Дышу тобой

      Капитан Тринадцатого отряда ходил по своему кабинету из угла в угол, в последнее время это уже становиться какой-то дурацкой традицией, в очередной раз выдержка и разум подводили его и он просто не знал как ему лучше поступить. Конечно можно было бы предположить, что интуиция, выработавшаяся за много лет службы, сегодня вдруг решила подвести его, но в это верилось с таким трудом, что такую версию он даже и рассматривать не стал. Вчера ему понадобилось некоторое время для того, чтобы осторожно, чтобы не обидеть и не задеть за живое свою молодую жену, между тем выведать у неё, что же именно с ней случилось. И то, что он услышал ему совсем не понравилось. Нет, конечно в этой жизни могло быть всё, но тут надо было быть слепцом, чтобы не видеть, что с тех пор как в историю с руконгайскими убийствами вмешалась Рукия, то охотник переключился на неё. Непонятным было кое-что другое, во-первых, он был более чем уверен, что этот пустой вполне мог бы убить её и не раз, но почему-то не сделал этого, предпочитая одиночные удары из-за угла, словно играл с ней. А во-вторых, видимо ему было важно чтобы жертвой стала именно она, в общем-то такое бывало и раньше, если верить некоторым, чересчур разоткровенничавшимся пустым, то поглощение души шинигами было значительно эффективнее, чем поглощение любой другой души, да и удовольствия приносило больше. Это как дать гурману редкое и потрясающе вкусное блюдо. Видимо и тут было нечто подобное, только этим блюдом была Рукия, а допустить подобного он ну никак не мог.       Конечно он мог бы просто запретить её и передать это дело кому-то другому, но какой бы он был после этого капитан? Да и как бы потом смотрел ей в глаза? И это уже не говоря о том, что если этот пустой открыл охоту конкретно на Рукию, то такими мерами он не оградит её, а только лишь усугубит ситуацию. Как же ему не хватало сейчас Кёраку, но тот был занят одним очень деликатным делом по личной просьбе главнокомандующего и загружать его ещё и этим было не хорошо.       В дверь его рабочего кабинета постучали, Укитаке сел за стол, не желая, чтоб кто бы там ни был — видел его метания, должность капитана отряда обязывала ко многому в том числе и к необходимости "держать лицо" в любой ситуации. — Входите.       В кабинет вошла Кионе со стопкой бумаг в руках и, подойдя к столу, начала раскладывать их по стопочкам: — Вот тут свежие отчёты от офицеров, кто сейчас находиться в мире живых, тут заключения о здоровье трёх наших офицеров и двух рядовых, кто оказался на больничной койке после ранений. Тут заявление от семьи погибшего неделю назад рядового для получения компенсации. И вот тут ещё письмо для вас от капитана Куроцучи... — От капитана Куроцучи? Точно! — радостно воскликнул Укитаке, поняв кто может помочь ему, хотя и вряд ли будет очень рад сделать это. Кионе удивлённо посмотрела на капитана, не понимая, что же вызвало такой восторг. — Просто ты натолкнула меня на одну очень интересную мысль. — пояснил тайчо, видя её недоумение.       Показав жестом, что она свободна, Укитаке начал перебирать принесённые бумаги, между тем думая совершенно о другом и пытаясь хотя бы бегло просмотреть то, что сейчас лежало перед ним. Спустя полчаса, поняв, что сосредоточиться на работе ему никак не удаётся, капитан отложил в сторону отчёт, который пытался прочитать уже раз третий точно, встал из-за стола и вышел из кабинета.

***

      Нельзя сказать, что на территории Двенадцатого отряда было безлюдно, даже наоборот: тут постоянно сновали офицеры и рядовые, не смотря на своё звание, по сути бывшие просто учёными. Но вот гостей в отряде практически не бывало, а те, кто приходил сюда, обычно преследовали какую-то конкретную цель. Рядовые и офицеры Двенадцатого отряда, то и дело пробегавшие мимо, удивлённо смотрели на капитана Укитаке, никто из них даже изрядно напрягая память, не мог бы припомнить, чтобы он посещал Научно-исследовательский центр. Да и сам он чувствовал себя немногим лучше, всё тут было непривычное и чужое, вместо привычной формы шинигами, всюду мелькали белые халаты, которые те надевали прямо поверх чёрных шихакушо. В отличии от других отрядов, тут не так часто проводились тренировки и интеллект ценился куда больше физической силы. Хотя конечно каждый из членов отряда был просто обязан уметь хотя бы отбиться от врага если вдруг попадёт на поле боя, но в любом случае владение мечом не входило в их самые сильные стороны.       Куроцучи слушал капитана Тринадцатого отряда с самым скучающим видом, вычерчивая ногтем на столе какие-то одному ему понятные узоры. Глядя на него вообще было сложно сказать слышит ли он что именно ему говорят или ушел в себя и заблудился. Однако, нужно было знать капитана Двенадцатого отряда, чтобы понимать, что если бы его не заинтересовала эта история то он давно бы уже просто вышел из кабинета и не вернулся, а сейчас хоть он и не подавал вида, но явно внимательно слушал.

