Бойня юных убийц

Джен
NC-21
В процессе
19
Размер:
планируется Макси, написана 271 страница, 23 части
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
19 Нравится 40 Отзывы 5 В сборник Скачать

Глава 6. Пункт расположения

Настройки текста
Примечания:
Вызванный Грейс другой автобус стоит на одном месте не так давно, старый увезли в город по причине сильных повреждений. Новый салон не менее комфортный, чем прежний. Пожарные приехали сразу же и потушили пламя, охватившее автомобиль, после бригада «скорой» увезла трупы Джуди и её родителей, находившиеся в машине; полицейские допрашивают водителя и мисс Роудс, которая нервничает из-за нашего опоздания. — Я уже задрался смотреть на это поле, — ноет Грег, сосед Эдди, — сколько можно нас задерживать?! — Тебе так не терпится поскорее начать? — спрашивает Тоби, отвлёкшись от разговора с Натаном. — Нет, но сидеть и тянуть резину я бы не хотел. Это действует мне на нервы. Я уже отошла от неконтролируемого ликования. Когда Натан, Алиса и Эдди пытались привести меня в чувства, Има резко наклонилась ко мне сзади и гаркнула что-то на ухо, так-то я «очнулась». Смеющаяся Темми попросила у меня прощение за поступок лучшей подруги, однако я поблагодарила Агаву за помощь выхода из так называемого транса. — М-м-м, — потягивается Эдди, — я уже скучаю по школе. — Ты бы не сказал так, если бы мы не ехали навстречу смерти, — предполагает Грег, — я правильно тебя понял? — Угу. — Да? Я угадал? — М-м-м. — Эд? — парень тыкает пальцем в плечо закрывшему глаза соседу. Тот не реагирует. Грег делает ещё несколько попыток, а потом склоняется над ним и орёт на ухо: — А! Эдди подскакивает от неожиданности и начинает потирать левую часть головы: — Идиот! В автобус заходят остальные ученики, затем и мисс Роудс с остальными взрослыми. Тот же мистер Бенкс спрашивает у Грейс, все ли на месте, и, получив положительный ответ, нажимает на газ. Алиса плюхается на своё сиденье и начинает отвечать на посыпавшиеся, как снег, вопросы: — В общем, машина тех людей ехала слишком близко к встречной полосе, водитель к тому же начал терять управление… Нет, бока зацепились… Ещё повезло, что мы не вылетели с дороги… — Ха-ха, как-то быстро мы освободились, — говорит парень, сидящий на противоположном ряду напротив Алисы. — Целый час — «очень» быстро. Я снова вставляю наушники в уши, закрываю глаза. Музыка заглушает голоса Алисы и остальных. Внутри меня начинает зарождаться странное чувство, будто я обязана победить в битве и жить полноценно. Все те, кого я ненавидела, мертвы, я нашла тех, кто не отверг меня, чувствую себя более комфортно в их обществе. Но я же еду на смертельное наказание, потому могу больше не увидеть оставшихся друзей и родителей. Мои глаза распахиваются: родители! Они вообще знают о том, что я могу погибнуть через несколько дней?! — Алиса, — я в панике снимаю наушники и прерываю оживлённый диалог между ней и парнем напротив, — а родственников оповестили о том, куда и зачем мы едем? Парень смотрит на меня, девушка поднимает глаза на несколько секунд: — Сомневаюсь, они бы приехали и попрощались. Я откидываюсь на спинку сиденья, не интересуясь, почему она так спокойно сказала об этом. Не став дальше допрашивать одноклассницу, я опять принимаю попытки заглушить свои мысли музыкой, но у меня ничего не получается. Вопросы не дают мне покоя. Но ведь город должен знать о том, что преступники погибают. Тогда почему мне Шейн с Питером не говорили об этом? А как мистер Бенкс отчитывался перед полицейскими? Наврал, что мы — обыкновенные школьники? Да ну это всё! Если родители детей не в курсе ежегодных кровопролитий, то это значит, что школа, возможно, скрывает смерти своих учеников. А как она объясняется перед ними? Как на это смотрят в правительстве? Мне страшно. Мне страшно за родителей. Их же хватит удар, если они лишатся своих детей. На глазах выступают слёзы, я вытираю их рукавом своей спортивной куртки, не дав им скатиться по щекам. Это очень жестоко по отношению и к подросткам, и к их родным. Что чувствует ребёнок, когда узнаёт, что больше никогда не сможет обнять маму или папу? Что чувствует родитель, котором больше не суждено увидеть своё чадо? Ответ очевиден: боль.

