***
На перемене омега сам развернулся и протянул руку Остину. Неловко поправив чёлку, он снова чихнул и улыбнулся. – Привет, меня зовут Эван. Остин с некоторым промедлением пожал ему руку. В момент соприкосновения он неожиданно почувствовал, что уже где-то видел Эвана и непросто видел, а будто знал его на подсознательном уровне, словно они двойняшки, которых разлучили в детстве. Между ними установился зрительный контакт, время на секунду остановилось. Потом Эван убрал руку, и Остин очнулся. Прокашлялся, приходя в себя, и наконец произнёс: – Меня – Остин, и я ненавижу твой запах. Он старался дышать носом как можно меньше, потому что голова уже кружилась. Митчелл и Дэниел смотрели на них, улыбаясь друг другу. Эван чихнул, вытер нос и ответил: – А у меня аллергия на твой. Сейчас, когда Остин в наглую разглядывал его, зажимая нос, Эван казался вполне привлекательным омегой. Зелёные большие глаза, аккуратные губы, длинные ресницы, густые брови, тонкая шея. Остин не был романтиком или неженкой, ему не хотелось прижать его хрупкое тело к груди, но он с удовольствием подрочил бы на обнажённые фото этого омеги, пока тот находился бы где-нибудь далеко, откуда не доносился бы запах краски. Стулья заскрипели: Митчелл и Дэниел поднялись и, косясь на новоиспечённыхсоулмейтов, вышли из кабинета. – Ты согласен, что нам не стоит сидеть так близко? Я бы даже предпочёл учиться в разных школах, – сказал Остин серьёзно. Ему показалось, что его вопрос разочаровал Эвана. – А у меня есть с собой ингалятор, – он достал предмет из сумки и продемонстрировал его действие Остину, брызнув себе в рот. – Я могу и потерпеть, но если ты настаиваешь… – Нет, нет, – Остин почувствовал вину за свою прямолинейность, – если станет совсем невыносимо, я сам пересяду. И он всё-таки пересел к концу перемены за одну из дальних парт. Эван с грустью смотрел ему вслед. Пользуясь возможностью, Дэниел занял освободившееся место рядом с Митчеллом, а Эван остался в одиночестве, как, впрочем, и хотел изначально, но не теперь. Теперь его тянуло к Остину.***
В школе Остин всю неделю избегал Эвана, хотя в сети они успешно переписывались и пару раз даже созванивались по инициативе омеги. Эван отправлял фотографии и голосовые сообщения, а Остин смеялся и умилялся. Но стоило им оказаться рядом друг с другом, Остин сразу куда-то пропадал часто даже без предлога – просто уходил, и это обижало Эвана. Как только уроки заканчивались, Остин и Митчелл быстро собирали свои вещи и вместе уходили из кабинета. Медлительный Эван не поспевал за ними, пока не просёк эту фишку, и уже в субботу смог нагнать их во дворе школы. – Как насчёт позаниматься сегодня у меня? Можно пиццу заказать, – предложил Митчелл, и в этот момент Эван перегородил им путь. – Можно мне с вами? Остин быстро оценил его состояние: растрёпанный, отчаянный, запыхавшийся – бежал, потому что для него это важно. Он сдержал судорожный порыв зажать нос, лишь слегка изменился в лице, чуть скривив губы. Остин сразу понял, что больше не получится избегать разговора об их общей проблеме, и вздохнул. – Послушай, Эван, я прекрасно понимаю, что тебе хочется проводить со мной время в реальности… Мне тоже хочется, но уже через час пребывания с тобой в одном кабинете у меня начинает болеть голова, и это хреново, потому что я не могу нормально учиться. – По мере того как он говорил, плечи Эвана опускались. – Мне нужно сдать экзамены на высокий балл, чтобы поступить в хороший ВУЗ, а так как из-за твоего запаха я не способен готовиться в школе, приходится тратить в два раза больше личного времени, понимаешь? – Мы могли бы готовиться к экзаменам вместе… Эван будто не слышал, что сказал Остин, держался за сокровенную мечту посвятить соулмейту всего себя