***
Надо сказать, мини-бар оказался очень кстати. Чаек остался почти нетронутым, а вот содержимое бара было встречено на ура и начато чуть ли не в первые минуты празднества. Фредди вспомнил о настольных играх и притащил свой любимый скрэббл, «кто откажется играть, тот лох!» После нескольких партий, одна из которых была нарочно подыграна имениннику, сам победитель вспомнил о существовании «Монополии» под испуганные крики «хочешь, чтоб мы все тут переругались?!» Роджер предложил бутылочку, но его самого пообещали на нее посадить. В итоге остановились на простенькой «Правда или действие». Плавно дело перешло на новую волну «ну, дрогнем!» и карточные игры, но после очередной победы Брайана и его простого ответа «теория игр, сучечки» с этим делом завязали. И в честь этого накатили по новой. Далее с веселой стадии опьянения перешли на философскую. Каждый рассказывал что-то о своей жизни. Герой дня вспоминал, как он преподавал в школе, Фредди рассказывал про Кенсингтонский рынок и жизнь в общежитии с Роджером, Джон делился всякими приятными мелочами из начавшейся семейной жизни, даже Пол успел что-то рассказать о себе, но его мало кто слушал… Делфи тоже поделилась кое-какими соображениями, поддерживая беседу, несмотря на то, что выпила свою норму — два бокала красного. Как-то в доме вообще стало уютнее, и все шестеро будто сблизились еще сильнее. Роджер выскользнул покурить и вышел на улицу. Дымя, он иногда оборачивался и заглядывал в окна, не без улыбки любуясь на счастливых друзей. Да, они могли ссориться, могли не понимать друг друга, но все-таки их словно сама жизнь подталкивала быть вместе, все-таки он любил их всем своим большим сердцем. Кроме Пола. Он смотрел на них, выпуская дым из легких, и чувствовал себя частью чего-то большого, единого, вечного. Пьяную голову кружил восторг, его захватила эйфория внезапным чувством, полным счастья, радости и легкости. Настроение взлетело до небес, все прошлые страхи, обиды, боль отошли на задний план и утонули в глубинах сознания, ему казалось, что от радости даже сознание стало более ясным. Это было так хорошо. И очень знакомо. Настолько, что остро захотелось продлить это мгновенье. И сделать его еще ярче. Роджер радостно фыркнул. А почему нет? Может, даже удастся написать о друзьях новую песню, как он умел и любил. Он был твердо уверен в собственных силах, как никогда. Помнится, у него где-то была нычка… Господи, один раз и немного! От одного раз ведь ничего не сделается, правда? Друзья даже не заметят ничего, и он к ним по-быстренькому вернется… … — Ребята, где Роджер? — Делфи обеспокоенно озиралась по сторонам, оглядывая комнату и безнадежно выискивая блондинистую голову раздолбая-друга. Внезапно накатившее чувство неуверенности и какого-то невнятного беспокойства терзало ее. — Курит наша белобрыска, — со смехом отозвался кто-то сбоку. — Хотя нет, я видел, как он наверх поднимался. — Эй, Ро-о-одж!!! Не отделяйся от компании, мы тебя заждались! С лестницы слетел совершенно растрепанный и чрезмерно оживленный ударник, которого буквально переполняла бьющая через край энергия. Он радостно по дороге облапал встретившегося на пути Джона и с абсолютно счастливым выражением лица плюхнулся на диван. Обведя притихшую компанию мутным взглядом, он, оживленно жестикулируя, принялся изливаться в своих пламенных чувствах именнинику, друзьям, Делфи — всем подряд без разбору. Еще до конца не веря в происходящее, Делфи подхромала ближе и, не удержавшись, опустилась рядом с диваном на пол, снизу вверх всматриваясь в чрезмерно оживленное лицо друга. Эйфория, расширенные зрачки, превратившие синие глубокие озера глаз в бездонные провалы, крупинки белого порошка над губой… она почувствовала, как все ее надежды рушатся в один миг, а сердце в отчаянии готово вырваться из грудной клетки. — Ро-о-джер… — этот тихий и безжизненный голос не мог принадлежать ей. — Делфи? — Казалось, он только заметил ее присутствие. — А что ты на полу сидишь? Его рука в этот момент нашарила початую бутылку самогонки, к которой он тут же приложился. После чего резко выдохнул, и, как будто его выключили, откинулся на спинку дивана и засопел, улыбаясь и смешно причмокивая. В наступившей тишине девушка продолжала всматриваться в спящее лицо безнадежного друга, чувствуя, как сворачивается внутри тянущий неприятный комок, от которого спирает дыхание и встает комок в горле. Она с трудом сглотнула и отвела глаза вбок, упершись взглядом в темные брюки клеш и слишком знакомые бесконечные ноги. Потерянно подняв голову, она встретила испытующий и спокойный взгляд из-под буйных кучерявых лохм и руку, протянутую ей с безукоризненной вежливостью.***
