Порядок

В маленькой деревне все сплетни и истории расползаются со скоростью света. И вот, все уже знают, что на озеро по вечерам и ночам не стоит ходить, хотя бы на всякий случай сохранить свою жизнь, ведь не знаешь, что может случиться. Всякую нечисть боятся все и остерегаются, но есть дети и просто люди со специфическими вкусами. Как говорил рыбак, на берегу озера он видел странный белый силуэт. Странного было то, что это не отталкивало, а скорее завораживало. Особенно как белое нечто грациозно вышагивало по лунным бликам на воде, а потом взмыло на небо. Но ведь человек не может не извратить все до такой степени, что ныне прекрасное существо стало уродливым призраком старухи, чья могила была под домиком на дереве у рыбацкой хижины, и больше всего на свете она любит кушать детей и рыбаков. Ведь она не терпит тех, кто развлекается и питается рыбой с её озёра. Белый дух на самом деле никогда не желал делать что-то против людей — жителей деревни. Он не виновен, что родился тут и вырос тоже тут, то есть в лесу неподалёку. Тёмный лес считался у людей чем-то мистическим и с ужасающей атмосферой. Всякий человек там терялся, а и это прикрепили к истории белого духа. Вот и готовая легенда для посиделок за костром между друзьями. Но ведь дух хочет обычной жизни, ведь никто не знает его истинного предназначения и ролей. И что они потеряют, если он уйдёт. А мир людей не справедлив никогда, даже к самим людям. Поэтому группа детей, достаточно полненьких и крепких, несли за шкирку хрупкое тело самого маленького мальчика, самого хрупкого и тонкого. Только по лицу можно увидеть насколько ему больно и грустно, даже не за себя, а за то, что его сверстники такие жестокие. Оставив его под небольшим причалом. Задыхаясь от истерики и слез, он не мог сдвинуться и пошевелиться, но он не издал и тихого всхлипа, чтобы не привлекать ничьё внимание. Сейчас ему не нужны сочувствия и тёплые объятия. Он получил жестокие тёплые удары по телу, даже больше — по израненной душе. Лежать в зарослях камыша, в мутной, под мостиком, воде, было подарком для него. Это намного тише, чем мальчик испытывает каждый день. Ночь опускалась намного быстрее здесь, поэтому становилось холодно лежать в слякоти. Но вид на небо все возмещал. Главной особенностью было то, что каждая ночь — полнолуние. Мальчик никогда не видел растущую или стареющую луну. Всегда круглая, как монета, и светит как солнце. Но греют лучи луны по-особенному, так, что поймёт не каждый человек. Небо в деревне — отдельная тема для обсуждения. Ничего чище и вдохновляющего нет на свете. Тут мальчик только понял, что он на берегу и сейчас ночь. Руки дрожали и не хотели поднимать такое же измученное тело. Только смириться. Только ждать, пока придёт злой дух. Но только он никогда не рыбачил, поэтому думает избежать встречи с призраком, забывая о пункте о том, что он ещё ребёнок. Ветер поднимается сильнее и холоднее и кажется, вот оно — пришествие злого и кровожадного духа. Мозг думает так: опасность наступает — и не переубедить. Ещё раз думает мальчик о том, почему дух белый, почему они белого цвета. Белый цвет значит чистоту и волю, значит, не в крови руки призрака. Но почему они прозрачные? Можно ли посмотрев сквозь них, увидеть, как жили духи и как думают, какие мысли их посещают. А почему нельзя так с людьми? А если бы они были прозрачными, были бы их руки красные? Прилив пищи для размышлений не даёт заметить, как вдруг потеплело. Да, ветер дул с такой же силой, но звук ветра будто исчез. Луна горит ярче, звуки тише… Нет! Шаги. Шаги? Будто маленькие капельки капают в воду — такой звук. Приподняв голову, он увидел того духа. С очень белым телом. Таким белым, как первый