезвия кинжалов. Желание подойти поближе тут же исчезло. А когда один из них подал голос, она и вовсе подскочила на месте. — Назовитесь! — женский голос звучал несвойственно грубо.       Она сделала шаг вперед. Оказалось, эта эльфийка стояла со стороны Никлауса. Только теперь девушка заметила некоторые отличие в ней. Волосы та собирала в низкий хвост, через жилет перекинула ножны для меча, да и вместо свободной рубахи, которая толи имела короткий рукав, толи вовсе отсутствовала, были металлические нарукавники. — Тебе лучше сбавить тон, дорогуша, — еще тихо, но все же довольно требовательно предупредил вампир. — Вы нарушили границы Белой гавани без дозволения Первого Дома. Поэтому приказываю: назовитесь!       Услышав ее вскрик, Кэролайн сразу отступила от Клауса. Если она и смогла что-то понять о нем, так это то, что он не позволит указывать, что ему делать. Поэтому мысленно перекрестив эльфийку, девушка уже прикидывала, куда бежать, когда собратья бросятся мстить за смерть своей подружки. — Ты, — плюнул мужчина, словно это было столь отвратительно, что даже слово щипало на языке, — приказываешь? — обозленно рычал он.       А потом раздался смех. Это еще больше напугало Кэролайн. Лучше бы он кричал… Майклсон знал свою силу и прекрасно чувствовал превосходство. Что и показывал всем своим видом. Эльфы намек поняли, тетива натянулась с новой силой. — Ты мелкая сошка возомнила себя Стражем гавани? — не прекращал улыбаться. — Поверь, я видел настоящих Стражей, и никто из вас — сопляков, — указал он на всех по кругу, — не достоин этого звания, — взгляд хищника вернулся к эльфийке. — Однажды мне сказали: « Быть Стражем это больше, чем дышать». Так что приведите мне того, кто достоин этого символа, — сделав пару шагов, ткнул он пальцем в серебряную сову на груди лучницы. — Приведите мне начальника стражи! — лицо его изменилось.       Кэролайн, которая жалась чуть в стороне, вспомнила первую официальную встречу с вампиром, его темные глаза и налитые кровью, вздувшиеся вены. Тогда она приняла его за фрика и фанатика, а теперь стоит в окружении эльфов в другом мире с этим самым фриком. А прошло всего лишь пару-тройку недель. Как же все-таки правы книги: один человек (в нашем случае, вампир) способен перевернуть жизнь с ног на голову. — Ну все, хватит, Никлаус, — неожиданно раздалось откуда-то сверху.       С рядом стоящей ели, если это, конечно, была она, спрыгнула фигура. Когда выпрямилась, Блондинка да и все увидели высокого мужчину, с такими же идеально белыми волосами, в той же форме, только поверх был накинут плащ с капюшоном, скрепленный брошью с уже привычной птицей. — Не нужно угрожать моим новобранцам, — продолжил он, двинувшись в центр живого круга.       Невероятно легкую поступь Кэр отметила сразу же, как собственно точеные черты лица, прекрасное телосложение и певучесть речи. Но как бы эльф не располагал к себе, потерять бдительность девушка себе позволить не могла, поэтому незаметно покинула туфли, готовая соваться на бег в любую секунду. — Не нужно подставлять своих новобранцев встречей со мной, — не остался вампир в долгу.       Мужчины поравнялись. Кэролайн даже удивилась: эльф был немного выше Клауса, но в остальном они были более, чем похожи, насколько такое сравнение возможно, конечно же. Хотя у эльфа все же было одно отставание, кое в чем Клаус превзошел жителя леса — ямочки на щеках. — Никлаус Майклсон-Каприйский, — голос его не выдавал никакого волнения, хотя в глазах читалось что-то неясное для всех, кроме вампира. — Помнится: в последний раз ты обещал, что больше и ногой не ступишь в Белую гавань… как ты тогда выразился? « Velanenye elyo tundosse!»? — Это лишь строчка из моей тирады в ту ночь, — изогнул он брови. — Признай, я был весьма поэтичен и красноречив, — широко улыбнулся он и исподлобья посмотрел горящими глазами азарта на эльфа.       Пауза затянулась, а потом губы белокурого растянулись, радостный смех заполнил поляну. Мужчины по-дружески обнялись. Напряжение спадало, тетива луков ослабла, сердце Кэролайн поднялось из пяток. Она даже вспомнила, что все еще стоит на снегу босая. Видимо, выдох облегчения оказался слишком громким, потому что все взгляды обратились на девушку. — Ники, — всплеснул руками эльф, — что за чудо с тобой? Новая игрушка?       