***
Первое, что они слышат это крик. Такой пронзительный, полный боли и отчаяния, что у Фэйры что-то обрывается внутри, хотя она думала, что после всего пережитого за последние несколько лет ее уже трудно чем-то напугать. Но то, что они видят с Азриэлем, кажется таким страшным и отвратительным. Ведь это ее люди, а не очередные сумасшедшие существа с Хайберна, одержимые властью. Ее воины, такие же как Кас и Азриэль. Такие же как Рисандр. Фэйри с которыми они вместе сражались и умирали, защищая свои земли. Вот только сейчас они просто стоят и равнодушно смотрят на ужасающее действие, происходящие перед их глазами. Как смотрят первые секунды Фэйра и Азриэль, пока их мозг справляется с этой сюрреалистичной картинкой. Они пробираются к центру площади, грубо расталкивая стоящих на пути иллирианцев. Фара каждой клеточкой чувствует, как нарастает ненависть под ее кожей, и она приветствует ее, только для того, чтобы не впасть в отчаяние и не разрыдаться от собственного бессилия. Они были так близко и опоздали. Сейчас уже слишком поздно.***
— Она все еще без сознания? — первое, что спрашивает Рисанд, сразу же после своего появления. Фэйра внимательно рассматривает его потемневшее лицо, эти темные круги под глазами. Она знает, что он винит себя в том, что случилось с девчонкой, в том, что, несмотря, на все свои старания эти зверства происходят снова и снова. То, что она не первая и далеко не последняя жертва традиций. Его людей, его народа. Фэйра с Азриелем принесли ее в Веларис несколько дней назад. Она решила, что лучше поселить ее в их с Рисандром особняке с более уютной атмосферой, чем в массивных палатах Дворца Ветров. Как будто бы это могло сделать лучше тот факт, что она больше никогда не сможет летать. Фэйра, Морриган, Элейн, они почти по очереди дежурили возле ее кровати, ощущая, наверное, то самое чувство вины, что и их Высший Лорд, ожидая и боясь того момента, когда девчонка придет в себя. У нее прекрасные огненные волосы такие шелковистые на ощупь, когда Фэйра проводит по ним рукой. Иллирианка лет на пять младше самой Фэйры, но сейчас такая беззащитная и измученная, лежа на животе с двумя кровавыми следами, проступающими сквозь бинты, она выглядит совсем маленькой. Она просыпается во время дежурства Морриган, последняя объявляет об этом, спускаясь на ужин четвертого дня. Фэйра сразу же хочет подняться к ней, но фэйри останавливает ее, говоря о том, что девчонке нужно побыть одной. Мор выглядит как-то странно, молчит целый вечер и почти не притрагивается к еде. На следующее утро она отсылает служанок, и сама помогает раненой смыть с себя остатки крови и грязи, подбирает одежду из своего гардероба. — Когда ты поправишься, мы отправимся за покупками, — рассеяно говорит Морриган, стараясь звучать как можно радостнее. Иллирианка только слабо улыбается в ответ, стараясь оставаться вежливой с этим удивительным и светлым созданием, Морриган или Мор, которая оказалась кузиной Высшего Лорда. — Так кого ты пыталась отыскать в Ночном Дворе? — осторожно спрашивает Мор, распутывая ее ставшие похожими на комок из овечьей шерсти рыжие волосы. Так нежно, почти как это делала мама. Иллирианка долго молчит, и Мор уже не рассчитывает получить ответ, но потом девушка почти неслышно отвечает. — Отца. — Отца? Он из Иллирии? А что скажет твоя мама? Она, наверное, переискала уже весь Летний Двор. — Мор умолкает, понимая, что, возможно, сказала лишнее. — Она пропала. — после долгого молчания отвечает девушка. — Она занимается… занималась торговлей, постоянно уплывала куда-то. Иногда даже на несколько месяцев. Это опасная работа, но она всегда возвращалась. Я почти год ждала ее возвращения, но она так и не вернулась. И тогда я решила найти отца, хотя она почти никогда о нем не говорила. — Тогда как ты узнала… — Мор обрывает свой вопрос на полуслове — Крылья. Твои крылья.***