снег, как новая белая рубашка. Кипельно белый цвет режет глаза, из которых пошли слёзы, не только из-за яркости глаза стали влажными, но и из-за страха. Видеть близко то, что боялся — очень страшно. Тонкие ножки начали дрожать, а голова — кружиться. Прозрачные руки тянутся к мальчику, который чуть ли не закричал, но не смог. Прикосновения призрака почему-то его успокоили и привели в чувства. Теперь можно разглядеть лицо (если можно так сказать) духа. Оно полностью человеческое и никакое не старушечье. Очень привлекает внимание даже. Вытащив из грязной лужи мальчика, призрак высушил потрепанную одежду и смог залечить неглубокие царапки. Мягко улыбнувшись, он показал большой палец повернутый вверх. — Теперь всё будет отлично, — голос оказался сладким, словно мёд, — праздник для ушей и успокоительное для сердца, ведь оно чуть не выскакивает наружу. — А-ага, с-спасибо… — дух сел рядом с мальчиком и направил свой взгляд на луну. — Как тебя зовут, кроха? Почему ты тут сейчас? — Хёнвон… Простите, тут не мой дом, я знаю. И я не виноват! Это другие мальчики… — дух повернулся к Хёнвону и удивлённо посмотрел. — Ах, это не мой дом, мой дом в лесу, кроха. Знаешь, я не понимаю, почему сюда не смеют приходить ночью. Мне кажется, что небо у озеро самое лучшее, такое близкое и родное… — А кто т…вы? — Я не представился, прости, это не вежливо. Я дух, обычный дух Порядка. Нас много на Земле, только мы прячемся. Хочешь послушать сказку, Хёнвон-и? — он согласно кивнул. Слушать от красивого духа сказки — не каждый день же. Дух спокойствия вновь посмотрел на луну и незаметные волны от ветра. — Вся вселенная построена на альянсе духов, верховных духов. Равновесия, Хаоса, Света и Жизни. Их было сначала четыре, хотя самые старые — это Хаос и Свет. Я бы лучше сказал — мудрые, хех. Повсюду творила разруха, вечные взрывы и извержения, столкновения, даже сражения были. Сражения кого, — ты спросишь. Это сражения духов, что смогли родиться от смешения сил Света и Хаоса. Позже пришла Равновесие и появились отдельные планеты, а из-за сил Света появились и звезды, все вокруг становилось более хм… По порядкам. На каждой планете, комете или звезде заселялись разные духи, но только по двум признакам: свет — равновесие или хаос — равновесие. Только на Земле заселилось сразу три направления духов. Здесь и появилась Жизнь. Земля — это против закона, это нарушение правила, но и исключение. Теперь на Земле очень много духов, которые защищают порядок. Я тоже такой. — закончив свою историю, дух повернулся и увидел спящего Хёнвона. Лишь тепло улыбнувшись, он перенес его на траву под дерево. Потом ушёл, радуясь, что смог спасти жизнь ребёнка и плюс рассказать о себе. Утром Хёнвон чувствовал себя хорошо как никогда, вспомнив о ночи, что он пережил, он весело засмеялся и побежал домой. Ему никто не поверит, все посчитают дураком. Но он-то знает истину, что скрылась от глаз ученых, создавших так много теорий о Земле. Мальчику стало их жаль. В рассказе духа так много кажется Хёнвону правдой. Каждое слово и предложение, и даже буква. Когда-нибудь он снова увидит духа порядка. Дома мальчика настигло так много вопросов, что его это утомило. Он просто сказал положить ему покушать. Потом с отличным настроением он сел за свой альбом и начал творить, а именно думать о том, как бы выглядел Хаос, а как Жизнь. Какого они цвета? Как выглядел космос, когда не было Равновесия? Его старый альбом наполнялся рисунками духов, а особенно дух порядка… Листов становилось больше, переплет становится толще. Но и Хёнвон рос. А когда вырос и переехал в большой город, альбом затерялся на дне коробки со старым вещами, про которые забыл вовсе. Верить в сказки