* * *
Тишину в Агентстве разорвал внезапный звон. - Ребята, мне тут пришло странное сообщение от Дазая, - Кенджи в недоумении уставился на экран мобильника. Телефоны остальных детективов будто взорвались в одно мгновение, наполнив помещение звуками со всех сторон. - «Ушел повидаться с недавно встреченным другом. Если наши посиделки затянутся, и я уже не в состоянии буду добраться до дома сам, забирать меня можно отсюда...» - прочитал Куникида вслух. - Что-о-о?! В офис влетела Акико. - Я только что получила от Дазая смс! - возбужденно воскликнула она, раскрывая телефон. - Мы все получили, - удивленно протянула Наоми. - Как? - Ёсано упала в ближайшее к ней кресло. - И что мы будем делать? Это же... - Достоевский, - тихо обронил Рампо, отвернувшись к окну. - Дазай идиот! Какого чёрта он так поспешно полез к нему снова? Еще до того, как мы смогли проверить все факты и разработать блестящую стратегию! Я так и знал, что у него было что-то на уме, когда он уходил из Агентства сегодня! - не умолкал Доппо. - Нужно что-то предпринять, - деловито предложила Акико. - Он сам не справится! - Но сначала это надо согласовать с Президентом, - Куникида бросил взгляд на свой мобильный, что вдруг ожил трелью. - О, а вот и он звонит. - Я хочу пойти, - тихо сказала Ёсано, пока Доппо разговаривал. - Моя помощь там может быть просто необходима. Но кто-то должен и здесь остаться, вдруг Дазай выйдет на связь. К тому же, кому-то надо координировать наши действия. - Я буду тут, - решительно сказал Танизаки. - От меня в поле обычно пользы меньше, - добавил Рампо. - Лучше поразмышляю в офисе и буду сообщать о своих соображениях отправившейся группе. - Что это вообще за место? – вслух задумался Кенджи. - Почти законченный новый жилой массив, - незамедлительно ответила Наоми, проверив адрес. – Сдача планируется через месяц. - Президент дал добро, - сообщил Куникида, закончив телефонный разговор. - Ёсано, ты со мной, и мы вместе идем забирать Ацуши. Пока что нас пойдет только трое. Кенджи! - Да! - немедленно отозвался тот. - Будь готов присоединиться, если нам понадобится дополнительная помощь. И позвони Ацуши, чтобы он уже был готов, когда мы придем! - Хорошо, - Кенджи схватился за телефон. - Нельзя терять ни минуты, там может быть опасно, - задумчиво сказала Акико, выходя из офиса.* * *
Переговоры с Достоевским проходили не слишком успешно. Хотя бы даже из-за того, что, недолго думая, тот распорядился заковать Дазая в кандалы и цепи, прикрепленные к стене. Как только Осаму оказался обездвижен, Достоевский нажатием кнопки опустил стеклянные щиты с трех остальных сторон, что создали подобие стеклянной камеры. «Да уж, будет совсем непросто», - пронеслось в голове Осаму. - А на что ты рассчитывал? – ухмыляясь, осведомился у него «демон». - Ну, как минимум, на чаепитие и разговоры обо всем и ни о чем, - Дазай попытался сделать свой голос как можно более беззаботным. - Я не особый поклонник чая, особенно зеленого, - хмыкнул Фёдор в ответ. - Может, у вас, в России, просто неправильно его заваривают? – язвительно предположил Осаму. Достоевский не удосужился отреагировать на этот вопрос. Встав напротив Дазая, он внимательно рассматривал его. - Конечно, не могу не спросить, что ты забыл в этом месте, - наконец, произнес он. - Признаться, я считал, что ты более благоразумен. «Лучше говорить правду», - подумал Осаму. - Просто задумался, - медленно сказал он. – Что такому одаренному как ты может быть интересно в таком городе как этот? Наверняка, какая-то могущественная вещь. А, значит, она могла бы заинтересовать и меня. - С чего ты взял, что я мало того, что возьму тебя в союзники, так еще и буду делиться? - Я мог бы помочь тебе в поисках – как местный, - невинно предложил Дазай. – И, таким образом, сэкономить тебе кучу времени. - Ты должен бы уже понять, что я предпочитаю заниматься делами сам, - глаза его собеседника хитро взблеснули. – Надо же, ты вычислил место моего нахождения и прошел весь этот путь, лишь чтобы получить отказ. Кажется, все-таки зря он здесь появился. Достоевский совсем не реагировал ни на какие аргументы. Похоже, он так и останется тупо стоять на своей позиции. - Иногда