По лестнице они поднимались медленно. Трость свою Делфи оставила внизу, вместо этого она опиралась на руку Брайана, стараясь держаться с достоинством. Хотя бы это у нее еще оставалось. Мысли в голове путались и не только от выпитого вина, свою норму она не нарушала, но, откровенно говоря, внутри ее несколько потряхивало. Не то что бы от страха. Чего уж тут бояться. Но представлять, что может прийти в голову Брайану, не хотелось. Нельзя сказать, что она была непросвещенной и считала секс чем-то греховным или болезненным, просто без любви это… ну, как если бы ее вываляли в грязи. Брайан слегка покосился на девушку. Она была бледной, как полотно, но, сжав зубы решительно вышагивала рядом с ним. Он ждал, когда она начнет оправдываться и доказывать, что в произошедшем не было ее вины. Будет вилять и отнекиваться, пытаясь избежать исполнения того безумного договора. Однако она продолжала молча подниматься рядом с ним. Он по-джентльменски пропустил ее первой в комнату, после плотно прикрыв за собой дверь. Делфи поежилась. В комнате было достаточно свежо и прохладно. Или это ее бросало из жара в нервный озноб. Она, будто пытаясь отвлечься, заозиралась по сторонам, рассматривая комнату гитариста. Стул, стол, уже заваленный книгами, бумагами, большая кровать, на которой уже растянулся во весь свой рост именинник, а скинутая обувь с приглушенным стуком грохнулась где-то около. То ли с улыбкой, то ли с усмешкой он посмотрел ей в глаза и все так же молча поманил к себе пальцем, указывая на место рядом с собой. И правильно, чего разговоры разводить? Делфи выдохнула и задержала дыхание, как перед прыжком в ледяную воду, осторожно присаживаясь на краешек кровати. Хотелось выть. Дело даже не в этом дурацком договоре. Черт побери, она даже не была виновата! Но данное слово надо сдерживать. Просто в этот момент она себя чувствовала слишком потерянной. Поступок Роджера подкосил ее. Нет, он не обещал ничего такого, но… Наверное она слишком верила во что-то хорошее. Она осторожно сменила положение на кровати, чтобы было сподручнее, и легла на спину, рассматривая потолок. Свалить вину на Роджера, обезопасить себя и уйти от ответственности за неосторожно брошенное слово? Но почему-то все резко и сразу потеряло смысл. Она невесело улыбнулась, не думала, что первый раз выйдет таким… но уговор так уговор — может, с этой мыслью не будет так противно. В ее поле зрения очутилась косматая черная грива, похожая на грозовую тучу. Это просто Мэй приподнялся на кровати, нависая над Делфи. — Удобно? — участливо поинтересовался Брайан, все так же без следов ярких эмоций на своем лице. Он внимательно рассматривал вблизи лицо девушки. — Да, — она чувствовала, как пересохло во рту и судорожно сглотнула. — Хорошо. Делфи почувствовала, как парень завозился и заворочился рядом, потом — как ее приобняли одной рукой и притянули к горячему телу. Сердце затрепетало испуганной птицей, а в висках почти болезненно запульсировало. Она испуганно замерла, мгновенно оцепенев. Ей показалось, что она сходит с ума, когда почувствовала, как ее поцеловали куда-то в макушку и мягко бросили: — Спи давай.***
Голова раскалывалась, будто по ней проехались железнодорожным составом. Роджер кое-как разлепил глаза. На улице светло, но в доме свет горит. Он все еще был в доме на студии Рокфилд, никуда не перенесся. Странно это было или нет, он понять уже не мог, да его это и не волновало. Не до конца протрезвевший барабанщик скатился с дивана на пол, не успев вовремя пробудить свою координацию, но, увидев перед собой сонную усатую рожу лощеного менеджера, с диким визгом мигом протрезвел. — Так! Где я?! А, в Рокфилде, замечательно! — А где ж еще нам быть… — прокомментировал его слова Джон, причем по его голосу не было понятно: то ли он сам наклюкался, то ли был в своем