Sleepwalking

      Иногда я бываю настолько слепа, что не знаю, открыты ли на самом деле мои глаза. Я прохожу мимо очевидных знаков, я не вижу голодного волка, что дышит мне прямо в лицо. Я не слышу криков апокалипсиса у себя над ухом и не замечаю разгорающихся вокруг пожарищ.       Иногда я не знаю точно, сплю я или бодрствую.       Я иду наощупь. Я будто лунатик.       It's like I'm sleepwalking.       Каждый раз, когда я встаю по утрам, я понимаю, что всё начинается заново. Мой вечный порочный круг, спутанный узел мыслей, который только увеличивается и наращивает свою толщину с очередным оборотом, словно исполинский снежный ком. Вечный, бесконечный. Снова, снова, снова, это никогда не заканчивается.       Помоги мне найти способ дышать.       Я задыхаюсь в собственной коже. Я отчаянно хочу проснуться. Я хочу закричать, но мой голос срывается на безвольный хрип. Он царапает горло, мне кажется, что мои голосовые связки кровоточат. Мне кажется, будто всё, что я пытаюсь сдержать и утаить внутри себя, прожигает в моём сердце дыры, — такие же, какие оставили бы сигареты, погашенные о мебель с мягкой обивкой.       Меня знобит от этого чувства, мне хочется сжаться в комок и спрятаться. Мне кажется, что холод пробирается к самим костям, и их бьёт лихорадка.       Мне хочется спрятаться от искривлённых теней в углах моей комнаты. Они визжат и извиваются, вопят, поют какие-то дикие, жуткие и кровавые песни. Зеркала на стенах зловеще перешёптываются, и это похоже на змеиное шипение.       В такие моменты я боюсь заглядывать в них и видеть своё отражение. Мне кажется, словно мои собственные глаза способны поглотить меня.       Я задыхаюсь.       Каждый день я мучительно стараюсь проснуться, но не знаю, как. Я везде ищу знаки, я пытаюсь увидеть тень голодного волка, чтобы поглядеть ему в глаза. Я пытаюсь увидеть тень Моисея посреди бескрайнего ледяного океана… мне нужен пророк, мне нужно, чтобы кто-нибудь указал мне путь. Хоть кто-нибудь… пожалуйста. Иногда мне хочется научиться молиться ради этого, но увы, я не верю в высшие силы. Я знаю, что никто никого не спасает. Никто не придёт. Никто не протянет руку.       Я хочу проснуться.       Но время стоит, так же, как это было всегда.       Изо дня в день ничего не меняется. Моё время замерло уже давным-давно. Иногда мне кажется, что и пространство вокруг меня — тоже. Я силюсь понять, зачем я делаю то, что делаю, но только запутываюсь и снова падаю, ещё ниже, чем находилась до этого. Чем выше я поднимаюсь, тем глубже погружаюсь в воду, когда начинаю тонуть.       Я пытаюсь сделать вдох, и лёгкие в груди разрываются.       Я больше не хочу думать. Я продолжаю идти во сне, не задаваясь вопросом, зачем и куда. Я знаю, что ответ меня не обрадует.       Даже ад может стать комфортным местом, когда к нему привыкаешь.       Я не знаю, куда я направляюсь. Мне кажется, я просто иду в никуда. Это никогда не заканчивается.       Зеркала поглощают мою душу. Отражение моих глаз тонет в холодной серебристо-ледяной глади.       Я тону.       Помоги мне дышать.       Я не знаю, тонуть мне или пытаться выплыть. Позволить ли волнам захлестнуть себя или бороться с ними… я не знаю. Иногда мне кажется, что сквозь пелену забвения я вдруг начинаю прозревать. Иногда мне кажется, что я начинаю чувствовать проблески счастья.       Но я падаю в очередную яму, я постоянно спотыкаюсь, словно не способна различать ничего на своём пути. Я сплю на ходу.       Я снова падаю.       ПРОСНИСЬ.       Твой голос пробирается к самому сердцу. Он дотрагивается до прожжённых в нём ран, но почему-то не больно.       Когда меня душит собственная кожа, когда змеи начинают петь, и мне кажется, что я бессильна, — я закрываю глаза и позволяю себе утонуть в звуках и мелодиях.       Время застывает, но сейчас мне кажется, что это правильно.       Я иду во сне и вижу разноцветные блики. Я вижу твой голос, похожий то на беспорядочный, бешеный вихрь острых и колких снежинок, то на тонкий неверный луч бледно-голубого света, будто слабый проблеск зари в холодное, пасмурное утро. Я вижу блики, много бликов: от красноватых, подобных разгорающемуся пламени, до флюоресцентных фиолетово-синих, морозных, кристаллических. Я вижу всю палитру зеленовато-морских, небесно-голубых, серебристо-серых и сиреневых оттенков.       Теперь меня проглатывают твои глаза, а тени кричат и танцуют в такт твоей музыке, но я не против.       Твой крик как будто доносится из дыр в моём собственном сердце. Он помогает выразить мою собственную боль.       Твой крик достаёт со дна моих лёгких воздух.       Помоги же мне дышать!       Я неожиданно вижу, что всё это время у меня на груди лежал камень. Мне хочется немедленно избавиться от него, только я не знаю, как.       Я опять бреду, словно во сне, и несу его в своих ладонях.       Ярко-красные вспышки, тёмные смазанные пятна. Кровь, боль. Я вспоминаю, что, если встану после падения, мне опять будет больно. Мне страшно, я хочу бежать от этого. Боль... выдержу ли я её, или снова утону? На мгновение у меня возникает непреодолимое желание вернуться в то состояние, когда ничего не чувствуешь. Я бегу со всех ног и падаю… снова, снова, снова. Нет… нет, с меня довольно, нужно остановиться. Я хочу начать всё заново. Я хочу проснуться…       ПРОСНИСЬ!       Время стоит — оно ждёт меня. Я сбегаю на самый край мира. Я приближаюсь к морозно-синему океану и бросаю камень в глубокую пучину его волн.       Я вижу, как летят над водой белые птицы. Мне впервые за долгий период кажется, что я тоже могу расправить крылья.       Я делаю вдох.       Наконец-то я могу дышать.