**** **** *****
«Лишь Богиня любви способна дать мне совет». С этой мыслью через два с половиной дня в районе десяти часов утра женщина поднималась по каменным ступеням деревянного храма в Рифтене. Дверь беззвучно закрылась за ее спиной, и она оказалась в полумраке зала, в нишах которого на постаментах горели свечи. Служители, облаченные в желтые рясы, ходили между рядами скамеек, и общались с прихожанами. К Серане подошла одна из служительниц, кажется, ее звали Алессандрой, смотрящей за мертвыми. - Чем я могу помочь, дитя мое? - Я хочу говорить с Богиней! Серана твердо смотрела на несколько удивившуюся женщину. Затем улыбнулась и сказала следовать за ней. Она подвела ее к статуе богини-матери, и сказала упасть на колени. Серана упала ниц перед статуей, посмотрела снизу вверх на спокойный лик богини, затем потянула к ней руки, а жрица налила в чашу благовония. Серана закрыла глаза, вдохнула благовония и ощутила, как ее душа покинула тело и погрузилась в статую великой богини….**** **** **** *****
Зал Совета. Боги и богини по обыкновению сидели за круглым столом. Во главе восседал седовласый и величественный Ауриэль-Акатош – бог –дракон времени. По правую руку от него сидел Аркей – бог рождения и смерти, по левую бог милосердия – Стендарр. Рядом с Аркеем сидели Диббела – богиня красоты, Джулианос – бог мудрости и логики, Кинарет – богиня неба. А рядом с богом милосердия сидела сияющая Мара – богиня-мать, о чем-то споря с Акатошом. Бог работы и торговли Зенитар красноречиво молчал, а бог войны Талос с отсутствующим выражением сурового, испещренного шрамами лица, наблюдал за разразившейся дискуссией. Божества снова спорили об угрозе надвигающейся войны между континентами. Несмотря на победу над черным драконом Алдуином, на дальнем востоке, на родине Драконов, снова набирала силы страшная мощь, в любой момент могущая выльется в кровопролитное столкновение между народами Нирна. И все из-за того, что женщине-змее удалось разорвать ткань пространства-времени и похитить человека и дракона из другого мира. Акавир был вне их полномочий, но они обязаны были обсудить создавшееся положение. Они спорили так горячо, что не сразу заметили ангелов, стоящих у дверей в зал памяти. Один из них подошел, поклонился в пояс богине любви и прошептал ей на ухо о гостье, желающей говорить с ней в присутствии совета. За столом сразу же стало тихо. Все посмотрели на ангела, дерзнувшего прервать совет. - Кто смеет тревожить великие божества? – громогласно заявил Акатош, грозно глядя на него. - Смертная женщина, подопечная Мары, о великий! – поклонился безликий ангел. - Она назвала себя? - Дочь Хладной Гавани Серана, супруга белого дракона Гераклиона, потомка драконов Акавира, мать Искры и Леонтия… она умоляет о аудиенции. Это касается… Он замолчал, скорчившись под суровыми взглядами разгневанных богов. - Продолжай, милейший, - мягко посмотрела на него Мара. Она чувствовала, что случилось нечто невообразимое, раз самой смертной было позволено войти во Врата Вечности. - …касается белого дракона, похищенного в Акавире. Она хочет найти его, но не знает, что ей делать. Ваши приказания? Божества переглянулись, а Талос зло хмыкнул такой дерзости. И не замедлил об этом заявить. - Успокойся, брат мой, - подал голос Акатош, - если этой женщине что-то известно, мы обязаны сделать исключение… - Прежде не делали исключений, а тут на те, пожалуйста! – проворчал Талос. - Когда-то же надо начинать, - любезно отвечала Дибелла, кивнув сестре. - Делайте, что хотите. Я - пас! – Талос отодвинул стул и скрылся в соседней комнате. - Приведите женщину сюда, - распорядился Акатош, пригласив остальных сесть. Мара