объединение с мудрым союзником – или даже использование его – может принести свои плоды, не так ли? Разве ты ни разу не ощущал это на себе, не думал, что так было бы легче и проще? – не оставлял своих попыток Осаму, хотя и понимал, что, скорее всего, они тщетны. - Я так не считаю. Наоборот, намного удобнее воплотить планы в жизнь и всё проконтролировать, когда ты один, - Фёдор отвернулся и неспешно направился к выходу из комнаты. Ну, вот и всё. Теперь начнется борьба за выживание. Жаль, что не удалось ничего узнать. - Хотя знаешь, чтобы твои старания не пропали даром, я все-таки сообщу тебе кое-что, - Достоевский остановился и снова развернулся к нему лицом. – Возможно, ты слышал о книге? Осаму оцепенел. - Вижу, тебе об этом что-то известно, - со смешком предположил «демон». – Она была бы очень полезной для завершения моей миссии. И всё для того, чтобы принести конец этому миру. Значит, одного «преступления и наказания» для этого все-таки не достаточно? - Правда, жаль, что, даже узнав о моей цели, ты все равно не сможешь никого об этом проинформировать, - донеслось от Достоевского, и Осаму весь похолодел внутри. Кажется, наближалась та часть задания, с которой он когда-то сталкивался почти каждый раз – еще когда работал в мафии. Хорошо, что он давно уже отлично научился переносить боль. - Напомни мне: сколько раз ты пытался совершить самоубийство, утопившись? – поинтересовался Достоевский таким тоном, будто его это откровенно забавляло. - Больше, чем у тебя пальцев на руках, - заверил его Дазай с усмешкой. Утопившись, значит? Эта стеклянная камера сразу наводила на размышления о воде – правда, от одаренного, называемого «демоном», можно было бы ожидать и чего-то более замысловатого. - Тогда, наконец, твоя попытка увенчается успехом, - торжественно объявил Достоевский. - Но это будет уже и не суицид. Хотя, если расценивать твое прибытие сюда как стремление покончить с жизнью, можно сказать и так. - Отлично, не могу дождаться того, что ты для меня приготовил, - воодушевленно заметил Осаму. «Демон» Фёдор рассмеялся. - Не переживай: никто из твоих союзников не успеет добраться до тебя раньше, чем ты умрешь. Я об этом позаботился. - Слава Богу! А то я себе просто места не находил, - певуче протянул Дазай. - Твое желание будет исполнено. И плата, наказание за твои преступления, в конечном итоге настигнет тебя, - сказал Достоевский, пронзив его еще одним внимательным взглядом, и, резко развернувшись на каблуках, стремительно вышел из помещения. Лишь только он отвернулся, Дазай услышал шум воды, а вслед за ним под ногами стало мокро. Нужно было поскорее выбираться из стеклянного заточения и, конечно, для начала предстояло аккуратно высвободить руки неизменной женской шпилькой для волос. Послышалось щелканье взведенного курка. Перед взором Дазая предстал кто-то из наемников или Крыс Достоевского: здоровяк под два метра, типичный вышибала, лицо которого сплошь и рядом было покрыто шрамами. Винтовка нацелилась прямо на Осаму. - Даже и не думай двигаться, - прохрипел тот. «Чёрт, - пронеслось в мыслях, - так я не смогу расправиться со своими оковами. Их слишком много, а расстояние между нами маленькое, не промахнется. Остается только... ждать?» Ждать кого-то определенного. Он ухмыльнулся. Вопреки тому, что он всегда придавал лицу скучающее или брезгливое выражение при виде этого человека, ему постоянно хотелось искренне улыбнуться. Придет или не придет? Вот в чем был вопрос. Но Дазай всегда был уверен в Чуе - даже тогда, когда, подумав логически, не находилось ни одной причины, почему тот бы снова появился в нужный момент. Осаму бросал его, изводил и издевался над ним, дрался с ним, обменивался «любезностями» - то бишь ругательствами, и, все же, более близкого человека - если не считать Одасаку - у него никогда не было. Их связывали десятки тысяч воспоминаний, сотни боев, где они действовали сообща, каждый раз добиваясь успеха, общие же празднования побед в послестычковой эйфории, несколько десятков лишь ими двумя понимаемых кодов и названий, безжалостность к врагам и забота друг о друге. Они не боялись лезть в самый ад и несли с собой лишь разрушения, сражаясь не на жизнь, а