Слова задели голубоглазую, но виду она не подала, только увереннее посмотрела на эльфа. Ей вообще все происходящее казалось ненормальным. Впервые она видела, как вампир улыбается от души, а не с издевкой или игрой. — Не совсем. Март, это — леди Алира. На последнем балу я имел честь проиграть ей в карты, и леди смогла выбрать достойную награду — самый прекрасный бал во всех мирах. Поэтому мы и здесь, — не отпуская руки с плеча старого знакомого, радостного объяснял вампир.       Кэролайн было непривычно услышать старое имя. Пусть и ложное оно было родным многие годы, а теперь напоминало лишь пустой звук, не имеющий никакого веса, как и порхающие вокруг снежинки. — Неужели кому-то удалось обыграть тебя? — похлопал длинноухий Клауса по плечу. — Вы можете гордиться собой, леди Алира. Карты — это оружие в руках Ники, и вы стали достойным оппонентом. — Рада слышать, — как можно более спокойно и учтиво ответила она, склонив голову. Одобрительный взгляд Майклсона показал, что делает она все верно, и Кэролайн полностью вступила в игру. — В таком случае, — отпустил эльф друга, — предлагаю тебе помочь даме обуться, и мы проводим вас до стоянки, — он отходил назад и уже отправился к своему отряду, как вдруг развернулся. — И еще, не зови меня «Март» при моих ребятах, — негромко попросил он.       Пока начальник стражи совещался с отрядом, Клаус приблизился к Кэролайн, казалось только сейчас он полностью расслабился. Подметив ерзанье ног под подолом платья, он, нахмурившись, пораженно спросил:  — Ты, правда, сняла туфли? — А ты побегай на шпильках по снегу, — язвительно бросила девушка, расправив юбку. — Собиралась бежать? Зачем? — вроде бы искренне не понимал вампир. — Ну не знаю, на случай если тебя насадят на дюжину стрел или голову снесут, посмотрела бы по обстоятельствам, — пожала печами, но не сводила глаз с группы эльфов. — Вы давно знакомы? — Мартэль встретил меня в Белой гавани еще будучи новобранцем. Это был мой первый визит к снежным эльфам, — тут же ответил он, поняв, о чем спрашивает девушка. — А сколько раз ты был на балу Зимнего восхождения? — уточнила она, побоявшись своих предположений. — Шесть-семь, — совершенно просто сообщил Майклсон. — Что?! — не удержалась она. — Семьдесят лет?! — просчитала она с расчетом, что вечер проводят каждое десятилетие. — Шестьдесят-семьдесят, — мягко поправил он, наслаждаясь удивлением спутницы, — но да. Слушай, то, что у меня здесь есть друзья, не значит, что это гарантирует тебе безопасность. Придерживайся легенды и никому не называй своего имени и истинного происхождения. Ты поняла? — Легенду, которую мы даже не обсудили! Теперь я, по их мнению, легкомысленная, азартная куртизанка! — Алира! — рыкнул он, чем почти вызвал испуг. Почти. — Это серьезно! Ты поняла, что я сказал? — Да-да, врать достойно учителя, — закатила она глаза. — Мы идем? Твой друг уже готов. — Да, — он развернулся в выбранном направлении и даже не думал ждать девушку. — И кстати, для куртизанки ты слишком красива, — неожиданно произнес он, не посмотрев на нее.       Проглотила Кэролайн услышанное быстро, не в ее правилах было демонстрировать эмоции, тем более те, что могли быть использованы против нее. Догнав вампира и Стражников, она присоединилась к очередной прогулке по зимнему лесу. Мартэль отправил своих подчиненных вперед, и те постепенно слились с одноцветным пейзажем. Блондинка предпочла следовать за мужчинами по двум причинам: безопасней и разговор слышан куда лучше. Старые друзья обсуждали предстоящее торжество, гостей и изменения, произошедшие с Белой гаванью за годы отсутствия Майклсона, иногда переходя на эльфийский, намеренно или случайно. Как оказалось, жизнь эльфа тоже претерпела свои новшества. — Командир отрядов Var’y? А ты растешь, друг! — подметил Никлаус, уверенно ступая по незримой тропе. — Ты как никогда прав. Но если сообщать абсолютную истину, то моя Tari решила, что я достоин этого звания. Ее мнение для меня бесценно. — Как и для всех нас, — в знак согласия вампир слегка кивнул.       