Забота

Конечно, головой Юньлань всегда понимал, что Шэнь Вэй может быть ранен. Он даже осознавал тот факт, что Шэнь Вэй может быть сильно ранен. Несмотря на всю свою способность к восстановлению и мастерство воина, Шэнь Вэй все же был живым. Ничто живое в мире не может иметь абсолютную защиту от всевозможных потенциальных угроз. Хотя, ведь Шэнь Вэй так быстро и легко восстанавливался после любых травм. Или, по крайней мере, сумел убедить всех в этом. Однако теперь… Теперь он бледен и каждое его движение говорит о том, что боли слишком много, и надо постоянно контролировать себя, чтобы эта боль не перелилась через край. Он настолько истощен, что Юньлань тоже чувствует его усталость. Он выглядит хрупким, и Юньлань вдруг понимает, что постоянно держится рядом с Шэнь Вэем, чтобы, в случае необходимости, успеть подхватить его. Каждый раз, когда он смотрит на Шэнь Вэя, его сердце мучительно сжимается, и он не может перестать смотреть, как будто его взгляд чем-то может помочь Шэню. Он не понимал, насколько сильно он верил в то, что Шэнь Вэй не может быть ранен. Но он ничего не может с этим поделать, пока они не доставят Го в SID. В глубине души, к своему стыду, Юньлань благодарен за то, как быстро Чу выхватывает у него Го и бросается в лабораторию. Он должен был сам донести туда Го, должен был остаться и убедиться, что Чу и Да Цин сделали все возможное для Го и сделали все правильно. Вместо этого он поворачивается, проходя мимо испуганной Чжу Хун, и подхватывает Шэнь Вэя, прежде чем тот упадет.  — Шэнь Вэй ранен. Я отвезу его домой. Шэнь Вэй пытается протестовать, смущенный беспокойством о себе, но успокаивается, как только видит и чувствует солнечный свет. — Я бы хотел пройтись, — замечает он, когда Юньлань достает ключи. Юньлань поражен абсурдностью этого требования, но, когда он поворачивается, чтобы поспорить, Шэнь Вэй подставляет лицо небу. Его глаза закрыты, и Юньлань вдруг вспоминает вечный сумрак Дисин и понимает, что не в силах возразить. — Хорошо, но я не отпущу тебя. Шэнь Вэй пытается протестовать, но Чжао крепко держит его. Находясь рядом, Юньлань отчетливо чувствует постоянную легкую дрожь, пробегающую по телу Шэня. Это пугает, потому что Юньлань отчетливо понимает, что Шэнь отчаянно пытается скрыть приступы боли и не может. Юньлань быстро оценивает все пешие пути до дома, основываясь на возможности присесть по дороге, и поворачивает их влево. Конечно же, через полторы улицы Шэнь Вэй старательно улыбается и говорит: — Давай присядем. Я так соскучился по солнечному свету. «А еще иначе я сейчас упаду» заканчивает мысленно Юньлань за него. Они садятся на скамейку. Ладно, они посидят тут немного, и, если Шэнь Вэю не станет лучше, Юньлань просто понесет его, или попросит кого-то из SID помочь им добраться до дома, и к черту, что про это думает Шэнь. Юньлань уверен, что все в SID волновались о Шэне не меньше него самого, и никто из них не станет отказывать в просьбе о помощи. Это на самом деле приятно, сидеть вот так на солнце с Шэнь Вэем рядом. Юньлань не помнит, делал ли он ранее нечто подобное, если только это не было связано со слежкой. В принципе, тут можно было бы немного и поспать. Он поворачивается к Шэнь Вэю и видит, что тот спит, прислонив голову к кирпичной стене позади него. Странно видеть, как Шэнь Вэй спит. Это не первый раз, когда Юньлань видит это, хотя нет, тогда Шэнь был без сознания, а не просто спал. И все равно он выглядит странно, уязвимо, слишком