и быть рядом постоянно. – Нет, не могли бы. – Отрезал Остин, рассерженный непониманием или нежеланием понимать с его стороны. Митчелл стоял как вкопанный всё это время. Он чувствовал себя лишним, но не мог уйти, не попрощавшись, и встрять тоже не мог, и подслушивать было неловко. – Остин, я, наверное, пойду… – Нет, мы уже закончили. – Остин толкнул друга в плечо, и они прошли мимо Эвана, который так и остался стоять с опущенной головой. Остин пожалел о своём поведении уже через минуту, когда Митчелл сказал: – Ну вот, ты довёл его до слёз… Он оглянулся, будто Эван всё ещё мог стоять позади, но, конечно, его там не было. Остин потёр заднюю часть шеи, чувствуя себя последним подонком. Мысль о том, что Эван будет плакать из-за него, удручала. Он достал телефон из заднего кармана джинс и быстро набрал: Извини, что не разрешил тебе пойти с нами… Ничего, ты прав. Они с Митчеллом шли по тропинке к его дому. Остин пялился в экран, кусая нижнюю губу. В груди вдруг стало больно, а руки затряслись от волнения. Я всю неделю чувствовал, как тебе одиноко в новой школе среди незнакомых ребят, но не знал, как помочь... Этот чёртов запах. Я обещаю, что придумаю что-нибудь, только не плачь.***
В понедельник на первом же уроке Остин сел за парту к Эвану. Тот от радости бросился к нему на шею, крепко прижимаясь. Остин задержал дыхание. Когда Эван, потершись об него, наконец отпустил, ему срочно понадобился свежий воздух, и он, резко поднявшись, пошёл к раскрытому окну и высунул голову наружу. Эвану тоже стало плохо. Когда Остин вернулся, он кашлял не в силах помочь себе самостоятельно. – Инга…лятор, – едва смог выговорить Эван, а Остин моментально вытащил препарат из его сумки, лежащей на столе, вставил ему в рот и прыснул. – Всё-таки нам не стоит сидеть вместе, – с грустной улыбкой заметил Остин после того, как кашель отступил. – Это… с непривычки, – попытался оправдаться Эван. – Я и сам не смогу сидеть с тобой весь день, поэтому буду приходить через урок, договорились? Остину удалось разбавить одиночество Эвана. Он заметно повеселел, хотя ему явно было тяжело дышать: омега постоянно чихал, у него слезились глаза, но это не мешало ему держать Остина за руку под столом. Остину такой расклад не слишком нравился. Он терпел только потому что, если Эвану хорошо, то и ему хорошо, несмотря на едкий запах. Каждую минуту этого дня, даже когда Остин снова уходил на заднюю парту, Эван изучал его. То, как он выглядит, как сидит, как записывает материал, решает примеры. У альфы были выбриты виски, часть волос всегда спадала на одну и ту же сторону, он сутулился и смотрел либо на учителя, либо в тетрадь, а тыльные стороны его ладоней оставались сухими и шершавыми независимо от погоды. После уроков Эван снова догнал Остина, когда тот оживлённо разговаривал с Митчеллом. Заметив его, Остин улыбнулся: – Иди домой, я напишу тебе. Эван надеялся, что теперь он возьмёт его с собой. Омега был таким слабым и неуверенным, что стоило ему вновь столкнуться с нежеланием соулмейта проводить вместе время, как он в очередной раз был готов заплакать. Остин понял. Он задержал дыхание и, подтянув Эвана к себе, поцеловал в щёку. – Честно напишу, а сейчас мне нужно заниматься. После ухода парней Эван ещё пару минут стоял на месте, забвенно улыбаясь.***
