Каждую пятницу шел дождь

Идти по улице красных фонарей, не зная куда, но зная зачем, было более странно, чем представлял себе Джун. Он шёл, осторожно оглядываясь, в поисках Акио и его, предположительно, любовника. В перекинутой через плечо сумке был полароид с запасной пленкой, газовый баллончик и прочие вещи для самообороны, которыми нагрузила его сестра. Откуда она узнала, куда он идёт? «Сестринский инстинкт», конечно же. А если серьезно, он сам намекнул ей, когда попросил одолжить кофту одного из её бывших, которые она никогда не возвращает им. Он не хотел быть там в своей собственной повседневной одежде, и хоть сам Джун выглядел довольно посредственно, по сравнению с другими людьми в Сисута-тауне, все равно не стоило особо выделяться. Но и слишком незаметным быть не стоило, это также могло бы быть подозрительным. И если Акио, или кто-то из его школы узнают, что он был здесь, могли бы поползти нелестные слухи о нём. Поэтому, он испытывал некоторый нервоз и старался не встречаться взглядами с прохожими, стараясь просто выглядеть хоть где-нибудь Акио. Он продолжал идти и оглядываться, но он заметил кое-что немного странное. Повсюду были расклеены странные листовки о каком-то вступлении в общество «Бесцветные просветители». Это невольно привлекло его внимание, остановившись, он решил поближе рассмотреть листовку и прочитать текст: — Мы, сообщество «Бесцветных просветителей», призываем вас присоединиться к поиску нашей Бесцветной Марии, которая даст жизни нашему Великодушному Покровителю. Примите нашу веру, отрекитесь от неправды и тогда, наш Великодушный Покровитель пощадит вас… — Так, ясно, культисты, — решив не дочитывать, вынес вердикт Джун. Он вновь внимательнее рассмотрел листовку. На заднем плане был изображен чёрно-белый силуэт беременной девушки, или женщины, у которой длинные темные волосы было перекинуты через плечо и завязаны в низкий хвост. — Этот силуэт чем-то напоминает Риобу, — задумчиво пробормотал Джун. Это было довольно забавное совпадение, но Джун решил не заморачиваться особо на эту тему. В конце-концов, это просто случайное совпадение. Маловероятно, что это во что-то выльется. — Эйкичи, прости, что задержался, — из раздумий Джуна вывел знакомый голос. Он осторожно покосился в сторону голоса и увидел, как возле стены неподалеку стоял молодой блондинистый парень, в дорогом костюме. В руках он держал папку. А к нему подошёл в довольно обычной и повседневной одежде Акио, со слегка растрёпанными волосами и тяжело дыша. Он явно спешил на эту встречу. Джун достал телефон, делая вид, что ему кто-то написал, а сам внимательно вслушивался в разговор этих двоих. — Ничего страшного, А-чан, — сладко промурлыкал Эйкичи. Джун не мог разглядеть его лица, из-за расстояния, но мог поклясться, что тот сладко улыбнулся Акио. — Эйкичи, я же просил так не называть меня, — Акио тяжело вздохнул, — люди могут не так понять нас. — Точнее, правильно понять? Акио промолчал на это, в то время как Джун был в смятении. Он, конечно же, после того разговора подозревал, что Акио, как минимум бисексуален, но чтобы действительно состоять в отношениях и пытаться охмурить другого человека… Нет, Джун не был в смятении. Он был зол. В начале, ему не нравился Акио только из-за того, что тот предоставлял угрозу для Риобы, но теперь Джуну он стал противен как человек. Нет, он и раньше ему не нравился, но ему не хотелось зарядить по голове полароидом, который хранился у него в сумке, ожидая своего часа. Хотя, несмотря на все это, он все ещё сомневается в своём плане. — Ты принес "то самое"? — Конечно, — Эйкичи показал папку. Акио потянулся к ней, но Эйкичи внезапно поднял её над своей головой, — не так быстро, А-чан, — все в той же сладкой манере, сказал он, — ты ведь не думаешь, что я дам тебе это бесплатно? Тем более, это наша последняя встреча. — Я… — нахмурившись, Акио задумался, после чего молча кивнул. Эйкичи радостно улыбнувшись, положил руку ему на плечо и повел в переулок. Джун незаметно последовал за ними, сохраняя дистанцию и осторожно стал доставать свой полароид, смотря куда угодно, но только не на этих двоих. К его счастью, на него не обратили внимания, и стоило ему подойти к переулку и осторожно взглянуть туда, как он увидел очень даже провокационную картину. Прижав Акио своим телом к стене, Эйкичи жадно впился ему в губы, попутно свободной рукой поглаживая его по спине, переходя на поясницу и задницу. Незаметно он потянулся к ширинке Акио и… Решив, что этого достаточно для хрупкого мировоззрения Джуна, он «незаметно» щёлкнул полароидом. Осознание того, что была включена вспышка, пришло ему раньше, чем осознание того, что стоило ему сфотографировать их, он побежал, не оглядываясь назад и не откликаясь на их возмущенные крики. Пришел он в себя лишь тогда, когда осознал, что уже покинул этот район «красных фонарей» и был довольно близок к своему дому. Он чувствовал, что постепенно адреналин, который давал ему силы бежать, стал покидать его. Ноги наливались свинцом, все тяжелее становилось не то что бежать, стойко стоять было проблемой. Но он, нашел в себе силы рассмотреть наконец-таки фотографию, которую во время бега грубо запихал в карман. На удивление Джуна, размытой она не была и получилась вполне четкой. Он все ещё думал, для чего именно использует эту фотографию, но решив, что он и так потратил все силы на побег, он просто побрел домой, дав себе мысленно обещание, что обязательно разберется с этим завтра.

***

Обещание Джуна можно было сравнить с обещанием на новый год — он его не смог выполнить. У него было два выбора: шантаж или же всеобщий позор. В первом случае он мог бы использовать фотографии, чтобы заставить его отказаться от Риобы, но если у него больше любовников, чем один Эйкичи? Что ему мешает устроить Джуну проблемы? К тому же, если Джун тайно начнет угрожать, то Акио мог бы пойти к методистке и рассказать о поддельных фотографиях и выставить себя невинной жертвой. Но в случае позора это могло быть слишком жестоко по отношению к Акио. Быть жертвой издевательств — это довольно серьезно. Джун не настолько ненавидел этого парня, чтобы делать что-то подобное. Он, к своему счастью, сам никогда не становился целью задир, но прекрасно видел, у чему это все могло бы привести. Вот такие сложные мысли были у Джуна, который заперся в туалетной кабинке, сидя на крышке унитаза и размышляя о сложности выбора. В один момент, в туалет зашли двое человек, чьи голоса были ему знакомы: — Значит, ты серьёзно настроен? — Можно и так сказать. В пятницу Риоба точно будет валяться у моих ног и я начну с ней встречаться. Я подарю ей лучшие три недели её жизни. — Эй, а что потом? Просто бросишь её? — Ну, возможно опечаленную Риобу пригреет у себя Сато-кун. — Сато? Джун Сато? — Да, он кто-то вроде моего «соперника». — Мне кажется, или ты вообще его не видишь, как соперника? — А должен? Разговор все продолжался и продолжался, а Джун молча сделал свой выбор. Он вспомнил о том, что школьная стенгазета, из маленький уголок грязных сплетен, ищет сенсацию, чтобы взбудоражить народ. Он может дать им эту сенсацию.