осталась стоять, сделав несколько шагов к двери. Она волновалась, чего с богинями по определению не могло быть. Как только двери снова открылись, появилась Серана, одетая в серебристую тунику и кожаные сандалии. Она робко переступила порог комнаты, осматривая присутствующих здесь своими бирюзовыми глазами. Затем остановилась на улыбающимся лице покровительницы брака, прослезилась и упала на колени, поцеловав подол ее одежды. Боги опешили от такого ее поведения, а Мара попыталась оторвать ее от пола, но женщина покачала головой и сильнее обхватила ее ноги, всхлипывая. - Молю, простите меня за вторжение! Я не знаю, что мне делать, мне нужна помощь, ваш совет и благословение, великие Девятеро! Мое сердце разрывается от боли… - Встань, дитя! – твердо сказала Мара, но женщина не слушала, - послушай, если ты не встанешь, мы не сможем выслушать тебя! Не унижай своего достоинства. Серана подняла на нее свои заплаканные глаза, утерла нос, и шатаясь, встала на ноги, поддерживаемая Марой. Она усадила ее на свое место. Взяла откуда-то кувшин с золотистой жидкостью и бокал, налила и заставила женщину выпить все до дна. Женщина открыла глаза, посмотрела вокруг, вспомнила о цели своего пребывания и вновь силилась упасть на пол, но Мара удержала ее за плечи. Акатош наблюдал за всем с нескрываемой улыбкой, остальные смотрели, кто с сожалением, кто с недоумением. - Мы слушаем тебя, Дочь Хладной Гавани, супруга белого дракона Гераклиона, потомка древних драконов Акавира. Что заставило тебя прервать нас? Говори без страха и ничего не утаивай. Серана взглянула с благоговением и страхом на старца, обвела взглядом присутствующих и пробормотала: - Я… не знаю… с чего начать… - Начни с конца, милая, - Диббела ободряюще улыбнулась - Логичнее начинать с начала, - отметил сухо бог логики. - Было бы логичнее, если знать, где конец, а где начало, потому что, возможно, нет ни начала, ни конца, есть только бесконечная вечность и вечная бесконечность, а также конечность вечности и бесконечности, -подал голос Аркей. - Так, хватит разводить философию! – прервал их поток Акатош, глядя на Серану, - скажи то, ради чего сюда пришла. - Моего мужа-дракона похитили. И держат в плену где-то в столице Акавира. Воцарилась мертвая тишина, у женщины побежали мурашки, она не ожидала такой реакции. Мара, заняв свободный стул, села против девушки и взяла ее за руки - Что-то известно о его похитителях? - Надеялась услышать этот ответ от вас, великая, - поникла головой Серана. Кинарет, глядя на Стендарра, заявила: - Кажется, дело приобретает непредсказуемый поворот. Силы зла не дремлют и используют любую возможность. Нам нужно остановить их. - Сама знаешь, сестра, у нас нет ресурсов, - мрачно отозвался бог милосердия. - Но нельзя оставлять все на произвол судьбы, хотя Аркей только порадовался бы. Бог оставил эту реплику без внимания. Мара снова посмотрела на поникшую Серану: - С какой целью ты просила аудиенцию, милая? - Хочу отправиться на континент, чтобы спасти его! - Но как ты хочешь это сделать? – изумился Джулианос, - насколько нам известно из скудных источников, Акавир населяют существа с неизвестными способностями, возможно, обладающими бессмертием. Как смертная женщина сможет их остановить? Голос Сераны дрогнул, когда она произносила эти слова: - Придется снова стать бессмертной, истинной дочерью хладной гавани… - Что!? Зал наполнился гулом, ругательствами и проклятиями. Серана со слезами на глазах посмотрела на Мару, сильнее сжимая ее руки. Мара многозначительно посмотрела на Акатоша. Тот скривил губы и призвал всех к молчанию. - Надеюсь, ты понимаешь, чего ты требуешь? – строго поинтересовался он