Через две недели краской пропах каждый уголок жизни Остина: школа, одежда, дом, даже он сам. Он просыпался и вставал с этой вонью и, кажется, уже привык, но не достаточно, чтобы проводить с Эваном чуть больше времени. Одно дело – монотонный запах, который как назойливая мошка просто мельтешит перед глазами, другое – пронзающий до мозга костей яд (когда эта самая мошка впивает в шею и грызёт). Остин сидел с Эваном только на четырёх уроках из восьми, а на переменах выходил на улицу, не давая тому возможность поговорить с ним. И так ведь было лучше для них обоих, в первую очередь для Эвана, у которого от постоянного контакта с аллергеном появились экземы на руках. Но Остин это понимал, а Эван – нет. Омега был готов жертвовать всем, чтобы находиться рядом с альфой двадцать четыре на семь, из-за чего между ними висел безмолвный конфликт. – Остин, неужели так будет всегда? – О чём ты? – Я знаю, что ты понял, – нахмурился Эван. – Я пробовал пить таблетки от головы – мне ничего не помогает, – вздохнул Остин. – Значит, всегда? – Эван посмотрел на него исподлобья, напрягаясь всем телом. – Нет, не всегда. Мне нужно сдать экзамены. – Господи, это же невероятно долго… – возмутился Эван. – Я всю жизнь тебя ждал, а теперь ты хочешь заставить меня подождать ещё год? У меня ведь нет никого кроме тебя: друзей никогда и не было, отец умер, а папа работает с утра до вечера. Мне ужасно одиноко, когда тебя нет рядом. – Я знаю, – Остин положил руку ему на плечо. – Я ощущаю твоё одиночество каждый день и тоже не могу быть счастлив, но экзамены сейчас важнее. Они определят наше будущее. – Если бы не запах, всё было бы по-другому? Мы бы всегда сидели вместе, обедали бы за одним столом и ходили бы друг к другу в гости, чтобы совместно делать домашку? – В конце Эван шмыгнул. – Да. – Коротко ответил Остин, осознав, что в данном разговоре слёз не избежать, и с тяжёлым вздохом уткнул лицо Эвана в свою рубашку. Другой рукой он зажал себе нос и изменившимся голосом продолжил: – Не переживай. Потерпи до каникул. В каникулы я смогу тратить школьное время на тебя.***
Но, как и бывает в подобных случаях, у Эвана началась течка за неделю до каникул. Зачётную неделю, когда нужно быть особенно внимательным и сосредоточиться на учёбе. Впервые за всё время Эван прогулял школу, и Остин написал ему. Первая течка. Меня всего ломает, ты приедешь? “Вот, чёрт!” – выругался про себя Остин. Он не был готов расстаться со своей девственностью ни морально, ни физически. К тому же они всё ещё мало знали друг друга, чтобы переступать эту черту. Они даже ни разу по-настоящему не целовались, а Эван уже предлагает интим. Пусть и косвенно, но понятно же, что не на чай с печеньем зовёт. Остин быстро набрал “нет”, и его вдруг передёрнуло. Что будет с Эваном, если он бросит его в первую течку, в такой важный и ответственный момент? Остин медленно вдохнул и выдохнул. Эван не виноват, он не специально. Правда, это не отменяет факта, что именно из-за него пострадают отметки, успеваемость и, похоже, самолюбие Остина. Взвесив всё и беря во внимание собственное состояние в случае отказа, Остин всё же исправил “нет” на “завтра” и нажал “отправить”. Ему нужно было время, чтобы настроить себя, а ещё он пытался придумать, что делать с запахом, который, вероятно, многократно усилится, и у Остина точно не встанет. Остин купил плавательные зажимы для носа. И прежде чем позвонить в квартиру Эвана, надел один на себя. Когда дверь открылась, он увидел на пороге дрожащегоЭвана в пижаме. Омега был страшно бледен, его кожу покрывали мурашки. Остин не знал и не хотел знать, как он сейчас пахнет. – Я купил нам зажимы. Надень, – он протянул ему. Эван взял и тихо пригласил: – Проходи. Остин зашёл в коридор, а следом в зал и сел на диван, осматривая помещение. Закрыв входную дверь, Эван присоединился к нему. Он чихнул и тоже надел зажим. От него исходило тепло, так что Остин инстинктивно приложил ладонь к его лбу. – Ты очень горячий… – обеспокоено заметил он. – Как себя чувствуешь? Эван отодвинулся, потерев себя по плечу. Он ёрзал на месте и будто извивался, как бывает, когда чувствуешь непрекращающуюся боль. – Мне бы хотелось сделать это поскорее. Только давай не здесь? Если мы испачкаем диван, папа заметит и… расстроится. Остин посмотрел на него с тревогой и грустью. – Где ты хочешь это сделать? – В ванной. Я помоюсь и позову тебя, ладно? Остин кивнул, и Эван ушёл, оставив его одного.***