глупо, особенно в таком возрасте. Мечтать еще приемлемо, но не быть убежденных в каких-нибудь лунных кроликов. Что ж. В городе, как в деревне и любом месте, есть духи. Только в городе идет ожесточенная борьба направления Зла и Порядка. Главное на Земле для любого духа — сохранять существование детищам Жизни. Зло и Катаклизм на самом деле просто посылает испытания людям, а Равновесие и Порядок должны их более-менее сдерживать, чтобы не навредили они человечеству. Земля вообще самый густонаселенный объект, после звезд, конечно. Еще и многонаправленная планета. Столько направленностей еще нет. Но это не до конца верно. Потому что когда духу надоедает эта вечная война, он может сменить место жительства. Теперь можно прямо сказать, что человечество — обычная копия, а первые философы древности — духи Жизни и Равновесия. Жизнь Хёнвона шла своим чередом и точной последовательностью. Его радует, что больше нет тех забияк, оскорбляющих его за чрезмерную худобу и смазливость и еще некоторые внешние признаки. Очень обидно, что за красоту и счастье нужно было выплатить так много избиений. Но все же что-то когда-то надоедает. Хёнвон чувствует какие-то рамки и ограничения в своей жизни. Он не может то, что хочет. А думать вообще не выходило. И тут он понял, что хочет обратно под то дерево лечь и поспать, хочет летом прыгнуть в озеро, хочет прямо с ветки снимать спелое красное яблоко. Но Хёнвон сильный и продолжает свою жизнь в городе. Почему-то город его тяготит. И он ничего не может с этим поделать. Первый год университета он видел только как в тумане. Очень размытые воспоминания всяких лекций и вечеринок, где он мог заснуть в углу на диванчике, совершенно случайно. И на второй год он хочет исправить это. Хочет завести знакомых, но они у него уже есть, он с ними не общается. Иногда так трудно общаться, шевелить губами, напрягать связки и мозг, придумывая ответы на вопросы или темы для разговора. Че не манили светлые и общительные люди, для него они не столько обаятельные, как для других. Например, душа компании Ли Чжухон. Да, он может поддержать любую тему, его любят все, абсолютно, но это не то. Совершенно. Ему на сейчас хватит какого-то тихого человека. Вообще до конца учёбы, чтобы не было проблем. Сон Хёну — самый стеснительный и молчаливый. Смотря на него, можно сказать: «Я чувствую, что уже как за каменной стеной, даже если мы не знакомы, но мы вместе учимся». А его ещё прозвали «мишкой с северного полюса». Он всегда сидел дальше всех, отстранён ото всех. По такой логике Хёнвон бы был «мишкой с южного полюса», но он просто «тот юноша в конце». Все знают, что он Че. Этого хватит. Утро юноши началось ужасно: спать хотелось жутко, виски пульсировали, отдавая во все конечности назойливое покалывание; мозг совсем не соображает и чуть не заставляет съесть зубную щётку. Только начало года, а парню хочется сразу уйти на долгосрочные выходные где-то на год. Хотя особо на учёбе он не делает такого, только сидит с восьми утра до пяти вечера, даже желудок не просит еды, хотя надо бы. Закончив сборы, Хёнвон поплелся до универа, не позавтракав. Есть совсем не хочется, да и денег нет, чтобы в какой-то кофейне взять кофе на вынос. Лучше потом купить какой-то фастфуд и наслаждаться жирами. Че опять сел почти у самого конца аудитории, как он слышал преподавателя — без понятия. Через парту впереди сидит тот самый Чжухон со своей компанией и рассказывает историю, эмоционально жестикулируя. — Я за слова отвечаю, у меня даже фотка есть, я показывал. — кто-то ещё повернулся к нему, ведь такого бреда от Ли ещё никто не слышал. Он мог рассказать о многом, но про призрака… Хотя знаете какой он пугливый? Его напугает любой громкий