I know your blues

       «Если в этой дыре хоть когда-нибудь выглянет солнце, я лично устрою праздник за свой счет для всех желающих», — мрачно думала Делфи, с опаской косясь на сгущающиеся черные тучи. Мелкий дождик ушел, но он словно отомстил, торопя за собой грозу. Всадница пришпорила тяжеловоза, желая как можно быстрее покончить со всей этой суматохой, свалившейся на ее голову. Ну конечно, спасибо, Трейси, ты-то будешь себе маникюрчик делать да гонять подружек, чтоб подогнали тебе сногсшибательные наряды, пока я подвергаю собственную долбаную жизнь такой же долбаной опасности! Делфи от злости чуть не дернула поводья, сдержавшись в самый последний момент, и обессиленно опустилась корпусом на шею лошади. Жук, которому только дай повод, тут же замедлил шаг, переходя на медленную рысь, и презрительно фыркнул, мол, а я все равно пойду вот так, а не побегу.        — Молчи, животное, — пробурчала Делфи. Они были уже близко к дому.        В этот раз, еще даже не дойдя до крыльца, девушка услышала громкие звуки рок-музыки, доносившейся из дома. Стучать или звонить в этом случае было бесполезно, все равно не услышат ни черта. Несмотря на такую здравую мысль, Делфи оглянулась на черный вал туч, и, уже плохо соображая от страха, и позвонила, и постучала по двери в надежде, что вдруг все-таки, как-нибудь, каким-то чудом ее присутствие будет обозначено. Впрочем… было естественно, что музыка никак не стихла, а дверь так и не открылась. Оставалось только молиться черт знает кому, чтобы молния била только в громоотвод и не заметила почти что прижимающегося к двери человечка. Кстати, через нее было лучше слышно, что там творят музыканты. А творили они явно что-то хорошее. Наверное, Делфи выпала честь одной из первых услышать какие-нибудь будущие хиты… но блин, рассказать об этом будет уже некому, если в ближайшее вре-е-Е!..        Как обычно, открывают в самый неподходящий момент! Делфи кое-как удержалась на ногах, чтобы не распластаться перед усатым мужчиной в кожанке.        — Вы еще долго собираетесь нам мешать? — с укоризной взглянул он на девушку.        — Я сама очень надеюсь, что в последний раз! — Делфи порылась в карманах шорт и вынула сложенную вдвое бумажку с адресом и временем. — Тут вас приглашают в местный паб, отметить приезд и выпить за ваше здоровье, бла-бла-бла.        Незнакомец принял приглашение из ее рук, читая с таким видом, будто это был научный труд, пока из глубин дома не послышалось нетерпеливое:        — Пол, ну что там еще?!        — Да опять из деревни! — Мужчина взял бумагу пальцами так, будто собрался ее разорвать, но внезапно остановился, раздумывая над ее содержанием. Соблазнительные картины какой-никакой, но попойки, приятно щекотали изголодавшийся по отвязным вечеринкам разум. Их и правда держали тут, вдали от цивилизации, почти как в тюрьме с маленькими послаблениями. А тут замечательная возможность наконец сделать хотя бы маленький глоток свободы.        — О, ты вернулась! — Роджер, сияющий как начищенная монетка, появился едва ли не мгновенно после слова «деревни», улыбаясь во весь ротик. — Как ты угадала, что ураган начался в моей голове после твоего появления, и приехала в самый его э-пи-центр?        — Молодец, Родж, выучил новое слово, а теперь вернись в студию, — высунулся Брайан, не сняв гитары с плеча.        — В чем дело, дорогуши? — В проеме двери показался Фредди, кладя руки на плечи Роджеру и Брайану, мол, достали уже цапаться, а вслед за ним выглянул и Джон, не желая пропускать что-то интересное. Или неинтересное. В общем, неважно. — Мы же еще не закончили!        — Я думаю, это стоит обсудить. — Пол повернулся к группе, зачитывая наскоро написанное «приглашение» на фоне полного молчания, и только в конце всю тишину нарушило тихое высокое «йес!». — Что думаете?        — Но у нас еще не дописана песня, а кое-кто умудрился не достать верхние ноты! — Фреддино «кое-кто» было обращено к единственному человеку в группе, который мог вообще их брать.        — Да я скоро от этой жизни ультразвуком запою, потому что мне надоело безвылазно сидеть взаперти, как школяр, которого мамочка наказала! — огрызнулся Роджер, надеясь, что спор закончится в его сторону. — Вам что, не хотелось ни разу оторваться, нравится пахать и пахать? Чего ж клерками не пошли, трудоголики хреновы?!        — А, понятно, тебе тут так понравилось, что ты захотел застрять с записью нашего альбома до конца лета, — ответил Брайан, опираясь плечом о дверной косяк. — Что ж, я не против, можем тут укорениться, завести домашнее хозяйство, и тогда, наверное, о нас точно напишут в местной газетенке — ни с чем не сравнимое достижение!        — Да мы же не сваливаем насовсем, не бухаем беспросветно днями и ночами! Всего лишь одна! Гребаная! Вечеринка! — почти что прорычал барабанщик. Но тут его что-то перемкнуло, и блондин обернулся к притаившемуся за дверью в студию басисту. — Джон, а ты как думаешь?        — Вот, верно, — поддержал Брайан — как-никак, тоже голос разума.        — Все зависит от тебя, — кивнул Фредди в сторону Дикона. Басист вышел из-за двери, и в снова наставшей тишине тихо произнес:        — Нам нужно вдохновение. Заряд сил. Рок-музыканты вдохновляются явно не прекрасным видом за окном.        Роджер гордо задрал носюльку.        — И не лежат на травке, глядя на белые и пушистые облачка. Еще бы перо и пергамент в руку, и понеслось: «Что значит имя? Роза пахнет розой…», — вставила свои три цента Делфи.        — Вот! Рокеры не лежат на травке, они на ней сидят! — явно довольный своим каламбуром, почти что выкрикнул Тейлор под редкие смешки. Прентер вздохнул, собираясь с мыслями, и положил бумажку в карман куртки, бережно похлопав.        — Дорогу покажете?        — Туда, вниз по шоссе, — охотно принялась объяснять Делфи, — прямо-не сворачивая, хотя там есть повороты, но они так, для любителей полежать на травке…        — А ты с нами? — прервал ее барабанщик, поглядывая явно с надеждой.        — Да нет, мне домой на… — но внезапно за спиной девушки в небе сверкнула ослепительная стрела молнии, и Делфи аж подпрыгнула, закрывая руками голову в страхе и дрожа всем телом под раскатистый звук грома и испуганное ржание Жука, поднявшегося на дыбы и помчавшегося прочь от Рокфилда обратно в деревню. — На-до…        — Черт, как я не сообразил! Вам лучше зайти. — Пол едва не впихнул девушку внутрь, закрывая за дверь. Только тогда Делфи вздохнула с облегчением, поднимая голову. Но в следующее мгновение ей стало стыдно. Она как трусиха испугалась всего лишь какой-то там непогоды.        — И в грозу нельзя находиться на открытой местности, Вы очень легко могли бы стать проводником для молнии, — добавил Брайан, вспоминая ее первый визит и думая, что слишком уж часто (два раза за день) эта личность их беспокоит.        — А раз так, — сладким голосом почти что пропел Роджер, приобнимая Делфи якобы из заботы, — то никто не будет против, если эта очаровашка останется у нас, а потом, когда мы поедем в паб, заодно и ее подбросим. Я даже готов предоставить ей свою ком…        — Нет, — почти синхронно ответили остальные мужчины.        — Пусть девушка сама выберет, — добавил Джон после паузы. Ну уж нет, так дело не пойдет, и сдаваться без боя барабанщик не собирался. Тейлор чуть склонился к обескураженной Делфи, заглядывая ей в глаза и почти что по-детски невинно моргая.        — Конечно, я ни в коем случае ни к чему не принуждаю, просто попрошу хорошенько поразмыслить своей головкой… — Его мягкий голос кружил голову не хуже хорошего вина, а глаза словно гипнотизировали, и Делфи почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Устоять перед его очарованием и правда было невозможно. Кровь в висках бешено запульсировала, сердце будто готовилось выпрыгнуть из груди, мысли путались как клубок, пойманный котенком, и девушка уже приоткрыла губы, чтобы сказать свое решение, но, к счастью, весь гипноз нарушил Фредди.        — Дорогуша, а у тебя за спиной часом не флейта?        — Да, — обрадовалась Делфи такому вопросу, выскальзывая из объятий только что мысленно праздновавшего победу Роджера и расправляя на себе рубашку. — Но это не совсем классическая флейта.        — Расскажешь о ней?