у женщины, пытаясь заглянуть в ее душу. Глаза ответили красноречивее всяких слов. - А что насчет твоих детей, - поинтересовалась Мара. - Это второе, о чем я хотела просить, - Серана резко встала со стула, снова опустилась на колени, и уткнулась в колени богини любви, - Умоляю, не оставьте моих детей без благословения! Я родилась вампиром, и, похоже, умру вампиром, но не хочу такой же участи для своих любимых детей! Другого выхода, как спасти мужа, я не знаю… Мой муж, истинный сын и последователь Акатоша, много лет назад полюбил хладную тварь, которой я была… мы вместе многое испытали, но самым великим счастьем стали для нас дети… Я отдаю свою жизнь взамен их будущего и благополучия! Я приму все, что вы сочтете справедливым. Она замолчала, но от Мары не ускользнуло ее подавленности и страха… - Ты не договариваешь, дорогая. Скажи все! Серана взглянула на нее, опустила голову и прошептала: - Искра и Леонтий, мои дети, выразят горячее желание отправиться со мной, и… что бы они не решили… молю, защищайте их своим покровительством! Они не заслуживают моей судьбы, но я не позволю им страдать так, как я страдала в молодости… Моя жизнь в ваших руках! Я пришла к великой Маре просить о невыполнимом, и осознаю свой проступок и дальнейшие действия… Она снова замолчала. Боги переглянулись. Стендарр обратился к женщине: - Ты умоляешь нас, Девятерых, чтобы мы позволили снова стать тебе хладной тварью, а твоих детей оберегать, словно ничего не случилось?! Такой дерзости я еще не видел! Серана вздрагивала от каждого слова, брошенного с силой самого острого ножа, который ранит ее сердце. Мара опустилась на колени и обняла трясущуюся смертную, строго посмотрела на бога милосердия. - Брат, ты сегодня полная противоположность милосердия, которое отстаиваешь! - Я поклялся защищать невинных от вампиров, а эта глупая женщина просит о том, чтобы закрыть глаза на ее дальнейшие действия! – парировал он, глядя с презрением на Серану. - Серана мучится от сердечной и душевной боли, а ты бессердечно убиваешь ее! – бросила разгневанная Мара, поднимаясь вместе с обессилевшей женщиной на ноги и уводя ее прочь, - не ожидала от вас, братья и сестры, что вы опуститесь до порицания столь сильного душевного порыва, осуществляемого из самых сильных чувств, которые может только испытать живое существо – Любви! Не желаю больше здесь оставаться! Дибелла с ужасом следила за словесной дуэлью своих «коллег», наблюдая за тем, как увядает красота смертной женщины, сделавшей такой опасный шаг. Она встала из-за стола и последовала за сестрой. Кинарет из солидарности покинула зал. Остались разгневанные мужчины (кроме Талоса). Серана потеряла сознание… Спустя некоторое время она очнулась в какой-то комнате. Рядом с собой она увидела Мару и Дибеллу. Серана приподнялась на подушке, но заботливые руки уложили ее обратно на перину. - Лежи пока. Ты потратила слишком много душевных сил, тебе нужно отдохнуть. – заботливо проговорила богиня любви, богиня красоты кивнула, лучезарно улыбаясь. Серана легла, рассматривая причудливые узоры на потолке. - Кажется, я совершила ошибку, придя сюда, - пробормотала она себе под нос. - Дитя, ты ведь надеялась увидеть только меня, правда? – Мара смотрела на нее, не понимая, почему принимает такое активное участие в жизни какой-то смертной, в прошлом вампира. Это было загадкой, которую разгадать нельзя… - Не только вас, но и Акатоша, отца Гераклиона, - покачала головой Серана. - Ты уверена в своем решении? - Сейчас уже не очень, - призналась она, взглянув на богиню, - но не вижу другого выхода. Гераклион стал смыслом моей жизни. Когда была вампиром, хотела сожрать его, спутав