звук, как он своего голоса не пугается? — Покажи что за фотка, — к нему ещё кто-то подсел, и Чжухон достал телефон, открыл галерею и показал фотку. — Ля, что за бред, Ли? Она вся смазана, что это вообще такое? — Я не хочу смотреть туда снова. Но ты разве не видишь лицо белое такое, прозрачное такое? — Ли, ты задолбал, параноик, — все разошлись. Белое прозрачное лицо? — подумал Че. Тут в его голове всплыли воспоминания того — как он в итоге решил — сна. Призраков не существует, существуют духи. Хёнвон не поленился встать, чтобы подойти к хмурому Чжухону. — Покажи фото, — сказал тот, а все оглянулись теперь на высокого юношу. — Он врёт, Че. — сказал кто-то из той самой толпы, но тот его проигнорировал. Чжухон снова достал телефон и снова залез в галерею, протянув телефон теперь Че. Он взглянул на фото — и правда что-то человеческое виднеется в том белом размытом пятне, которое ещё и светится. — То есть ты смог это сфоткать? — Вообще-то призраки на фото отображаются. Там это научно доказано. — но Хёнвон молча положил телефон парня на парту и ушёл к своему месту. Все похихикали, увидев недоумевающее лицо Ли, который позже со злостью громко начал ворчать, а после пары вообще ушёл гулять. А Хёнвон не мог смириться с этой фоткой, пообещав себе, что когда придёт домой, найдёт тот самый детский альбом. Он так и сделал, хотя еле нашёл в старой пыльной коробке. Тот самый старый альбом, в котором карандаши немного растерлись. Неаккуратные рисунки присутствуют на каждой стороне листа, каждый нарисованный дух занимается своими делами, а рядом написано то, чем они обычно занимаются и какой это дух. Будучи ребёнком, он ещё неправильно писал, но разобрать легко. Слава богу сосед не заглядывает в комнату и не видит, то чем занимается Хёнвон. Так стемнело. Юноша собрал выпавшие из альбома листы и положил в ящик стола. А ту самую коробку убрал на место. Теперь в комнате пыльно и пахнет старьем каким-то, но все в порядке. Хёнвон уже ложился спать, но краем глаза ему что-то показалось в окне, что-то прошмыгнуло, что-то белое. Фонари включили? Чей-то дрон? Кто-то балуется? Он снова встал, чтобы закрыть занавески, но наткнулся на кое-что знакомое. Знакомые черты лица, цвет, силуэт. Оно парит перед лицом парня и шепчет: «Это ты, кроха». Озеро, слякоть, звон камыша, блики на воде — все пролетело перед глазами вмиг. И ответ: «Да…» — Знаешь, я могу принять любую форму, — дух сидел на стуле рядом с кроватью Че, рассматривая его вещи. Он кажется слишком любопытным и полез в ящички, желая знать все, чем тот жил. — Мне было интересно, как ты. Я случайно много кого напугал. — Хёнвон прыснул и улыбнулся. — Наслышан. — Мне их жаль, — дух достал тот самый альбом. Начиная смотреть детские рисунки Че, а сам владелец даже не смотрел в ту сторону. — Я не хотел никого пугать. Кстати, мило, это я? — он поднял альбом с рисунком, чтобы Хёнвон видел. Тот повернул голову и подскочил. — Не копошись в моих вещах! — Не стесняйся, я тут смущён тем, что ты меня нарисовал. И так красиво, — дух улыбнулся так, что и его глаза улыбнулись. А у Че немного порозовели щеки. — Что ты там говорил про превращения?.. — тихо сменил тему юноша. Дух встал со стула и подошёл к нему, чтобы сесть на кровать. Он прикоснулся к щеке юноши. — Я могу быть осязаемым, во-первых. — прозрачная рука духа стала человеческой. — А ещё могу так. Хёнвон посмотрел своими, итак, большими глазами на духа. Уоу. — А лицо?.. — дух сделал лицо человечным, потом шею, туловище и так далее. Он сидит в белой прозрачной ночнушке, будто его тело стало одеждой. — Вау. Такой красивый… — Спасибо, кроха. — Я уже не тот кроха, которого ты помнишь. — Для меня ты кроха, кроха. Мой возраст