***

После последней остановки, а именно — в начале девятого, мисс Роудс встаёт напротив прохода и громко объявляет, что через полчаса мы прибудем в пункт назначения, причём к этому времени уже давно стемнело и при скуке остаётся либо общаться, либо смотреть в эту бесконечную темноту. Автобус вздыхает и начинает шумно обсуждать это и делиться страхами. Я снимаю наушники, сквозь которые каждое слово было отчётливо слышно, при этом стараюсь не заострять своё внимание на ускоренном от волнения сердцебиении и выбросе адреналина, складываю их в сумку и решаю посвятить оставшееся время разговорам с одноклассниками. Может, мне станет хотя бы немного спокойнее, хотя я сомневаюсь в этом. — Страшно? — спрашивает Алиса, слегка пихнув меня в бок. — Конечно, — я слегка приподнимаю уголки рта, чтобы приободрить и её, и себя. Она улыбается, — а тебе? — Тоже. Я уже скучаю по Еве. Около минуты мы пребываем в молчании. Обстановку разряжает Тэмми, которая предлагает нам вчетвером поговорить «в чисто женской компании». Мы с Алисой разворачиваем колени друг к другу и устремляем внимание на девушек. — Я бы хотела отвлечься, — говорит она и кладёт свою ладонь на запястье Имы. — Это прикосновен' скорэ побуждает приготовиться к хужему, Тэмми, — произносит девушка с акцентом. — А мне казалось, что оно укрепляет боевой дух… — И связывает людэ на псилот увнэ. Я непонимающе прищуриваю глаза и осторожно гляжу на Алису: может, только я не поняла? Она сводит брови и смотрит на Тэмми. Има поворачивается к подруге и что-то говорит ей на языке, похожем на японский. Кит хихикает: — Она сказала, что такой контакт связывает людей на психологическом уровне. — Вы же на японском беседуете? — убеждаюсь я. — Да, у Имы немного хромает английский. — Она достаёт из своего рюкзака яблоки и протягивает их нам: — Будете? — Спасибо, — я принимаю её дар и с жадностью начинаю есть, несмотря на то что полчаса назад доела свои бутерброды вместе с Алисой. Има благодарит её на их языке. Дабы действительно отвлечься и провести последние минуты, не думая о грядущем событии, я задаю Тэмми вопросы, касающиеся японских школ. Девушка с явным удовольствием рассказывает нам о самых интересных предметах и даже учит некоторым словам, подключив к этому Иму. Разговор плавно переходит в грамматику, Алиса задаёт вопрос по одному из правил; услышав объяснение и не поняв его, она поднимает брови и чаще моргает: очень сложный язык. Я набираюсь смелости и прошу Иму рассказать немного о себе. А почему бы и нет? Девушка улыбается и начинает говорить, Тэмми переводит. Оказывается, Агава очень общительная, но чем-то отличается от своей подруги — то ли сдержанностью, то ли не таким оптимизмом, то ли ещё чем-то. Через некоторое время слышится объявление водителя: — Подъезжаем! Я вздыхаю и проверяю рюкзак, чтобы убедиться в наличии всех моих вещей. Два незнакомых мне подростка впереди встают со своего места и пытаются выйти в проход, однако, когда звучит приказ для всех сидеть на местах до полной остановки, плюхаются обратно. Поднимается гул. Кто-то шуршит обёртками от еды, застёгивает «молнии» на рюкзаках, делится