по-человечески. Какая неудобная поза. Двигаясь с невероятной осторожностью и очень медленно, Юньлань просовывает руку за спину Шэня, и, видя, что тот не реагирует, осторожно наклоняет его, заставляя голову друга лечь к нему на плечо. Шэнь Вэй, вероятно, не допустил бы этого, если бы он не спал. Он, однако, не был бы так измотан, если бы не поделился своей силой ради восстановления зрения Юньланя. Голова Шэнь Вэя упирается в шею Юньланя. Его волосы пахнут воздухом Дисин, но он жив и дышит, и это хорошо. Они оба дышат. Они сидят там и дышат вместе, пока солнце не начинает садиться. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Как долго он проспал на скамейке, Шэнь Вэй не знает, но, когда он начинает осознавать тот факт, что Чжао Юньлань будит его, солнце уже садится. Сколько времени прошло с тех пор, когда они покинули SID? Он не помнит. Это казалось неважным. — Тебе лучше? Ты можешь встать? Его голова лежала на плече Чжао Юньланя, пока он спал. Это… довольно смущающе. Он прекрасно помнит, как Чжао Юньлань дважды засыпал так на его плече, но оказаться теперь на его месте очень неловко. У Чжао Юньланя в душе нет глубокой тоски от такой близости, он ничего не скрывает и не отрицает. — Ау, профессор Шэнь, один из ваших учеников спалил свой учебник! — Что? — Шэнь с удивлением смотрит на Чжао. Чжао Юньлань улыбается. Это не скрывает беспокойства в его глазах, но все равно радует. — Я пытался правильно подобрать слова, чтобы разбудить тебя. Как ты себя чувствуешь? — Со мной все в порядке. Он совершает ошибку, говоря это в тот момент, когда пытается выпрямить спину. Его голос ломается в середине слова. Шэнь чувствует, что немного отдохнул, но поза для сна была неудобной, и острая боль при выпрямлении застает его врасплох. Иначе он бы никогда не дал Юньланю понять, что испытывает боль. Юньлань сжимает его руку: — Я отвезу тебя в больницу. — Мне это не поможет, — заставляет себя улыбнуться Шэнь. Он отчаянно старается расслабиться и выглядеть здоровым. — Мне просто надо немного отдохнуть, и все снова будет в порядке. Это, к сожалению, заставляет Чжао Юньланя выглядеть еще более расстроенным. — Мы проедем остаток пути, — решает Чжао. — О, не стоит… — Или я понесу тебя, — гневно замечает Юньлань, и он выглядит настолько сердитым, что его вид даже больше, чем перспектива оказаться на руках у Юньланя, заставляет Шэня согласиться на поездку. Шэнь понимает эмоции Юньланя. Ведь тот по природе своей защитник, и, конечно, ему тяжело видеть, что кому-то из людей его отдела больно. Тем более, когда он видит, что больно Шэню, которому в принципе не должно быть больно. А он даже не может этого нормально скрыть. Шэнь удваивает свои усилия и отчаянно старается скрывать боль по дороге домой, но, почему-то, постоянное наблюдение за ним Чжао только усиливается. Он почти не сводит с Шэня взгляд. Шэню даже начинает казаться, что, если бы сейчас что-то взорвалось прямо перед их автомобилем, то Юньлань даже не заметил бы этого. В итоге, когда они добираются до дома, Шэнь так измучен в своей попытке скрыть боль, что почти дрожит, а Юньлань почему-то все равно выглядит несчастным. Как помочь ему? Что надо сделать, чтобы Юньлань не был так несчастен? Чжао Юньлань сразу же пытается пойти в спальню, но в данный момент Шэнь Вэю кажется, что спальня находится также далеко, как если бы они сейчас пошли обратно в офис SID. Шэнь Вэй понимает, что у него осталось слишком мало сил, чтобы он мог преодолеть эти последние