Старый дуб

«Я дерево. Когда меня срубят, разведите костер из моих ветвей». — Видишь, само просит. — Палец архитектора пробежался по вырезанной на коре надписи. — Срубить — и вся недолга. Не менять же из-за одного дуба весь проект! — Дерево очень старое. Девятнадцатый век, или даже старше, — сказал его помощник. — "Зеленые" уже активизировались. Собираются протолкнуть через министерство приказ о взятии его под охрану государства. — Тогда надо спешить. Подготовь все документы, я сегодня же занесу и поговорю с кем надо — и разрешение на вырубку у нас в кармане. И пусть "зеленые" бесятся. Тоже мне, нашли историческую реликвию... Дерево, слушая, как быстро и грубо решается его судьба, только слабо шевелило ветвями. А что еще оно могло сделать?.. «Помни об С.Д. и не теряй надежду». Старый дуб оставался единственной помехой для строительства нового элитного жилого комплекса. Ветхое здание находившейся здесь когда-то школы-интерната для детей-инвалидов было давно снесено, как и прилепившиеся к нему многочисленные гаражи и пристройки, мусорные баки и собачьи будки. Согласование удалось провести очень оперативно. Собравшийся на следующее утро пикет "зеленых" нашел на месте дуба только чисто спиленный пень и неопрятную груду веток, которые еще не вывезли. Попричитав об уничтожении природы и грустно помахав вокруг пня плакатами, пикет разошелся. "Еще бы бросили горсть землицы на могилку". Архитектор был в хорошем настроении. Стройку можно было начинать. Но прочитанная накануне надпись засела глубоко внутри, как заноза, и не давала ему покоя. И ночью, отчаявшись уснуть, он отправился на пустую стройплощадку. Промозглая сырость ночного воздуха заставила его поежиться. Свежий спил почти светился в свете ущербной луны, чем-то напоминая жертвенный алтарь. Тусклые лампочки на сетчатой ограде подмигивали, будто глаза хищников, выбравшихся из лесной чащи. Засмеявшись своему разыгравшемуся воображению, архитектор поднес зажигалку к сухим ветвям. И они вспыхнули. Архитектор сел на пень и уставился в пламя. Наутро его помощник, не дождавшись начальника в офисе, отправился на стройплощадку и там обнаружил его скармливающим догорающему костру последние чертежи из проекта. Ни на увещевания, ни на окрики архитектор не реагировал. От костра его пришлось оттаскивать силой, он плакал и рвался обратно. Стройку заморозили. Архитектора сначала хотели судить, но он так и не пришел в себя. В клинике для душевнобольных, куда его, в конце концов, отправили, он продолжал жалобно хныкать и успокаивался только рядом с открытым огнем. В первую неделю после происшествия газеты посокрушались над тем, что карьера преуспевавшего и прекрасного специалиста закончилась столь печально, и пообсуждали его загадочную болезнь, а потом про него забыли. На заброшенной стройке рядом с пнем на удобренном золой кусочке земли пробился новый дубовый росток.

***

— Это было уже слишком, Слепой. Я тоже любил наш дуб, но сломать человеку жизнь из-за дерева... — Ничего я ему не ломал. Не видишь — он счастлив. На опушке Леса стояли двое. Один, высокий и лысый, при разговоре неловко размахивал руками, будто не знал, куда их деть. Второй, маленького роста, темноволосый и в майке с надписью "Йеллоунстонский заповедник", иногда по-звериному почесывался. Третий сидел прямо на земле среди густой травы с налипшими на нее улиточными домиками и не обращал внимания на разговор. Он восхищенно разглядывал деревья: изгибы корней, прямизну мощных стволов, сомкнутые своды ветвей, украшенные орнаментом фиолетовых, светящихся по краям листьев. Вдоволь наглядевшись, он выхватил лист из лежащей перед ним пачки бумаги и начал покрывать его причудливо извивающимися линиями. Царивший в Лесу сумрак ему, похоже, совсем не мешал. Фантастический дом, подобного которому никогда не видели на земле, родился под его пальцами за считанные мгновения. — Гауди такое и не снилось, — прошептал он с восторгом. — Откуда у него бумага и карандаш? — спросил лысый. — Я принес из соседнего городка. Лысый покачал головой: — Это все же не совсем то, что обычно понимают под счастьем... — А все должны понимать счастье только так, как ты считаешь правильным? Поднялась луна, озаряя Темный Лес серебристым светом, придававшим каждой трещинке на коре, каждой нераспустившейся почке особый смысл. Архитектор громко ахнул и потянулся за свежим листом, чтобы начать новый рисунок. А двое пошли по лунной дороге, продолжая спорить уже о чем-то совсем другом.