***

       Делфи была готова хоть часами болтать о духовых инструментах. Ее увлечение впервые кому-то интересно! Чуть ли не ерзая от нетерпения, девушка рассказывала Фредди, слушающему ее с искренним любопытством, о различиях в звучании этнических флейт разных стран, о связанных с ними легендах, этимологии названий — и как могло столько знаний уместиться в ее голове?        — В племенах североамериканских индейцев пимак, или сийотханка, не зря называется флейтой любви, — продолжала лекцию Делфи, перебирая в пальцах ленточку с пером, — только так застенчивые индейские юноши тхипи могли позвать возлюбленную на свидание. Первую флейту любви когда-то принес людям дух оленя Вапити, подарив ее отважному охотнику, который покорил ее звуками гордую дочь вождя соседнего племени, отказывавшую всем, кто к ней сватался. Каждый юноша сам вырезал пимак из дерева, а в день свадьбы невеста угадывала по его звучанию, кто ее жених. Она могла узнать звук его флейты среди множества других, пусть даже очень похожих. Этот звук был самым красивым.        Фредди невольно посмотрел на лист бумаги, исписанный текстом «Love of my life». Это была хоть и не его флейта любви, но его песня, точно такой же дар для Мэри, которая наверняка его ждет. И он был уверен — она-то эту песню точно узнает, потому что второй такой нет и быть не может. Интересно, а если бы он придумал ее заранее и спел Мэри при знакомстве?.. Поверила бы она, что она станет Любовью всей его жизни?        Делфи видела, что ее прежде внимательный собеседник, который явно из профессионального интереса слушал ее рассказ, задумался о чем-то своем, личном, и замолчала, не нарушая ход его мыслей, посчитав, что это будет как-то… неэтично с ее стороны. Жаль, что она не знала нотной грамоты, и партитура для нее выглядела просто как набор палочек и овальчиков на разлинованных строках. Разговоры бы точно помешали, но вот если бы она сыграла… Делфи развернула флейту другим концом и поднесла ее к губам. Полились нежные звуки, похожие на грустную, но красивую, наполненную любовью, надеждой и тоской песню. Мэри их точно не услышит, но, наверное, в этом мире есть материя тоньше музыки, могущая донести то, что скрыто за простыми колебаниями воздуха.        Тем временем.        — Да лучше бы мне над ухом пенопластом скрипели! — выругался Роджер, выплевывая мало того что остывший, да еще и противно сладкий чай. — Тьфу! Не чай, а ссанина какая-то! Да кто вообще его заваривал?!        — Ты просидел над кружкой полчаса, чего ты хотел? — Джон спокойно подлил кипяток и пил вполне нормальный крепкий черный чай. Да, самое то перед грядущей вечеринкой, чтоб взбодриться, потому что больше в доме ничего бодрящего не водилось. — И сам же туда бухнул семь ложек сахара.        — Сколько?!        — Ты даже не заметил, как добавил семь ложек?        Роджер поспешно отодвинул чашку, а потом резко сорвался с места и вылил ее содержимое в раковину, открывая кран с такой силой, что брызги разлетелись во все стороны.        — Я просто не могу поверить, что она сидит с Фредом! Не, я все понимаю, Фред тоже хорош, но… но…        — Но он отнесся к гостье как к человеку, а не вагине на ножках. Он показал искренний интерес к ее явному увлечению. И ты удивляешься, что она предпочла общество Фредди твоему? И вообще, сегодня у нас бессонная ночь. Развеешься и забудешь. — Похлопав Роджера по плечу, Джон отправил свою кружку в раковину, а потом на сушилку, и ушел с кухни, оставляя барабанщика наедине со своими мыслями. Ко всему прочему их омрачала мелодия с верхнего этажа, издаваемая флейтой. Играет, блин, для Фредди… ну и пожалуйста! Ну и не надо! И вообще, сегодня ночью он будет самым неотразимым. Не, ну он всегда самый неотразимый, но сегодня особенно! А когда она поймет, от чего отказалась… хотя какой смысл заморачиваться по поводу одной девчонки, когда уж в пабе наверняка найдутся и красивее нее. Это будет несложно, она вообще замухрышка еще та. Синий чулок, блин. Да если выбирать между… э… Роджер поискал взглядом в кухне то, что годилось бы для сравнения. О. Швабра. Вот, если выбирать между шваброй и этой шваброй, то он скорее вылюбит швабру! Черт, что было в этом чае? Ах да, семь ложек сахара. Все, хватит прохлаждаться.        