волнением, пытается разглядеть что-то в темноте, приложив ладони к стеклу. Автобус разворачивается, давя колёсами камни, и я теперь могу увидеть небольшое здание метрах в пятидесяти от нас, освещённое фонарями и ограждённое колючей проволокой поверх кирпичной стены. Транспортное средство останавливается, в голове проносится леденящее душу: «Приехали». — Поднимаемся с мест! На выход! — громко приказывает Грейс, выпрыгивая из автобуса. Алиса встаёт со своего сиденья и спрашивает меня: — Идёшь? Её голос дрожащий. Скорее всего, она спросила меня не для того, чтобы убедиться в моём присутствии рядом со мной, а от волнения. Я киваю и иду с ней на выход, на ходу впиваюсь пальцами в ремни своего рюкзака и потом спрыгиваю со ступенек вслед за одноклассницей. Свежий воздух ударяет мне в лицо и немного взбадривает. Мисс Роудс начинает снова пересчитывать присутствующих, одна из преподавательниц собирает нас рядом с собой и ждёт, пока можно будет шагать к зданию. Пересчитав нас, Грейс спрашивает, не забыли ли мы чего, и, получив удовлетворительный ответ, ведёт нас за собой, прямо к зданию. Неподалёку от колючей проволоки нас встречают двое мужчин в военной форме. Можно подумать, мы сможем в такой ситуации сделать что-то… — Вы опоздали, — строго говорит один из них нашей директрисе, не останавливая нас. Мы продолжаем движение в их сопровождении. — Я предупредила об опоздании вашего босса ещё днём, — твёрдо, но без всякого раздражения отвечает она. — Хорошо. Мы приближаемся к металлической двери, отделённой от забора какими-то вбитыми в землю и сделанными из плотного металла столбами, у которой стоят ещё два охранника. Они открывают дверь перед мисс Роудс и впускают нас на территорию здания. Перед глазами расстилается жалкое подобие нашего школьного двора без стадиона и деревьев; на территории пункта никакой растительности пока не видно; повсюду охрана с рацией и фонари. Из здания выходят те самые Уолтер и Мария, которые определяли школы и которые идут прямо нам навстречу. На них та же самая одежда, что и в тот день. — Мисс Роудс! — женщина разводит руками. — С прибытием вас! — Здравствуйте, миссис Томпсон, — сдержанно здоровается она и кивает мужчине, — мистер Вуд. — Приветствую, Грейс. Дети, добрый вечер! Кто-то из толпы неуверенно здоровается с ним, создавая слегка неловкую обстановку. Наша директриса жмёт организаторам руки, а они лезут к ней обниматься, будто являются её давними друзьями. Со слегка заметной охотой отстраниться она терпит. — Все здесь? — спрашивает Мария. Получив кивок в ответ, организаторы ведут нас поближе к зданию. Меня пугает один только его вид: всё серое, какое-то тёмное, не слишком много окон, к стенам прикреплены камеры. Мы будто пришли в тюрьму. Даже «Young criminal» на первый взгляд показалась мне куда приятней. Внутри витает запах резины. Небольшой холл кажется довольно тусклым, охрана в военной форме и камеры тоже присутствуют. Не удивлюсь, если здесь улыбаться не приятно. — Мы отведём участников в их комнаты, а они потом пусть оставят вещи и идут в зал, — говорит Уолтер Грейс, — детям обязательно нужно присутствовать там. — Да, мистер