не измеряется человеческими мерками, — Хёнвон больше не встревал. Забавно жить вместе с духом. Он знает все то, что человечество пытается объяснить по-своему. Каждый день он рассказывал что-то новое и интересное. За такое количество прожитого времени историй не хватит на всю жизнь Че. В какой-то момент духу придумал человеческое имя — Минхёк. Хёнвон теперь только так его и называл. Только дух чаще был в своей привычной форме. Но всех все устраивало. Дух вжился в роль человека Минхёка и, кажется, начал чувствовать все, что чувствует человек. Хёнвон милый, — думает уже скорее Минхёк, чем дух. Слишком милый и красивый, апатичный и спокойный, как и любит сам порядок. Порядок любит всех людей, которые следуют правилам, логично? Но Че не очень то положительная личность. Минхёк это прекрасно понимает, но с этой человеческой сущностью просто невозможно управлять: все колит, в груди давит очень сильно, и дышать так трудно. У духа порядка все в голове не в порядке. Иногда он краснел так, что не только лицо, но и шея становилась пунцовой. А ещё Минхёк много кушал человеческой еды. Ему это не нужно для выживания, приятный вкус оставался во рту духа, что увеличивало хорошее настроение. — Хёк-а, а мы не можем жить вместе, как люди? — у духа, кажется, каждая часть тела задрожала. — Я тебе ничем не смогу помочь, если буду с тобой жить, кроха, пойми это. — он сам желал бы этого. Этой счастливой жизни вместе с милым мальчиком, который сразу чуть ли не разбил сердце бессердечному, в прямом смысле, существу. Че посмотрел в сторону от духа и отстраненно говорит. — Я бы хотел после обучения… Уехать обратно в деревню. Или в город меньше, чем Сеул. Он слишком шумный и людный для меня. Как раз у нас выйдет жить вместе. Может поселимся рядом с лесом… Мой дом рядом с твоим. — Хёнвон подвинулся ближе к духу, касаясь его фарфоровых рук, заглядывая в глубокие глаза. — Это звучит прелестно, — на выдохе. Минхёк давно хочет вернуться в родной лес, в городе он чувствует себя также противно, как и Хёнвон, его душит пыль, пот, духота. Дух обнял юношу так крепко, как мог, но в руках Че Минхёк такой же миниатюрный и маленький, каким был Хёнвон пару лет назад. Они поменялись местами. Одним днём дух решил вернуться в лес, в котором жил очень долгое время. Расстояния для него — не проблема. Он быстро добрался до желаемого места. Все осталось таким, каким было до его ухода в город. Пришло время вернуться. Минхёк нашёл тот старый домик, который уже валится от любого дуновения ветра. А озеро такое же спокойное, слышен только шум деревьев, колосьев камыша. Удивительно, под водой также жили духи, они и побыли соседями Минхёка, который не любит одиночество. Озерные соседи могли первыми найти маленького Че, но Минхёк рад, что это сделал именно он. Внутри все трепещет, камыши звенят громче от его волнения, а Минхёк просто подумал о Хёнвоне. Дух жил где-то в середине леса рядом с деревней. Сам лес стал очень маленьким, Минхёк сам сажал деревья, цветы, теперь Хёнвон будет ему помогать. Только ещё бы позаботиться о том, где будет жить юноша. Нужно будет взять один домик? Или показать ему одно заброшенное место… Маленький охотничий домик, покрытый мхом и уже вдоль и поперёк обросший вьющимися растениями. Минхёк зашёл внутрь и с помощью своих сил убирает их, заставляя расти в другую сторону, потом и укрепляет старые брусья в домике. М-м-м, это ему не подойдёт, тут же только одна комната, — дух задумался ещё больше. Что же подойдёт Хёнвону. Дух пролетел между домиками, высматривая свободные. Почти в каждом живёт по старику и старушке, где-то молодые с детьми. А вот и пустой домик на окраине деревни. Минхёк выяснил, что домик правда пустует