Мир может изменить всего лишь один обед. Это Фэйра запомнит на всю свою долгую жизнь. Простая трапеза на честь маленькой гостьи, что собирает почти весь внутренний круг. Все меняет, когда приходят Морриган со своей новой подопечной. Она совсем другая без следов крови и грязи, с замысловатой прической и в одном из платьев Мор. Она… О, боги. Фэйра почти перестает дышать. Она переводит взгляд на Рисанда и понимает, что он ощущает то же самое. Это узнавание. Ее волосы, ее лицо, ее взгляд. Словно призрак из древнего кошмара. Но эта девушка не призрак. Она во плоти. Она… — Знакомьтесь, это Клития. — с наигранной улыбкой говорит Мор. — Клития, это Рисандр и Фэйра, Высшие Лорд и Леди Ночного Двора, это Амрен, Кассиан, Азриэль и Элейн. Она усаживает Клитию рядом с собой, дрожащими руками насыпая ей в тарелку салата и сладостей одновременно, попутно рассказывая нам то, что успела узнать от девушки. Мор продолжает говорить, но это похоже на попытку спрятать слона в маленькой комнатке. Это понимают все, наверное, кроме Элейн и самой Клитии. — Кто ты? — хрипло спрашивает Рисанд. Я пытаюсь сжать его руку, но он только грубо отталкивает ее. — Рис — только успеваю прошептать я. А потом начинается настоящий хаос из криков, разбитой посуды и смерти. Рис подходит к Клитии, вытаскивая ее из-за стола, грубо сжимая за плечи и начинает трясти. Она вскрикивает сначала от неожиданности, а потом и от боли. Фэйра уверена, что на ее спине вновь раскрылись еле зажившие раны. — Кто ты? — в десятый раз рычит он, убирая свои руки с плеч и обхватывая ими ее голову. Слова могут солгать, но почти невозможно обмануть такого сильного даемати как Высший Лорд Ночного Двора. Он ищет ответы в ее голове и находит их. Рис почти выбегает из комнаты, а Мор едва успевает подхватить совсем обессиленное тело Клитии. Фэйра еле успевает за ним. Рисанда трясет словно в лихорадке, и она пытается подойти к нему ближе, но он только поднимает руку, словно запрещая ей подходить ближе. — Она моя дочь, Фэйра. — говорит он, закрывая свое лицо ладонями, на котором остаются красные следы. — О, боги… Он внимательно рассматривает свои руки, покрытые кровью его дочери. Рисанд исчезает. Куда, они узнают только ночью. Утром он появляется в своем полупустынном доме с все еще неубранным прерванным пиром, весь покрытый копотью, грязью и запекшейся кровью, грубо вытягивая перепуганную Клитию из кровати, не оставляя ей выбора кроме как следовать за ним. Они перемещаются в горы, на небольшой холм с которого хорошо открывается вид на одно из иллирийских поселений. Клития отворачивает голову, чувствуя, как к горлу подкатывается ком, но он заставляет ее смотреть. На ад перед ее глазами. На сожженные дома, на горы растерзанных и повешенных, на реки крови и внутренностей, на трупы мужчин, женщин и детей. Заставляет вдыхать этот приторно-острый сладковатый запах смерти. Запах мести. — Твоей маме бы это понравилось. — говорит Рисанд. — Понравилось. — повторяет он, видя, как она мотает головой обратное. — Ты же не думаешь, что она была просто милой купчихой, не так ли? Ты всегда подозревала иное. — Ты монстр. — наконец-то отвечает она. — Ты настоящий монстр. — Ну что же, тогда ты дитя монстров, моя дорогая. — с издевкой добавляет Рисанд. — Мама говорила, что ты умер, а я ей никогда не верила, но сейчас мне жаль, мне так жаль, что ты живой!***
Только ночью они узнают, что их Высший Лорд устроил настоящий геноцид, разрушив несколько поселений. Кассиан чуть не убивает его и уходит в изгнание. Азриэль становиться похожим на тень, невидимую и молчаливою. Двор Кошмаров наконец уходит во владения Мор. Клития пытается убежать несколько раз, но стражники отца возвращают ее в Веларис снова и снова. Амрен продолжает язвить, и Рису приятно, что хоть что-то в этом мире остается прежним. И так проходят дни, недели и месяцы. — Где Фейра? — тихо спрашивает Клития отца, стоя на балконе Замка Ветров, разглядывая город перед собой. — Она ушла. — так же тихо отвечает ей Рис. — Мне жаль… — Она обязательно вернется. — говорит Рисанд, улыбаясь ей. — Однажды. Он осторожно прикасается ладонью к ее спине, там, где когда-то брали начало сильные иллирийские крылья. Клития вздрагивает от этой неожиданной близости. — Если бы я мог, я бы отдал все, чтобы вернуть тебе твои крылья, годы, когда меня не было рядом, нашу первую встречу. — он немного задумался, прежде, чем продолжить. — Вернуть твою маму. — Ты же считаешь ее монстром. — говорит Клития, поворачиваясь к нему лицом. — Это не имеет значения.