Кэролайн в очередной раз поразилась напевности эльфийской речи и подметила для себя, что Клаус прекрасно владеет языком. Представив Майклсона с длинными волосами и выглядывавшими из-под них ушками, она усмехнулась про себя, сдерживая рвущуюся на лицо улыбку. Вскоре смогла различить ледяную постройку, напоминающую огромную летнюю беседку. Под полупрозрачным куполом располагались лошади. Шерсть их была кристально чистой, необъезженной, заботливо расчесанные гривы и хвосты спускались вниз мягкими волнами, а глаза напоминали голубые блюдца. Пару явно молоденьких (но лишь на вид), скромно одетых эльфиек подносили им воду и осторожно проводили по длинным шеям.       Только сейчас до Книжницы долетела мысль, что придется ехать верхом, чего она совершенно не умела. Но так как это была идея клыкастого, она надеялась, что он предусмотрел сей факт. С другой стороны — откуда ему знать, что в современной России наездники сменили породистых скакунов на консервные банки с колесами больше столетия назад? Хотя должен же он был заметить, что во всем Петербурге можно увидеть от силы лошадей пять, да и то — пони в парке развлечений.       Когда из леса вышел знакомый отряд эльфов, они договорились о транспорте и вывели к нам трех обворожительных жеребят. Мартэль грациозно оседлал одно без какого-либо инвентаря: ни уздечек вам, ни седла. Беловолосый эльф подвел лошадь и к Кэролайн, и та уже собиралась отмахнуться, но стоило ей открыть рот, как твердый голос рядом решил все за нее. — Она поедет со мной, — вампир, уже сидевшей на коне, окинул Стража презрительным взглядом и усадил девушку перед собой, одним рывком оторвав от земли. Она даже ойкнуть не успела, только рефлекторно схватилась за гриву скакуна.       Разумеется, ему это не понравилось. Встав на дыбы, лошадь попыталась скинуть наглую девчонку, но Майклсон оказался настырнее: удержал блондинку, себя и не позволил перейти недовольному животному на галоп. — Прошу прощения, — приблизился Март. — Обычно, они спокойнее потока реки, — Кэролайн показалось, что его сожаления настолько сильны, что вот-вот вырвутся слезы. Тонкость натуры стала еще одной особенность, отмеченной девушкой об эльфах. — Дело не в них, — голос ее дрожал, лошадь еще неспокойно переминалась с ноги на ногу. Только закончить извинения и объяснения не позволили. — Леди Алира с детства не ладит с верховой ездой, не вини этого красавца, — похлопал он по натянутой шее. — Так, мы едем? — Конечно. Прошу за мной, — кивнул эльф и развернул кобылу. — Думай, что говоришь, — прошипел Клаус на ухо своей соседке.       Три наездника направились по более широкой и уже видимой тропе, оставив Стражей за спиной. Ехали они молча, поэтому Кэролайн могла спокойно обдумать все. Например, зачем было врать о ее происхождении, если бал для всех рас? Или почему она вынуждена скрывать свои способности, ведь Книжников преследуют на Эвалоте, или предрассудки дошли и до народов Силарака? Также ее пугала неизвестность ближайшего будущего. Не людей страшилась блондинка, найти подход не составит труда ни к эльфу, ни к вампиру, ни к кому-либо еще на балу. Страх был перед тем, как они воспримут ее … компанию. Клаус предупредил ее о том, что дружба с несколькими остроухими — не гарантия, но гарантия ли для Кэролайн дружба с самим вампиром? А если на балу будут вампиры из Каприи? Вряд ли Никлаус скрывал свои визиты каждое десятилетие, кто-нибудь в королевстве точно об этом знает и может предположить, что азартный любитель выпить и повеселиться не пропустит очередной вечер. И что делать, если его попытаются арестовать или еще хуже казнить на месте? Ведь он беглец… Тягаться с упырями Книжница не сможет, даже не скрывая дар писаря. Теперь переход в другой мир не казался такой уж хорошей идеей.       