уже долгое время. Немного прибраться и будет ничего так, как раз для Хёнвона. Дух улыбнулся и практически ночью вернулся в общагу Че. — Где был? — юноша сидит над своими конспектами, что-то заучивая. — Кое-что делал, — Минхёк обнял его со спины. — Сюрприз. — И как мне учиться, когда меня так нежно обнимают? — Хёнвон улыбнулся. На самом деле Минхёк холодный и казалось бы, почему юноше приятно. А Хёнвону нравится этот приятный холодок. Он возвращает его домой, хочется снова вернуть тот день. Как бы неприятно тогда прошло утро, вечер был волшебным. Че повернулся к Минхёку, обняв его. — Я чувствовал себя одиноко, когда не чувствовал твоего присутствия, — прошептал тот в ухо духа. — Теперь я здесь. На выходных Минхёк очень волновался, ведь ещё не совсем был уверен в том, что подарок понравится парню. Всю неделю до этого дня он бывал там, прибираясь в доме, успел восстановить скрипящие доски в полу. Теперь не так пыльно и Хёнвон не задохнется, только лишь зайдя в прихожую. В теле человека Минхёк взял одежду Хёнвона, она длинновата для духа, но это не доставляет дискомфорта. Че ещё не проснулся, поэтому полностью хозяйничал Минхёк. Он собрал все необходимое в небольшую поездку и позже приготовил сытный завтрак, запах которого пробудил парня от сна. Он лениво уселся, а на его рабочем столе стоял поднос с посудой. — О, — только и смог сказать Хёнвон. Но через пару секунд все же выдавив из себя ещё немного. — А что так рано? — Сюрприз буду показывать, — дух сделал немного и себе, но только немного, ему не нужна человеческая еда для жизни, ему просто вкусно. — Я хотел поспать сегодня… — Там, куда я тебя привезу, ты лучше выспишься, чем здесь. Обещаю, — и протянул мизинчик, якобы говоря, я не вру. — Верю. Хёнвон покушал приготовленную Минхёком еду, поблагодарив в конце, пошёл одеваться. — Я быстро, можешь пока не убираться, — вот он уже надел джинсы и футболку с толстовкой. Погода не слишком жаркая или холодная, поэтому он не замерзнет. Как только парень собрался, дух взял его за руки, повёл к балкону и открыл дверь. — Не бойся, Хёнвон-и. Все будет хорошо. Доверяй мне — и мы доживем до пункта назначения. — Минхёк встал на перила балкончика и потянул Хёнвона. — Уф. Это не выглядит безопасно… — Я необычный, не забыл? — Минхёк мягко улыбается, так мягко, что Хенвон тут же поверил, взяв за руку духа. Минхёк шагнул вперед, потянув на себя Че. Тот уже начал продумывать все исходы их смерти, но прежде почувствовал, как, словно на облаках, они мчатся вперед. Под ногами нет ничего, только воздух. — Не смотри вниз, Хёнвон-и. — прошептал дух, крепко держа парня за руку. У них двоих холодные пальцы, но это не причиняет дискомфорта. Минхёк замечает холодные руки Хёнвона милыми, но тот не дрожит, полностью доверяя себя тому, кто спас однажды его жизнь. Они мчатся так быстро, что дома, дороги, деревья превращаются в разноцветные полосы, а ветер свистит в ушах, но дух защищает его кроху, чтобы тот не оглох и чтобы его тело осталось в порядке. Хёнвон почувствовал знакомый запах свежести в ветре, обтекающим их, почувствовал прилив ностальгии в покалывании в пальцах ног и рук и груди. Минхёк знает, какие сюрпризы надо устраивать Че, чтобы тот радовался, будто снова стал маленьким дитем, любящим смотреть на отражение Луны на озере. Прошло только пятнадцать минут — а они уже оказались на пороге старого домика, самого близкого из всех к лесу и озеру, той самой деревни, где рос маленький Хёнвон. Улыбнувшись так широко, что большие глаза вдруг стали щелочками, он обнял духа так, как никогда не обнимал. Без слов, прижал к себе, уткнувшись носом в шею духа, почувствовав небольшой родной холодок. — Давай останемся тут до