***
— Я Аманда. — Миша. — Прогуляемся?***
Рука у Аманды тёплая, как маленькое солнышко. Коркия в мыслях кривится от детских ассоциаций. И улыбается.***
Она поёт ему песню на незнакомом языке и говорит, что это идиш. И переводит. Мишико понимает с трудом и обещает себе, что дома всерьез займется английским. — Это про птицу. И про маму. А у Аманды глаза красивые. Как шоколад. Миша не любит шоколад, до того момента пока не видит глаз Аманды. Он тонет в них. И качает головой. Влюбляться в его планы не входило. Он сомневается в своих чувствах, заставляя себя забыть её. Впрочем, у него уже нет шансов на это.***
Ту пятницу Коркия на всю жизнь запомнит. Аманда плакала. Кусала губы и искала в толпе (Миша только потом понял) его. Будто-бы он что-то мог сделать.***
Её убили. Это было понятно. Их всех убили. Но (Мишико разумеется никому не сказал что думает) смерть Аманды была самая ненужная. Он, Михаил Коркия, в те часы тоже умирал. И умер. Где-то внутри. И не любил больше. Никого, никогда. Да и незачем.