Определись уже с ориентацией

Он любил это место для начала потому что оно идеально подходило для вечерних посиделок с самим собой, когда оставалась куча свободного времени, а сидеть в четырёх стенах затхлого помещения общежития уже не было сил. Ещё он любил ходить в этот бар потому что здесь никогда не появлялся никто из его знакомых, да и вообще, хоть в барах зачастую и сидят одни пьянчуги, но именно здесь словно нарочно собирались вполне пристойные личности, что никогда не нарывались, да и сидели по углам вполне тихо. Гриммджо даже мог точно сказать, кто из постоянных клиентов всегда носит с собой книги и читает до закрытия, кто приходит каждый раз с новой второй половинкой и никогда не повторяется, и после кого всегда миллионы окурков, бережно собранных в салфетку и выкинутых в урну как раз рядом со столиком. Он не мог не замечать. Да и любил это делать даже не потому что это увлекательно, и не совсем из интереса, а из-за профессии. Бармены ведь должны знать свою клиентуру. А он знал всех своих наперечёт. Гриммджо не мог точно дать ответ на вопрос — чем же таким он привлёк внимание хозяина заведения, — мужчины в годах, не снимавшего панамы, наверное, никогда, и имевшего такую улыбку, что лицо обязательно должно было треснуть уже после пяти минут её ношения — впервые ввалившись в дверь этого бара несколько лет назад после очередной проигранной гонки на мотоциклах в соседнем районе. Уж точно не количеством выпитого, хотя тут он мог поспорить. Но именно в тот день он получил эту работу и не пожалел ни разу. Джагерджак только недоуменно хмурился и чесал разукрашенную в яркий голубой цвет непричёсанную гриву волос, слыша очередную отговорку Урахары, который ни разу не повторился за эти три года, отвечая на этот вопрос. И каждый раз ответ был абсурднее предыдущего. Он просто до одури ненавидел одногруппников, этих взрывоопасных, эгоистичных и мстительных подонков, что постоянно мешали и из-за которых его успеваемость с всё набирающим ускорение темпом катилась в тартарары. Именно из-за Нноиторы, этого наглого самодовольного засранца, его чуть не выгнали пять раз, а это был лишь первый семестр. Не то чтобы Гриммджо сам не лез в драку или соревнования на байках с небывалым энтузиазмом, просто он не привык винить в этом себя, а Джируга так кстати всегда оказывался под рукой. Бармена всегда удивляло, как во время потасовок их разнимала подружка Нноиторы, Нериэл, что всегда вела себя с ним как с маленьким ребёнком, хоть и сама была не лучше. Но Гриммджо и не отрицал, что любил попадать под её чуть ли не материнскую опеку, потому что лучше это, чем её кулак поддых, если вновь напортачил. А отработанный удар Нериэл не выдерживали даже груши в качалке, куда она ходила со своим парнем и подругами. В целом, Гриммджо даже мог сказать, что в его жизни всё вполне средне, даже скучновато. На полутонах. Как говорил этот чёртов университетский психолог, к которому его регулярно направляли по справке, — эта лицемерная вечно самодовольно улыбающаяся змея — «Адреналиновый наркоман». Гриммджо ненавидел слышать эту фразу в свой адрес, особенно прокручивая в своей голове сюжеты своих визитов к этому Ичимару, и до скрипа натирал и без того сверкающие пивные бокалы, не обращая внимания на то, как печально вздыхает один из официантов, Ичиго, и забирает из его рук бедный стакан, что чуть ли не трескался от приложенных усилий. Джагерджак любил этого пацана так же, как бар, где работал — не в том смысле, который обычно подразумевают, а именно как хорошего человека, имеющего, конечно, нрав истинного упрямца, но зато стоящего горой за любого из персонала, даже за новеньких, каким когда-то был и сам Гриммджо. Студент мало чего знал о Куросаки, но зато знал, что тот знаком со многими его собственными