***
От уютной вечерней полировки лезвия её отвлекает подозрительный шорох с улицы. Отложив секиру и вместо этого вооружившись приготовленной заранее рыбой, Астрид осторожно высовывает голову наружу. Да, так и есть: крылатая ящерица нагло вытаптывает лапищами её мелкую лужайку. Перед драконьей мордой лежит внушительный горный баран, которого змеевик подталкивает к ней носом с отчётливо загнутым шипом. Щёлкает хвостом, переступает с лапы на лапу и ерошит крылья — красуется, осознаёт внезапно Астрид. От этой простой догадки её опять тянет улыбнуться. Ещё и подарок притащила. — У меня для тебя тоже кое-что есть, — она бросает рыбу дракону — драконихе, если верить учебнику. — Держи. Будешь? Глупый вопрос. Рыба исчезает в зубастой пасти, не успевает она моргнуть и глазом. Довольно клокотнув, дракон подступает ближе, глядя на неё чуть искоса. Требовательно дёргает головой, беззлобно клацает зубами. — Ладно, держи, — Астрид кидает следующую рыбину, и змеевик ловит её на лету, довольно шелестя крыльями. Будто играет. — Чудная такая. Дракониха аккуратно опускается на землю, подобрав под себя лапы и не сводя с неё внимательного взгляда. Астрид тоже садится, глядя в драконьи глаза. Протягивает руку, на ходу прогоняя в голове всё, что она слышала от Иккинга на драконьей арене. — Хорошая, — наконец говорит она. — И красивая, куда ж без этого. Змеевик отвечает низким урчанием, пристально следя за протянутой рукой, вдруг решительно поднимается во весь немаленький рост. Прежде, чем Астрид успевает испугаться, дракониха вдруг поддевает её ладонь щекой. Чешуя у неё жёсткая и тёплая. Довольная своей мелкой шалостью, она тут же отскакивает, шипит, будто скворчат в костре влажные брёвна, раскрывает крылья и снова взлетает. — Эй! — срывается с места Астрид, едва успев понять, что произошло. — Ну и куда вот ты опять?.. А ну вернись! У крылатой ящерицы хватает наглости сделать круг почёта над её головой, прежде чем с ехидным клокотанием скрыться где-то в ночи. Ну, по крайней мере у неё в доме теперь есть баран, решает Астрид. И вроде бы ещё осталась рыба. Это хорошо, потому что что-то — какое-то новое внутреннее чутьё — подсказывает ей, что завтра дракон прилетит снова. И это, всё-таки, скорее хорошо, чем плохо.1. Общение.
14 декабря 2018 г. в 00:36
Когда они возвращаются на Олух, некоторые драконы летят на остров вместе с ними. Стоик этого не замечает, вопреки опасениям Астрид. Хотя, возможно, их вождь не заметил бы и самого Тора, явись великий бог своим непутёвым потомкам, — он не отходит от кровати лежащего без сознания Иккинга и пытается отогнать от него же встревоженного Беззубика. Если Астрид знает что-то о драконах, в частности об этом драконе, то попытки эти довольно бесполезны. Впрочем, вождю она этого не говорит.
Драконов, как никак, надо изучать самостоятельно.
Эта мысль, однако, не задерживается надолго в её голове, когда на следующий день она находит на своём заднем дворе мирно спящего змеевика. По привычке схватившись за секиру, Астрид аккуратно подкрадывается к зверю, ступая тихо и незаметно, как ей кажется.
Ошибочно кажется, потому что на третьем её шаге дракон вскидывает голову, стрекоча острой короной шипов, и пронзительно верещит. Чуть не выронив от неожиданности оружие, Астрид пригибается и случайно замечает неуклюжее седло на чешуйчатой спине. Осознание поражает её точно молния — одинокое дерево.
Это тот же дракон, на котором она вчера летала.
Прилетел ведь, нашёл как-то… Астрид неловко проворачивает меж пальцев секиру и, сжав зубы, выпускает из рук тёплую рукоять, ногой отодвигает её подальше. Теперь ей почему-то хочется посочувствовать Сморкале, которому она велела бросить копьё перед ужасным чудовищем. Дракон внимательно следит за её робкими, неуверенными движениями, чуть прищурив ярко-жёлтые глаза с тонкой чёрной полосой зрачка. Астрид делает шаг вперёд, вытягивая перед собой пустую открытую ладонь, — вот только рядом нет Иккинга, который мог бы остановить зверя, если тот взбесится.
— Тише… Тише… — собственный голос кажется жалобным мышиным писком, и Астрид проклинает себя за неожиданную слабость.
Вот ещё дурость, бояться дракона, на котором уже летала! Села же она на него как-то…
На этой мысли и следующем её шаге зверь вдруг низко шипит и отскакивает в сторону, враждебно топорща шипы и держа растопыренными крылья. В его оскаленной пасти мелькают первые искры. Астрид тоже отпрыгивает, только менее изящно, лихорадочно оглядывается в поисках какого-нибудь укрытия.
Спустя минуту внимательного взаимного разглядывания до неё доходит, как же нелепо это выглядит: она, почти прижавшаяся к земле, змеевик, наклонивший голову и враждебно помахивающий шипастым хвостом. От неожиданности она фыркает, потом и вовсе коротко смеётся. Дракон озадаченно крутит головой из стороны в сторону, точно пытаясь угадать, под каким углом её действия будут иметь смысл. Потом, ничего не обнаружив, с клёкотом опускает хвост и на всякий случай отходит на пару шагов назад.
Сейчас, когда он не нападает и не пытается перегрызть никому глотку, ящер даже не выглядит таким уж страшным. Астрид снова протягивает руку:
— Ну, иди сюда, не бойся!
Будто оскорблённый, змеевик снова разражается сердитым шипением и, вздёрнув морду, в пару резких взмахов плотных цветастых крыльев поднимается в воздух. На секунду ей думается, что вот сейчас он извергнет пламя, и от её любимого заднего дворика останется одно только живописное пепелище, но дракон лишь оглашает округу пронзительным скрежещущим рёвом и улетает прочь.
— Эй! Эй, вернись… — на полуфразе Астрид осекается: какой смысл орать на всю деревню.
Да ещё и непонятно, кому именно орать. У Беззубика хотя бы имя есть, и тот на него даже реагирует. В голове вполне закономерно возникает идея, которая вызвала бы восторг у Иккинга. И ступор у любого здравомыслящего викинга. Персонально у Астрид она вызывает что-то среднее.
Она возвращается в дом, вытаскивает из груды вещей на столе зачитанный чуть ли не до дыр драконий учебник. Испокон времён змеевики обитали на Олухе, про них написано аж две страницы. Неплохо по сравнению с теми же фуриями, о которых дай Тор две строчки начеркано. Уязвимые места она нетерпеливо пролистывает: знает, да и не это её сейчас интересует — предупреждение о самом жарком пламени тоже, останавливается на описании.
Ага. Те, кто крупнее и с загнутым рогом на носу — самки. Сжав голову руками для усиления памяти, Астрид честно пытается вспомнить, как выглядел её змеевик, сдаётся через три минуты. Она выходит из дома, намереваясь запастись рыбой на случай, если дракон решит вернуться. И только оказавшись на побережье осознаёт, что мысленно назвала зверя «своим».