Вуд. — Джейсон, идёшь с нами. — Мужчина кивает. — Мария, пригласи детей мистера Маккея в зал. Уолтер и преподаватели доводят нас до двери, в нескольких метрах от которой расположена вторая такая же. Охрана забирает вещи преподавателей и куда-то относит. — Эта комната для юношей вашей школы, та — для девушек; для мисс Роудс и других выделен отдельный отсек. Попрошу быстренько оставить вас свои вещи и пройти в зал. — Оптимизма, который присутствовал в день выбора школ, как не бывало. Сейчас это абсолютно серьёзный мужчина, настроенный решительно и строго. Медленно шагаю вместе с другими четырнадцатью девушками к комнате. Стоит отметить, что у каждой из дверей стоят по ещё одному охраннику. Когда мы подходим к своему, он касается дверной ручки и впускает нас внутрь. — Просто оставьте рюкзаки на полу, потом разберёте! Кинув рюкзаки и тем самым образовав их кучу в кромешной темноте, в которой еле виднеется свет на полу от фонаря в окне, мы возвращаемся к мистеру Вуду и в его сопровождении идём в зал. Если он попросил миссис Томпсон привести будущих соперников в зал, то это значит, что сейчас мы встретимся с ними лицом к лицу. Уверена, не только мне не хочется этого. Очень хочу держаться поближе с теми, с кем уже знакома, но я иду почти в конце нашей небольшой толпы. Идущие рядом со мной парень и девушка шепчутся между собой, подростки сзади молчат. — Я встану рядом? О, как по повелению судьбы. Я поворачиваю голову вправо и вижу девушку, с которой я ни разу не общалась. Выглядит она довольно обеспокоенно (ещё бы!). — Да, конечно. Она сразу представляется: — Я Милли. — Тейлор, — стараюсь улыбнуться. Дальше мы не говорим ни слова. Да и некогда: мистер Вуд, ведя за собой наш «хоровод», сворачивает в коридор направо, в конце которого дверь. За ней, вероятно, и располагается тот самый зал. Как я и ожидала, у входа стоит охрана и камеры нацелены на пространство перед ним. Один из мужчин открывает дверь и впускает нас. Несколько лампочек на потолке дают чертовски слабое освещение (готова поспорить, у них во дворе и то светлее), на стене большими буквами написано название грядущего события: «Приветствуем на Битве юных преступников». Прямо напротив нас расставлены пять стульев, чуть подальше от них по разные стороны — ещё, только в большем количестве. Могу сказать, что с каждой из двух сторон их точно больше тридцати — для учеников и их преподавателей. — Рассаживайтесь, — мистер Вуд указывает на стулья справа. Мы садимся. К счастью, я оказываюсь на третьем ряду сзади между Алисой и Каем. Как по мне, сидеть с краю и при этом поближе к тем, с кем ты будешь драться на смерть, несколько неприятно. Мисс Роудс и преподаватели садятся позади всех. Может, мне сейчас спросить у неё насчёт наших родителей? Только я делаю поворот головы, как ловлю звуки приближающихся шагов. Поздно спрашивать что-то, теперь надо ждать окончание «свидания», ожидание которого очень напрягает. Странно, но они должны были прийти раньше нас: пока мы оставляли вещи, они могли запросто пройти со двора сюда. По шагам определяю, что соперники уже у самой двери. Ещё мгновение — и они входят в зал.