однокурсниками, и однажды даже привел после смены девчушку, у которой Гриммджо всегда скатывал конспекты по архитектурному строению. Орихимэ тихо смеялась и по привычке заправляла волосы за ухо, теребя заколки, и Гриммджо не мог не признать — девчонка была одной из немногих, кого он был рад видеть здесь, даже не смотря на то, что отчасти ревновал её к другим парням, сидящим в зале и заинтересованно оглядывающим точёную фигуру рыжеволосой. Двое рыжих вообще смотрелись смешно вместе, и Гримм не преминул задеть этим Ичиго, за что получил несильный удар поддых и дружеское пожелание свалить нахрен. В тот вечер, когда закончилась его смена, он с удивлением застал Ичиго, ожидающего его у заднего выхода, и всучившего ему небольшую бумажку. Не узнать почерк, который Джагерджак помнил с аккуратных конспектов, он не мог, но оттого просто впал в ступор, рассмешив странной рожей Ичиго. На записке было выведено красивым почерком «Ты намного приятнее в общении, если рядом нет никого из универа. Прогуляемся как-нибудь?» Ичиго ещё минут пять пытался отсмеяться, когда Гриммджо с непониманием осмотрел бумажку со всех сторон и прямо спросил у Куросаки, почему его так забавляет то, как легко его новая подружка клеится к другому. На это его обозвали полным дебилом и посоветовали смотреть не на пивные бокалы, а чуть дальше, но всё же Ичиго снизошёл до объяснения — они и не были парой, разве что девчонка попросилась провести её на место работы постоянного списывальщика её конспектов, только и всего. Джагерджак, признаться, был... Ладно, не ошарашен. И не взволнован. И не любая другая хрень, которая приходит в голову, когда девушка приглашает тебя на свиданку. Это просто оказалось слишком неожиданным. И странноватым. Поэтому он и не ответил, а только всучил записку обратно ещё тихо хохочущему Ичиго и с бормотанием отправился в свою любимую съемную квартирку в жопе мира, уже заранее радуясь ожидающему его в холодильнике холодному пиву и какому-то диску с любимым фильмом, что он обязательно пересмотрит в сотый раз подряд. Его жизнь должна была оставаться постоянной. Иначе он снова уйдёт в «поиск адреналина» — почти дословная цитата психолога, чтоб его гром разразил. Но Гриммджо и не горел особым желанием куда-то тащить свой зад. Только ради девчонки, у которой он списывал все нужные конспекты, так напрягаться явно не стоило. Но кто ж знал, что на следующий же день она придёт снова, приволоча с собой ещё какого-то парня и в этот раз уже без сопровождения в лице второго рыжика. Не то чтобы Гриммджо заглядывался, но... Окей. Пора было это признать — его взгляд слишком надолго прилип к этому странноватому, чуть ли не голову ниже Орихимэ, парнише, чьи волосы лежали неопрятной чуть кучерявой черной кучкой, причёсанные только сверху и явно ладонью, а зелёные глаза словно просканировали его в ответ, изучающе пройдясь сверху-вниз два или три раза. Взгляд этот почти раздевал. Не будь Гриммджо занят новым заказом, — в этот момент он даже позабыл на секунду о том, что в его руках смешивались ингредиенты для Кровавой Мери — он бы залип на целую бесконечность, забыв обо всём. Джагерджак не был бы собой, если бы не начал нагло язвить с первой же секунды их знакомства. Иноуэ только краснела и чуть ли не пищала, цепляясь за черноволосого парня, которого, наверное, притащила ради эмоциональной поддержки, а в итоге не только не могла нормально поговорить, но девяносто процентов времени вообще была вынуждена слушать взаимные колкие фразы двух парней, чьи глаза не отрывались друг от друга ни на секунду и, казалось, даже не моргали. Оказалось, что Улькиорра, — а именно так звали обладателя непричёсанной чёрной копны, чьё имя Гриммджо выбивал минут пять в ожесточенной «игре» — тоже учился в их универе, но на