От мыслей ее оторвал странный звук. Он отчетливо отражался от плотной тишины и бил по ушам. Приподняв голову, Кэр проигнорировала самодовольный взгляд Майклсона и рассмотрела на фоне просеявшего неба парящую птицу. Эта сова была раза в два крупнее обычной и идеально белой, вместо маленьких черных глазок ярким холодным пламенем светились два топаза. Они внимательно следили за передвигающейся группой, а потом скрылись вместе с обладателем в тумане серых облаков.       Больше ничего необычного не случилось. Однотипные и в то же время уникальные деревья сменялись на высокие кустарники и цветы, промерзшие насквозь. А потом открылся вид на замок. Он безмятежно покоился, окруженный горами и кроной деревьев, синие шпили протыкали бледное небо. Жемчужина архитектуры была совсем рядом, но оставалась недосягаемой. Перед тройкой наездников растянулась ледяная поверхность реки. В ней все отражалось, как в зеркале, именно об этом писала Кэролайн, об этом ей рассказывал Клаус. Мартэль приблизился к самому краю и громко и четко произнес на эльфийском: — Boronve aratar kingar! — Что это значит? — тихо спросила Кэролайн, боясь испортить какой-то важный момент. — В вольном переводе — «верность высший лучник». Но для снежных эльфов это древняя фраза значит что-то вроде — преданность опаснейший противник и оружие. Именно на этом качестве эльфы Белой гавани смогли создать великий народ.       Пока вампир объяснял нюансы, под землей раздался грохот. Снег посыпался вниз, к реке, а на поверхность поднялись крупные камни. Темные плиты выстраивались в широкую арку и соединяли берега. Мост перестал двигаться, тишина вернула первенство. Только последний камень замер, Март тронулся вперед, паре не оставалось ничего другого как двинуться за ним. Проскакав мимо парка, который показательно отличался от естественно заросшего леса, они выехали к огромным открытым ледяным воротам, будто сотканным из ниточек. Сложный узор казался хрупким и неспособным защитить замок.       Сама дворцовая площадь как таковая отсутствовала. Перед широкими главными дверьми из металла растянулись ступени обледеневшего черного камня. В двух концах стояли эльфы в плащах с луками, которые оставалось лишь натянуть. Подъехав ближе, друзья спешились, Клаус помог Кэролайн спуститься, и маленький мальчишка увел коней. Через пару мгновений в огороженный дворцовый двор заплыл отряд Стражей.       Кэролайн не понимала, чего все ждут, пока не услышала птичий вскрик над головой. Прямо на ступени спикировала та самая сова. Размеры ее увеличивались, чем ближе она была к земле, а потом и вовсе форма стала меняться. Приобретала человеческие черты. Теперь на гостей смотрела молодая девушка, с нежной, холодящей красотой. Бледную кожу ее подчеркивало серебряное платье, сверкающее на свету. Корсаж из металла напоминал доспехи, почти прямая юбка в пол — крупную вязь кольчуги, рукава — вытянутые сосульки с хрустальным оперением на плечах. На лице ее была маска из множества невесомых перышек. Они стали перестаиваться, открыли вид на лицо, стали отдаленно походить на тиару в форме нескольких пар крыльев, заботливо обхвативших виски и поднявшихся надо лбом. Неограниченный свет топазов глаз стал затухать, приняв человеческий вид, но сохранив за собой бездонность синего цвета. Волосы свободно спускались за спиной, но одного взгляда хватило, чтобы увидеть разницу: теперь волосы иных эльфов казались пепельными, а ее кристально-белыми. — Рада видеть тебя снова, Никлаус. И вашу спутницу тоже, — негромко, с нежностью произнесла она. — Мы ждали вас. Простите за столь сумбурный прием. Лир поможет вам разместиться, — из толпы эльфов вышла худая девушка с большими глазами. — Мартэль, удели мне минуту.       Она легко развернулась, словно парила над землей, и скрылась в темноте замка. Там же растворился Март. Кэролайн еще долго смотрела вслед волшебной эльфийке. Очнулась она от омута магии, только когда Клаус коснулся ее плеча. Вздрогнув, совсем не по-доброму смахнула его руку. — Это была?.. — еле слышно предположила она. — Да, — подтвердил вампир, проглотив грубость девушки. — Это была королева снежных эльфов, мать Единственного и Первого дома Белой гавани — Амариэ из великого клана Ninkue, — гордо произнес он, будто представил президента, хотя для этого народа, так и есть.