обычном задумчиво-отрешенном состоянии. — Спасибо, Дики, твое мнение очень важно для нас… тьфу, для меня! — Че вы расшумелись… — со стола поднялась еще одна патлатая голова, принадлежащая не иначе как Фредди. — Что, уже утро?.. Роджер мрачно озирался по сторонам. Чего-то определенно не хватало. Или кого-то. Так, он определенно не видел виновника торжества и… — А где Делфи? — Тут до Роджера дошло, что, в общем-то, он взял на себя ответственность за эту хромую девочку. Но, сколько бы он ни пытался вызвать в своей памяти хоть что-то, что случилось на праздновании дня рождения Брайана, в памяти было пусто. Блин, ладно, не надо вспоминать все, хотя бы самое главное, а именно — ничего с ней не случилось? — Да Брайан ее увел… — вставил свои три пенни Фредди, бросив на Роджера непонятный (то ли сочувствующий, то ли осуждающий) взгляд, и улегся обратно досматривать сладкие сны. Роджер похолодел. Перед его глазами пронеслись самые неприглядные картины, которые мог увидеть только его извращенный разум. Не для того он забирал девушку повеселиться, чтобы подложить ее под друга! Ее мама никогда ему не простит. Вообразив себя рыцарем в сияющих доспехах, Роджер поднялся и пошел выяснять отношения с Брайаном, но провалил первый же квест: найди дверь. — Это шкаф, Роджер, приятель твой старый, — хохотнул из угла Джон. — Заткнись, — прошипел Роджер, потирая ушибленный нос и обходя махину. Наконец он благополучно миновал открытую дверь, вставая перед следующей преградой: лестница. Одна нога уже стояла на ступеньке, ура! Но тут до чуткого слуха музыканта донеслось испуганное женское «нет, только не это!» Роджер встрепенулся, поднимая голову и хватаясь за стену, дабы приобрести еще хоть немного устойчивости и сделать несколько шагов. — Я уже иду-у-у! — Но вестибулярный аппарат опять дал сбой под градусом, и неудавшийся рыцарь без страха и укропа пересчитал ступеньки в количестве трех штук отказавшимся слушаться телом. — Понастроили, бл… Делфи-и-ик! Сопротивляйса-а-а!.. — Не ори, долбоклюй… — опять подал голос Фредди. — Заварил кашу… — Сам ты долбоклюй, бл… Роджер упрямо пополз наверх по лестнице. Ох, все. Ему конец. Роджер в красках представил, как он забирает измотанную, измочаленную Делфи, помогая ей добираться до фургона или вовсе неся ее на руках. Черт побери, как он мог так облажаться? Он до зубовного скрежета сжал челюсти. Она же верила ему. Верила им всем, что она здесь в безопасности. В то, что между нею и Брайаном внезапно вспыхнула любовь или хотя бы страсть, он не верил. Что-то здесь не чисто. Что с ней? Только бы все было в порядке. Может, она будет себя ненавидеть после этого — тогда он будет с ней, уговаривая ее сколько угодно, что в произошедшем нет ее вины, что он сам лично накостыляет Брайану. Или же ее мама запретит ему появляться в их доме, и будет совершенно права — он сам совершил такую оплошность, сказав, что защитит ее, и не уберег. Наверху как-то странно все затихло. Наверное, не хотят разбудить спящих, сделал вывод для себя «лыцарь», добираясь наконец до двери. Ниндзи хреновы. Накрученный до предела Роджер, блин, сам был готов уже записать все партии песни, свести, так выпустить и как можно скорее уехать отсюда, лишь бы больше не встречаться глазами с Делфи. Бедная девушка, не так она себе представляла веселье… -…мне дочку бы, — внезапно донесся до его уха голосок Делфи. Стоп. То есть… ей понравилось, что ли?.. Роджер задумчиво уткнулся лбом в стену рядом с дверью, бессовестно прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за нее. Нет, как бы если с ней все хорошо, это ладно, но ее маман не на это рассчитывала, отпуская свою дочь на вечеринку к рокерам-горожанам! Или же на это… Блин, вся семейка долбанутая! Еще секунду назад Роджер уже мысленно себя хоронил, просил у Делфи и ее матери прощения не иначе как на коленях, собирал манатки и валил отсюда на все стороны как побитый пес, а она вот как, значит?! Ну пусть ищут другого рыцаря, хватит делать из меня идиота! С этими мыслями пьяно-обдолбанное тело попыталось подняться и гордо пройти несколько шагов, но так же рухнуло не то под грузом собственного веса, не то под гнетом не менее тяжелых мыслей. День рождения, бл. Вечеринка, сука, удалась!***