три метра пути. — Я бы предпочел сесть на диван, — говорит он. — Спасибо за помощь, я уверен, что теперь вполне справлюсь сам. Тебе надо отдохнуть. Внезапно Чжао Юньлань полностью отпускает его. Колени Шэнь Вэя немедленно подгибаются, и он очень некрасиво и резко падает на диван. В шоке, он поднимает взгляд на Чжао. — Почему ты всячески отрицаешь, что тебе больно и не позволяешь помочь себе?! — голос Чжао дрожит от гнева. Шэнь Вэй теряется: — Я… я… — Я поверю тебе, — громко продолжает Чжао, — если ты сейчас встанешь и дойдешь до кровати! Сам! Сейчас! Тогда я оставлю тебя в покое! — Я не могу, — выдыхает Шэнь, широко раскрыв глаза. — Я просто не хотел беспокоить тебя. Чжао на мгновение лишается дара речи, а затем раздается его полуистерический смех. Он наклоняется к дивану, опираясь на ручку: — Ты не….Ладно. Юньлань выпрямляется: — Сиди тут, я приготовлю что-то поесть! — Не стоит… — пытается начать Шэнь. — Ты хочешь побеспокоить меня по этому поводу?! — рычит Чжао. — … Нет? — пытается правильно ответить Шэнь. Чжао Юньлань резко поворачивается, намереваясь отправиться на кухню, но вдруг возвращается. Шэнь Вэй готовится к очередному крику, но вместо этого Чжао берет одеяло со спинки дивана и оборачивает его вокруг Шэня, а потом подкладывает подушку ему под спину. Затем он снимает с Шэня очки, указываем ими на него и говорит: — Отдыхай. Я что-нибудь приготовлю. Шэнь Вэю на самом деле не нужна еда настолько, насколько в ней нуждаются люди. Ему нравится есть, и он любит готовить, но еда — это не то, что сейчас может поспособствовать его выздоровлению. Если честно, то и одеяло, и подушка этому тоже не поспособствуют. Ему поможет время и его собственная исцеляющая способность. Исцеление уже идет, просто не так быстро, как хотелось бы. О нем не нужно заботиться. Его жизнь не для этого. Хуже всего то, что он совершенно не знает, как реагировать на проявление заботы. В этом у него нет абсолютно никакого опыта. Надо ли поблагодарить за одеяло? Или надо было предложить помощь в приготовлении еды? Что значит «отдыхай»? Неужели надо просто сидеть? Когда он заботится о Чжао Юньлане, это обычно заключается в предоставлении тому ряда основных удобств, которые Чжао Юньлань по какой-то причине не предоставляет себе сам (пища, сон, здравый смысл), а затем Шэнь Вэй просто сидит у его кровати, готовый убить любого врага, посмевшего войти в дом Чжао. Чжао Юньлань, со своей стороны, пользуется предоставляемыми удобствами, иногда подшучивая над Шэнем. Но сейчас Шэнь Вэй понятия не имеет, как себя вести, и ему жутко неудобно. Профессор Шэнь старательно улыбался и притворялся, что его раны не представляют из себя чего-либо серьезного, но, к сожалению, это не сработало. Посланник в чёрном никогда не допускал, чтобы его воспринимали не иначе как нечто сверхъестественно неуязвимое и нерушимое. Он успевал уйти прежде, чем кто-либо получит шанс увидеть что-то иное, чем незыблемую силу, обычно вызывая своим уходом только вздохи облегчения. Так что же теперь делать Шэнь Вэю? — Ау! Я принес чай! Шэнь Вэй возвращается к реальности. Должно быть, он действительно устал, если не заметил возвращения Чжао Юньланя. Даже когда он не видит ничего, он всегда видит Чжао Юньланя. Он берет чай. В его руке теплая чашка, и запах ее содержимого успокаивает. Он, по крайней мере, знает, что делать с чашкой чая. — Отлично! Не разлей! А вот это уже оскорбительно. — Не смотри на меня так. Пей! Шэнь Вэй делает глоток, чтобы выиграть