***

Когда мне было чуть поменьше, я прочитала несколько книг, в которых будущие потенциальные противники главных героев, будь то роман про школу или настоящий боевик, появлялись неожиданно и даже дерзко; при этом описывалась буквально каждая мелочь, которая чем-то отличала их от остальных. Я думала, что так будет и в моём случае, но… ничего подобного. Никакими ярко выраженными отличительными чертами (по крайней мере, внешними) ученики «Cruel child» не отличаются от тех, с кем я приехала сюда: такие же на вид напуганные, стараются держаться ближе друг к другу, быстренько рассаживаются. Они не выглядят так, будто представляют из себя самых страшных машин для убийств. На долю секунды мне становится даже жалко их, но я быстро отбрасываю эти мысли. И всё же мы похожи. Их преподаватели имеют приблизительно такой же внешний вид, как наши. Среди них я не могу сразу определить Теодора Маккея. Наконец, они заканчивают рассаживаться. На стульях в центре зала уже сидят мистер Вуд, миссис Томпсон, Джейсон и ещё один незнакомый мужчина с огромной стопкой бумаг. Один из них, расположенный в центре, остаётся свободным. В зал входит ещё один человек. Преподаватели обеих школ быстро встают со своих мест; я и остальные пятьдесят девять подростков следуем их примеру и начинаем провожать вошедшего мужчину взглядом. Он молча сидится на центральный стул, и мы тоже опускаемся обратно. — Здравствуйте, — обращается он к нам спокойным голосом, — многоуважаемые преподаватели, директора и будущие бойцы. Для тех, кто со мной ещё не знаком: моё имя Николас Беррингтон, я являюсь главным организатором ежегодных битв между несовершеннолетними преступниками Соединённых Штатов Америки. Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы сказать вам пару слов о том, что вас ждёт в следующие два дня. Строгость, чинность и спокойствие — этими словами можно сейчас описать мистера Беррингтона. Этот солидный мужчина лет сорока на вид, одетый в идеально выглаженный костюм с лакированной обувью, на которую, кажется, не смеет осесть ни одна пылинка, является здесь боссом. — Прежде чем перейти к этому, я попрошу директоров школ по традиции встать и обменяться рукопожатиями. Я слышу, как мистер Маккей и мисс Роудс встают со своих мест и идут в центр зала. Они проходят мимо стульев со своими учениками, разворачиваются перед мистером Беррингтоном и пожимают руки, неотрывно глядя друг другу в глаза. Это рукопожатие вовсе не дружеское, а скорее вынуждающее смириться с тем, что будет. После того как они возвращаются на свои места, Николас продолжает: — Благодарю. На объяснения нам понадобится совсем чуть-чуть времени, но, как говорится, чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. …Закончим свои жизни. Несмотря на солидность мистера Беррингтона, кажется, будто бойня подростков для него как лакомый кусочек. Интересно, сколько ему платят за эти мероприятия? — Итак, вы должны помнить, что Битва юных преступников является чем-то вроде наказания за ваши деяния. В современном мире уже достаточно преступности среди молодёжи, и, дабы хоть немного обезопасить общество, несколько лет назад и было создано данное мероприятие. Перед тем как выйти на поле боя, вы проведёте время завтра и послезавтра здесь для подготовки к Битве и усвоения правил. Карточки с ними будут выданы вам в конце нашего сегодняшнего собрания. В них нет ничего сложного: что можно и что нельзя. — Он делает паузу. — Основные пункты распорядка дня выведены чуть ниже. Столовая находится рядом с выходом; где расположены туалет и душ, вам покажет охрана; в свободное время вы будете в праве погулять на территории пункта. Во время подготовок вам расскажут, какие оружия можно будет использовать на территории Битвы, как можно облегчить боль при различных ранах и где что можно будет найти. Драться вы будете в вашей же школьной одежде, самой удобной, которую сами выберете. Не забудьте взять с собой дополнительную обувь, которая вам будет выдана. Куртки, думаю, есть у всех, ибо ноябрь. Здесь также запрещены нанесения увечий любого типа своим союзникам