До выезда оставалось около часа. Незадачливый сердцеед поднялся к себе, глядя, как смеющаяся Делфи выходит из комнаты Фредди. Увидев перед собой Роджера, девушка перестала улыбаться и проскочила мимо, будто не желая видеть его вовсе. Блеск. Дожил до момента, когда особь женского пола ему не рада. Но это скоро сотрется из памяти в объятиях юных красоток. Зайдя к себе, Роджер принялся за свой внешний вид. Взлохматить и без того пушистый хаер. Жилетка с бахромой, обнажающая руки — безотказные сканеры женских тел на эрогенные зоны. И узкие брючки, за которые он уже успел получить прозвище «Мистер Тигровые Штанишки». Но, каким бы дурацким ни было прозвище, они сводили дам с ума, а это было куда важнее. Добавив пару аксессуаров, чтобы завершить образ охотника за женскими сердцами, Роджер в полной боеготовности спустился к фургону, которым уже занимался Пол.        — Надеюсь, мы высадим это позорище раньше, чем доедем до паба, — как бы невзначай бросил Родж, довольно любуясь, как менеджер возится с колесом, а не он.        — Что ж ты так на нее обиделся-то, — покачал головой Прентер, надувая шину до достаточной кондиции и убирая домкрат. — Думаешь, я рад, что она тут появилась? Но у меня бы язык не повернулся назвать ее позорищем.        — Мы перспективная, почти уже всемирно знаменитая рок-группа! И тут с нами эта мышь деревенская, — надулся Тейлор, забираясь внутрь.        — Обиделся, — уже с полной уверенностью сказал Пол, открывая дверь перед остальными вышедшими из дома участниками «Queen» и усаживаясь рядом с Фредди. Делфи разместилась позади, глядя в окно. Она никогда не ездила в автомобиле раньше. Фургон показался ей слишком тесным и душным. Как-то там Жук, доскакал ли до дома?.. Гроза закончилась. Завтра надо будет пойти в магазин, попроситься на хоть какую-нибудь работу, пока в холодильнике мышь не повесилась. В голове столько сумбурных мыслей, которые упрямо не хотят приходить в порядок, как раньше. И, кажется, причина этого сейчас рассиживала в тигровых штанах и расписывала друзьям, кого, сколько и в каких позах будет любить. Делфи усмехнулась. На словах у всех флейты да кларнеты, а заглянешь в штаны — не наберется и на свистульку. Ей самой стало смешно от такой аналогии. Хех, свистулька…        Город засыпает — просыпается ночная жизнь. На улицы там и тут высыпали стайки молодежи, двигающиеся в одном направлении — к пабу. Только там можно было оттянуться как следует. И, конечно, едущий туда фургон не мог не привлечь внимание.        — Слышь, а это не понаехавшие?        — Да ну, которые рокеры?        — Едрид-мадрид, и точно они!        Под эти звуки и проснулась успевшая задремать Делфи. К своему ужасу она обнаружила, что пропустила свой дом, и они почти подъехали к пабу. Девушка бросилась к водителю.        — Стойте! Мой дом проехали! Я проспала!        — Ну, я не могу вернуться. Да и чего Вам стоит пойти с группой?        Очень смешно! Они все крутые, а Делфи — рубашка в цветочек, подвернутые шортики и босоножки, идеальный просто прикид для ночного заведения. Сама спящая не-красавица прекрасно это осознавала и потому в такой спешке покидала фургон, что у нее соскользнула нога со ступеньки, и она упала, сопровождаемая издевательским смехом собирающихся посетителей паба.        — Это не смешно, не-дорогуши! — Откидывая длинные тяжелые локоны со лба, во всем великолепии с подножки автобуса сначала вышел Фредди, после него — его закадычный друг Роджер, упоительно слушая восторженные ахи-вздохи преимущественно зрительниц, следом Брайан, обращая взгляды на свой шикарный хаер в излюбленном стиле «буйство кудрей» и напустивший на себя ложную скромность, но не могущий скрыть озорного огонька в глазах Джон. Одно их появление заставило замереть всех людей в радиусе видимости, и не только потому, что они были «городские» в деревне — к ним невольно проникались каким-то уважением, будто знали, что случится наперед. Но эпатажный, «звездный» Фредди просто так протянул руку упавшей Делфи и помог ей подняться. — Эта девочка с нами!        — Да ну, «Мечтательница Делфи»? С ними? — послышались шепотки. Сама «неудачница» сначала даже не поняла, что произошло и почему она по-прежнему стоит у паба рядом с…        — Мы хотим, чтобы и ты повеселилась, — задорно сказал ей Фредди, — И это не обсуждается!