время. Вкус не очень, но не слишком противный. Чжао Юньлань спешил, когда делал это. Теперь Чжао ждет. Шэнь Вэй теряется. — Я прошу прощения, — наконец говорит он, осторожно произнося каждое слово. — Я не…знаю, как сделать это…это. Ты, наверное, очень расстроишься и рассердишься. Наступает долгая пауза, на протяжении которой Чжао Юньлань пытается понять сказанное. Шэн Вэй с ужасом ждет продолжения. — «Это» означает… отдых? Позволить кому-то позаботиться о тебе? Шэнь Вэй с сожалением кивает и смотрит на одеяло вокруг себя. Еще одно долгое молчание. Шэнь Вэй серьезно начинает задумываться над возможностью использования последних остатков своей энергии для телепортации куда угодно отсюда. — Никто, никогда… — голос Юньланя срывается. Шэнь Вэй рискует поднять взгляд вверх. Юньлань смотрит в сторону, скрипя зубами, а его кулаки плотно сжаты. Хватит ли ему энергии, чтобы исчезнуть? Нет, черт, сейчас он даже свечу погасить не сможет. — Хорошо, — теперь голос Юньланя звучит мягко и устало. — Пей чай, а потом попробуй закрыть глаза и заснуть, понял? Шэнь Вэй выдыхает. Он кивает и делает еще один глоток. — Спасибо. И спасибо за чай. — Это дерьмовый чай, — отмахивается Юньлань. — Но не за что. Теперь отдыхай. Шэнь Вэй пил чаи и похуже. Он допивает и послушно закрывает глаза. Чжао Юньлань в это время орудует в холодильнике, возмущаясь чему-то. Шэнь Вэй сомневается, что сможет уснуть, но подушка оказывается на удивление удобной. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Звук открывающейся и закрывающейся входной двери разбудил Шэнь Вэя. Он уверен, что не засыпал глубоко, но он укрыт двумя одеялами, и, если он не ошибается, подушек больше, чем раньше. Он хмурится, рассматривая одеяло. Оно похоже на то, что ему постоянно приходится складывать в квартире Чжао Юньланя. И на нем нет ботинок. Возможно, он спал немного глубже, чем он предположил вначале. — Как здорово, что ты проснулся! — говорит Чжао Юньлань. Потом он улыбается и показывает на кофейный столик: — Ваша еда подана, сэр! На столе расположились пять контейнеров с лапшой быстрого приготовления. Странно видеть то, что сии скромные блюда покоятся на старинной скатерти, непонятно где обнаруженной в квартире Шэня заботливым шефом Чжао. А есть лапшу предполагается из не менее старинных тарелок. Шэнь Вэй подумал, что вряд ли когда-либо до этого лапша быстрого приготовления удостаивалась такой чести. — В твоей квартире, — заметил Чжао, — вся еда неправильная. Но я принес правильную из своей. И приготовил ее по особенным рецептам. Шэнь Вэй, услышав это, внутренне содрогается. А может, он зря переживает? Может быть, Чжао действительно нашел способ, которым можно приготовить «по-особенному» лапшу быстрого приготовления? С его опытом поедания данного блюда, у него, однозначно, была возможность поэкспериментировать с этим. — В первом контейнере у нас лапша с говядиной, запаренная в воде. Вкусно, но просто и обычно. — Поэтому во втором контейнере я готов предложить лапшу, запаренную в молоке с добавлением листьев маринованной капусты, придающих этому блюду неповторимый тонкий вкус. — В третьем контейнере лапша с курицей и грибами. Правда, я готовил ее в микроволновке и налил слишком мало воды, но она все равно осталась съедобной и ароматной. — В четвертом контейнере лапша с морепродуктами. Такое сочетание показалось мне довольно банальным, поэтому я добавил туда сладкого соуса и теперь, — Чжао целует свои пальцы, — это блюдо просто