Черноморская зима или чудо для Севы

      Обычно зима ассоциируется со снегом, но не в южных городах РФ. Подобное верно и для Севастополя. Здесь зима — дождь и гололёд, особенно в прибрежный районах. Из-за этого Сева не любит зиму, позднюю осень и раннюю весну.       В небольшой комнате, косящей под каюту спала та самая Севастополь. Она, живя 235 лет, выглядела как 12ти летняя девочка. Каштановые волосы выше плеч и миловидное личико.       Тишину в комнате развеял телефонный звонок. Город открыла свои глаза. Один оказался морского оттенка, а другой, с «шрамом» имел кроваво-красный цвет. Одета же она в пижаму с корабликами. Сев на кровать, Сева ответила на звонок. По ту сторону послышался родной голос: «Привет, Севочка.». «Привет, мам! Как дела?». «Прекрасно. Выгляни в окошко, у меня сюрприз для тебя.»       Подбежав к окну, Севастополь увидела, как улицу запорошило снегом. Голые деревья, дворец детства и юности, остановленный на зиму фонтан — всё находилось под снежным одеялом. На этой вечерней картине картине она увидела Аню, махавшую ей рукой.       Бросив в трубку «Сейчас выйду!», город рванулась к шкафу и быстро переоделась, благо выучка позволяла. Как только Сева выбежала на улицу, почувствовала непривычный и суровый мороз. Однако, это не помешало ей с разбегу повиснуть у России на шее.       — Я тоже рада тебя видеть, — Брагина обняла свой город в ответ, — А где шапка и шарф?       — Оу… — Севастополь отлипла от страны. Она действительно была без шапки и шарфа, а чёрное пальто было расстегнуто.       — Эх, южный город. Не боись, я взяла ещё одну, — русская достала из сумки белые шапку с помпоном и шарф, которые одела на воспитанницу, пока та застёгивала пуговицы, — Я тебе тут подарочек подготовила. Небось, зимой тут уныние царит, да?       — Да. Зимой лучше на улицу не выходить, — черноморка уткнулась носом в шарф, — Но, откуда снег?       — Сейчас узнаешь.       Девушки отправились на площадь Нахимова. Сама площадь была довольно просторной. Здесь нашлось место и для памятника одноимённому деятелю, и для сцены из железа, и для ёлки, свидетельства скорого торжества.       Хвойное дерево рассматривал высокий и седой старик, одетый в голубые шубу и варежки. В одной руке находился посох из льда, высотой в самого старца, а другая поглаживала длинную бороду. Он повернулся к России и Севастополю.       — Вот вы и пришли. Я уж заскучал, — у него был довольно низкий и приятный голос, — Я так понимаю, ты и есть Севастополь?       — Да, я — Севастополь. А вы?       — Можешь звать меня Морозко. Однако, у меня есть и другие, такие как Дед Мороз и Генерал Мороз. А что значит твоё имя?       — С древнегреческого Севастополь переводится как «город достойный поклонения». Это знает каждый, кто живёт и отдыхает здесь. Но обычно меня зовут Севой.       — Ясно. Раз тебе дали подобное имя, то ты действительно станешь прекрасным городом.       — В этом никто не сомневался. А ты хорошо себя вела в этом году?       — Да, очень хорошо.       — Тогда, вот тебе, — словно из воздуха Дед Мороз материализовал внушительную коробку, завёрнутую в сине-белую полосатую бумагу и перевязанную синей лентой.       — Что там? — спросила город, принимая внушительных размеров, особенно на фоне роста Севы, подарок.       — Узнаешь, когда откроешь в Новогоднюю ночь. Но не раньше боя курантов, ясно?       — Так точно!