I know your blues

Гет
R
Завершён
79
автор
dotana соавтор
Размер:
135 страниц, 20 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
79 Нравится 76 Отзывы 20 В сборник Скачать

Хулиган с золотым сердцем

Настройки текста
       Компания застыла у двери, слушая, что собирается делать Роджер после того, как Брайан постучал в дверь. Полная тишина, как бы все трое ни вслушивались. Делфи благоразумно решили оставить чуть поодаль, чтобы пригласить, когда они убедятся, что Роджер настроен на спокойный разговор.        — Может, еще разок? — шепнул Фредди, пытаясь уловить чутким слухом музыканта хоть какой-нибудь звук, но тщетно.        — Не думаю, что он глухой или спит глубоким сном, — так же тихо ответил Брай. — Скорее, нарочно игнорирует. Обиженка.        — Можно просто спросить, — предложил Джон. Ребята переглянулись и кивнули, мол, ну давай, терять все равно нечего.        — Роджер, мы можем войти? — осторожно окликнул друга басист.        — Нет, — послышался глухой голос из-за двери.        — Ну вот, — всплеснул руками Фредди. — Молодцы, нечего сказать…        — Нет-нет — хорошо, что он отозвался, значит, он нас слышит, — пояснил Джон, почему, напротив, надо воспринимать это как хороший знак. А потом он снова обратился к человеку за дверью. — Еще остался тортик!        — Проваливайте вместе со своим тортиком, — грустно ответил Роджер, шмыгая носом. Тут уже сам великий переговорщик задумался, что он не так сделал.        — Джон, ты не так хорошо его знаешь, — поспешил его успокоить Мэй. — Смотри и учись. Роджер! У нас еще и недопитый скотч!        — Ладно, тебе можно, — спустя несколько секунд раздумываний ответил барабанщик. Брайан, гордо глядя на друзей, мол, вот как надо с этим засранчиком, пошел за бутылкой скотча из мини-бара. Надо же, осталась еще и не начатая. Не заметили, что ли? Упущение, которое спасло им день. Вооружившись, он поднялся обратно наверх, гордый как лев — ща все будет. Подмигнув товарищам, Мэй скрылся в комнате, закрывая дверь за собой. Теперь Джон и Фредди остались одни, напряженно пытаясь услышать, о чем говорят давние друзья. Делфи молча стояла, покусывая щеку изнутри, и глядела на дверь в комнату Роджера так, будто пыталась прожечь в ней дырку силой взгляда. Может, ей стоило бы вообще остаться на кухне, подождать там, чтобы не нервничать так здесь? Точно! Как она могла забыть! Мама же наверняка волнуется. Надо отзвониться.        Девушка жестом показала ребятам, мол, может ли она спуститься и позвонить. Все бы хорошо, но ходить-то она могла еще плохо, и они тоже об этом знали. Правда, вместо того, чтобы договориться, кто поможет ей спуститься, Джон и Фредди начали вполголоса спорить, кто остается, а кто пойдет с Делфи. Ничего не выяснив на словах, спорщики начали играть в «Камень, ножницы, бумага» на три раунда. В итоге проиграл Фред, которому это не понравилось, но Джон очень строго взглянул на него, а потом на Делфи — тут уже никак не отнекаешься. Да и, в конце концов, все равно ничего не было слышно, так что Меркьюри, осторожно поддерживая хромоножку, помог ей спуститься, уйдя за ее тросточкой. А Делфи осталась у телефона, набирая номер своего дома. По счастью, гудки были длинными.        — Алло? — наконец спросила мама на другом конце.        — Мам, привет! — Делфи постаралась изобразить веселье и одновременно говорить тише, мол, все спят. — Тут еще сончас, так что говорю тихо!        — Делфи!!! Раньше не могла позвонить? Сейчас же день уже! — сначала разозлилась мама, но потом сменила праведный гнев на милость. — Что, до сих пор? Хорошо погуляли?        — Еще как хорошо! Было очень весело!        — Тебе понравилось, самое главное?        — Еще бы!        — А ты позавтракала, не голодная?        — Да, я поела, — успокоила маму Делфи. — Ладно, у меня тут еще дела, пока-пока!        — Вернуться хоть не забудь! — пошутила маман перед тем, как повесить трубку. Девушка облегченно выдохнула — еще с одним острым вопросом она разобралась. Если сейчас все получится, она поговорит с Роджером и поедет домой. Если нет…        — О, нашел! — Прямо перед ней появился воодушевленный Фредди, протягивая ей трость. — Чуть не закатилась под диван, а то бы пришлось передвигать и его!        — Спасибо, — слабо улыбнулась Делфи, наконец опираясь на трость и чувствуя себя увереннее.        — Эй… не вешать нос! — Парень нажал пальцем на кончик ее носика. — Уверен, все будет замечательно. Ну, пойдем проведаем наших друзей? Дики не прощу, если он что-нибудь услышал или они там уже закончили…        — В самом деле, они же не будут сидеть там до скончания веков, — согласилась с ним девушка, любезно принимая его помощь и неторопливо поднимаясь вместе по лестнице. Делфи чувствовала, что с каждым шагом ее решимость поговорить с Роджером стремительно таяла. В голове, начиная с тихого отдаленного шепотка, по мере приближения к запертой двери все явственнее звучал злой голос парня: «Разочарование в друзьях происходит», «какого черта было врать мне», «сочиняли сказки», «признай двуличность», «лицемерить», «врать», крутясь рефренами, засевшими в сознании. Зачем вообще туда идти? Ради чего? Чтобы услышать теперь уже спокойным голосом сказанное: «Лицемерная двуличная врушка»? Она чуть было не струсила в порыве сбежать, однако теплая ладонь Фредди, с одной стороны поддерживала ее, помогая перемещаться, а с другой — крепко удерживала от необдуманного отступления. Подоспели как раз вовремя: едва они преодолели последнюю ступеньку, из комнаты Роджера с полупустой бутылкой скотча вышел Брайан, выискивая взглядом Делфи и, найдя, кивая в сторону открытой двери. «Удачи», — шепнул ей Джон, выпрямляясь и ободряюще похлопывая переговорщицу по плечу, мол, все будет хорошо. Делфи напоследок улыбнулась, беспомощно оглянувшись на парней — судя по их лицам и сомкнутым плечам, сбежать у нее явно не получилось бы при всем желании — и прошла в комнату, закрывая дверь, чувствуя себя в одной клетке с тигром.        Комната несла на себе отпечаток взрывного характера ударника. Делфи осторожно, стараясь не оступиться и не поломать то, что еще не было поломано, перешагнула через подушку, осматриваясь по сторонам. У стены валялись осколки разбитой лампы, перевернутый стул, какие-то бумаги вперемешку с хламом и канцелярскими мелочами устилали пол, зеркало… А зеркало уцелело. Загадочным образом, видимо. А в нем отражался… нет, не тигр. Если бы Делфи не была так измотана собственными внутренними переживаниями, она бы улыбнулась. Вместо тигра на кровати, поджав ноги и сложив руки в замок, сидел Роджер, стараясь не смотреть на Делфи, и больше всего в этот момент он был похож на взъерошенного, нахохлившегося, всего из себя боевого и мокрого… воробья. Видно, Мэй хорошо с ним поработал — всем своим видом парень излучал раскаяние: наклоненная блондинистая голова, опущенные плечи, взгляд, устремленный вниз или куда-то в окно… Однако картину портили то время от времени вскидываемый с вызовом подбородок, то яростные всполохи синих искр в глазах, тут же «твердой рукой сознания» одергиваемые и застывающие в покаянной позе.       Девушка остановилась прямо перед ним, не зная, как начать разговор. С чего начать? Перед ней будто находился совершенно незнакомый человек. Не сдержавшись, она выдохнула и отступила к окну, чтобы не смотреть на человека, с которым было так хорошо раньше… и так невыносимо больно сейчас. Этим утром… Кем они стали друг для друга этим утром? Никем? В голове набатом продолжало стучать: «лицемеры», «вранье», «двуличье», а в комнате царила гнетущая, давящая на уши и сознание тишина.        Но тут Роджер как истинный джентльмен спас положение.        — Я настоящий эгоистичный дегенерат, — внезапно начал он, глядя в спину девушке. Его рука дернулась. — И думаю только о себе. По крайней мере, точно думал, когда говорил тебе все эти ужасные вещи. Я хотел бы стереть себе память, чтобы не вспоминать об этом и не знать, как ты выглядишь, когда тебе больно, — он закрыл глаза, мотнув головой, как будто отгоняя назойливое видение. Девушка у окна молча слушала, не прерывая его, всматриваясь куда-то вдаль. Но по ее напряженной спине было видно, что она внимает каждому его слову. Медленно выталкивая из-себя слова, как будто затрудняясь в выборе необходимых, парень продолжал:        — Сам не помню с какого момента… но я так сильно захотел тебя… защитить от всех возможных опасностей… что сам стал тем… от кого и собирался огородить. Я хотел сберечь… но причинил только вред. Если ты сейчас уедешь и больше не вспомнишь обо мне — это будет честно. Я очень боюсь, что на этом между нами все может закончиться… но если ты… примешь решение все разорвать… я это… п-приму,  — он наконец отвел взгляд от замершей фигурки у окна. В глаза как будто что-то сыпанули, и он часто заморгал.        — Серьезно? — Делфи обернулась и растерянно посмотрела на парня, избегающего ее взгляда, будто не понимая, что ему нужно. Потом прямо спросила. — Ты хочешь… чтобы я уехала? Чтобы все, что связало нас, забылось и осталось в прошлом?        — ЧТО?! Нет! — Роджер вцепился и в без того свою всклокоченную шевелюру. Потом ошеломленно взглянул в лицо девушке.  — Хочешь сказать… что ты можешь меня простить?        — А ты хочешь сказать, что готов продолжать дружить с человеком, который, как ты думаешь, тебе врал? Лицемерил. Обманывал. — Ее взгляд, брошенный с вызовом, казалось, мог просверлить в парне дырку.        — Подожди, подожди! — ударник просто взвился в своем сидячем положении, вскидывая руки в протестующем жесте. — Но ты же не врала мне!        — Да, но утром ты так не думал, — парировала девушка.        — Утром… да что утром… — Роджер угрюмо хлопнул себя по коленям, отворачиваясь, чтобы не знать, как сейчас на него смотрела Делфи. В памяти настойчиво всплывали самые нелицеприятные подробности утреннего происшествия. — Ты имеешь полное право не верить мне, но…        — Но я верю тебе, — неожиданно спокойно перебила его девушка. Барабанщик удивленно уставился на нее.        — Правда?..        — Конечно. — Делфи помедлила, но то, что она сказала потом… лучше бы не говорила. — Я же не ты.        — Согласен. — Роджер сник, отползая на кровати подальше к стене, а его голос стал глухим и будто отдалился. — Ты говоришь, что можешь простить меня… а я… я просто не знаю, как после произошедшего смотреть тебе в глаза. Я сам себя не могу простить. Ты меня, наверное, ненавидишь, и это совершенно справедливо. Я наговорил тебе того, что не говорят и самым конченым портовым девкам, таких мерзостей, что самого выворачивает. А ты… ты не заслужила всего этого, ничем. Я дурак. Я отвык от доброго искреннего отношения, от простой человеческой заботы… Боже, и если бы мог, я бы вернулся во времени и откусил бы свой поганый язык, потому что я ненавижу каждое свое слово.  — Он в ярости двинул кулаком по злосчастной стене, попадая по ней и без того сбитыми костяшками.  — Обидеть тебя было… ну, не знаю… все равно что вывалять святыню в грязи. Или ударить ангела.        — Я не понимаю тебя. — Делфи беспомощно развела руками. — Называешь меня ангелом, чуть ли не голову пеплом посыпаешь. Просто… к чему весь этот спектакль, если я в твоих глазах все равно лицемерка?        — Да не считаю я тебя лицемеркой, как ты не поймешь! — уже начал вскипать Роджер.  — Или лгуньей. Или обманщицей. Или что ты там еще услышала и обиделась… Я же тебе не об этом толкую! Я тебя, всю такую светлую и чистую, с грязью смешал! Блин! Это мой косяк. Моя вина, что я так… завелся.  — Он замолчал, думая о чем-то своем, потом фыркнул и, бросив быстрый косой взгляд на задумчивую девушку, продолжил.  — Черт. Да, меня просто закусило, что ты меня отшила, а первый раз тебе захотелось с Брайаном… Ну, то есть я так подумал. Блин, я был не совсем трезв. Извини.       Девушка смотрела в упор на не знающего куда себя деть под ее пристальным взглядом парня. Он старался не наезжать на нее взглядом, но кончики ушей, кажется, стремительно розовели. Признаваться в том, что утренний концерт был частично спровоцирован выплеском мужского эгоцентризма и самолюбия… да какого, черт побери мужского! Подросткового!.. В общем, произнесенное вслух это звучало совсем… не по-взрослому.        — Так в этом дело? — Делфи тихо вздохнула, думая чем-то своем и не сводя с него растерянного взора, чувствуя внутри все ту же пустоту, что поселилась глубоко внутри с самого утра.        — Ну… и в этом тоже, отрицать не стану, мужское самолюбие, все дела, ну, ты умная, знаешь… — Парень как-то замялся с ответом, за привычной усмешкой скрывая некоторое смущение.       Но этого ей было достаточно. Под удивленным взглядом Роджера она дохромала до его кровати и осторожно присела рядом с ним. Улыбнувшись так легко и с виду непринужденно, будто это она делала каждый день, дрожащими пальцами она потянулась к пуговицам на своей рубашке. На секунду он обомлел, сначала не поняв, что и зачем она делает, а когда до него дошла суть происходящего, он сам кинулся к ней, останавливая ее и изумленно рассматривая девушку.        — Совсем рехнулась?!  — Он аккуратно сжал ее запястья. Теперь пришла его пора заглядывать ей в лицо и ловить старательно отводимый взгляд. — Ты чего удумала?! — Он слегка встряхнул ее, привлекая внимание. Потом, опустив ее руки, которые она тут же безвольно уронила, принялся осторожно застегивать на ней рубашку.        — Не молчи, Делф, — он нежно отвел прядки от ее лица.        — Просто… Если тебе это так важно, я не хочу ломать тебя. — Такой простой ответ с ее стороны. Произнесенный с пугающим безразличием. — Давай просто покончим с этим вопросом.        Сказать, что ее ответ его шокировал — значит не сказать ничего. «Ангелочек», которому ничто «земное» не чуждо? Так? Господи, ну что за глупости! И это поступок девчонки, которая доказала ему за все время их знакомства, что в общении между людьми есть что-то еще помимо секса? Роджер снова вспомнил тех глупых подростков, которые пытались его «склеить» на дороге, только из-за того, что приняли его за симпатичную девушку. Все же он вот такой?.. То есть, на это она идет ради него… или думая, что ради него?        — Нет, — решительно сказал Роджер, удивляясь, насколько уверенно прозвучал его голос. Подумать только: Роджер Тейлор, не пропустивший ни одной юбки в своей жизни, сам, добровольно отказывается от любимейшего занятия. Звучало как абсурд в высшей степени. Но более того, он сам еще и аккуратно усадил Делфи на кровать так, чтобы ей было удобнее, и взял ее за руки, бережно их сжимая. Ее кисти были совсем ледяные и их ощутимо потряхивало. — Делфи, это точно ты? Первый человек в моей жизни, который хотел увидеть меня, а не которому хватало того, что я из себя корчу? Человек, который почувствовал и так сказал мне «ты хороший», что я и сам начал в это верить? Ну, и что это сейчас было?        — Утром…  — Делфи отводила взгляд, стараясь смотреть куда угодно, только бы не встречаться с внимательным взглядом Роджера, который, казалось, мог достать до самых глубин ее души.  — Когда ты решил, что я предпочла другого… Тебе это было важно.        — Я помню, что я говорил утром! — Роджер вскипел, не зная, как доказать ей, что он и на самом деле не такой озабоченный самец, как думают многие. По крайней мере, точно не с Делфи.  — Все не так просто. Это было тупо… что-то инстинктивное было… Какая-то гребаная ревность… к более удачливому сопернику, что ли…  — он задумался на мгновение, пытаясь соединить в единое обрывки мечущихся мыслей. — Блин… это стыдно признать… но дело даже не в тебе или Брайане. Не в том, что ты выбрала другого… А в том, что ты выбрала не меня.        — Но теперь я сама говорю, что я не против. — Девушка непонимающе похлопала ресницами, заглядывая Роджеру в лицо, мол, я не сочиняю и не прячусь. Но он уже успел ее выучить. Не так выглядит Делфи, уверенная в своем решении. И уж точно она не должна быть так подавлена и разбита: опустошенное лицо, потерянный взгляд… Да, девушка просто «блистала» желанием. — И что не так на этот раз?        Парень немного задумался над ответом. С Тэбби было проще: «Ты хочешь быть как все, а не надо как все!» С Делфи сложнее, но она ждала ответа, испытующе глядя на него темными глазами, действительно не понимая, почему он сказал «нет». Но попробовать можно.       — Понимаешь… «я не против» и «я хочу» — это две огромные разницы. — Роджер издал нервный смешок, не зная, как объяснить девушке причину отказа. — Даже то, что ты сначала мне ответила… в первую очередь ты подумала обо мне. Это приятно осознавать, особенно такому эгоисту, как я. Но жизнь — это не слепое потакание инстинктам! А еще я вижу, что ты сама вовсе не в том состоянии, в котором сносит крышу от любовника и хочется наброситься на него, а там гори все синим пламенем. Извини, но, дай тебе свободу воли, ты скорее убежишь отсюда, чем кинешься на меня, так? — Он дружески толкнул ее в плечо, на что девушка чуть натянуто улыбнулась в ответ. — Нет, Делф. Так это не работает.        — А как? Разве это не эгоизм — хотеть в первую очередь самому?.. — Глаза Делфи забегали из стороны в сторону, словно пытаясь найти ответ где-то в комнате.        — Знаешь, это все прекрасно, но тогда это уже жертва с твоей стороны. — В то же мгновение он стал очень серьезен. — А помнишь, что такое жертва? С одной стороны — дар, отнятие у себя чего-то ценного и дорогого и передача тому, кого любишь. С другой — обозначение человека, пострадавшего от чего бы то ни было. Знаешь, мне не нравится ни один из этих вариантов. Когда ты сильно рисковала, спасая меня от передоза, ты пожертвовала своим инкогнито, потому что на кону стояла моя жизнь, да, хотя даже она для кого-то не сильно много значит. Это было… соразмерно. А тут… ради чего такие жертвы? Ради того, чего мне типа хочется? Ты же сама говорила, не надо меня баловать.        Похоже, что он выбрал всё-таки верный путь. Делфи уже не выглядела такой потерянной и опустошенной. Она задумчиво наматывала локон на палец, несколько погруженная в себя. Между бровей залегла складочка, а зубки нервно прикусывали нижнюю губу. Потом она с резким выдохом сказала:        — Понимаешь… Я… думала…  — она внезапно задохнулась от волнения, слегка покраснела, но, собравшись с силами продолжила. — А если потом у меня больше не будет шанса? Не будет такого хорошего и опытного человека, как ты?        — Какого шанса? — Роджер даже нервно усмехнулся, а потом коснулся кончиками пальцев ее щеки, стараясь сделать голос как можно мягче и успокаивающе. — Делфи, это уже похоже на отчаяние. Не надо. Не надо лезть в постель даже ко мне только потому, что ты боишься больше никого не встретить. Несмотря на полученное удовольствие — а поверь, я могу сделать так, и не один раз, что забудешь все на свете, даже собственное имя… Но позже ты сама будешь жалеть, потому что что-то изменится между нами и не будет как прежде.        — Просто вдруг… не с кем?.. вообще… — Делфи потупила взгляд, хотя понимала: это очень глупо звучит. Страх не найти своего человека казался ей не слишком важным, даже наоборот: она не переносила всех этих «бабочек в животе», розовых очков и слюнтяйских воркований. Но даже если она не считала его важным… это не значит, что этот страх исчез. Но Роджер больше ничего не сказал. Он просто молча ее обнял, слегка покачиваясь, гладя по волосам и даже улыбаясь. В конце концов, утешать можно по-разному, не только в койку укладывая. Однако… чего только не бывает. Оказывается, Дельфину начинают волновать вопросы… более тесного взаимодействия людей, чем обычное общение. Кажется, он все-таки тоже на нее влияет. Или это в девочке стала просыпаться дремавшая доселе женщина?        — «Вторых половинок» нет.        — Я знаю.        — Ты слишком много думаешь.        — Это я тоже знаю. Не ты первый, не ты последний, кто мне так говорит.        — Но это и хорошо! — Чувствуя, что Делфи снова начинает хандрить, Роджер попытался приободрить ее как мог. Но довольно скоро до него дошло — обыкновенными формулировками а-ля «все хорошо, у тебя все еще впереди» ситуацию не исправить. Это все так же останется неясным будущим, писаным вилами по воде. Какое-то время он сидел без движения и молчал, не отпуская девушку, да она и не отстранялась. Он привык жить настоящим, а там будь что будет, но когда так же попытался сделать близкий ему человек, это показалось неестественным и пугающим. Сам себе твердил: «Один раз живем!» А тут: «У тебя еще все впереди, не торопись делать вещи, о которых потом пожалеешь». Но, несмотря на это… даже у него есть в прошлом то, о чем он жалеет и о чем никому не рассказывает, по глупости однажды сморозив это в интервью.        Роджер наконец нарушил тишину и заговорил, но осторожно, стараясь подбирать слова, словно это давалось ему с огромным трудом.        — Мне было пятнадцать, она мне приходилась ровесницей. У нее была своя маленькая фолк-группа, где она пела и играла. Ее звали Джилл. Она относилась ко мне… ну… мне кажется, что я ей все же какое-то время нравился. Бойкая, острая на язычок, палец в рот не клади, и меня тоже никогда особо не гладила. Но с ней было весело и интересно, я часто приходил на выступления ее группы. Потом им захотелось большего, они решили записать собственный альбом. И тут Джилл вспомнила: я ведь тоже играл на барабанах в школьной группке, причем довольно неплохо. Ну и… пригласила на запись альбома. Повосхищалась, что у меня талант, что именно такого, как я, им и не хватало… но как только он вышел, на этом все закончилось. Она ушла к гитаристу своей же группы, а я… наверное, я просто не любил фолк.        — Но… к чему ты это?.. — И без всяких дополнений ей было ясно: Роджер не хотел признавать, что им просто воспользовались. Он нашел причину, кажущуюся глупой, но лучше глупость, чем боль — разные музыкальные вкусы.        — Если бы я думал, как ты, этого бы всего не случилось. Не будь как я и миллионы других таких же дураков. В жизни вообще есть много вещей помимо этого, и уж кому, как не тебе, это знать. Знаешь, я тогда неправду тебе сказал, про то, что я сторонюсь девушек, выглядящих младше своего возраста. Просто ты… ну, в общем, я не любитель трахать единорогов.        — Каких единорогов?..  — У Делфи от изумления глаза стали как плошки.        — Я не в плане зоофилии! — Роджер знал, что это звучит странно, но лучшего выражения подобрать не смог. — А в плане того, что ты как сказочное существо. И тебе вообще ни до чего… земного.        — Ничего. Я и так догадывалась, что здесь мне не место. — Делфи высвободилась из его рук, плюхнулась на кровать и уставилась в потолок, не зная, как подобрать слова, чтобы не выглядеть надменной или кем-то вроде того. Черт… до нее дошло, как сильно она рисковала, пытаясь предложить Роджеру себя, когда сама… в общем, и правда была не готова. Пора бы уже давно принять это: ну не от мира сего она, и отношение к вопросу полов у нее совершенно иное. Больше никаких поползновений. А что лицемерка… ну, видя, как он начал натурально беситься, так, как мог только он сам, Роджер Тейлор со всей своей страстной и отчасти бесхитростной натурой, можно было понять, что для него самого это оскорбительно. Это говорило о нем лучше любых слов. От этой мысли стало легче. Как говорится, отпустило. Делфи смогла расслабиться и вздохнуть спокойно, потому что наконец они поняли друг друга, а в их отношения вернулась кристальная прозрачность. — Ну… я хотела сказать, что мне казалось, будто я как… как…        — Как с другой планеты, — закончил за нее Тейлор. — Знаю-знаю, Брайан упоминал, что он говорил с твоей мамой в том числе и о том, что ты «особенный ребенок». Ну, не знаю. Я бы не сказал, что ты из тех.        — Из кого? — Делфи то ли не поняла, то ли сделала вид, что не поняла.        — Ну… — Роджер не решился назвать это слово. — А… ну, в общем, люди, испытывающие трудности в общении.        — Аутисты, — сухим тоном сказала за него девушка.        — Нет!!! — сразу же выпалил биолог, тут же замолкая. — То есть… ну… что-то есть, но это вообще не фатально, и знаешь, ты просто очень… очень мечтательная и вдумчивая девочка. И знаешь, что? И хорошо, что ты такая.        — Почему?        — Потому что встреча с такими людьми — всегда что-то особенное. — Роджер посмотрел на Делфи так, будто увидел перед собой фею. — Знаешь, что мне про тебя сказал Брай, когда мы с ним только что беседовали?        — Что же? — Делфи не смогла скрыть своего любопытства, взглянув на Роджера в ответ.        — Что ты либо блаженная, либо святая, потому что поняла и простила его за то, что он поступил довольно некрасиво по отношению к тебе. Я склонен ко второму, вспоминая все, что со мной было за это время. Я, блин, и сам начал как-то задумываться над тем, что делаю и как меняюсь. Ладно, мои утренние психи не в счет, согласен, это был полный кошмар.        — Но тебе же тоже было больно… — как можно мягче ответила Делфи. — Да и ты потом намучился.        — Я как представил, что это все… — не говоря больше ни слова, он заграбастал девушку в объятия, прижимая к себе. — Не хочу так! Не хочу «все»!        — Я тоже не хочу… я думала, ты тогда все, решишь порвать со мной и больше не захочешь меня видеть, — ответила ему Делфи, нисколько не сопротивляясь, даже напротив, обнимая в ответ.        — Честно? Я думал то же самое. И это было худшим ощущением во всей этой истории. — Закончив сжимать маленькую девчушку так, будто ее вот-вот сейчас вырвут из рук, Роджер наконец более-менее смог расслабиться, просто ее обнимая. Больше он не знал, что сказать и о чем вообще можно было бы поболтать, хоть и очень хотелось. Но как только он всмотрелся в ее лицо и понял — она уже не здесь, а в своих мыслях, и наверняка тоже хотела бы сказать о многом, но предпочла смолчать — он сам перестал искать темы, лишь бы не было бы тишины, и просто закрыл глаза, мечтательно вздыхая и наслаждаясь близостью почти родной души. Быть в тишине оказалось не так уж и плохо. Было спокойно. Роджер просто думал о том, что скоро снова записываться, представлял, как он снова будет играть на своих любимых барабанах. А на день рождения Делфи пообещала, что они посетят кролеферму, и он сможет поиграть с маленькими крольчатами. А потом… неужели все?.. И максимум, что им останется — созваниваться по телефону и обмениваться подарками на праздники? Не верилось, что все так и будет. Что он больше не увидит самые проницательные глаза и не почувствует себя ребенком так, как с ней. Делфи не стала ему мамой, ни в коем случае — скорее, другом, которого у него никогда не было. Самым настоящим. Прилив нежности заставил Роджера наклонить голову и поцеловать Делфи в макушку, отчего девушка подняла на него вопросительный взгляд, но потом будто сама нашла ответ в своем воображении и прикрыла глаза, тихо вздыхая.        И вдруг с громким стуком дверь чуть не слетела с петель, а в комнату Роджера ворвался Брайан с таким довольным лицом, будто его Ред Спешл превратилась в девушку и согласилась выйти за него замуж:        — АГА!!! Согласно твоей логике, Роджер, вы только что переспали друг с другом!        — Чего?! Что ты несешь?! — внезапно подорвался с места барабанщик, едва ли не пробивая своим телом стенку и роняя Делфи с кровати.        — Зато все честно! — сделал самую невинную физиономию Мэй, так же стремительно скрываясь. Роджер даже не понял, что вообще произошло, но до него хотя бы доперло то, что девушку как бы надо поднять. Что он и сделал, затаскивая ее с извинениями обратно на кровать.        — Да все хорошо, я сама не сообразила, что это было, — хихикнула Делфи, снова разваливаясь на постели в расслабленной позе. — Я вообще туго соображаю после утреннего мозгового штурма и, кажись, четырех часов сна.        — Всего четырех? — Роджер повернулся к ней с таким лицом, будто она не спала минимум неделю. Собственно, для него это так и звучало.        — Родж, ты будто сам ночью только и делаешь, что спишь! — Ее голос прозвучал с заметным ехидством.        — Не поверишь, но мое любимое занятие — спать! Ни с кем. Просто спать. — Парень снова завалился рядом, закидывая руки за голову. — Люблю спать и смотреть всякие разные сны. А что ты обычно видишь во сне?        — Обычно ничего, или просто не могу вспомнить. Но если что и запоминаю — это надолго. А иногда снятся вещие сны.        — Ого!!! — Роджер повернулся на бок, уставившись на Делфи удивленными и радостными глазищами как ребенок, который впервые попал в луна-парк. — Они и правда вещие?! И сбываются?! Да ну блин, неужели мистика существует!        — Они вещие и сбываются, но в них нет никаких ключевых событий, — рассмеялась Делфи, видя, как Роджер грустнеет с каждым ее словом. — Так, повседневные моменты, вроде как я мою посуду, и хоп — именно эта тарелка, именно это полотенце. Может быть, это потому, что мои дни похожи друг на друга как один.        — Но теперь-то они не похожи, правда?.. — Он с надеждой пытался выискать в ее взгляде утвердительный ответ, что этим летом с их и его приездом все изменилось, что Делфи имела в виду жизнь до этого. Наверное, ему было важно знать, что он в ее жизни не пустое место, а кто-то значимый. Не совсем «красная нить судьбы нас связала», да ему это и не было нужно. Просто пусть встреча с ним что-то изменит, как знакомство с ней меняет его.        — Да-а. Ты умеешь привнести хаос. — Делфи, конечно, сказала это с улыбкой, но быстро догадалась, что Роджер может счесть это и как за новую волну обвинений в случившемся утром. Потому поспешно добавила. — Веселый хаос!        — А, веселый! А как иначе! Да, я помню, что на всех гавкал, мол, только клоуном меня и видите, но… но близких друзей буду радовать чем могу. Я тоже не люблю, когда они грустят. Блин, я чувствую себя каким-то дв… дву… не двуличным, но… — Роджер попытался подобрать нужное слово. — Двойственным? Раздвоенным?        — Я примерно поняла, что ты хочешь сказать: сам же кидаешься веселить, и сам потом говоришь, что от тебя только этого и ждут, — закивала Делфи. — Знаешь, я все никак не могла найти момент, чтобы сказать тебе… ну, когда у тебя случился передоз… они боялись за тебя. Видел бы ты бледного Фредди, едва ли не роняющего трубку из рук, чтобы дозвониться до «скорой», а спокойного Джона было просто не узнать… о Брайане вообще молчу, да ты и сам знаешь. Я хотела сказать, что даже если они любят тебя не так, как бы ты этого хотел, или тебе их любовь не кажется достаточно сильной, это не значит, что ты им вовсе не нужен. Поверь, за просто обаяшек так сильно не переживают.        — Ты думаешь?        — Я видела это своими глазами.        Роджер вздохнул, думая об услышанном. Извинение всей группы, слова Делфи.        — А ты что делала… тогда?        — Тебя откачивала, что еще.        — Нет-нет, я про… о чем ты думала?        — Я отключилась. Я чисто механически делала то, что должна была, — не медлила с ответом Делфи. Но перед следующей фразой она немного помолчала и сделала голос тише. — Если бы я поддалась страху, у меня бы ничего не получилось. Ты хочешь услышать, что за тебя волнуются?        — Да, — внезапно признался Роджер. Делфи моргнула, не ожидая от него такого откровения — по крайней мере, для нее его слова прозвучали именно так. Она задумалась над тем, что может ему сказать, по крайней мере, со своей стороны… и такие слова нашлись.        — Будь мне безразлична твоя судьба, я бы тебя не слушала тогда, а просто ушла. Не откачивала, а сбежала сразу. Я бы не тратила на тебя ни время, ни слова, ни силы, потому что ты был бы для меня типичным плохим парнем, от которого надо держаться подальше.        — А я не «плохой парень», по-твоему?        — Ну, я тоже не святая, вспомнить хотя бы…        — Святая, — внезапно возразил Роджер, глядя честными глазами на откровенно обалдевшую Делфи. — Брай подтвердит.        — Чего? — Девушка даже договорить не успела — барабанщик просто внаглую обнял ее руками и ногами как большую мягкую игрушку, по-дурацки улыбаясь. Он и взаправду все больше становился похож на ребенка: постоянно норовил обнять или хотя бы просто придвинуться поближе, чуть ли не прямым текстом попросил сказать, волнуется ли она за него, а если взять утренний инцидент… по-глупому решил сделать обидно в ответ, когда обидели его! Будто заново начал жить. Делфи повернула голову — он доверчиво прижимался к девушке, зажмурив свои огромные глаза и улыбаясь, а его кукольное личико будто сияло. От кое-чего она все же не удержалась, аккуратно обведя пальцем его лицо и нажав на носик, отчего Роджер смешно поморщился и фыркнул.        — Сам ты кролик, — внезапно ляпнула Делфи.        — А ты рыба, — не затянул с ответом не спящий красавец.        — Дельфин — млекопитающее, биолог! — Девушка дотянулась рукой до подушки и в шутку легонько ударила паренька по голове, на что он тоже схватил еще одну (боже, да сколько их?) подушку и принялся дубасить ее в ответ. Спустя минут десять шуточных потасовок, радостных воплей-визгов и разборок, кому куда запихнуть перья, Делфи оказалась безнадежно прижатой к кровати довольным Роджером — он выиграл! Тейлор, страшно гордый собой, возвышался над ней и старался перевести дыхание после утомительного боя на подушках, смахивая с челки пух и перья. Впрочем, Делфи тоже нисколько не выглядела разочарованной, смеясь вместе с ним, а потом она внезапно изогнулась, разворачивая корпус — и Роджер бухнулся рядом с ней, только сильнее хохоча.        — А я все равно победил! — заявил парень, возвращая подушку на место.        — Ой, ка-акой ты молодец, возьми с полки пирожок! — Заботливо поддакнула ему Делфи. — Ладно… была бы моя воля — век отсюда не вылезала, но мне надо идти. Мама волнуется, хоть я ей и звонила. Но все-таки.        — Я тебя провожу, — заявил Роджер. — И отвезу тоже. Но только если ты не против моего общества, конечно…        — Нет. Я только за! — Девушка резво соскочила с постели, но все-таки иногда нужно помнить о небольших таких мелочах вроде недавно сросшейся трещины. Просто Делфи так со всего размаху и шлепнулась бы на пол, если бы парень не подхватил ее и не помог встать ровно.        — Куда! Не хочешь дожить до моего дня рождения? — Роджер рассмеялся, поправляя на девушке одежду и подавая ей ее трость.        — А ты приглашаешь?        — Конечно!        Он просто светился, зная, что Делфи в этом ему точно не откажет, и тогда они здорово повеселятся, пока еще не кончилось лето.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.