божественно. — И, наконец, в последнем контейнере, — пауза, в течении которой, по мнению Чжао, Шэнь должен был услышать торжественный звук труб и бой барабанов, — сливочная лапша с беконом, сваренная в горячем кофе. Да, времени для экспериментов, пожалуй, было слишком много. Ибо предложенные сочетания просто немыслимы. — О, — говорит Шэнь, стараясь быстро сообразить, каким выражением можно заменить фразу «Тебе запрещается готовить в принципе ради будущего всего человечества», — я доставил тебе много хлопот. — Не переживай, — отмахивается Чжао, — все эти блюда я могу приготовить даже с закрытыми глазами. Мне просто хотелось предоставить тебе выбор. Он улыбается. — И я тоже хочу есть. Настроение Юньланя явно улучшилось, Шэнь отчетливо видит это. Он призывает всю свою храбрость и говорит: — Могу я взять первый контейнер? — Вкусный, но обычный? — Чжао сразу подвигает контейнер к Шэню. Шэнь осторожно пробует. Лапша разварилась. Бульон сильно пересолен. Вторая ложка этого блюда способствует появлению на языке какой-то пленки. А третья ложка дает ему четкое понимание, что в блюде есть нечто странное, чего он пока не может понять. Едва заметное напряжение в позе Чжао исчезает, когда он понимает, что Шэнь действительно ест. Сам шеф с огромным удовольствием уплетает лапшу с морепродуктами и сладким соусом. Шэнь снова думает о будущем всего человечества. Несмотря на то, что лапша не может принести ему никакой пользы, а, будь он человеком, могла бы нанести и ощутимый вред, Шэнь вдруг понимает, что чувствует себя… лучше. В его животе тепло, а Чжао улыбается ему. Это приводит к тому, что Шэнь даже рискует попробовать сливочную лапшу с кофе, и у него теплеет в груди. — Теперь ты сможешь поспать? Мысль о том, чтобы принять горизонтальное положение, кажется очень привлекательной. Это, возможно, наконец позволит Чжао и самому пойти отдохнуть. Шэнь кивает. — Отлично! Давай тогда встанем. Чжао Юньлань откидывает одеяла в сторону, обнимает Шэня и помогает ему подняться. К своему ужасу Шэнь понимает, что ему действительно необходима эта помощь. Чжао осторожно ведет его к кровати. — Обопрись на секундочку на стену, — просит он, отпуская Шэня, чтобы откинуть покрывало на кровати. Шэнь Вэй ловит себя на мысли, что раньше не замечал, как прекрасна его кровать. Он ведь поспал, почему он все еще чувствует себя таким разбитым? В голове настойчиво крутится мысль, что срочно нужно лечь и полежать на этом матраце. — Погоди, — ловит его Юньлань, протягивая руку к его штанам. Шэнь Вэй резко отшатывается в сторону и почти падает. Чжао успевает вовремя подхватить его. — Перестань. Я обещаю, что сегодня вечером не буду приставать к тебе с грязными предложениями. Но тебе вряд ли понравится спать в штанах. Шэнь Вэй краснеет. — Я в состоянии сам их снять, — твердо говорит он. Чжао Юньлань смотрит на него с сомнением, но отступает назад, поднимая руки, как будто говоря: — Ну и ладно, падай, раз тебе так больше нравится. Шэнь Вэй не падает. Но к тому времени, когда он смог, наконец, снять штаны, галстук и рубашку (при этом просто побросав их в кучу на полу, не в силах убрать все это аккуратно в шкаф), он почти обессилел. Он никогда не думал, насколько сложно снять рубашку. Видимо, сейчас он реально плохо себя чувствует. — Это — пулевое отверстие, — раздается напряженный голос Чжао. — Пулевое ранение, — рассеянно поправляет Шэнь, все еще рассматривая кучу одежды у своих ног. — И оно почти зажило. Хорошо, что он не снял майку. Мало