William's Suggar Daddy

Эллис был довольно самостоятельным для своего возраста, он умел неплохо готовить, сам стирал, зарабатывал, и, о боги, сам мог завязать себе шнурки. Да, Уильям был вполне успешен в самостоятельной жизни. Наверное, за это стоило сказать спасибо его матери, которая полюбовно забила на воспитание и заботе о сыне, так что Уэбб рос как в поле трава. Своевольным и нагловатым. Футболисту не особо нравилось подчиняться кому-то или чему-то, зачастую он пренебрегал правилами просто ради забавы, и чтобы потешить своё необъятное самолюбие. Парень никогда и не думал, что старушка-судьба закинет его в такое противное место, как старый особняк. Или правильнее было бы назвать это место поместьем. Честно, Эллиса мало волновало как правильно называть эту богом забытую дыру с безумной игрой и ещё более безумными игроками. Нет, большинство людей, что собрали эти иллюзорно прекрасные стены имели вескую причину участвовать в этом маленьком балагане ужасов, других просто манили деньги, или гнала скука. Некоторых, как например, Наиба, нападающий понимал. Солдат, который ничего не умеет, кроме как воевать. Для него нет места в нормальной жизни, и поэтому он здесь. Другие участники оставались загадкой для Эллиса. Бросить спокойную и мирную жизнь ради этой несмешной комедии? Хотя, и сам Уильям отличился, он даже не помнил, зачем принял приглашение в подозрительном письме, без обратного адреса и имени отправителя, которое он нашёл в один прекрасный день под дверью съемной комнаты. Как бы то ни было, Уэбб уже здесь. И отступать поздно. Ну, а если говорить о товарищах по несчастью, ведь все они в одной лодке, как говорится, в одной дырявой и уверенно тонущей лодке, то в основном, они нравились Уильяму. В обычной жизни, со многими Эллис бы не стал бы и сидеть в одной комнате, но ,как заметил однажды Счастливчик, в этих стенах жизнь становится ненормальной очень быстро. "Люди могу тут измениться совершенно неожиданно"-Часто бормотал таинственный безымянный парень, и чёрт, он был ужасно прав, а доказательством его слов служил сахарный папочка Уильяма, Кейвин Айюсо. Казалось, ковбой был ужасный бабником до мозга костей, но сейчас он нагло поглаживал бедра нападающего, сидящего на коленях мужчины, сквозь облегающую ткань формы. -Пхххаха, и что же сегодня принёс мне мой сахарный папочка,а?~-Нагло усмехнулся Уильям, смотря как лицо. Айюсо скривилось. -Перестань меня так называть, я не такой старый-Кейвин ощутимо шлёпнул по упругой заднице футболиста. -Правда глаза колит? Слушай, ты не пробовал всякой хренью мазать лицо, ну маски там, а?-Эллис выдавил самую невинную улыбку из всех возможных, по крайней мере для него. -...Знаешь, заносчивых парней нужно ставить на место-Уэбба прижали к кровати, нет, даже не так. Его сильно вдавили в мягкие, противно чистые и белые простыни. Уильям не мог объяснить почему, но его бесила эта показушная чистота. Он призывно вздёрнул бедра -Собираешься меня наказать? Тогда вперёд, сахарный папочка!-Футболист смеётся, когда с него стаскивают обтягивающие аппетитные накачанные ноги штаны. Ковбой не отказывает себе в удовольствии потрогать эту греховно мягкую плоть, провести рукой до ягодиц, сильно сжать их, а потом отвесить смачный шлепок, довольно слушая сдавленный стон. Немного грубо, но парень любит такое отношение, Айюсо это знает. Он аккуратно изводил футболиста, рисуя на его пояснице непонятный узор, чуть касаясь пальцем чужой тёмной кожи, заставляя Эллиса скулить. -Эй, ты там заснул?-Кейвин выдохнул, заставлять футболиста ждать ещё было бы преступлением. -Предлагаешь мне войти насухо, мазохист?-Айюсо сел, лукаво смотря на красного футболиста. Парень выдохнул, вставая с кровати. Футболист сел на колени между ног ковбоя, потираясь щекой об бугорок на чужих штанах. -Я думал, ты только по женщинам- Он лизнул чужой член сквозь ткань. -А ты меньше думай, тебе вредно-ковбой нежно зарылся рукой в чужие волосы, поглаживая голову Уила. Эллис всё же стянул штаны вместе с нижним бельём, лаская привставший "настрой" мужчины. Он аккуратно прошёлся языком по всей длине чужого достоинства, и кто решил что у темнокожих самые большие, а? -Растяни пока себя, хорошо?