привязанность с жаждой, потом столько всего произошло, что я решила излечиться от вампиризма ради него. Мы обвенчались… воспитали Стеллу, я родила ему прекрасных, смышлёных близнецов, Искру и Леонтия, я их очень люблю и сделаю все для их будущего! Но без мужа я чувствую себя неполноценной… хочу жить и умереть рядом с ним… или… прожить жизнь вечную… я запуталась… Дибелла ласково погладила ее по руке. - Не волнуйся, красотка, Акатош сможет вразумить наших братьев… я надеюсь… - Что вы такое говорите, - покраснела Серана, обратив взор на богиню красоты, - никто из смертных не может тягаться по красоте с богиней красоты! - Так уж и никто? – хитро прищурилась Дибелла, изучая ее, - ты – прекрасное тому доказательство! - Я не самая красивая среди смертных женщин, - покачала головой Серана, вспомнив о подруге. – Есть много тех, кто красивее меня. - Назовешь ее имя? – изогнула бровь Дибелла. - Эйла Охотница… - Спутница Довакина! – воскликнула радостная Мара, - эта «волчица» действительно красива, умна и безрассудна, прекрасная пара для героя Скайрима… - Что есть, то есть, - засмеялась Серана, почувствовав небывалую легкость как в голове, так и на сердце. Они просидели так некоторое время, общаясь на разные темы. Внезапно дверь комнаты отворилась, и в проеме появился Акатош с посохом в руке. За его плечом маячил мрачный Стендарр. Мара вскочила с постели и строго посмотрела на них. - Скажи, брат, ты пришел с добрыми намерениями, или собрался оскорбить дитя еще раз? Эти слова были адресованы скорее богу милосердия, чьи последователи безжалостно убивали оборотней и вампиров, нежели к самому богу-дракону. Акатош, глядя на Серану в упор, проговорил четко и ясно: - Сестры, оставьте меня наедине с этой смертной. Мне нужно узнать у нее ответ на вопрос. Дибелла с покорностью поднялась, сжав напоследок руку женщины, прошла мимо братьев и скрылась из виду. Мара не двинулась с места, держа испуганную Серану за руку. - Брат, не знаю, что ты задумал, но я никуда не уйду! Во-первых, Серана – моя подопечная, и не поклоняется никому другому… Стендарр мрачно фыркнул. - А во-вторых, - спокойно продолжила Богиня-Мать, испепеляя глазами бога милосердия, - это мои покои, и дитя находится здесь под моей полной защитой. Акатош вздохнул, прошел внутрь и закрыл дверь перед носом побагровевшего от возмущения Стерндарра. - Будь по-твоему, сестра. Он подошел к постели, присел на краешек покрывала и посмотрел на притихшую Серану. - Боишься меня, дитя? - Опасаюсь, - простодушно заявила Серана, вызвав смех старца. - Ты не из робкого десятка, девочка! Сразу угадывается твое происхождение, дитя ночи! (Серана поежилась, холодок побежал по спине) Хочу спросить, ты и вправду так сильно любишь моего сына, что готова вновь стать вампиром, лишь бы воссоединить семью? Не слишком ли дорогая цена? - Вы задали два вопроса, вместо одного, - напомнила хмуро Мара. - Да, сестра, прости мне мое излишнее любопытство. Признаться, эта смертная всех нас ставит в тупик. Старец развел руками. Привычка - вторая натура. Серана, подумав несколько минут, ответила: - Я не сомневаюсь в одном, Гераклион, будь он человеком, драконом или вампиром, - единственный в Нирне способен заставить мое сердце биться будто в первый раз. Наши дети – доказательство нашей всепоглощающей, глубокой и бесконечной любви, взращенной в наших сердцах заботливыми руками вашей сестры, великой Мары. Не знаю, что нас ждет на таинственном континенте, но повторю: я не оставлю моего мужа умирать под пытками. А его там пытают, можете мне поверить… впрочем, я всего лишь грешная женщина, и не заслужила ни вашего согласия, ни вашего порицания… Она прижала колени к