того, что он вряд ли смог бы поднять руки, чтобы стянуть ее, но она еще и скрывает раны посерьезнее. Рука Чжао тянется к нему, дотрагиваясь до места под левой ключицей Шэня. Немного больно. Но Шэнь не вздрагивает. Он чувствует тепло тела Чжао и останавливает себя в желании оказаться к нему ближе. Рука Чжао опускается на грудь Шэня, и тот понимает, что Чжао старается обнаружить все его раны, а не пытается соблазнить его. — Думаю, мне нужно сесть, — говорит он, и это абсолютно честно. Чжао Юньлань опускает руку и помогает Шэню дойти до кровати. — Да, я почувствовал, как ты дрожишь. Черт, он так старался это скрыть. — Я просто боялся, что ты заставишь меня съесть еще лапши, — старается пошутить Шэнь. — Ты бы на самом деле мог съесть и больше, — замечает Чжао, осторожно касаясь его груди. — Давай ложись. Не дай Бог, ты упадешь и поранишься. Все студенты твоего университета будут жаждать моей крови. Шэнь удивленно смотрит на Чжао: — Мои студенты не такие фанатичные. Чжао мгновение рассматривает его, а затем смеется: — Фанатичные. Правильно. Именно поэтому на твоих уроках всегда полно народу. — Я просто стараюсь рассказывать интересно и давать интересные задания, и оцениваю работу честно… , — голос Шэня затихает, когда он ложится на матрац. Он чувствует каждую кость позвоночника. Какое же облегчение — вот так просто лечь, на мгновение он даже перестает дышать. Чжао Юньлань ласково гладит его по груди: — Да, да, держу пари, что все именно так. — Я покажу тебе свой учебный план! Как он мог никогда не замечать, насколько мягкой и удобной является эта подушка? — Отлично. Это поможет мне быстро уснуть, — комментирует Чжао Юньлань и поднимается, собираясь уйти. Прежде, чем Шэнь понимает, что он делает, он хватает Чжао за руку. Они оба замирают: Чжао в удивлении, Шэнь в ужасе от того, что он только что сделал. — Шэнь Вэй, ты хочешь, чтобы я остался с тобой? Шен Вэй отпускает Чжао. — Нет-нет, все нормально. Со мной все хорошо. Он не может смотреть на Чжао Юньланя, просто не может. Может быть попытаться объяснить это тем, что он ушиб голову? Может, он реально успел получить по голове? Чжао Юньлань проводит рукой по волосам Шэнь Вэя. Шэнь Вэй не понимает того, что сейчас происходит. Шэнь Вэй не имеет ни малейшего представления об этом. Но внутри почему-то что-то начинает болеть, что-то давно забытое. Он осмеливается взглянуть на Юньланя. Юньлань улыбается и быстро выдает: — Это — прекрасная идея. Наличие кого-то теплого рядом помогает ранам заживать быстрее. Это доказано наукой! — Это не… — Доказано наукой!!! — повторяет Юньлань, раздеваясь с невероятной скоростью. Потом он быстро переворачивается через Шэня, чтобы оказаться на другой стороне кровати. — Ты мог бы просто обойти кровать — замечает Шэнь, не в силах поднять глаза. — Это — скучно, — отвечает Чжао, быстро забираясь под одеяло и придвигая Шэня к себе. Тот пытается сопротивляться, но потом-таки сдается и позволяет себе оказаться там, где Юньлань считает правильным его положить. Теперь он прижат к Юньланю, его голова лежит на груди у Юньланя, и он может слушать сердцебиение Юньланя. Эта близость потрясает Шэня. Сейчас он находится так близко к человеку, которого он любит больше жизни, и которого, как он думал, он больше никогда не увидит. Нет, он надеялся, конечно, он надеялся, но прошло столько сотен лет… И вот сейчас Чжао Юньлань лежит, тесно прижавшись к нему, а он слушает его дыхание и сердцебиение. Он мог бы лежать так еще сотни лет и все равно бы замирал от счастливого осознания того, что это происходит. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Юньлань проводит рукой по спине Шэнь Вэя, и тот вздрагивает. Чжао не может догадаться, о чем думает Шэнь Вэй, но у него есть много предположений. Возможно, он рад, что они вернулись наверх, а, может, ему стыдно за то, что он осмелился попросить Юньланя остаться с ним. Возможно, его настигла запоздалая реакция на то, что он пережил в Дисин, кроме того, что в него стреляли. Но, если бы у Чжао спросили, как он считает, что чувствует сейчас Шэнь, Юньлань бы ответил, что, по его мнению, Шэнь поражен. Он пережил то, что заставило его вдруг понять, что и у него может не быть сил, и что и ему может быть необходима помощь. Это, возможно, весьма неожиданно для него. (Конечно, не факт, что он прав. Всегда есть вероятность, что Шэнь думает о чем-то совершенно ином. Шэнь Вэй все еще хранит много секретов, как бы Юньлань не старался разрушить стену молчания между ними). Пытки и боль — это то, к чему Шэнь привык. Но внимание людей к нему? Как много людей осмелятся даже мельком взглянуть на страшную маску Посланника в черном? А профессор Шэнь? Даже в образе профессора он выглядит настолько идеальным, что люди боятся приближаться к нему. Неудивительно, что он замирает каждый раз, когда Юньлань позволяет себе коснуться его. Шэнь Вэй глубоко вздыхает и медленно выдыхает. Дрожь прекращается. Юньланю остается только надеяться на то, что Шэнь Вэю действительно стало лучше, и это не наконец удавшаяся маскировка боли. Уровень самообладания Шэнь Вэя потрясает. Чжао отчаянно старается сломать этот защитный барьер. Иногда это смешно, особенно когда Шэнь Вэй краснеет от подшучиваний (или счастлив, или обеспокоен). Но сейчас… — Шэнь Вэй, можно я посмотрю ранения? Шэнь Вэй перекладывая голову на подушку, чтобы посмотреть на Юньланя. Но не отодвигается далеко. Чжао все еще чувствует его дыхание. — Они заживают, — замечает Шэнь. — Я знаю, — вздыхает Юньлань и пристально смотрит на Шэнь Вэя, мысленно моля: — Впусти меня. Мы можем разделить эту боль, ты не должен нести ее в одиночку. Шэнь Вэй долго смотрит на него, а потом, кажется, внутри него что-то ломается. Он кивает и ложится на спину. Юньланю страшно. Он смотрит на Шэнь Вэя и спрашивает: — Ты не против? Шэнь Вэй кивает, не глядя ему в глаза. Рука Юньланя тянется к низу майки, но Шэнь Вэй вдруг резко останавливает его. — Они заживают, — повторяет Шэнь Вэй, на этот раз пристально глядя Юньланю в глаза. Юньлань не уверен, пытается ли Шэнь успокоить его, или, может быть, так он извиняется за то, что раны не заживают достаточно быстро. На самом деле все происходящее для Шэня тяжело к принятию. Чтобы привыкнуть к чему-то новому, нужно время, а до этого Шэнь всегда был сам по себе. — Я знаю, — отвечает Чжао и очень надеется, что этого достаточно. Шэнь Вэй убирает руку. Юньлань осторожно поднимает майку, очень медленно, чтобы не напугать и не навредить. Он видит, как мышцы на животе напрягаются и расслабляются. А потом он видит то, что было скрыто, и замирает. Это плохо. Это плохо даже для Шэня, обладай он прежней скоростью исцеляться. У того самого Шэня, который, как раньше считал Юньлань, практически неуязвим — две глубокие раны. Они едва начали затягиваться и выглядят страшно. Вокруг них видны большие темные синяки и кровоподтеки. Как полицейский, Чжао сразу думает, что цепи повредили эти раны еще больше. Как человек, Чжао приходит