и противникам; бой у вас впереди, вы размещены здесь не для того, чтобы самоутверждаться. Все равны между собой. Любое нарушение правил даже перед Битвой повлечёт за собой наказание. Что касается вопроса о том, зачем вам даётся два дня перед Битвой, то ответ прост: на психологическую подготовку. Он ненадолго замолкает и медленно окидывает глазами зал. — А сейчас я попрошу мистера… раздать детям правила, которые вы прочтёте у себя в комнатах. Фамилия незнакомого мужчины, сидящего рядом с мистером Беррингтоном, очень сложная и труднопроизносимая. Он встаёт со своего стула и начинает раздавать: сначала нам, потом подопечным Маккея. На жёстком листе бумаги предложения выведены различными шрифтами. Я быстро пробегаю глазами по первой странице, на который перед перечнем правил есть небольшое вступление. — Теперь преподаватели могут проводить своих детей в их комнаты и вернуться сюда за обсуждением некоторых деталей. Прошу первыми покинуть зал «Young criminal». Мы встаём и вслед за мисс Роудс выходим. Несколько вражеских учеников внимательно наблюдают за нами до тех пор, пока они не остаются наедине с организаторами. Я делаю анализ собрания. Оно продлилось намного меньше, чем я ожидала, и всё было не так страшно. Если не считать мимолётных гляделок между нами, то можно сказать, что никто не обращал внимания на своих будущих противников. Нас провожают до комнат. Военный открывает дверь и впускает нас, затем протягивает руку в темноту, касается стены и что-то нажимает. Комнату с двумя десятками кроватей и тумбами рядом с ними озаряет яркий свет, испускаемый лампами на потолке. Когда мы все заходим внутрь, дверь закрывается. Несколько картин на стенах, серые обои, тёмный пол, одно большое окно с раздвинутыми грязно-белыми шторками, два больших шкафа тёмно-коричневого цвета, кровати с одинаковым и скучным бельём и куча наших рюкзаков, — вот, что представляет из себя комната. — Как по мне, — говорит одна из девушек, — было бы хорошо сделать пространство поярче. — Зачем? — спрашивает другая. — Слабо верится, что в тусклой комнатушке подростки способны психологически подготовиться к битве на смерть, как сказал мистер… м-м-м… — Беррингтон, — поддерживаю я и закусываю губу. Однако девушка поворачивается ко мне и широко улыбается: — Да, именно он. Мы начинаем выбирать кровати. Я занимаю место между Алисой и той, которую возмутил интерьер. Далее следует распаковка рюкзаков под возмущения девочек о том, что часть людей здесь имеют слишком сложные фамилии. Все обёртки от еды летят в корзину для мусора у входа, каждая из нас располагает свою одежду в собственной тумбе. Кто-то начинает допивать воду из бутылок, кто-то доедает конфеты. — Ну что, девчули, читаем правила? — звонко говорит моя незнакомая соседка, разглаживая лист бумаги. Одна из девушек смеётся и так же громко отвечает: — Читаем! Я усаживаюсь в позу лотоса, беру лист с правилами и после установления в комнате почти идеальной тишины, которую нарушают дыхания девушек и шорох бумаги, погружаюсь в чтение.

«Битва юных преступников. Основные правила для участников

      Битва юных преступников — это ежегодное мероприятие Соединённых Штатов Америки, проводящееся среди несовершеннолетних граждан страны, совершивших преступление/преступления, с целью защиты общества, живущего по общепринятым законам, от нарушений закона среди лиц молодёжи и очищения его от этой преступности. Специально для данного мероприятия в части городов государства были созданы специализированные заведения, в которых юным преступникам надлежит закончить своё обучение под присмотром более взрослых нарушителей закона, ранее подавших заявку на данную должность с целью сократить срок своего лишения свободы. По принятым правилам каждый год четвёртого ноября с двух таких школ Соединённых Штатов Америки избираются по тридцать несовершеннолетних преступников, которым предстоит сражаться в Битве, начало которой седьмого числа, и выйти из неё живым или мёртвым.       Правила, которые предоставлены ниже, обязаны соблюдать все шестьдесят участников вплоть до победы или смерти.       