Часть 1
13 декабря 2018 г., 17:36
Все предельно просто.
Выхватить печеньку первой, опередив его лишь на секунду, искренне и как-то совсем по-девичьи расхохотаться.
Смотреть, как расстроенно он провожает соленый крекер взглядом и осуждающе смотрит на тебя круглыми глазами, подобно обиженному щенку.
Смотреть на него — и смеяться, смеяться, наслаждаясь произведенным эффектом.
И, сжав край печенья зубами, привстать и приблизиться к нему вплотную, чтобы зацепился за крекер с другой стороны.
Губы в губы. Печенька с треском пополам.
Заторможенно от него оторваться и быстрым движением стереть с его губ свою помаду мягкой салфеткой.
Убежать в тир под предлогом жуткой занятости, зная, с каким обожанием он смотрит тебе вслед. Мимолетно обернуться, чтобы посмотреть на него, ошарашенно чешущего затылок и, видимо, судорожно соображающего, что это вообще такое было.
Послать воздушный поцелуй.
Убежать. В свое царство мишеней. Быстро.
Оттолкнуться от одного стола, чтобы подъехать к другому.
Испуганно вцепиться в ручки кресла, запоздало сообразив, что находишься на втором этаже лаборатории и вжать голову в плечи, осознав, что летишь в сторону лестницы.
Ойкнуть, когда движение кресла вдруг прекратится. Обернуться. Увидеть его.
— Осторожнее, гонщица. Я, знаю, конечно, что у тебя с вождением плохо, но не настолько же.
Смотреть, как он обаятельно улыбается. Кивнуть, пролепетав тихое «спасибо».
Дернуть носиком, явственно почувствовав от него запах кофе.
— Эспрессо? — протянуть с легкой завистью, смотря на него по-прежнему наивно-детским взглядом.
Видеть, как он усмехается, наклоняется к тебе. Совсем низко. Шепчет:
— Что, твой транспорт до буфета не ходит?
И глупо ответить:
— Разве что с твоей помощью.
Снова наполнить пустующие коридоры звонким хохотом, когда он, держа твое кресло за спинку, катит его перед собой. И бежит, бежит — тебе за кофе. С тобой. И с креслом твоим. И хохочет тоже.
Испуганно заморгать и вскочить, когда на обратном пути из буфета, наткнетесь на Галину Николаевну. Наткнетесь — в смысле самом прямом.
Понурив голову, пройти в кабинет начальства, выслушать нотацию. Как провинившаяся школьница водить по полу носочком балетки и обещать, что такого больше не повторится.
Выйти, чувствуя, как он, подгоняя, легонько толкает тебя в спину.
Услышать:
— Садись.
Послушно опуститься в кресло и зачем-то поджать под себя ноги. Доехать до лаборатории, уже не нарушая скоростных режимов. Шуточно отвесить ему поклон и приступить к работе.
Кормить его кексами, купленными в пекарне напротив. Вместе с ним есть их самой. Извазюкаться в сахарной пудре. Вместе с ним синхронно засмеяться и заботливо обменяться салфетками.
Учиться пить его любимый переслащенный крепчайший чай, еле сдерживаясь, чтоб не сморщиться. Тебе больше по душе зеленый. И чтобы с лимоном и двумя ложечками сахара. Он его не воспринимает.
Давиться, но пить, утверждая, что очень вкусно.
— Не мучайся. Я тебе во, что купил.
Восторженно смотреть на положенную на стол пачку пакетиков для заваривания «жасминовой гадости», как любит говорить он. В благодарность чмокнуть в щечку.
Вот это взаимопонимание.
Кинуть в него подушку и пообещать, что если не ляжет спать — его ноутбук познакомится с клумбой бабы Нюры, что находится как раз под вашим окном.
Возмущенно скрестить руки на груди и наблюдать, как он выключает компьютер.
Как только уляжется — собственнически закинуть на него сверху левую ногу. И чуть позже руку.
Наконец уснуть.
Любоваться, как он меняет летнюю резину на зимнюю на твоем автомобиле. Периодически давать советы, в которых он не нуждается и с удовлетворением слушать его «Хорошо, Танечка». Довести своими наставлениями и подколами до бешенства. Невинно смотреть на него влюбленными глазами, когда в пару шагов окажется рядом. В буквальном смысле заткнет тебя поцелуем и уйдет дальше возиться. Как-никак на кону твоя безопасность.
Томно вздохнуть и не мешать ему больше.
Эх, тяжела семейная жизнь.
Вытягивать его за руку из-под стола после сообщения о приезде твоей мамы. Называть вредным и тащить, пока у рубашки не оторвется рукав.
Растерянно замереть и стоять так, пока из-под стола не высунется оголенная рука и не положит пострадавшую рубашку на пол, умоляя:
— Зашей, пожалуйста.
По обыкновению рассмеяться. Достать из холодильника колбасу, нарезать аккуратные бутербродики. Налить стакан апельсинового сока и, присев на корточки, поставить все это великолепие под стол, перед ним. Хмыкнув, пожелать приятного аппетита и уйти штопать рубашку.
Улыбнуться, когда спустя какое-то время он, выбравшись из своего импровизированного убежища заявит:
— У меня идеальная жена.
И поцелует. С нежностью. Так что земля из-под ног уйдет.
Промучаться над рубашкой весь вечер, не давая ее выкинуть. Изображать из себя примерную хозяюшку и умелую швею. В конце концов, все-таки швырнуть ее в мусорку (попав, не целясь) и пояснить:
— Новую купим.
Подойти и обнять мужчину со спины, с удовольствием уткнувшись в его лохматую макушку.
Зайти к Антоновой в морг и, усевшись напротив нее, растерянно обхватить руками голову и заявить:
— Валечка, у меня беда. Я влюбилась.
— В кого же?
— В мужа в своего. — сказать по секрету.
— Ох, Танюш, это не лечится. — шутливо.
— Да?! — со страхом посмотреть на Валентину и, охнув, обреченно упасть лицом в стол.
— В какой раз за неделю?
— В третий.
— А сегодня среда.
Улыбнуться, в очередной раз убедившись, что Валя лучший собеседник, как никто умеющий читать между строк.
Расхохотаться с ней вместе и обняться после ее слов:
— Танюш, я за вас так рада.
Гордо поднести к уху телефон, когда на экране высветиться «муж» и захлопать в ладоши, когда он сообщит, что уже выехал встречать твою маму, раз уж у тебя дежурство. Сам.
Трепетно пожелать спокойной ночи, когда они позвонят сообщить, что уже дома.
Блаженно улыбнуться, прикладывая ко лбу телефон, чтобы охладиться.
И счастливо выдохнуть:
— Как же ж хорошо-то…
И влюбиться в четвертый раз.
Все предельно просто. Но разве это минус?