Транспорт

Алек не любил ездить на общественном транспорте. Он его не мог терпеть еще во время учебы в университете, а это добрые пять лет без перерывов на выходные и праздники, и каждодневные мотания по городу, то по мелочи, то по чему-то важному. Высчитав в уме, он пришел к выводу, что тот имеет множество недостатков, которые ни капли не украшают. Во-первых, там невозможно читать. Совсем. Кто-то постоянно старается об тебя потереться, прижаться или наступить на ногу, или даже познакомится! А маршруты, по которым он ездил? Русские горки отдыхают! И из-за этого невозможно сосредоточиться на книге. Во-вторых, он не предсказуем. Совершенно не знаешь когда подойдет твой автобус и приходится морозить мягкое место или сгорать под испепеляющим солнцем, стоя на остановке. В-третьих, пробуждение звериных инстинктов. Каждый старается пробиться на лучшее место или занять сиденье, и начинается битва локтями, коленями и ногами, с грязными подошвами. Но как бы Алек не любил этот вид передвижения, именно сейчас он стоял на остановке и ждал свой автобус, ибо его машина сломалась, Иззи на работе в ночную, а Джейс и вовсе разбил свою. Чтобы отгородиться от людского теста хоть немного, он приготовил книгу и уже на остановке, иногда поглядывая на дорогу и останавливающийся транспорт, приступил к чтению. Когда четверть всех страниц осталась позади, главный герой чуть не умер, а Лайтвуд почти замерз, подъехал его автобус. Чтобы сразу показать местной фауне (обитает только в автобусах и электричках, просьба руками не трогать), что он не собирается занимать сидение, что не горит желанием пихнуть кого-нибудь в живот он встал подальше от всех и вновь засунул нос в книжный переплет. Вся дорога занимала около двух часов (ему нужно в другой конец города), поэтому не боясь пропустить свою остановку, ведь она конечная, брюнет читал и наслаждался поворотами сюжета, описанием приключений, стилем автора, харизматичными персонажами и их везению. Ноги уже изрядно болят, а спина из-за слегка согнутого положения начинает ныть, а голову Лайтвуда забирается мысль о том, чтобы возможно и присесть, стянуть с шеи шарф и расстегнуть верхние пуговицы пальто, ибо в салоне тепло. И вот, краем глаза он замечает освободившееся сидение, и никто не кинулся примять к нему свой зад, поэтому это решил сделать Алек. Не поднимая глаз, он двинулся в сторону места, не замечая, что его цель приковала внимание кого-то другого. Опустившись на место, Алек чувствует… Чужие колени? — Я очень польщен, что ты выбрал меня, вместо этого неудобного стула для пыток. Шокировано и испуганно что-то пробормотав, он хотел вскочить с чужих ног, но почувствовав крепкое кольцо из рук на своем животе и давление, опустился обратно. — Не уж, сиди, красавчик. С замиранием сердца Алек повернул голову и увидел узкий разрез глаз, карамельную кожу и красные прядки в темном ирокезе. — Я… простите, я… я не заметил вас, я… — После следующего «я» скажи свое имя. Весь салон автобуса наблюдал на этой необычной сценой. Тетки приготовились уже слушать очередной скандал, куда можно подлить огонек, придавая своему голосу противные визгливые нотки, а другие ожидали трехэтажные извинения парнишки с книгой, но никто не оправдал их ожиданий. Интерес некоторых погас, а кто-то продолжал прислушиваться к низкому баритону брюнета и его собеседника. Алек уже хотел еще раз извиниться и сказать очередное ненужное «я», но сделав пару глубоких вдохов, передумал. Вместо этого, и как показалось, слегка спонтанно, выдал: — Может тогда поменяемся? Я тяжелый. — И так мило и неловко улыбнулся, что все девушки в автобусе растаяли. Азиат же растянул губы в широкой улыбке, в его глазах вспыхнуло что-то неземное и кивнул. Остаток пути они провели так: на коленях Алека, «Сладкий, Александр. Это имя куда более изысканное» сидел азиат в кожаной куртке, которого звали Магнус, и они мило болтали. Юноша рассказал про книгу, что так захватила его внимание и по сути, послужила виновницей их знакомства. Магнус же рассказал куда собирался, но в итоге они вышли через пару остановок и просто прогуливались по паркам, скверам, улицам, площадям. Пили горячий кофе, грея о бумажный стаканчик замерзшие руки, а потом лепили снеговиков во дворе жилого квартала, поиграли с детьми в прятки и насквозь промокли от сильного снегопада. Лайтвуд забыл прошлую стеснительность, а Магнус еще больше улыбался и довольно щурился. Много лет спустя они оба, Александр Лайтвуд-Бейн и Магнус Лайтвуд-Бейн, рассказывали эту историю своим сыновьям Рафаэлю и Максу сидя перед камином на мягком диване, в их общем доме со счастливыми улыбками и блеском в глазах. Кто знал, что случайное знакомство в автобусе и «рассеянность твоего папочки» приведут к такому. Говоря это Магнус всегда обводил рукой и дом, и детей и их сцепленные руки с кольцами, на что получал легкий щипок от супруга и улыбки от детей. Может все-таки общественный транспорт не так уж и плох.