груди и погрузилась в задумчивость. Акатош теребил свою бороду, обдумывая ее ответ, а Мара не находила себе места от тревоги… через продолжительное время, женщины вздрогнули и уставились на старца, говорившего: - Итак, слушая решение совета, Дочь Хладной Гавани, бывшее дитя ночи Серана, - он встал, ударил об пол комнаты своим посохом и посмотрел горящими глазами на испуганную женщину, - Ты вольна выбирать собственный путь, пригодный для достижения твоей цели. Я, великий Акатош, бог всех драконов, и моя сестра Мара – богиня любви и покровительница матерей, будем твоими покровителями, не взирая на те средства, которые ты используешь на своем дальнейшем пути, но предупреждаю – ты не в коем случае не тронешь невинных. Ни под каким предлогом. Ты отправишься на Акавир, наладишь связи с разными народами, которые захотят иметь с тобой дело, а затем освободишь своего мужа. Ступай же вперед, дочь моя и не сомневайся более никогда! В твоих силах изменить мир, не стоит забывать об этом. Он поцеловал оцепеневшую Серану в лоб, заглянул в глаза и улыбнулся. Мара со слезами благодарности смотрела на брата. Он поклонился, и уже хотел было покинуть комнату, как слабый голос женщины заставил его остановиться. - А что будет с моими детьми? - Я уговорю Стендарра, дитя. Но прошу, не бери на сердце груз, который не сможешь вынести. Пусть твои дети сами решат, хотят они того или нет… - Благодарю тебя, великий Акатош, - Серана поклонилась, слезы текли ручьями по ее щекам. Большее счастье и умиротворение она испытала только во время родов. Он улыбнулся, и оставил женщин наедине. Мара сразу же бросилась обнимать свою любимицу. Серана больше не сдерживалась и рыдала на ее плече. Богиня ласково гладила ее по волосам и спине, шепча утешительные слова. Вскоре Серана затихла и успокоилась. Мара заставила ее выпить еще бокал золотистого напитка. Восстановив свои физические и душевные силы, Серана поблагодарила ее и поинтересовалась, как ей вернуться в мир смертных. - Ты не перестаешь удивлять меня, Серана. Твоя преданность мужу и детям заставляет меня задуматься о границах дозволенного в этом и других мирах. Знай, что бы ты не решила, я всегда буду с тобой и твоей семьей. Ты всегда сможешь связаться со мной, заглянув в себя и ответив на вопрос: кто ты в своем сердце? Позволь же поцеловать тебя, дитя, и пожелать тебе успеха в твоем нелегком пути. Любовь всегда пребудет с тобой. За детей не беспокойся, я уберегу их от злого и жестокого Молага Бала. Как ты собралась осуществить задуманное? - Мне поможет моя мама, Валерика, - ответила Серана и поцеловала богиню со всей благодарной нежностью, на которую была способна. - Ты достойна меня, Серана! – улыбнулась Мара, обняв ее и ответив на ее поцелуй, - Ступай и покажи всем силу своей Любви! Я всегда буду с тобой…. Серана почувствовала тепло и окуталась ярким сиянием…**** **** ****
Пролетев через мириады созвездий, и окунувшись в самый глубокий колодец света и радости, женщина вновь оказалась в Храме Мары, лежа на полу перед статуей. Служители с опаской поглядывали на женщину, которая появилась из снопа света. Поцеловав руку статуи, Серана оставила туго набитый мешочек септимов служителю на благо Храма и покинула его с чистым сердцем и ясной головой. Через несколько дней она забрала близнецов, оставила распоряжения Ае и остальным, сказав, что Эйла присмотрит за поместьем в ее отсутствие, и вместе с детьми на лошадях поскакала к Замку Волкихар. Бард рассказала ей, что Стелла отправилась вместе с Мачете и Аресом собирать вещи в дальнюю дорогу до Имперского города. Петляя по лесным тропам, женщина думала только об одном: предстоящей встрече с матерью…