в ужас от увиденного. И злится. Кто посмел сделать такое с Шэнь Вэем? С его Шэнь Вэем, с тем самым, что всеми силами старается отстаивать справедливость и быть милостивым со всеми. Чжао Юньлань чувствует, что Шэнь Вэй осторожно наблюдает за ним. — Обычные пули??? — спрашивает Юньлань. — Обычные для охранников дворца Дисин, — отвечает Шэнь, не проявляя никаких эмоций. И Чжао понимает, что у Шэня бывали раны гораздо хуже. — Ты исцеляешься? Шэнь Вэй касается руки Юньланя: — Конечно. Но эти раны должны были быть получены. Шэнь Вэй не скажет — почему. Одного взгляда на него достаточно чтобы понять это. Он смотрит так же, как тогда, когда сказал Юньланю, что возвращает ему жизнь, которую задолжал. И Юньланю опять хочется кричать на Шэня за все эти секреты, за все, что он делает с собой. Он хочет разозлить его, задеть, заставить понять, что никто не стоит такой заботы. Он также хочет завернуть Шэня во все эти одеяла и никуда больше не отпустить. Он хочет построить тот чертов идеальный мир, о котором говорил Линь Цзин, только для них двоих, заставить Шэня всегда быть рядом с собой без возможности изменить или оспорить это правило. И пусть принимает его как закон! Он вздыхает, наклоняя голову, и через мгновение чувствует, как Шэнь Вэй слегка касается его волос, как будто Юньлань настолько прекрасен, что Шэнь Вэй боится повредить даже волосок на его голове. — Я бы никогда не причинил тебе боль, — тихо говорит Шэнь. Юньлань знает это. Это — незыблемые истины, аналогичные тем, что на все действует сила гравитации, или что солнце встает на востоке и садится на западе. Но он также знает, что существуют такие раны, которые невозможно исцелить, и Шэнь в своем стремлении защитить его спокойно примет и их. Юньлань хочет ругать Шэня за то, что он так мало думает и заботится о себе самом, но сейчас он не может этого сделать. Вместо этого он наклоняется и очень осторожно целует самую тяжелую рану на теле Шэня. Нет, он не согласен с действиями Шэня, но осуждать их сейчас он не будет. Шэнь Вэй слегка задыхается от этого касания, а Юньлань целует и другие раны. Затем он осторожно опускает майку на место. -О тебе стоит заботиться, — думает Юньлань, стараясь показать заботу каждым жестом -Ложись обратно, — велит он. Они поругаются утром, возможно. Возможно, утром Шэню будет лучше, и он сможет принять этот спор. А пока… Пока Юньлань просто хочет насладиться этим моментом. Шэнь Вэй колеблется немного, но все-таки ложится обратно очень аккуратно, будто убеждая себя в каждом своем движении, что это — нормально. Юньлань поворачивает голову и прячет лицо в волосах Шэнь Вэя. Его волосы пахнут по-особенному — немного резко, как воздух во время сильного дождя. У Юньланя этот запах ассоциировался с тем случаем, когда он промок и разозлился, но теперь, каждый раз, когда он чувствует этот запах, его грудь сжимает ощущение «Шэнь Вэй» в той специфической комбинации, которая состоит из нетерпеливого ожидания, жажды крови и возбуждения.  — Юньлань? Глаза Юньланя, которые уже закрывались, открываются вновь. Просто Юньлань? Не обязательное формальное обращение? Спокойно, спокойно. — Что? — Перестань думать. Спи. Да, у нас есть проблемы, но я найду способы их решения. Тон Шэнь Вэя полусонный, а сердце Юньланя грохочет в груди. Он вдруг осознает всю свою значимость для Посланника в черном. Юньлань целует макушку Шэнь Вэя: — Хорошо. Давай спать. Он верит, что любые проблемы будут решены, если они будут решать их вместе.