-Кейвин аккуратно поцеловал чужую руку. Он правда любил Эллиса, этого несносного наглеца, с неутомимым желанием. Уэбб простонал с чужим половым органом во рту, когда два его собственных пальца вошли, он не собирался долго играться сам с собой, нападающий торопился как можно скорее ощутить ковбоя внутри. Его постанываниям вторил мужчина, когда чужое горячее узкое горло вибрировало. Нападающий старался брать максимально глубоко, но до конца всё равно не получалось, как футболист не старался. Иногда он выпускал и облизывал головку, массируя её языком, и снова усердно насаживаясь, втягивая щёки. Кейвин подбадривал парня, сдержанными стонами и надавливанием на голову, поглаживаниями по волосам и плечам. Наверное, Эллис мог просидеть так вечно, сгорая от желания и предвкушения. Когда его собственная плоть стоит колом и сочиться от желания, а тело бьёт мелкая дрожь. Господи, как же он выглядит со стороны: Сильный и мочугий, сейчас Уэбб стоял на коленях между чужих ног, тяжело дыша и сладко ухмыляясь, а по его щеке водили чужим достоинством. Тёмная кожа покрылась испариной, а лицо залился краска. Господи, сколько раз Уил замечал, какой у Айюсо большой? Изогнутый, с вздутыми венками, и алой крупной головкой, наверное, он почти в локоть. Футболист не был уверен. -Хорошая работа, но таким меня не довести до пика-Эллиса подняли и положили на спину. Последний, не теряя времени, прогнулся в пояснице. -Хочешь устроить скачки, ковбой?-Кейвин улыбается и целует наглого футболиста, стаскивая ненужные сейчас остатки формы. Мужчина наслаждался зрелищем молодого подтянутого упорного тела. И наверное, именно так выглядел Геркулес или другое греческое божество, Айюсо не особо разбирался в пантеоне этой мифологии. Не отказывая себе ни в чём, американец прильнул губами к чужой спине. Он нежно расцеловывал Уэбба, не оставляя меток. Кейвин считал это каким-то по-детски глупым кощунством им неуважением по отношению к партнёру. -Чёрт, Кейв, я уже не могу ждать. Вставь мне, наконец-Уильям тихо шептал в сладком бреду, но был услышан. -Хорошо-хорошо, мой зайчик-Наконец ковбой уделил внимание чужой смазливой заднице. Американцу явно нравилось сжимать чужие ягодицы, у нападающего были лучше, чем у многих дам в поместье, легендарный бабник знал наверняка. Уильям выгнулся ещё сильнее и глухо застонал, когда мужчина начал входить. Айюсо шептал любовнику глупые нежности, пока его рука ходила вниз вверх по стволу футболиста. Парень выдохнул, когда почувствовал противно-сладкую растянутость и заполненность. -Чёёёёёёрт...он с-слиш-Эллис заткнулся на полуслове, снова стоня, когда Кейв резко двинулся. Ковбой быстро вошёл в нужный темп, выбивая из Уэбба бормотание и несдержанные стоны, каждый раз их тела судорожно дёргались при каждом движении от невыносимо сладкого наслаждения похотью и друг другом. Уильям кусал простыни, царапал коротким ногтями изголовье кровати, краснея от каждого хриплого стона Айюсо, от каждого движения внутри себя, от этого безумного ритма, от музыки скрепящей кровати и от жара, который наполнил всю комнату, превращая воздух в густую карамель, которая с каждым движением и вдохом обжигает лёгкие, мутит сознание и оставляет приторно-сладкий привкус во рту. Всё это смешивается в один безумный водоворот чувств, запахов и вкусов, слишком трудный для понимания человеком. Уильям изгибается в экстазе, несдержанно хрипя, ведь кричать от удовольствия сил уже совсем нет, и опадает, чувствуя, как его заполняет горячее семя ковбоя. -Слушай, Уил-В комнате стоит дым, Айюсо обожает курить после таких "альтернатив спорту", как он однажды назвал их отношения. Вновь затягиваясь, мужчина продолжает на выдохе-Чего тебе не хватает больше всего, а? Уильям подпирает подбородок руками и смотрит на неровность стены, думая, не то, чтобы у футболиста это хорошо получалось, но через минуту он тио выдаёт -Пудинга. Мне чертовски хочется пудинг.... Кейвин улыбается и обнимает Уэбба -Обещаю, что обязательно достану тебе этот хренов пудинг, парень, чего бы мне это не стоило-Ковбой целует юношу, нежно и аккуратно. Эллис улыбается и посмеивается в поцелуй -Теперь я точно могу назвать тебя моим сахарным папочкой, Кейвин~.