втором, а не третьем, как сам Гриммджо, курсе, и хорошо знал, за какие подвиги бывшего байкера и нынешнего прилежного гражданина с регулярной записью у психолога уже столько раз пытались взашей прогнать вон, вот только не могли, потому что у парня был талант, а адекватных, шарящих в своём деле, архитекторов, сейчас было слишком тяжело найти. При этом он ехидно улыбался краями губ, а выдавали его заинтересованность только глаза — они чуть щурились, блестели под искусственным светом ламп слишком ярко, а зрачки слишком расширились, чтобы списать всё это на обычное любопытство, обыденное при первом знакомстве. Смена Гриммджо должна была закончиться не скоро, но вот у тех двоих ещё были свои дела, поэтому вскоре Иноуэ с сильным смущением перебила их очередной спор о том, какой стиль архитектуры лучше подходит для слияния с современным, чтобы получилось максимально комфортно и эстетично, и попросила уже распалившегося Улькиорру на пару слов. На самом деле, понять, что он «распалился» было почти невозможно, но Гриммджо каким-то образом это всё же понял, — наверняка по врожденной интуиции — и каким-то чужом разглядел в мимике и внешнем виде некий азарт. Джагерджак с искренним, неподдельным впервые за довольно долгий период времени, интересом ждал разговора с кем-то. И сейчас эти «кто-то» шушукались (на самом деле, шептала больше Орихимэ, а Улькиорра только вздыхал и цокал языком) у соседнего столика, стоя к нему полубоком. Наконец, Иноуэ явно смогла убедить его в чём-то, раз победно улыбнулась и, кивнув и бодро улыбнувшись на прощание бармену, вышла наружу: скорее всего, подышать свежим, не прокуренным насквозь, воздухом. А Улькиорра же достал из кармана бумажку, разорвав её на несколько частей, где-то добыл ручку и под удивленный взгляд Гриммджо начал что-то писать, легко улыбаясь своей скорее всего обычной легкой улыбкой. Он подошёл элегантно, бесшумно, а, главное, со странной женской грацией, зачастую свойственной парням такой худощавой комплекции, как он. Бумажка была свёрнута в несколько раз и покоилась между его указательным и средним пальцем, когда Улькиорра подошёл максимально близко и, чуть ли не прильнув всем телом, одним слитным движением засунул её в брюки Гриммджо. Рука в заднем кармане отдавала неестественным холодом, но оттого не исчезал один немаловажный факт — она не собиралась никуда уходить. Причём минимум минуту. Насыщенно-зелёные глаза смотрели в его собственные, а парень с другой параллели только склонил голову вбок и улыбнулся краем губ. Он ушёл так же быстро и словно резко, не сказав ни слова, и Гриммджо не оставалось ничего, кроме как простоять в ступоре минуты две, смотря вслед обтянутым чёрными джинсами бёдер, и осознавать, что, кажется, его ориентация, до этого качавшаяся у планки «бисексуальность» теперь окончательно свалилась вниз и имела такой же цвет, как и его собственные волосы. Когда он вспомнил о бумажке, всунутой в его карман, странный посетитель уже давно ушёл, забрав с собой и Орихимэ, а у бара прибавилось несколько клиентов, требовавших выпивки. Всего несколько предложений, но они заставили бармена чуть ли не скалится от странного, приятного предчувствия. «Моя подруга втюрилась в тебя по полной и просила передать её номер телефона: 470 873 542 12. Но твой взгляд явно не говорил о том, что ей что-то светит, так что я свободен с понедельника по четверг по вечерам, а где искать и сам знаешь. Если, конечно, Нноитора не выбил тебе все мозги в тех драках. P.S. У вас свободно место ещё одного официанта? (не заревнуй до смерти, а не то некому будет ответить на мою записку). У.Ш.» Гриммджо злорадно усмехнулся, кладя записку обратно в карман. Возможно, ему стоит не так скептически относится к университету, где так много острых на язык красавчиков.