Тем временем. — Какого еще медочку? — Брайан недоуменно воззрился на темноволосую девушку, что кропела за столом уже не первый час. — Ну, чай с медом… — Делфи потянулась, разминая затекшую спину и тряся руками, восстанавливая в них кровообращение. — Я приносила баночку, тебе, между прочим, в подарок! Утро наступило для них пару часов назад. Проснувшись, Делфи с трудом могла понять, где она и почему рядом с ней кто-то, кто обнимает и прижимает ее к себе. Воспоминания накатили вместе с паникой, и она постаралась как можно незаметнее перевести дыхание. Но, судя по всему, незамеченным ее пробуждение не осталось. — Пр-роснулась, — радостно фыркнули ей в ухо, и, перевернув на спину, нависли над ней. — Доброе утро. И тут же спрыгнули с кровати. Делфи села и недоуменно посмотрела на довольного, как кота, именинника. Который, кажется, чуть ли не мурлыкал и не жмурился от удовольствия, перемещаясь по комнате, бросая при этом косые взгляды на взъерошенную и недоуменную девушку на своей кровати и время от времени посмеиваясь чему-то своему. Как сказал он ей потом на так и срывающийся с кончика языка вопрос, много ума, чтоб ноги раздвинуть, не надо, а вот над началами математического анализа придется потрудиться. И теперь Делфи который час корпела над учебником алгебры, решая задачи из него и выдуманные Брайаном на ходу. Сонный мозг поначалу отказывался слушаться, но настойчивость внезапного учителя, стресс от пережитого и некоторый градус накануне сделали свое дело. — Ну не запомню я все эти производные… — стонала она, падая головой в раскрытый учебник. — Учи. — Безжалостным тоном профессионального экзекутора припечатывал Мэй. — …без чая с медом! — Да что мне с тобой делать. Если я заварю тебе чай, ты уже запомнишь их? — Да! — Горе луковое. — Брайан с сомнением покачал головой, но подключил чайник к розетке, кипятя воду. — А в школе ты тоже требовала чай с медом? — Ну я же по-дружески попросила… — Делфи сделала милые глазки, возвращаясь к учебнику и вслух повторяя тему. — Попросишь еще по-дружески — я и передумать могу. — Он с намеком выгнул бровь. — Все, учу-учу! На самом деле одаренный гитарист оказался еще и учителем от бога: понятно объяснял темы с яркими примерами, требовал не только заучивания материала, но и его понимания, сам просил приводить примеры кроме тех, которые он предоставлял. Беда Делфи была в том, что она неконтролируемо то отключалась и не понимала простейших вещей, то сложнейшие задачи внезапно щелкала как орешки, и невозможно было поймать этот момент перемены. Но в целом она по материалу продвигалась вполне неплохо. Брайан поймал себя на мысли, что заниматься с Делфи было забавно. Он не помнил, когда ему в голову пришла эта идея, но на первый взгляд она показалась просто веселой. Потом уже, глядя на отрешенную, сосредоточенную и отчаянно боящуюся его девушку, что шла рядом с ним по лестнице, он внезапно подумал, что поступок их общего непутевого друга сделал ее внезапно уязвимой, и что вот сейчас ее можно очень легко сломать. И она никогда больше не появится на их пути. От этой мысли стало почему-то тошно и неприятно перед самим собой. С чего он вообще взял, что может судить? Однако и попустительствовать всяческим горячим головам, разбрасывающимся необдуманными обещаниями, он не собирался. Что там ее мама говорила? Ее за неуспеваемость по математике и отчислили? Вот и будет достойное наказание. — Отсутствием способностей можешь не прикрываться, — прокомментировал ее потуги Брай, ставя перед ней кружку с чаем и банку меда. — У тебя просто не сильно тренированный ум по этой части. Ничего, нарешаешь еще. — И будто меня сразу возьмут в Оксфорд, — закатила глаза Делфи. — Нет, но умницей будешь точно. Математика — зарядка для ума. Учи давай, не отвлекайся. — И тебе вот не лень возиться со мной? — она с любопытством посмотрела на парня. — Мне передумать? — он со значением положил ей ладони на плечи, поглаживая большим пальцем изгиб шеи. — Молчу. Учу. Решаю. — Руки мгновенно покинули ее тело. Внезапно в дверь раздался бешеный стук, отчего она чуть не слетела с петель. Брайан и Делфи переглянулись, думая, кто бы это мог быть. — Пойду проверю. — Брай осторожно подкрался к двери, приоткрывая ее. На пороге стоял злой как черт Роджер.