Правило первое: заведения, ученики которых уже побывали на Битве, освобождаются от выборов до тех пор, пока каждая оставшаяся такая школа Соединённых Штатов Америки не примет участие;       Правило второе: в день прибытия будущих участников в пункт назначения, откуда им предстоит выйти на поле боя, директора школ обязаны оповестить родителей об участии их детей в Битве;       Правило третье: родители участников в праве посетить пункт расположения их детей за день до Битвы или ранее и попрощаться с ними, если у них есть данная возможность…» Вот он, ответ на мой вопрос. Сегодня мама с папой узнают от мисс Роудс о моей судьбе. «..Правило четвёртое: участникам запрещается покидать территорию пункта расположения; в противном случае нарушителям грозит наказание;       Правило пятое: перед началом Битвы всем участникам необходимо выдать стартовый набор еды и воды, рассчитанный на 1-2 суток;       Правило шестое: перед началом Битвы работники медицинского отсека обязаны вколоть всем участником устройство, посылающее сигнал о местонахождении каждого из них на территории, предназначенной для Битвы;       Правило седьмое включает в себя разрешения и запреты, которые приведены ниже.       Участникам Битвы РАЗРЕШАЕТСЯ: - объединяться между собой, если они являются представителями одного и того же учебного заведения…» Ха, кто бы сомневался! «..- использовать абсолютно любые стратегии в процессе всей Битвы; - использовать абсолютно любые способы убийств; - самостоятельно сооружать необходимые орудия (в том числе для убийств); - срывать плоды с деревьев, кустарников, убивать животных, ловить рыбу из водоёмов, расположенных на территории Битвы, для удовлетворения потребности в голоде; - использовать родники, ключи и др. источники чистой воды для утоления жажды; - использовать растительность для лечения ран, полученных в ходе Битвы; - строить шалаши; - рыть ямы; - располагаться в иных постройках (домах и т. д.); - сооружать ловушки; - разводить костры (осторожно!); - убивать животных, представляющих угрозу для жизни (только в случаях крайней необходимости!);       Участникам Битвы ЗАПРЕЩАЕТСЯ: - перерезать уязвимые участки ограждения, отделяющие территорию Битвы; - покидать территорию Битвы; - принимать попытки извлечь устройство, посылающее сигнал о местонахождении; - убивать союзников без крайней необходимости…» Сомневаюсь, что там будет такая необходимость, ведь дорог каждый союзник. «..- совершать насильственные действия сексуального характера над другими участниками; - убивать животных, непригодных для удовлетворения потребности в голоде и не представляющих угрозу для жизни; - поджигать траву, деревья, кустарники на территории Битвы без необходимости; - поджигать траву, деревья, кустарники, расположенные за ограждением;       Правило восьмое: победителями Битвы становятся убившие всех тридцать противников выжившие ученики одной из двух школ;       Правило девятое: победители Битвы получают в качестве награды за победу отстранение от экзаменов, которые им предстоит сдать в конце школьного обучения;       Правило десятое: нарушение правил, приведённых выше, неприемлемо.       Обязательные пункты распорядка дня: 9:00. Завтрак 11:00. Инструктаж. Тренировки 13:00. Обед 19:00. Ужин Для справки: нахождение снаружи после 22:00 нежелательно.

Желаем удачи!»

Я ещё раз перечитываю разрешения и запреты для участников и после откладываю бумагу в сторону. Несколько девушек уже прочитали и сейчас шепчутся между собой. В следующий момент на моём телефоне заигрывает рингтон. Я хватаю аппарат, выбегаю из комнаты, захлопываю дверь и только потом смотрю на экран. Дрожащими пальцами я принимаю вызов и прислоняюсь к стене, не обращая внимание на охранника у двери. — Мама… — Тейлор! — кричит она. — Солнышко моё!.. — Мама, — повторяю я. — Мне позвонила мисс Роудс, — захлёбывается она, — это всё правда?! Бесполезно сдерживать слёзы. Я не могу выдавить из себя какое-то слово и просто мычу в ответ. Мама разражается пуще прежнего. — Не плачь, п-пожалуйста, — с трудом умоляю я. Из