***

      По улицам Руконгая шли двое и уж на сколько бы разношерстной не была местная публика, но эти двое в общую картину не вписывались ну никак. Один из двух был мужчиной довольно высокого роста с длинными и абсолютно белыми волосами, носивший капитанское хаори, второй был среднего роста, но зато поверх стандартной формы шинигами он носил белый длинный халат, а во лбу у него ясно виднелись три маленьких рожка. Немногочисленные встречные шарахались в сторону, едва завидя их, шинигами, носивших такие халаты тут знали более чем хорошо и боялись даже больше чем всех остальных. Научно-исследовательский институт никогда не гнушался подбором "подопытных крыс" среди бедного населения Руконгая. Обычно о появлении кого бы то ни было из Двенадцатого отряда тут же предупреждали всех, кого только можно, чтобы дать возможность спрятаться. И, возможно, спастись тем самым от судьбы в разы хуже чем просто гибель. Но сегодня Акона не интересовали первые попавшиеся руконгайцы, он хотел найти одну конкретную девицу.       Сэкико возвращалась с прогулки, это уже давно стало для неё привычкой, отоспавшись утром после "работы", во второй половине дня она уходила гулять, не желая ни видеть ни слышать своих подруг. Она ненавидела эту жизнь ровно на столько, чтобы не смириться с ней, но одновременно словно вросла в неё же, находя такое существование привычным и отчасти даже удобным хоть и мерзким до крайности. Потому гулять она всегда ходила одна, словно отгораживаясь стеной от остальных девушек, показывая им, что она не такая как они, что у неё есть что-то ещё своё личное, чего нет у них. В какой-то момент внутри заворочалось непонятное беспокойство, она остановилась и огляделась. Нет, всё было спокойно, если бы тут был кто-то из шинигами, она бы это почувствовала, может быть у неё и не было духовной силы, достаточной для того, чтобы поступить в академию и порвать со своим жалким существованием, но чувствовать их она умела сколько себя помнила. Подумав, что ей бы выпросить у хозяина пару дней выходных, пока у неё не поехала крыша, Сэкико пошла дальше.       Она даже не успела заметить кто ударил её, сознание мгновенно покинуло девушку, а тело, обмякнув, упало на землю.       Укитаке не успел отреагировать, когда Акон сделал шаг в сюнпо и со всей силы ударил девушку по голове. Та даже не успела пикнуть, как отключилась и рухнула как подкошенная на землю. Акон подхватил тело девушки подмышки и потащил её за угол дома, где стоял капитан, пребывавший в ужасе от увиденного. — Какой смысл тратить на неё снотворное? Между прочим это довольно дорогостоящий препарат. — пожал плечами Акон, словно оправдываясь перед капитаном и уже не обращая на него внимание, достал из кармана какой-то портативный прибор, похожий внешне на коробочку с двумя небольшими антеннами. Он провёл прибором над всем телом от макушки и до кончиков пальцев ног, убедившись, что прибор считал всю, необходимую ему информацию. Акон махнул рукой, предлагая капитану Укаитке возвращаться. — Мы оставим её вот тут в таком виде? Вы простите меня, но это по меньшей мере жестоко. — сморщился капитан Тринадцатого отряда. — А что? Можно подумать они редко пьяные спят на улице. Очнётся и пойдёт дальше куда она там шла. В любом случае если мы сейчас потащим её в этот их бордель, то о нашем с вами участии будет знать каждый в этом районе, а мы и так засветились по дороге сюда. Если Вы правы и она имеет связь с тем пустым, то она как минимум может предупредить его, а оно нам надо? — Акон с видом знатока осмотрел тело, извлёк из волос пару дешевеньких кандзаси и снял тоненький браслетик из числа тех, которые бедняки дарят своим возлюбленным. — Так будет похоже на банальное ограбление, — пояснил он.       Это было не хорошо, но Акон был прав, пусть лучше думают, что на девицу напал один из местных грабителей, который рад был любой мелочевке, что потом можно было продать тут же в ближайшую лавку, чем до неё дойдёт молва о том, что двух шинигами видели рядом с телом. — Пойдём-ка мы с тобой прежде чем возвращаться, "засветимся" как ты выражаешься в другом районе, чтобы обыватели и не подумали связать нас и это нападение. — кивнул головой Укитаке, принимая правила этой жестокой и грязной игры, ставкой в которой могла оказаться жизнь Рукии. — Разумно. Вы заметили, что в последний момент она что-то словно бы почувствовала? — задумчиво спросил Акон. — Даже если у неё и есть какие-то слабенькие силы, то найти двух опытных офицеров, скрывающих свою реацу она бы не смогла, но вообще-то да, обычно они даже не чувствуют нашего присутствия. — кивнул головой Укитаке, от внимания которого это тоже не ускользнуло.