на смерть, и прикрывая тыл друг друга. Их связь была более близкой, чем кровное родство, и она, кажется, не исчезла даже после ухода Дазая из Портовой Мафии. Осаму ждал, ни минуты не сомневаясь в бывшем напарнике. Если тот спас его в прошлый раз - когда Дазай в буквальном смысле умер - просто веря в него, то обязательно появится и сейчас. Вода продолжала прибывать, враг застыл напротив, как изваяние, снаружи доносился шум - несомненно, драки - а Осаму терпеливо дожидался, прокручивая в голове варианты приветственных слов при встрече, и какие из них могли бы взбесить Чую больше. Тот уже и так будет злым, останется лишь чуть-чуть надавить. Играть с ним было чистым наслаждением. Разве что... мог ли он недооценить Достоевского? Возможно, тот, и правда, продумал нечто такое, что смогло бы задержать Накахару на - сколько там, еще минут двадцать? Воды натекло уже до уровня груди. Не сможет же Фёдор убить Чую, в самом-то деле! Но как получится с самим Осаму? Вопреки всем словам, умирать все-таки не хотелось: будто он лишь нашел себя, нашел какую-то причину жить, пытаясь спасать других людей. Не хотелось, но и страха не было. Лишь мучительные размышления и догадки. Кстати, заметят ли другие детективы, что Дазай успел прицепить Достоевскому маячок, когда тот ощупывал его, пытаясь найти какое-либо оружие? Так они могли бы узнать, куда тот направится отсюда, отследив перемещения Фёдора на его рабочем ноутбуке - но они же и так проверят его записи, а изложил Осаму всё достаточно подробно. Да и всегда остается Рампо, на худой конец. Только вот увидеть бы еще хоть раз эти пронзительно-голубые глаза, наполненные бешенством и отвагой, эти спутанные волнистые рыжие волосы, такие мягкие на ощупь, почувствовать бы прикосновение кожи к коже - или хотя бы к перчаткам. Сказать бы, что жутко скучает по нему и по тем дням, которые они проводили вместе, и как часто Осаму вспоминал о нем. Почувствовать бы снова, как сердце разбивается вдребезги в те моменты, когда они пересекаются взглядами - даже мимолетно, как было, когда Дазай залег на дно и скрывался ото всех: все-таки, они жили в одном городе, и, порой, он замечал где-то Чую, после чего мгновенно скрывался, дабы не обнаружить себя. А главное – наконец-то признаться ему в том, в чем Осаму боялся признаться даже самому себе. Вода прибывала все больше и больше – еще немного, и она покроет также и лицо. Она была холодной, и Осаму почувствовал, что замерзает. Вот оно как: даже если и не задохнется, то замерзнет насмерть? Перестраховка? Право, он ожидал от Достоевского чего-то более запутанного. Шум и грохот становились не тише, а наоборот, громче: Дазаю казалось, что они раздаются не только на улице, но и внутри многоэтажки. К сожалению, это были лишь незнакомые голоса – а так хотелось узнать, кто появится здесь первым! В Агентстве, несомненно, еще с самого начала должны были заподозрить, что Осаму попрется к Достоевскому снова, пока тот не покинул город, и его местоположение в нем все еще можно угадать. Не в канализации же его потом искать, вместе с настоящими крысами! К тому же, Дазай разослал им точные координаты. Вода покрыла подбородок, губы, и Осаму сделал глубокий вдох. Еще пара мгновений – и минуты его жизни будут сочтены. Может, даже не стоило набирать побольше воздуха? Это же, похоже, конец – только не хотелось делать ничего наполовину и сдаваться. Дазай знал кое-кого, кто бы точно не сдался. Верно, он будет бороться за жизнь до конца. Уровень воды уже был выше его головы, и воздух почти закончился - все-таки Осаму был не рекордсменом по задержке дыхания, хотя у него и неплохо получалось это. Раздался громкий хлопок, и дверь слетела с петель. Громила спрятался в помещении еще полминуты назад, когда приближающиеся шаги стали особенно громкими, но сейчас он точно не успел бы сделать что-то со своими оковами - было уже слишком поздно. С долей облегчения Дазай встретился взглядом с бывшим напарником и, наконец-то, позволил себе улыбнуться. Чуя пришел. Он не бросил его. План Достоевского не сработал! Хотя, это еще как посмотреть. Задержка все-таки была достаточно долгой. Взгляд окутала черная пелена, и Осаму потерял сознание.