Прошло долгих двадцать минут ожидания, прежде чем Остину наконец можно было зайти в ванную комнату. Эван стоял в ванне в плавках и майке, на его щеках виднелся румянец. Остин молча снял носки и тоже залез ванну, оказавшись совсем рядом с ним. В этом моменте не было ничего романтичного, но Остину почему-то невыносимо захотелось поцеловать Эвана, и он, сжав его руку выше локтя, подтащил его к себе.Эван как-то смазано ответил на поцелуй. Целоваться так, как это делают в фильмах не вышло. Стало ещё более неловко. – Ты… – Эван перевёл взгляд на штаны альфы, – готов? Он ничего не увидел на его штанах, но терпеть уже не мог. – Давай я отвернусь, а ты сделаешь, что нужно? Остин снова безмолвно кивнул. Эван повернулся к нему спиной, нагнулся и упёрся руками в бортик ванны. Расставив ноги, он слегка спустил плавки, оголяя только нужную в данном случае зону. Остин отметил для себя, что у него приличная попа, чего он не замечал раньше, но кожа ягодиц дряблая: спорт Эвану не повредил бы. Остин достал член и, плюнув на ладошку, начал водить сразу в быстром темпе. От волнения орган никак не хотел подниматься. Этого Остин и боялся. – Долго ещё? – Нетерпеливо спросил Эван. – У меня не получается, – в голосе звучала паника и отчаяние. – Ничего не выйдет. – Попробуй вдохнуть мой запах… Остин снял зажим и поморщился. – Боже, ты воняешь ужасно, – он надел его обратно. – Если хочешь, я попробую расслабить тебя пальцами. Эван не хотел. Он развернулся, избавился от зажима, опустился на колени и практически в одно движение взял член глубоко в рот. Остин вздрогнул от неожиданности, шумно выдохнул, схватившись за стену. Эван сделал несколько быстрых движений головой и выплюнул член, сразу же прерывисто закашлявшись. Он облокотился спиной о бортик, кашляя в руку. Горло будто драли кошки. Ему пришлось вернуть зажим на место. – У тебя даже сперма апельсиновая, – хрипло сказал Эван. Остин смущенно улыбнулся и, подав ему руку, помог встать на ноги. От всех этих махинаций орган стал медленно затвердевать. Эван принял прежнюю позу. Когда Остин наконец был готов, он провёл членом между его ягодиц. Мокро и тепло. Омега выгнулся и прижался попой к его паху. – Ну давай уже… – протянул Эван, сжимая бортик ванны от нетерпения. Раздвинув ягодицы, Остин начал давить на отверстие. Эван зажмурился и, когда головка погрузилась внутрь, издал мучительный стон. – Ты в порядке? – Остин остановился и попытался посмотреть в его лицо, но омега отворачивался. – Да, продолжай. Остин зафиксировал тело Эвана на месте, обхватив его талию с двух сторон, и медленно протолкнулся глубже. Было до жути приятно. Едва дав омеге привыкнуть, он почти сразу начал двигаться быстро. Эван громко выдыхал, закрывая глаза, Остину это казалось чертовски привлекательным. Он достиг оргазма буквально за минуту и, когда омега почувствовал это, стал отталкивать его от себя: – Не вяжи меня, Остин! Вытащи! Остин не сразу понял смысл слов, но вытащить успел, прежде чем узел набух. Он отвернулся в другую часть ванны и помог себе кончить рукой. Эван тем временем оделся, вылез и, положив зажим на полку, сполз на пол по стене. Сил у него не осталось совершенно. Заправив член в штаны, Остин подошёл к нему и лег головой на его бедро, тоже опустившись на пол. Омега мягко погладил его по волосам, поднёс его шершавую кисть к своим губам и поцеловал. – Не уходи, пожалуйста, – прошептал он. Остин снял зажим. Почувствовав давно знакомый запах, он поцеловал колено Эвана. – Не уйду.