завтрашнего утра, — тихо шепчет Че, чтобы не испортить такой момент, когда восторг парня можно почувствовать осязаемо, кажется, можно коснуться — и он останется на том же месте, ведь это не мираж. — Я на это и рассчитывал, — тихо похихикал дух. — Но это еще не все. — отстранившись, Минхёк снова взял за руку парня, ведя его в тот домик, перед которым они остановились. Снаружи домик выглядел не лучшим образом: обросший в сорняках, в мху, немного дряхлый, с черными бревнами. Но как только Хёнвон вошел внутрь, то увидел домик, который только что построили. Нельзя обойтись без пыли, что отблескивая, вечно падала вниз, но тут же что-то поднимало её вверх. Полы не скрипят при каждом шаге. — Это наш будущий дом, Хёнвон-и. — закрыв входную дверь и подойдя сзади, прошептал Минхёк, засовывая руки под его руки и обнимая за талию. — Мы оба этого хотели… — Наш дом… — обычные слова грели, как вечерний костер; обычные слова делают его невесомым и окрыленным, будто его тело становится бесплотным, как у духа, будто он с Минхёком взлетят в небо и будут кружить, словно бабочки в начале лета. — Я счастлив, — положив холодные ладони на ладони духа, проговаривает Че. — Я… не знаю, что сказать… — Не нужно, я уже понял тебя, — голос Минхёка мягкий и сексуальный одновременно, усыпляющий и успокаивающий одновременно. Без лишних слов они стояли посреди комнаты, немного освещенной только встающим солнцем. Нет лишних звуков с проезжей части, ни шумны соседей, они слышат только дыхание друг друга. Духу не нужно дышать, но он дышит только потому, что дышит его человек, поэтому он ест, спит и любит. Ради другого человека он готов стать человеком во всех смыслах этого слова, какими бы люди не были порочными, до чего они могут докатиться, он готов переживать с ним любые трудности. — Может, пройдемся до озера? — С удовольствием. Хёнвона здесь не было с самого детства, с воодушевлением он рассматривает окрестности, вспоминая каждую мелочь и осознавая, что все осталось тем же, как и было. В городе всегда было что-то новое, люди постоянно куда-то торопились, перед сном думая об их смысле жизни. Душа Хёнвона пела от всего сердца, посвящая песню каждому знакомому уголку. Тот старый рыбацкий домик практически стал черным, рогоз и камыши, растущие около домика, выросли до такой степени, что стали выше Че. — Навевает воспоминаниями. — не жалея штанов садится на песок и смотрит на далекие облака, ставшие желтыми из-за рассвета. — Ты был совсем крохой. — игриво говорит Минхёк, присаживаясь на корточки рядом. — А сейчас я выше тебя. — А я старше, — Хёнвон знает же, что дух победит в их маленьком споре, поэтому прекращает его. Он правда был той еще крохой, совсем не понимающей о том, что такое мир. Ни в людском представлении, ни в представлении духов. Только сейчас понимая, насколько сильно людской мир ему не по душе. Человечество придумало многое, но стоит ли это по-настоящему? Есть ли те ценности, которые на самом деле важны за пределами общества? После рассказа Минхёка об их мире, Че засомневался вовсе в реальности и правдивости человеческого голоса. Никогда, после того случая, не считался с чужим мнением, хоть и потакал желанию родственников, но только для того, чтобы те жили хорошо в их представлении. Чтобы те были счастливы в их представлении, чтобы улыбались. Хёнвон знал, что однажды, выполнив свою миссию, вернется обратно и проживет всю оставшуюся жизнь на озере. Только сейчас с помощью духа… нет, Минхёка, он совершил это быстрее, как и добрался до этого места, превышая скорость звука, света, превышая человеческое понятие и осязаемость правды. Сейчас Хёнвон просто рад тому, что может держать за руку его духа порядка по имени Минхёк.