нашей комнаты выходит девушка с телефоном в руках и с мокрыми от слёз глазами, которые вот-вот начнут стекать по её щекам. Левым боком она прислоняется к стене почти рядом с военным и отворачивается от меня. — Как я могу не плакать! — рыдает мама в трубку. — Моя единственная дочь идёт на смерть! — Мама, пожалуйста… — Первые две слезы пролетают почти мимо моих щёк и падают мне на футболку. — Всё будет хорошо. — Тейлор, как же так! Почему именно ты?! — Я н-не знаю, м-мама. — Господи! Там же убивать будут! — Я тоже убийца, — стараюсь взять себя в руки, — мама, я тоже уб-бийца. Я… Мы выиграем. Я сделаю всё… Но слёзы начинает душить меня. Я хватаюсь за горло и поглаживаю себя, пытаясь восстановить дыхание. Девушка из комнаты уже опустилась на пол и обхватила одной рукой свои колени. Какой-то парень с телефоном в руках выходит из соседней комнаты и начинает наворачивать круги. Всё это время мы с мамой плачем: она — громко, я — тихо. — Пожалуйста, солнышко, — говорит она тише, — вернись оттуда живой… — Я вернусь, — выдавливаю я, — обязательно вернусь. Я хочу победить. Победить ради родителей, ради новых друзей и ради себя. Я хочу жить счастливо. Она всхлипывает и говорит уже спокойнее: — С тобой папа хочет поговорить. Я вздыхаю и готовлюсь услышать папин голос. Пусть в последние дни дома я с ним не общалась, но я люблю его. Это я поняла ещё при прощании с ним и мамой у школы, в которую я так хочу поскорее вернуться. На другом конце провода начинается какой-то шум. Когда он прекращается, он произносит моё имя: — Тейлор… — П-папа. Слёзы накатывают новой волной. Я обвиваю себя свободной рукой, и из комнаты выходит Ханна, которая почти убегает вглубь коридора. — Дочка, мы очень переживаем за тебя. Сглотнув, шепчу в трубку: — Знаю. И я за вас. — Маме сказали, мы можем приехать завтра или… или послезавтра. — Д-да, папа… — У неё истерика, она очень волнуется. — Молчание. Я всхлипываю. — Мои любимые плаксы. Мы вместе хихикаем. — Выше нос, дочь, — громче говорит он. Я знаю, что он улыбается сейчас, — несмотря на слёзы, мама верит в тебя. Где-то глубоко внутри, но верит. И я тоже верю. — С-спасибо, папа… Я слышу, как он усмехается. — Мы постараемся приехать завтра. Возьмём такси и навестим тебя. — Угу… — Дочь, когда Битва начнётся, ты… порви их там всех, ладно? — Да, порву. — Пусть вас, победителей, побольше будет. И ты обязательно окажешься в их числе. — М-м. Уверенность папы немного успокаивает меня. Я благодарна ему за слова, которые он мне проговорил сейчас. — Ладно, тут маму успокоить надо. Мы обязательно приедем ещё, поняла? — Я мычу в ответ. — Хорошо. Спокойной ночи, дочка. — Спокойной ночи, папа. Он нажимает отбой. Я подношу руку к лицу, чтобы вытереть слёзы, но вместо этого касаюсь губ ладонью и снова беззвучно плачу. Я хочу к маме, папе, обратно в «Young criminal» и… просто жить. Невыносимо осознавать, что, если ты погибнешь, твои родные люди останутся одни, разбитыми. Только я хочу прикоснуться к двери, как она распахивается и из неё вылетает та маленькая Ребекка, которая чуть не сбивает меня с ног. Девочка убегает туда же, куда направилась Ханна, не обращая на меня никакого внимания, при этом у неё в руках я ничего не замечаю. Я узнала её только по волосам и росту, лицо мне не удалось разглядеть. Наконец, я захожу в комнату. Има, Алиса и ещё две девушки уже разговаривают с родителями, и моя одноклассница с трудом сдерживается, чтобы не заплакать. Я сажусь на свою кровать, и тут одна из них, что общаются по телефонам, тоже выбегает из комнаты. А та, что сидела на полу рядом с охранником, возвращается сюда и начинает плакать в плечо Милли. Алиса кладёт телефон рядом с собой, поджимает колени к груди и, если судить по её вздрагиваниям, плачет. Уверена, каждая из нас сегодня пролила или прольёт слёзы. Больно смотреть на то, как они мучаются, пусть я некоторых из них не знаю. Из присутствующих ямне знакомы только Алиса, Тэмми, Ханна, Има и немного Милли. Но совсем скоро мы обязательно познакомимся. Нас объединит Битва.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.